Помощник, любовник...или всё же любимый?

Карл Марковиц - незаменимая личность в верхней прослойке общества. Он - лучший киллер Берлина. В свои сорок три года, двадцать пять из которых он является наёмным убийцей, ему приходилось работать на многих уважаемых людей социальной верхушки, убирая неугодных им личностей. В том числе и на Тилля Линдеманна, с которым его свела судьба несколько лет назад. Сегодня он получил новое задание: припугнуть конкурента, чтобы тот отказался от своей затеи. Что ж, задание незамысловатое и награда будет поменьше, но достаточно щедрая. Карлу нравилось работать на Линдеманна, поэтому, собственно и старался всё выполнить как можно лучше, без шума и пыли. Терять такого заказчика…. Ín silvám non lígna ferás insánius*. В народе его кликали Стрелок, но сам себя он называл Чистильщик. Петер Гроскройц в этот вечер, как и во все остальные, возвращался домой. Ничего, казалось бы, необычного. Его водитель, а по совместительству и телохранитель, довёз своего босса до ворот его имения и поехал дальше, по пути махнув в приветствии рукой охраннику, который находился в машине, замаскированной в зарослях неподалёку. Без устранения этого свидетеля в дом не проникнуть, поэтому Карл припарковал авто за углом, достал из сумки шприц и, выйдя наружу, направился к постовому. Он постучался в окошко, и когда оно, издавая мерзкий скрип, опустилось, Марковиц вставил иглу в вену на шее и надавил на шток, вливая смертельную жидкость. Охранник даже пикнуть не успел. Он, хватаясь за горло, сделал несколько судорожных вдохов, пытаясь протолкнуть хоть каплю кислорода в лёгкие, но быстро обмяк. Судмедэкспертиза установит лишь остановку сердца. План работы с Гроскройцем вырисовался в воображении киллера мгновенно, и он, ухмыльнувшись, направился во двор. Быстро перебежав небольшое расстояние от забора до дома, Марковиц вошёл внутрь. По его расчётам, этот делок должен был находиться в своём кабинете. Восстановив в памяти план небольшого коттеджа, направился к лестнице и, повернув налево, замер на несколько секунд у двери. Сделав привычных три глубоких вдоха, двинул деревянное препятствие, поднимая пистолет в правой руке и целясь в голову жертве. Он пока что сидел в своём кресле за столом спиной к нему, но предательский скрип заставил его повернуться. — Не рыпайся! — тут же спокойным тоном приказал Карл. В глазах бизнесмена застыл ужас. В какой-то момент, ему самому показалось, что он враз поседел. — Кто Вы, и что Вам надо? — дрожащим от страха голосом, заикаясь, процедил Гроскройц. — Я - твоя расплата. А теперь без лишних вопросов, медленно, без резких движений поднимайся и иди ко мне. Мужчине ничего не оставалось, как подчиниться холодному приказу. Судя по выражению лица гостя, шутить он не собирался и пушка в его руках, совсем не ради забавы. Поравнявшись с Карлом, Петер остановился в ожидании нового приказа. — А теперь иди вперёд. За углом стоит авто. И напоминаю: без резких движений. «Забудешь тут, когда в затылок упирается дуло пистолета», — бегущей строкой мелькнуло в голове жертвы. — Что с Дитером? — рискнул задать свой вопрос Гроскройц. — Ему не повезло. Конкурент Линдеманна даже слегка расстроился. Дитер был одним из лучших и верных его охранников. Один из немногих, кому он слепо доверял свою жизнь. Теперь Дитер сам был мёртв. Но сейчас бизнесмена больше волновало, что будет с ним. — Может, мы сможем договориться, я заплачу сколько Вы скажете, — игра в молчанку казалась предпринимателю неловкой, и он всячески пытался разговорить наёмника. — Только не убивайте меня, — продолжал попытки достигнуть договорённости Гроскройц. — Жизнью заплатишь, — спокойно ответил Чистильщик. Достигнув авто, Карл связал пленнику руки за спиной и втолкнул центнерную тушу на переднее сидение. Не убирая наведённый пистолет, наёмник завёл мотор и погнал по трассе по направлению к загородным рощам. Выехав за пределы Берлина, Карл прибавил газу. За окном, как кадры фильма, сменялся пейзаж. От высоких домов, которые постепенно стали разбавляться невысокими, а потом и вовсе постройки уступили место растительности. К тому же, начался дождь, быстро образуя лужи на дорогах, в которые время от времени он угождал, ленясь их объехать. Ему хотелось побыстрее покончить с этим типом, ввиду личной неприязни к нему, выработавшейся с первого взгляда. Карл с удовольствием прикончил бы его прямо сейчас и закопал бы его труп под первым попавшимся деревом. Но задача состояла лишь в том, чтобы припугнуть, оставив эту жирную свинью в живых. Проехав пару километров вдоль лесополосы, Марковиц остановился, подворачивая к траве. Вытянув Гроскройца из авто, он открыл багажник и достал лопату. Киллер вынул из кармана перочинный нож и поднёс его к лицу Петера. Тот, глубоко вдохнув и задержав дыхание, зажмурился, ожидая своей участи. Когда после щелчка он не почувствовал прикосновения холодной стали, открыл глаза и медленно выдохнул. Карл сделал два шага за спину бизнесмена и разрезал верёвку, стягивающую руки. — Копай! — Стрелок протянул инструмент, неизменно держа дуло Беретты на близком расстоянии от головы «клиента». — Размеры, думаю, напоминать не стоит. Бизнесмен медленно протянул руку, беря лопату и исполняя приказ под уже привычным прицелом. Дождь продолжал хлестать по лицу подуставшего, тяжело дышавшего мужчину, который копал себе могилу. Настырные капли щекотно стекали по щекам, затрудняя выполнение задания. В этот момент Гроскройц проклинал всё на свете, и единственное чего ему сейчас бы хотелось - это, так или иначе, остаться в живых. От рождения атеист, он даже обратился к Богу за помощью сохранить ему жизнь, пробубнив себе под нос молитву о спасении. Недаром говорят, что когда есть угроза твоей жизни, ты вспоминаешь о Всевышнем, даже если не веришь в его существование и вспоминаешь молитвы, которые никогда не знал. Может быть, пару тройку раз случайно слышал от бабушки или от знакомых. Решив, что хватит измываться над несчастным, Карл выхватил лопату и указал на место на нетронутой поверхности земли. Когда Гроскройц с трудом выбрался из рытвины, Чистильщик приложил его держаком лопаты по подколенному сгибу, заставляя свою жертву опуститься на них. Для пущей важности, в придачу, ударив со всей силой его по лицу. Из носа тут же показалась тоненькая алая струйка. Забросив инструмент пыток обратно в багажник, Карл снова навёл пистолет на кооператора. Перед глазами Петера буквально за несколько секунд промчалась вся его жизнь, начиная с самого детства. Зажмурив глаза, он приготовился получить пулю в лоб. Но Марковиц перевёл пистолет вверх и выстрелил в огромную ветку рядом стоящего дерева, которая с громким треском обломилась и шмякнулась за спиной бизнесмена. — Будешь совать нос в дела Линдеманна - окажешься в этой яме быстрее, чем успеешь моргнуть, — напоследок сказал Карл и, сев в авто, направился к городу. Гроскройц облегчённо выдохнул.       На Берлин уже опускались сумерки, накрывая город своим мягким покрывалом. На улицах зажигались фонари, а магазины, закрываясь, переходили на ночное освещение, водители зажигали фары, а на шестнадцатом этаже, в офисе Тилля Линдеманна, уже горел искусственный свет. Только что отзвонился Карл и сообщил о проделанной работе, перебив деловые обсуждения хозяина компании и его помощника. В то время когда Рихард говорил, Тилль не сводил с него глаз. С каждой минутой в нём зарождалось всё большее желание обладать этим скромным, милым пареньком. Может быть, в тихом омуте черти водятся…? Тилль его практически не слушал. Его взгляд скользил по торсу Круспе привычно спрятанному под рубашкой. Но всё же, в большей степени его взор приковывали губы парня, куда он и возвращался после каждого блуждания по остальным участкам тела, которые были доступны для просмотра ввиду разделявшего их рабочего стола Линдеманна. После звонка Марковица предприниматель достал из шкафчика в столе бутылку виски и два дрэма, в которые плеснул жидкость тёмно-янтарного цвета. По кабинету тут же разнёсся аромат цитруса, ванили, какой-то пряности и лёгкой нотки обожженного дуба. Едва заметным метким толчком Тилль двинул один стакан своему помощнику, и тот с лёгкостью скользнул по гладкой столешнице. Рихард, остановив его почти у самого края стола, отодвинул назад. — Я на работе, — чуть приклонив голову в бок и хитро улыбнувшись, ответил Круспе. — Да брось, выпей со мной. Фактически, по всем нормативам, — он кинул быстрый взгляд на наручные часы, — ты уже два часа как свободный от рабочих обязанностей человек. Ну? Мы получили эту землю, надо отметить. — Вы уверены, что она уже наша? Гроскройц ещё не сошёл с дистанции. — Поверь, Рихард, после того, что с ним сделал Карл, он снимет свою кандидатуру с аукциона. Тогда нам никто не помешает взять её. — Что же он ему такого учинил? — заинтересованно спросил помощник, чуть прищурив глаза. — Он заставил его рыть себе могилу, — разразился раскатистым смехом бизнесмен. Цвен немного смущённо улыбнулся, опустив взгляд. — Так что победа за нами, — Линдеманн поднял стакан в руке и чуть склонил в сторону Круспе. — За сделку, — тостонул он и сделал один внушительный глоток. Рихарда восхищала такая неприкрытая самоуверенность босса, которой сам он, к своему несчастью не имел. Поэтому его удел был сомневаться абсолютно во всём. — За сделку, — повторил Рихард и, вдохнув чудесный аромат напитка, глотнул небольшую порцию. Тилль пронаблюдал эту процедуру, закусив губу. То, как Цвен обхватил губами стекло для глотка, показалось весьма сексуальным. Его член немного напрягся. Ещё совсем чуть-чуть и самообладание Линдеманна вконец изменит ему. В реальность, где он ещё не трахал своего помощника, его вернул телефонный звонок. Мужчина, подняв трубку, поставил на громкую связь. — Я тебе клянусь, Линдеманн. Я тебя ещё заставлю пожалеть об этом! — задыхаясь от злости, проговорил собеседник на том конце провода. — Петер, ты что, так обиделся за какой-то кусок земли? — нагло ухмыляясь ответил Тилль. — Мне плевать на тот клочок. Пусть он станет тебе поперёк горла, сволочь! — продолжал разоряться оппонент. — А вот психа, которого ты наслал на меня, я не прощу никогда! Твой гамадрил пришил моего лучшего охранника и порядочно помял меня, заставив копать себе могилу! — Значит, твой охранник был не так уж и хорош, — демонически улыбнулся предприниматель. — Я сделаю выговор Карлу и пошлю тебе апельсины для поправки здоровья. Будь здоров, Петер, — Тилль сбросил звонок. — Карл, как всегда, в своём репертуаре. Свою награду отрабатывает в лучшем виде. Я надеюсь, что ты, Рихард, больше не сомневаешься в том, что участок наш. Хозяин кабинета, продолжая самодовольно улыбаться, обновил постепенно опустевшие стаканы. — В этом, кстати, твоя заслуга. Так что за тебя, — Линдеманн повторил свой жест, следующий за тостом. Рихард в ответ смущённо улыбнулся, слегка заливаясь румянцем. Сделав пару глотков, он понял, что уже в достаточной степени захмелел. Пока он был ещё в состоянии соображать и вести авто, он поднялся со стула. — Ну что, герр Линдеманн, на сегодня мне заданий больше нет, я так понимаю. Я могу быть свободен? — Да, Рихард. Завтра как всегда, в девять ты в офисе. Я, наверное, буду чуть позже. Хочу лично завезти Карлу его вознаграждение, — Линдеманн тоже поднялся и уверенной походкой направился к помощнику попрощаться. — Тогда до завтра, — попрощался Круспе. Но вдруг, босс сделал ещё шаг к нему, очутившись практически нос к носу. Его лицо оказалось неожиданно совсем близко, поэтому дыхание на миг замерло в ту же секунду. — Герр Линдеманн? — его голос дрогнул, окликая шефа. Линдеманн обхватил ладонями его лицо и провёл большим