Помощник, любовник...или всё же любимый?

Рихард, как ошпаренный, выбежал на парковку и быстрым шагом направился к своему авто, прорезая собой стену ливня, лившегося из свинцовых тяжёлых туч сплошным потоком. Он опёрся о крышу и склонил голову вниз. Его сейчас переполняло множество чувств: обида, стыд, ненависть. Ему хотелось провалиться сейчас сквозь землю, никогда не существовать, не рождаться, забыть этот кошмар. И хотелось вернуться. Хотелось прикончить Линдеманна, с удовлетворением наблюдая, как эта тварь умрёт, как жизнь покинет его тело, и глаза потускнеют. Почему он струсил и нанёс удар в плечо, а не в сердце? Почему позволил ему жить? Рихард закрыл глаза и запрокинул голову, подставляя лицо струям небесной воды, надеясь на то, что они смогут смыть все воспоминания о случившемся. Оскорблённый надругательством шефа Рихард находился в некой прострации, пытаясь осознать произошедшее. Его трахнул его шеф. Мужик. Может, это случилось не на самом деле? С губ Круспе слетел истерический смешок. Разве он мог когда-либо подумать, что такое возможно? Но ужасно ноющий дикой болью зад напоминал ему, что это всё было реальностью. Казалось, боль отдаётся в животе, разносясь по всему телу. Цвен содрогнулся, выходя из прострации. Мысли путались в один огромный клубок, всё туже и туже затягивая концы в крепкий узел. А в душе пустота. Будто выжженная земля, на которой нет ни единого ростка. Но стоило ему только вспомнить то, что происходило несколько минут назад, как в почве бессмертной субстанции зарождалось злое семя, стремительно выпуская наружу стрелки ростков ненависти. Но он отомстил обидчику, почему же не стало от этого легче? А отомстил ли? Или только навлёк на себя неприятности? Одно он знал точно: продырявив плечо Линдеманна, он сам себе вырыл яму, в которую будет лететь долго и мучительно. Тилль не из тех, кто прощает такие вещи. Теперь всё изменилось. Его мир приобрёл совсем иные краски. Его жизнь изменилась. Он сжал кулаки до хруста костей и ударил со всей силы по железу. Весь конфуз ситуации состоял в том, что Круспе возбудился действиями своего босса. Могло ли с ним подобное произойти? — Но это естественная реакция на стимуляцию эрогенных зон, а не от того, что мне понравилось, нет! — оправдывал себя он, рассуждая вслух и скривившись в гримасе отвращения. Наконец-то он, засипев от боли, сел в авто и направился домой. Ему безумно хотелось сейчас в душ. Смыть с себя этот позор, чтобы струя горячей воды унесла за собой всю грязь с его тела. Может быть, тогда станет хоть чуточку легче. Да. Он чувствовал себя грязным.       Понежившись под теплым потоком, он обернулся полотенцем и, взяв с тумбочки пачку сигарет, вышел на балкон. Мысли более-менее становились хоть в какой-то порядок. Теперь ему предстояло тщательно продумать свои дальнейшие действия. Ясное дело, что его карьера в корпорации Линдеманна была завершена. Нужно искать новое место работы. А сможет ли он? У конкурентов разве что. Это был крах всех его надежд на светлое, беззаботное будущее. При вступлении в коллектив Тилля у него было два варианта с самого начала: получить покровителя или нажить опасного врага. Сигарета быстро дотлела в его руке, и он потушил её, вминая в стекло пепельницы. В связи с тем, что Рихард твёрдо решил не выходить больше на работу, тем более этим утром, он налил себе полный стакан коньяка и в два глотка осушил его, даже не скривившись. Попытавшись присесть на кровать, Круспе понял, что ему этот финт вряд ли удастся. По крайней мере, сегодня. Поэтому он просто завалился на постель и, уткнувшись лицом в подушку, быстро растворился в мире снов.       — Вот же гадёныш! — прошипел Тилль, одним рывком вынимая из плеча канцелярский нож, который был окружён огромным кровавым пятном, растёкшимся по светло-голубой рубашке. Он расстегнул несколько пуговиц и приспустил её так, что бы глянуть на рану. Из неё ещё сочилась тоненькая струйка. Линдеманн прогнулся назад настолько, насколько ему позволяла его гибкость, и залил повреждение алкоголем из стакана, зажмурившись от неприятного жгучего ощущения. Сожалел ли он о содеянном? Пожалуй, нет. За всю свою жизнь его мучила совесть только об одном: о том, что он непростительно мало уделял времени своей дочери. Но то, что случилось в его офисе несколько минут назад, заставило его кое-что переосмыслить и взглянуть на некоторые вещи с совершенно другой стороны. Гримаса боли на прекрасном лице его помощника навсегда врезалась в его память. Сможет ли он когда-нибудь выжечь этот фрагмент из воспоминаний? Заменить это выражение лица на так полюбившуюся ему улыбку? Сможет ли он когда-нибудь получить то, что хотел получить в действительности?       На следующее утро Рихард, как и собирался, на работу не вышел. Телефон полдня разрывался от звонков Тилля, а когда ему надоело слушать рингтоны, он его просто выключил, подумав о том, что всё равно ему рано или поздно придётся снова вернуться в офис на шестнадцатый этаж, чтобы написать заявление и забрать документы. Весь день Круспе провёл в раздумьях, как же ему теперь себя вести и как поступить. Ему нужен дельный совет, а в этом ему мог помочь только Кристиан. Осталось сделать как-то так, чтобы рассказать ему не всё, но получить исчерпывающие ответы на свои вопросы. К счастью, у него для этого впереди ещё целый день, потому что, позвонив другу, он узнал, что тот сейчас находится на курсах повышения квалификации.       В четверг днём Рихард снова созвонился с Лоренцом и они по привычке договорились встретиться в своём кафе в обед. — Здаров, Рих, — поднялся пришедший, как обычно, раньше Флаке, протянув руку товарищу. — Привет, Кристиан, — поздоровался Круспе и ответил на рукопожатие. — Ну чё, рассказывай. Как тебе работёнка-то новая? — Да зашибись, — бесцветно бросил Цвен, выдержав пристальный взгляд Лоренца. — У меня к тебе небольшой вопрос, как к правовику, — начал неуверенно Рихард. — Валяй, — Кристиан с деловым видом откромсал небольшой кусок сочного свиного стейка и, отправив его в рот, внимательно взглянул на друга. — Слушай, а можно как-нибудь прижучить Линдеманна? — Чего? — приподняв бровь, переспросил удивлённо Флаке. — Говорю, можно ли как-нибудь прижать Линдеманна? — снова повторил свой вопрос Круспе. — А тебе зачем? — осторожно и даже чуть испуганно поинтересовался собеседник. — Просто интересно. Есть ли управа на таких, как он. — Рих, ты что, с дуба рухнул с ним тягаться? — Да я в принципе, не собираюсь, так, просто интересуюсь, — пожал плечом Цвен. — Ну, если надыбать чёрную бухгалтерскую документацию, то можно и попробовать обвинить его в махинациях, но сам понимаешь… Ты окажешься в могиле быстрее, чем приедут его адвокаты. Чисто по-дружески советую, не рисковать мериться с ним письками. Не ввязывайся. Шкурка выделки не будет стоить. — Но должен же быть хоть какой-то вариант, — допытывался брюнет. — Только грохнуть его, — тихо ответил Кристиан и тут же испуганно опустил глаза в свою тарелку. — Слушай, да что он такого тебе сделал, что ты так взъелся на него? — Ничего. — Слушай, Круспе, не лепи мне горбатого. Я тебя сто лет знаю. Просто так ты бы не интересовался такими вещами. Ты же знаешь, что мне ты можешь рассказать всё. Зная всю ситуацию, я тебе смогу что-то более дельное сказать. — Он домогался меня, — тихо ответил Круспе, отводя глаза, чтобы попытаться скрыть самое главное - свой позор. — Чего? — потрясённо переспросил Кристиан, перестав жевать. Из его руки чуть не выпала вилка. — