Отблеск пламени.

      Какой-то грохот пробудил меня и я, вздрогнув, открыл глаза и огляделся в поисках шума. Оказывается, я случайно во сне задел рукой медный таз и он, свалившись со стола, наделал шуму. Я сидел за небольшим деревянным столом в узкой кладовой, битком набитой мешками с провизией и бочонками с медовухой и вином. Пара бочонков, опорожненные, валялись рядом со мной. Я с трудом вспомнил вчерашний вечер - как мы с Эльдиром вдрызг напились хозяйского вина, и поморщился от подступившей дурноты. От вина голова дико болела, а на языке ощущался неприятный привкус горечи. Я облизнул пересохшие губы, в горле бушевал настоящий пожар, так хотелось пить. Как назло, воды не оказалось ни в одной из бочек и пришлось утолить жажду прохладной медовухой. Превозмогая отвращение, я сделал несколько глотков и сам не заметил, как осушил полную кружку. Напившись, я откинулся назад и прислонился к каменной стене. Стена была прохладная и я даже поерзал от удовольствия, так было хорошо. Голова больше не болела, в тело возвращалась былая сила. Напрягало только то, что я вот уже несколько часов кряду сижу в чужом чулане. Абсолютно незаконно, между прочим! Пью и ем хозяйские припасы. А где, собственно, Эльдир? Почему это он оставил меня в одиночестве? Неужто решил меня сдать хозяину?! От этой догадки я мгновенно встрепенулся и напрягся, ожидая, что за мной вот-вот явятся асы. Слух улавливал малейшие шорохи, но голосов я не слышал. Наконец снаружи послышались чьи-то тяжелые шаги и тесную кладовую, пригибаясь и кряхтя, пробралась какая то фигура. Рука машинально скользнула к ножнам и сжала рукоять кинжала. Наконец вошедший выпрямился, чуть не стукнувшись головой о деревянные балки, и повернулся лицом ко мне. Я облегченно вздохнул, узнав Эльдира, но руки от ножен не отнял, пока не убедился, что хвоста за ним нет. - Ты где был? - спросил я.       Эльдир усмехнулся и принялся шуршать мешками, что-то там ища. - И тебе доброе утро. Где, по-твоему, мне быть? Хозяин вызывал, конечно. - А зачем? - Ну так они за ночь, поди, все съели. Надо было срочно приготовить что-нибудь на скорую руку. Хорошо еще, что он мне в помощь своих двух дочек дал. Одному мне никак не справиться было. А ведь на мне теперь еще и уборка дома и скотину накормить… Эх, в общем, я уже и жалею, что ты Фимафенга убил. Теперь я вовсе забуду про отдых. - Тебе полезно побегать,- съязвил я, взглядом показывая на внушительных размеров живот слуги. Тот обижено насупился, но не ответил и продолжил занятие.       Потянувшись, разминая затекшее от долгого пребывания в одной позе тело, я поднялся и решительным шагом направился к выходу из погреба. Эльдир разом побледнел и, бросив работу, встал у меня на пути. Я так и замер, изумленно распахнув глаза. - Ты что? - Тебе нельзя выходить сейчас. Могут увидеть. - Ну и что? - усмехнулся я. Но лицо Эльдира сохраняло тревожное выражение и он не торопился уходить с моего пути. Бить так заботливо приютившего меня человека не хотелось, поэтому я попытался все ему объяснить. - Послушай, я не намерен прятаться, как провинившийся пес. Я не вижу своей вины перед асами, а потому намерен отправиться к ним. Надеюсь, они уже остыли и не будут сильно меня поносить. А то ведь придется и ответить, а тогда, я боюсь…       Эльдир не дал мне договорить. В его глазах уже была не тревога, а настоящий ужас. Он неистово замахал руками и запричитал: - Пойти к асам?! Да ты что! Они тебя на клочки порвут! Они так злы на тебя, что уж говорить об Эгире! Он в бешенстве. Вчера, когда ты уснул, я отправился туда. Они весь вечер придумывали тебе наказание и то, что я услышал, заставило меня дрогнуть! Сегодня они, конечно, немного успокоились и стараются тебя вовсе не поминать, но нет ни малейшего сомнения, что они убьют тебя, стоит тебе попасться им на глаза!       Я постарался выразить все свое пренебрежение в широкой ухмылке. Но в глубине души был польщен тем, как этот человек беспокоится обо мне. Истинные мотивы я, конечно, не узнаю. Едва ли они так благородны, но все равно было приятно. - Я благодарен тебе за предупреждение, друг Эльдир, но я твердо решил. И не думаю, что отговаривать меня - стоящая мысль. Лучше посторонись и дай пройти.       