пальцем по нижней губе. Рихард упёрся ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть. — Я хочу тебя, здесь и сейчас, — с придыханием проговорил Тилль над ухом парня и впился в давно желанные губы. Рихард почувствовал, как к его горлу подступает рвотный комок от этих мужских губ и языка, который настойчиво пытался проникнуть в рот партнёра. Круспе сомкнул губы сильнее, противясь напору. — Нет, — бросил сквозь зубы Цвен, когда Линдеманн сделал перерыв в попытке поцеловать его и, собрав всю силу в кулак и хорошо замахнувшись, ударил шефа в лицо. Тот отступил на шаг назад. — Зря, дорогуша, — этот поступок можно было расценить как отказ, но Тилль не привык к этому, и удар только разозлил и вызвал тот самый инстинкт «хочу - беру». Он схватил помощника за руку и, заведя за спину одну, потом другую, крепко сжал их одной своей и толкнул парня к столу. — Запомни, я не принимаю отказов, — прошипел он, прижимая тело Рихарда к прохладной столешнице, прежде, смахнув оттуда все, что могло бы ему помешать достигнуть желаемого. Продолжая удерживать парня в таком положении, Линдеманн достал из ящичка наручники и они, клацнув, стянули запястья молодого человека. — Для перестраховки, — шепнул Тилль. Когда Круспе попытался приподняться, увесистая рука босса прижала его голову к столу, сжимая заднюю часть шеи. — Не дёргайся. Будет только хуже. Расслабься, — но помощника это не убедило, и он продолжал брыкаться, хотя и сам понимал, что хватка у босса стальная не только в бизнесе. Линдеманн, в свою очередь, пропустил руки под животом своей жертвы и, расстегнув брюки, спустил их вниз вместе с трусами. Он довольно усмехнулся, открывшемуся для него виду. Он не ошибся. Упругий, округлый зад, с почти младенческой гладкой кожей. Он провёл ладонью по ягодице, убеждаясь в своём предположении. Его член был уже возбуждён до предела, и он потёр его через брюки, чуть сжав пальцами. В этот момент, Круспе попытался двинуть его ногой, но промахнулся, ввиду того, что ему ничего не было видно, что происходит сзади. Линдеманн недовольно рыкнул. Быстрыми движениями он расстегнул ремень, пуговицу и молнию на своих штанах и когда ткань слетела к полу, он достал свой член из стеснявшего его белья и, сомкнув на нём пальцы, несколько раз провёл ими сверху вниз и обратно. Он повернул парня лицом к себе и, надавив на затылок, заставил его наклониться. Рихард со всех сил упирался, подаваясь назад, но и в этой схватке шеф победил. Он поднёс свой возбуждённый орган к лицу Круспе и гладкая, скользкая головка тут же упёрлась в его губы. Рихард с трудом подавил рвотный рефлекс, но губ не разомкнул. Тогда Тилль ударил его по лицу, будучи уверенным, что это поможет, но Цвен, не поддавшись, стерпел и это действие. Тогда предприниматель со всей силы надавил на углы челюсти, разжимая сомкнутые зубы, и когда рот раскрылся, он протолкнул в него жаждущий орган и задвигал бёдрами, вгоняя настолько, насколько было позволительно, чтобы парень не блевонул. Когда он решил, что с обоих достаточно, жестом показал, что тот может подняться. Лицо Круспе уже было красным от скопившихся эмоций, а ноги подрагивали. Он неуверенно встал. Линдеманн снова развернул его к себе спиной и наклонил, прижимая к столу. Лаская пальцем одной руки между ягодицами помощника, он потянулся за смазкой и, щедро смазав указательный палец, ввёл его в анальное отверстие. Рихард дёрнулся от неожиданности и рефлекторно сжался от неприятного ощущения. Тилль свободной рукой стал подрачивать налившийся кровью член парня. — Ну вот чего сопротивляешься, тебе самому нравится, — ласково протянул босс. — Расслабься, и тебе будет хорошо.       Круспе переполняло внутреннее противостояние, борьба себя с собой. Себя - противника однополых отношений в принципе, и собой, которому нравилось то, что сейчас происходит. И обе стороны попеременно оказывались победителями. Выигрывал то белокрылый херувимчик на левом плече, олицетворяющий отвращение к мужским ласкам, то красноглазый, рогатый дьяволёнок, правитель правого плеча, который нашёптывал, что это не есть плохо, грязно и развратно. Что это всего лишь один из способов получения истинного наслаждения. «Расслабься», — вторил глубинный дьявольский голос, как будто доносящийся из самых недр ада, властному мужчине, правая рука которого шарила по гладкому торсу молодого помощника под рубашкой, постепенно расстёгивая нервирующие пуговицы. Кажется, силы на борьбу с насильником его покидали, и в какой-то момент, тепло от ласки умелых рук перекрыло желание сопротивляться. В итоге, бороться сил больше не осталось, да и больше не хотелось. В какой-то момент, ему стало всё равно, что с ним сделает шеф. — Расслабься, Рихард, — горячим шёпотом настаивал Линдеманн, продолжая орудовать указательным пальцем, обильно смазанным гелем для интимных утех, внутри партнёра. Сразу после этих слов в анальное отверстие скользнул и средний палец, надавливая на стенку сфинктера и ануса и растягивая вход. Линдеманну на помощь пришло действие алкоголя, которое и позволило Рихарду расслабиться. Спустя несколько минут, Тилль вывел пальцы, и не жалея смазки, нанёс её на свой член. Уперев головку между ягодиц партнёра, он сильно надавил на сфинктер и протолкнул свой член внутрь резким движением. Рихарда пронзила резкая, острая боль и возник дискомфорт от присутствия чего-то постороннего внутри. Он хрипло взвыл, дёрнувшись всем телом. — Девственник что ли? — сквозь шумное, отяжелевшее дыхание осведомился Линдеманн. Когда Круспе согласно кивнул корчась от боли, тот, вроде как смягчившись, остановился и позволил привыкнуть к новым ощущениям. Отвлекая от этой боли он сильно хлопнул ладонью по ягодице, оставляя амарантовый след своих пальцев на нежной коже, а потом успокаивающе провёл ладонью по пояснице. Огонь, ещё несколько минут назад бушевавший внутри бизнесмена, немного приугас, поэтому тот уже мог рассуждать трезвее. Тилль вытянул из петель своих брюк кожаный ремень, сложил его вдвое и протиснул между зубами Рихарда, держа за оба конца. Ему доставляло психосексуальное удовольствие то, что парень теперь в полной его власти, и посредством ремня он сможет неким образом повелевать им. Тилль попробовал продвинуться дальше, но Круспе снова зажался, не давая ему достигнуть цели. — Да расслабь же ты свой зад! — рыкнул Тилль. — Себе же хуже делаешь, тупица! — он снова приложился тяжёлой ладонью по ягодице помощника. Когда Рихарду всё же удалось чуть расслабиться, Линдеманн энергично задвигал бёдрами, проникая всё глубже и глубже, вводя свой член почти на всю длину. В зависимости от того, повелитель какого плеча побеждал в его рассудке, Цвен то податливо обмякал в руках босса, не замечая того, что сам уже стал подмахивать задом в такт движениям Линдеманна, похотливо насаживаясь на его член, то, прогибаясь в пояснице, пытался упереться ладонями в живот шефа в попытках остановить его истязания. Наконец-то Тилль вынул из него свой член, и по ягодицам Круспе потекла вязкая сперма насильника, а по бёдрам - своя собственная. Расстегнув наручники и дав волю затёкшим рукам помощника, а также забрав ремень, Линдеманн растёр сперму по коже парня своим половым органом. Последняя победа ангелочка. Рихарда накрыла ненависть к руководителю. Он сцепил зубы до скрипа и крепко, до побеления костяшек, сжал канцелярский нож, который нащупал на столе освободившимися руками и, резко развернувшись, воткнул его в плечо бизнесмена. В этот момент другого способа отомстить он не видел, да и не хотел. Это была единственная возможность. Наскоро натянув кое-как брюки, он выбежал из кабинета и, схватив со своего стула пиджак, бросился к лифтам, чтобы быстрее покинуть это место. ________________________ *(лат.) меньшим безумием, было бы носить в лес дрова