Решая за других

Дженсен старался как можно быстрее добраться домой. По пути он отвлекал себя, как мог, чтобы не думать о том, что, скорее всего, поспешил и тем самым спугнул Джареда. Эклз понимал, что им обоим нужно время. Но не мог не попытаться. Он так долго ждал, не понимая, почему Джаред ушел, оставив его одного, c клочком бумаги вместо прощания. И сейчас Эклз не хотел терять времени даром и давать Джареду возможность усомниться или передумать. Но Дженсен понимал, что в глубине души затаилось сомнение и по забытый гнев. И он боится допустить больше ошибок, которые будет трудно исправлять. Войдя в квартиру, Эклз с порога хотел спросить Майкла о работе для Джареда, чтобы не откладывать в долгий ящик. Но квартира оказалась пуста, Розенбаум ещё не вернулся. Дженсен сделал вывод, что Майкл ещё не закончил работу с заказами у Тома. «И это, наверняка, не есть хорошо», — подумал Эклз. Он захотел обговорить с Майклом то, что ему теперь нужно снижать нагрузки до минимума и следить за питанием. Дженсен пришел к выводу, что одному вообще трудно переживать беременность, и всё это очень хлопотно. К тому же на различные процедуры приходится тратить много денег. Размышляя об этом, Дженсен осекся и замер. Невольно он сам себя укорил, что Джаред без него, один справился с беременностью и после с новорожденным ребенком. На душе у Эклза стало гадко и противно. Поцелуй показался глупостью. Взрослые так не делают. Нужно договариваться, находить компромиссы и решать всё вместе. И вообще, Дженсену нужно ценить то, что Джаред родил ему дочь. С каждой последующей мыслью настроение его портилось сильнее и ему становилось всё гаже. Дженсен глубоко вздохнул, отогнал от себя печальные мысли и решил, что время порадовать маму. И через пару мгновений отправил ей все фотографии, которые успел сегодня сделать. Невольно заново пересмотрев снимки, Дженсен вернул себе более-менее радужное настроение. Его дочь была прекрасна. И как теперь ему быть, он не очень понимал. Ведь ребенок — это живой человек, не игрушка. Его надо воспитывать, одевать, кормить. Эклз опешил, осознав, что готов идти до конца ради того, чтобы стать хорошим отцом. И ему нужно серьезно подойди к этому вопросу. К тому же, дети быстро растут, и через несколько лет Дженнифер надо будет отдавать в школу, а также нужно сразу откладывать деньги на колледж, причем сумма потребуется немалая. Но это не самое главное, помимо воспитания, нужно будет во всем помогать ей, сделать из Дженнифер полноценного члена общества. От всех этих мыслей Дженсена отвлек звонок мамы. Донна говорила очень воодушевленно, но в её голосе была толика печали. — Милый, она просто чудо! Такая чудесная малышка! Я прямо сейчас же понянчить её захотела. И да, она твоя точная копия, только в разы милее. Но это неудивительно, все-таки Дженнифер — девочка. Она такая прелесть. Ой, извини, заболталась, я не только за этим звоню. Спасибо, что фото прислал. Как всё прошло? Главное, как ты? — Все хорошо… — Дженсен на секунду замолчал и более радостно заново повторил, — правда, всё хорошо, — он опять запнулся, но тут же продолжил, — представляешь, Дженнифер так же смешно, как и Джаред, носом подергивает во сне. И сопит так же. У неё вообще много мелких черт Джея. Дженни вроде меня признала. Хотя об этом рано говорить. Но я действительно хочу быть её отцом. Только я ничего не знаю. Я боюсь что-то напутать, — Эклз как-то резко замолчал, подумал, что сейчас сболтнул лишнего. На том конце была тишина, видимо, мать ждала дальнейших откровений. Но не услышав их, ласково заговорила: — Дженсен… Главное, что ты готов стать отцом для Дженнифер. Остальное придет. И я думаю, Джаред это оценит. Но, милый, запомни, приняв это решение сейчас, от него нельзя будет отказаться потом. Ты либо будешь ей отцом, либо нет. Я тебя в любом случае поддержу. — Спасибо, — глухо ответил Дженсен, ему стало немного легче, слова матери дали ему надежду. Они поговорили ещё пару минут. Обсудили домашние дела, Донна поинтересовалась, когда Дженсен их навестит. Рассказала о том, как их навестил Джошуа со своей семьей. И напоследок сказала: — Я бы очень хотела увидеть Дженнифер. Не затягивай, хорошо? — Хорошо, мам. Меня дела ждут. Созвонимся ещё. Пока, — уже уверенно улыбаясь, ответил Дженсен. — Конечно, созвонимся. Пока, милый, — Донна повесила трубку. Дженсен услышал короткие гудки и не сразу отключил телефон. Он принял для себя решение. Дженнифер его дочь. И он должен. Нет. Он действительно хочет быть её отцом. — Папа Дженсен, — гордо произнес вслух Эклз. Дженсен сам над собой усмехнулся и через пару мгновений в голос заржал. Отсмеявшись, он понял, что напряжение, сковавшее его тело, постепенно начало отступать, и ему стало легче. У него появилась четкая цель. Надо ей следовать. И думая, чем сейчас заняться, Эклз вслух решил: — Надо бы ужин сделать. Небось, и Майкл ещё ничего не ел. Надо что-то полезное приготовить, — с этими словами Дженсен ушел на кухню. 　 Ужин было почти готов, когда прозвенел звонок в дверь. Дженсен не смог сразу её открыть, но как только смог отойти от плиты, мигом открыл дверь. На пороге стоял уставший, немного угнетенный и чем-то озадаченный Уэллинг. Они много раз пересекались, когда Майкл просил их обоих помогать ему в подготовке того или иного праздника. Дженсен был хорошего мнения о Томе. Уэллинг славный малый: добрый, отзывчивый, никого не оставит в беде, но он имел четкое понятие о семье, эдакой американской мечте — дом в пригороде, подстриженная лужайка, барбекю на заднем дворе по выходным. На вопрос Дженсена или других людей о поле своего избранника Том отвечал, что ему всё равно — главное возможность иметь детей. Но о Майкле всегда говорил очень тепло, даже однажды по пьяни сказал, что, возможно, ради него изменит своим принципам, но это оказалось лишь просто словами. — Здорово, Дженсен! — устало улыбаясь, поздоровался Том. — Там это, в машине коробки. Их много. Помоги мне перенести их в квартиру, а то мы сегодня как-то сильно умадохались, многие вещи заново состыковывать пришлось и половину вообще заново планировать. Майкл сейчас совершенно без сил, и ему в аптеку надо зайти. А один я не дотащу, тоже вымотался сильно. Поможешь? На это Дженсен только кивнул. Вдвоем они оперативно перенесли все коробки из машины в гостиную. Том долго стоял и озирался, бездумно проводя глазами по стенам и мебели. Он не смотрел ни на что определенное, со стороны казалось, что он даже задержал дыхание. Возможно, так и было, после глубокого и резкого вздоха Том быстро отвернулся и размашистыми шагами направился в прихожую. Эклз безмолвно поспешил за ним. Пару минут они оба молча стояли в прихожей, пока Уэллинг собирался. Потом он тихо, но четко начал говорить: — У моего отца рак обнаружили. Неоперабельный. Говорят, что на лекарствах год-полтора проживет. Деньги у нас есть, просто… — опустив взгляд в пол, Том замолчал, подбирая нужные слова, и, нервно сжимая-разжимая кулаки, продолжил, — понимаешь, я один у него, как и он у меня. Второй папа при родах умер. Родственников больше нет. Мой отец всю жизнь хотел большую семью. Много детей, много внуков. Но он однолюбом оказался, и всё время посвятил мне. Отец и мне привил своё желание большой семьи. Перед смертью он хочет увидеть внуков. Я знаю, это глупо звучит, но отец всю жизнь мне посвятил, — Том замолчал. Он нервно теребил пряжку ремня и как будто не стремился уйти. Ждал ответа. Тяжело вздохнув, Дженсен спросил: — Зачем ты это мне говоришь? — Я не знаю. Скорее выговориться хочу. Майклу говорить об этом не очень хотелось, мне он дорог. Но сам знаешь, у наших отношений нет будущего, — совсем обреченно усмехнувшись, закончил Уэллинг и хотел уже уйти, как Дженсен схватил его за руку. — Обещай мне, что поговоришь об этом с Майклом в ближайшие дни. Он поймет. — Думаешь, такое можно понять? — с усмешкой спросил Уэллинг. — Можно. Поговори с ним. Пока вы оба дров не наломали. Том с минуту смотрел на Эклза, пытаясь понять, что тот имеет в виду, но, так и не разобравшись, ответил: — Ладно, поговорю. Спасибо за совет, — Том стремительно скрылся за дверью, а у Дженсена было твердое ощущение того, что Уэллинг ему соврал. Он не поговорит с Майклом. Нужно было идти проверить, как поживает ужин. Не прошло и пяти минут, как входная дверь хлопнула, оповещая о приходе Розенбаума. Майкл, быстро переобувшись, прошел на кухню. Он был хмурым, в руках держал маленький пакетик из ближайшей аптеки. Дженсен удивленно вскинул брови, кивая на пакет. Майкл лишь отмахнулся на невысказанный вопрос друга и принюхался. Эклз хотел было спросить, что случилось, но Розенбаум его опередил. — Вкусно пахнет. Что готовишь? — заглядывая за спину друга, поинтересовался Майкл. — Тушеное мясо с овощами. В интернете написано, что при беременности полезно такое есть, — спокойно проговорил Эклз. Тот лишь на секунду нахмурился ещё сильнее, а после расцвел, и по его лицу прошла легкая улыбка. — Спасибо, что помогаешь. Я слышал ваш разговор с Томом. И за это спасибо, — Розенбаум прошел по кухне в поисках, куда положить лекарства, пока не убрал их в верхний ящик над раковиной. Громко чихнув, он продолжил: — Знаешь, раньше я думал, что если узнаю, почему он так поступил, легче станет. Но сейчас, узнав, почему всё так стряслось, я не хочу говорить ему про ребенка. Пусть первый заговорит. И вообще, у тебя тут так все вкусно пахнет. Я хочу это съесть! - Майкл наглядно тыкнул пальцем в сторону еды. Дженсен понял, что друг больше не хочет затрагивать тему отношений с Томом. У Эклза не было желания переубеждать его в обратном, пускай сам принимает решения касательно своей жизни. — Не ел, наверное. Вот на еду с порога и набрасываешься! — шутя, сказал Дженсен, взяв в руки тарелки и готовясь разложить еду. — Не ел. Времени не было. Зато ты меня сейчас накормишь, — улыбчиво ответил Розенбаум, присаживаясь за стол. — Это не дело, Майкл. Тебе надо вовремя есть. А сейчас вообще жизнь свою под ребенка подстроить. С беременностью шутить нельзя! — строго заключил Дженсен, ставя тарелки с едой на стол. — Ты прав, надо. Просто я до сих пор поверить в это не могу. Но буду исправляться, — виновато согласился Розенбаум, предвкушая трапезу. После ужина Майкл предложил разобрать коробки, которые они привезли с Томом. Дженсен сперва хотел отказаться и настоять на том, что Розенбаум и так сегодня много работал. Но друг не отставал. И сойдясь во мнении, что коробки занимают половину гостиной, оно стали разбирать их содержимое. Когда больше половины было разобрано, Майкл поинтересовался: — Я со своей работой совсем забыл спросить. Как у тебя сегодня всё прошло? Эклз замер, вспоминая минуты, проведенные с дочерью, и, искренне улыбаясь, начал рассказывать: — Хорошо. Дженни такая милая. Озорная девчушка, меня почти сразу приняла. Хотя когда проснулась и увидела, хотела расплакаться, но я ей не дал. Спел для неё. Она просто чудо. И Джаред такой забавный. Он