Эльдир еще секунду стоял неподвижно, сурово глядя на меня, но, видно, решив, что спорить бесполезно, отошел в сторону. Решительным шагом я двинулся к выходу. И, уже будучи в дверях, услышал за спиной шепот старого слуги. - Что ж, не говори, что я не предупреждал.             Ответом ему был мой призрачный смех.       Солнечный диск слепил глаза ярким, но фальшивым светом. Боги! Тут вообще наступает ночь?! Или он так светится постоянно? Олени подняли морды от сочной травы и с любопытством смотрели мне вслед, когда я миновал сад владыки морей.       У дворца я никого не встретил, не считая привязанного у коновязи мула да дряхлого пса. Семья Эгира, видно, скрылась подальше от шумных гостей, устав от их песен и сказаний. За дверьми я слышал множество голосов. Отчетливо бренчали струны лиры. Минуту я колебался, не решаясь войти. Я придумывал, как бы обьясниться, что бы не быть в конце битым.       И тут в душе вспыхнул гнев. Я вмиг ощутил себя гадким ничтожеством, желающим оправдаться перед большими и сильными. Мои собственные мысли отравляли меня хуже обидных слов. События, образы, поступки - все зло, что причинили мне некогда асы, всплыло из недр памяти и было услужливо подано мне, точно карта легла. В голове звучал противный голос, поносивший меня за трусость. И, сам толком не понимая, откуда взялась эта злость, я покорно склонил пред ней голову. Я так долго копил горькую обиду, проглатывая все унижения, что наконец сосуд терпения оказался переполнен и тонны желчи просто рвались из меня, как лава из вулкана! Меня трясло, зубы скрежетали, а руки сами сжались в кулаки. Довольно! Сегодня, я покажу этим заносчивым тряпкам их истинное лицо!       С силой я распахнул дверь, ворвался в зал и, сделав несколько шагов, остановился у стола пирующих. Я демонстративно поклонился и, кратко оглянув всех разом, так и впился глазами в Эгира. - Славься, хозяин дома! Я Лофт, пришел издалека. Меня мучает жажда и голод. Нальют ли мне в твоем доме меду? Дадут ли отведать яств?       Эгир побагровел от злости, но краска быстро отхлынула от его лица. Он промолчал и только продолжал сверлить меня взглядом. Я немного подождал, пока тот ответит, но он был по-прежнему нем. Слегка разочарованный этим, я повернулся к пирующим. - А вы что же скажете, асы? Допустите меня к столу, позволите пировать вместе с вами или прогоните?       Ответить мне решился только Браги, он держал в руке свою арфу и нежно поглаживал ее, как кошку. - Не примут тебя здесь, Локи. Лучше уходи подобру-поздорову. От тебя только неприятности.       Издав короткий смешок, я махнул на него рукой. Гримнир сидел во главе стола, справа от него был Видар, а слева Эгир. Что ж, Ас Воронов мог бы позволить мне остаться, нужно только напомнить ему… Он ведь так чтит собственные обещания. - Один, а ты что скажешь? Помнишь, как мы смешали с тобой кровь? Ты сказал тогда, что не сядешь пить пива, если мне не нальют первым.       Один мрачно глядел на меня, я уж было засомневался. Но вот он глубоко вздохнул и, повернувшись к Видару, строго сказал ему. - Видар, встань. Пусть Локи сядет за стол, не то на нашу голову он сейчас обрушит свою грязную брань.       Возмущенный до глубины души, сын Одина уже открыл было рот, чтобы возразить. Но, встретившись с суровым взглядом отца, передумал и резко поднялся со стула, освобождая мне место. - Спасибо,- растянувшись в нахальной улыбке, молвил ему я и уселся на отведенный стул. Я решил быть наглым до конца. - Налей мне еще эля из того кубка, будь так сказочно любезен.       Сперва я подумал, что Видар сейчас же возмутится и затеет ссору. Но младший сын Одина послушно налил полный кубок и сунул его мне под нос. - Твое пиво,- сквозь зубы процедил он.       С поклоном приняв питье, я высоко поднял бокал и молвил так, чтобы меня все слышали. - Славьтесь, асы и прекрасные асиньи, вы все, кто в доме Эгира!       Боги опешили от моих слов, явно не ожидая, что я начну их славить. Я же поднес бокал к губам и, перед тем как сделать глоток, хитро осмотрелся и, чуть понизив тон, добавил: - Все, кроме Браги, конечно.       И осушил кубок до дна. Браги, оскорбленный до глубины души, едва сдержался, чтобы не ответить резко. Но он знал, что ему это сулит неприятности, поэтому постарался выражаться как можно более мирно. - Слушай, брат, не начинай, а? Нам и так неловко перед Эгиром за твое поведение, уж попридержи свой язык. Я готов откупиться от тебя конем, и мечом, и кольцом в придачу!       Резкий, заливистый смех вырвался из моей глотки. Я и не думал сдержаться, ведь это только начало! Насмеявшись вволю и отдышавшись, я спросил. - Каким конем? Каким мечом? Известно, что из всех богов ты единственный отличаешься паршивой трусостью! Коня у тебя нет - ты никуда не ездишь. Меча тоже нет - ты ведь избегаешь битв! А кольца не дашь, так как неуемно жаден ты! - Неохота мне осквернить дом Эгира еще одной кровью,- прорычал сквозь зубы вмиг побелевший от гнева Браги. - А не то я бы своими руками голову тебе оторвал, за твои лживые слова!       Вскочив на ноги, я перемахнул через скамью и встал так, чтобы меня было хорошо видно, одинаково всем. Демонстративно откинув плащ, я обнажил ножны и похлопал по ним ладонью. - А ты не сиди, как украшенье скамьи,- вкрадчиво молвил я, чуть подавшись вперед. - Встань и докажи свою храбрость на деле! Кто смел, тот не медлит.       Но Браги не тронулся с места. Не выдержав моего испытующего взгляда, он опустил глаза и уставился на свои ладони, багровея от злости, но и только. Идун, его супруга, явно взволнованная состоянием мужа, попыталась его успокоить. - Успокойтесь, асы. Вы же братья! Не пристало сыновьям одного дома ссориться и браниться… - Заткнись, Идун! - ощерился я, не в силах сдержать злость. - Кто тебя просит лезть, пропащая ты девка! И не отрицай! Мужчин у тебя было, что волос у меня на голове!       Щеки асиньи чуть порозовели, но она всячески пыталась скрыть гнев. Ответила она как можно спокойнее. - К чему твое сквернословие? Тебя я обидеть не желала. Только хотела примирить вас с Браги.       Хмельной мед понемногу затуманил мой разум, подхлестывая на еще более дерзкие речи. Рот наполнил кислый, металлический вкус. В ответ на слова Идун я дико расхохотался, отчего та вздрогнула. Браги не оторвал взгляда от собственных ладоней, даже когда я оскорбил его жену. - Зря вы затеяли ссору, да еще в гостях,- молвила Гевьен - старейшая из богинь. Названная мать Одина. Она отчитывала меня, точно непослушного юнца. - Локи, ты ведь не злодей какой! Не разбивай сердца нам, тем, кто любит тебя и уважает! - Любят?! Ха! - улыбка на моем лице исказилась. Стала напоминать гримасу боли. - Уж ты, Гивьен, известно кого любишь! Юных мальчиков нередко зазывала на ложе! Сколько платила им за разврат?       Глаза Гивьен распахнулись от ужаса, она прикрыла ладонью рот, точно боялась ответить. Я с удовольствием взирал на тот хаос, который поселил в умах асов. Слишком велика была обида на богов, слишком долго я носил ее в себе. ..Этот поток желчи даже я уже не сумел бы остановить. Да, признаться, я и не хотел. Не выдержав оскорбления, что я нанес его приемной матери, Один резко поднялся с места и, тыча в меня пальцем гневно окрикнул меня. Речь его была подобна рыку, в глотке что-то клокотало. Казалось, что он кипит и вот-вот взорвется, хотя, это недалеко от истины. - Ты ополоумел, жалкое отродье?! Как ты смеешь оскорблять Гивьен? Ведь ей, как и мне, открыты души всех живущих!       Гнусный смешок сорвался с моих губ, точно плевок в лицо Всеотца. - Ты бы в чужие души не лез, а, брат. Ты в своей черной душе покопайся лучше. Не ты ли, Ас и Великий воин, даришь победы на поле брани трусам, презирая мужей достойных? Все ради того, чтобы лучших, павших в бою, приставить на стражу в Вальгале к трону золотому? А? Нет же в тебе чести! - Захлопни пасть, змей! - плевался Один, глаз так и сверкал гневно из-под кустистой брови. - Что ты знаешь о битвах?! Недостойный муж, позор всего рода своего! Ты в срединных мирах десять лет провел среди ведьм, доил коров и нянчил детей! Ты - муж женовидный! - Ха! Не ты ли на острове Самсей провел сто долгих зим, колдовал среди ведьм и в бубен бил? Ты - муж женовидный!       