мне сегодня раз пять объяснял, что и как всё делать надо. Представляешь, даже инструкцию написал! Еле выгнал его. А ещё, вот смотри, какая Дженнифер милая. Настоящая принцесса! — Дженсен тут же протянул другу телефон с фотографиями, при этом каждую комментируя. Только в конце весь его запал поутих, и Эклз немного нахмурился. — Майкл, тебе же нужен постоянный помощник? Джареду работа нужна, — неожиданно серьезно спросил Дженсен. Розенбаум, не ожидавший столь быстрого перехода от темы к теме, на секунду замолчал. Но вскоре ответил: — Ну, на каждый день он мне не нужен. Но периодически, думаю, будет полезен. Вдобавок, ты прав, мне надо снижать нагрузку. Так что я согласен. Пускай завтра вечером домой придет, мы всё обговорим, идет? — Спасибо. Я договорюсь с Джаредом. Воодушевленный хорошей новостью, Дженсен в два счета разобрал оставшиеся коробки, обговорил ещё раз условия для Джареда, но звонить ему не спешил. Он начал бояться, что из-за его выходки Падалеки ему не ответит. Эклз вышел на балкон, воздух был живительным, прохладным и дарил безмятежное чувство свободы. Больше не думая, Дженсен набрал номер дорогого человека. Ему ответили почти сразу, будто Джаред ждал его звонка. — Дженс? — резко ответил он. — Джей… Майкл согласен дать тебе работу. Он предложил тебе завтра вечером зайти к нам и всё подробнее обсудить. И ещё Майкл покажет, что ты будешь делать. Сможешь завтра? — Блин, не знаю. Мне завтра надо сестре помочь и отвезти её работы в бюро. Их просто очень много. И бюро находится в другом конце города. Я боюсь, что слишком поздно смогу приехать. Сам знаешь, пробки, — удрученно забормотал Падалеки. — Я могу тебя подвезти. Мне не трудно, — чересчур быстро проговорил Дженсен и резко замолчал, боясь тем самым спугнуть. — Правда? Был бы очень рад. Спасибо тебе за помощь. И что сегодня посидел с Дженни, — ласково, даже интимно понизив голос, поблагодарил Джаред. — Я только рад был посидеть. Джей, я такой дурак. Прости за поцелуй. Я не должен был. Просто за последние дни все так сразу свалилось. Я не сдержался. Но, правда, я рад, что тогда встретил тебя. Конечно, я не всё понимаю, что со мной приключилось. Но я готов стать отцом для Дженнифер и поддерживать её и тебя, — Дженсен сам не ожидал, что сможет всё высказать, он затаил дыхание, ожидая ответа. Джаред почти сразу ответил: — Я не в обиде за поцелуй. Давай не торопиться насчет наших отношений. Решим всё насчет Дженнифер, а потом все обсудим. Ладно? — голос Падалеки звучало глухо, но в нем слышалась уверенность. — Я согласен. Тогда позвони мне завтра, когда освободишься? — Конечно. Дженс, я рад, что ты хочешь помогать мне с ней, спасибо. До завтра, — тихо ответил Джаред и повесил трубку. — До завтра, — повторил Дженсен в пустоту. Его переполняли смешанные чувства. Он был рад, что его вроде приняли как отца, но то, что его оттолкнули, кольнуло сердце обидой. Дженсен стоял на балконе и рассматривал вечерний город. Вдалеке молния рассекла небо и вскоре послышался раскат грома. За ним начал накрапывать мелкий дождь, который мгновенье спустя превратился в холодный осенний ливень, вымывая из городских стен последние остатки летнего тепла и оставляя после себя промозглую сырость. Настроение всё быстрее начало портиться. И поежившись, Дженсен хотел было идти в комнату, как телефон пискнул, оповещая о приходе смс. «Мама» - 23:17. «Я жду не только тебя и Дженнифер, но ещё очень хочу увидеть твою семью в полном составе. Джаред — твоя семья». Дженсен улыбнулся. И тихо сказал спасибо. Ведь любой дождь заканчивается, пусть и не сразу. И, несмотря на погоду, надо жить дальше и добиваться своего.