Гримнир так и замер с перекошенным от ярости лицом, только руки мелко дрожали. Он будто проглотил нанесенное мной оскорбление и подавился. Все прочие так и замерли с вытянутыми от изумления лицами. Кто-то смотрел на Всеотца, ожидая от него должной реакции на оскорбление. Другие поглядывали в мою сторону с нескрываемой ненавистью. Но мне было все равно. Впервые за века, что я прожил с Асами, я наконец-то высказал им все, что я о них думал. У меня не было желания остановиться. Вдобавок, я все время слышал чей-то тихий голос в ушах, нашептывающий мне самое гнусное об асах. Скорее всего, это из-за количества выпитого. - Что вы пререкаетесь, асы? - осторожно начала Фригг, поднявшись, она подошла к супругу и положила руку ему на плечо. - Не нужно ворошить прошлое и обвинять друг друга в содеянном. - А ну-ка сядь на место! - рявкнул на нее я так, что она даже вздрогнула. - Негоже распутной женщине вмешиваться в мужской разговор!       Ноздри царственной дисы гневно затрепетали. Один сжал ее ладонь. Срывающимся голосом она обратилась ко мне. - Если бы жив был Бальдр, он бы проучил тебя, Локи. Он бы не дозволил так поносить богов! - Хочешь, Фригг, я открою тебе свой секрет? Из-за меня Бальдр к тебе никогда не вернется!       Эта новость была для асов столь шокирующей, многие подскочили с мест, в зале загудели приглушенные голоса - это асы роптали и переговаривались между собой. Затем, по единому взмаху руки Одина, все смолкло, но налитые яростью глаза продолжали следить за мной. - Безумец! Что ты несешь?! - Фрея погрозила мне кулаком, не спеша между тем покинуть своего места. - Твои козни нам известны, но то, о чем ты говорил сейчас - это уже перебор! - О, Фрея! - я вычурно поклонился ей. - Не хотел бы с тобой браниться, да вот только и у тебя есть порок, который я просто не могу не заметить. Любовь к брату и совсем не братская. Да, дорогая? - Лжешь! - вскрикнул Фрейр и с размаху обрушил кулак на стол. - Я тебя сейчас убью за твою мерзкую ложь! - Чем?! - в сердцах воскликнул я и разразился хохотом. - Ты же все свое имуществ на баб растратил! Включая и собственный меч! - Не смей оскорблять Фрейра, достойного бога! Подлый изменник! Я бы сам лично затолкал бы твой мерзкий язык поглубже тебе в глотку, если бы только сумел!       То выкрикнул Брюггвир - верный слуга и соратник Фрейра. Вечно таскающийся за ним, как преданный пес. Я смачно сплюнул в его сторону и с выражением искреннего презрения спросил: - Что это за мелочь тявкает там из-за спины сильных? Вечно подачек просишь у Фрейра, не сильно утруждаясь при этом?       Брюггвир надулся, точно мыльный пузырь, вот-вот лопнет. Однако смолчать не сумел. - Не сидеть и не пировать бы мне среди сыновей Хрофта, если бы асы не сочли меня достойным для компании. - И не мечтай, шавка подзаборная! От тебя трусостью воняет так, что издохнет от смрада Гарм в мире мертвых! Ты только и делаешь, что под столами прячешься, стоит твоим ушам услышать лязг мечей!       Никто из асов не шевельнулся больше и рта не раскрыл. Их взгляды были устремлены куда-то мне за спину. Я не сразу это заметил. Душа ликовала, ведь мне удалось заткнуть за пояс по очереди всех асов. В голове по-прежнему клубился сладкий хмельной туман, а я был безмерно горд собой.       С места поднялась Сиф, глаза ее дружелюбия не выражали, однако и гнева в них не было. Зная эту чертовку, я мог бы сказать, что она тщательно скрывает свои намерения. Златоволосая асинья, ни слова не говоря, налила полный бокал медовухи и подала его мне в руки. Только тогда она осмелилась заговорить. - Зачем ты бранишься, Локи? Твои слова доставляют нам боль, разве не видишь? Все боги любят тебя, как брата, и твоя злоба сбивает нас с толку. Испей этого меду и давайте примиримся. Пусть все будет как раньше.       Слегка прищурившись, я попытался услышать в ее словах хоть намек на угрозу. Увидеть в ее непроницаемой маске отблеск гнева или презрения. Но как ни странно, Сиф вела себя очень спокойно. И я почти ей поверил. Но остаток здравого смысла подсказывал, что признание в убийстве безнаказанным не оставят. - Я благодарю тебя, Сиф. И мне очень приятно слышать от тебя, что ты зовешь меня братом…       Я склонил голову в знак уважения. Сиф кивнула в ответ, уста ее слегка дрогнули. Непонятно, улыбнуться ли она хотела или скривиться… - …Но,- продолжил я и Сиф насторожилась. - Гораздо приятнее мне было, когда ты шептала мне на ушко разные милые вещи и прижималась ко мне, трепеща от страсти! Сиф отшатнулась от меня, раскрыв рот в беззвучном "О". Бесстрастная маска спала с ее лица, превратилась в гримасу боли и гнева. В эту же секунду за спиной я услышал сдавленный рык. Меня всего передернуло от этого звука, я резко обернулся, ожидая самого худшего. Глаза в глаза на меня смотрел мой друг и соратник - Тор. Я с трудом узнал его, так ярость перекосила его лицо. В таком состоянии я его видел лишь однажды… Налитые кровью глаза и оскаленные зубы, кожа на лице и шее багрового оттенка, кулаки сжаты.       Хмельной туман сразу куда-то улетучился из моей головы. Приятное тепло отпустило, уступая место леденящему душу страху. Разгневанный Бог Грома, стоящий напротив меня, представлял реальную угрозу. В груди шевельнулось сожаление, противный голос, поддакивавший мне на каждую отпущенную ранее колкость, вдруг совсем затих. Я открыл было рот, сам не зная, что сказать. - Тор, я… Я не хотел… На меня что-то нашло…       Но Громовержец не дал мне закончить, он снова зарычал, будто напрочь утратил способность говорить, и сделал шаг навстречу. Я попятился, спасая свою шкуру. - Не смей! - рявкнул Тор, покачивая молотом на уровне глаз. - Надумаешь сбежать, пришпилю тебя Мьельниром к этому полу навечно! - Я и не думал. Послушай…       Но разгневанный ас снова меня перебил. - Я не хочу больше слушать, что бы ты ни сказал - все ложь! Я верил тебе, считал тебя другом! Называл своим братом, поносил тех, кто плохо отзывался о тебе! Как же я заблуждался… - из груди его вырвался полный горя стон. - На самом деле я пригрел змею на груди! Сколько горя ты нам еще принес?! - Боюсь, ты преувеличиваешь…       Шаг назад. Еще шаг.       Тор не отстает. - … развратил наших жен! - Я?! Скорее они меня! Доверчивого и наивного! -…очернил ложью наши сердца! - Я не вру! Я преподношу истину в том свете, какой ее вижу я!       Шаг назад. Тор настигает. - Ты убил Бальдра! - Это было необходимо! Мир рухнул бы, если бы он остался жить! - Лжешь! Он был моим братом! - Он был и мне братом тоже!       Последнюю фразу я произнес с таким отчаянием, выплескивая наружу всю ту боль, что терзала меня последние годы. Из глаз непроизвольно хлынули слезы. Тор слегка опешил от увиденного и так и замер с занесенным в руке молотом.       Влага застилала глаза, я сильно злился на себя, злился за проявленную слабость и за то, что наговорил в этом зале. Теперь я сожалел. Сожалел о потерянной дружбе. О распавшемся братстве... - Не позволяй его лжи сбить тебя с толку, Тор! - услышал я голос Одина.       Краем глаза я увидел, как напряглись асы. Все до единого, они ждали, когда Тор совершит свой решающий рывок, что бы точно стая волков наброситься на меня все разом и лишить возможности улизнуть. Я понял, что у меня есть единственный шанс, и он наступил сейчас. Молниеносным движением руки я послал целую волну возникшего по моей воле пламени на Тора. Это сбило его с толку, он отскочил и принялся сбивать обжигающие языки со своей одежды. Не теряя времени, я закрутил вокруг себя настоящий вихрь огня и, слившись с ним, понесся прочь из зала, подобно летящей комете. Слева от меня просвистел Мьельнир, неудачно брошенный Громовержцем, он пробил гранитную стену и продолжил полет уже за пределами дома Эгира. Пробоина в стене стала хорошей лазейкой и я, нырнув в нее, полетел прочь, прямо к магическим камням - единственному выходу из этого искусственного мира. В спину мне летели ругательства и проклятия. Кое-кто пускал стрелы, но они сгорали в охватившем меня огне и не причиняли вреда.       Последнее, что я слышал, яростный вопль своего, уже бывшего, друга. Друга, которого по глупости превратил в страшного врага…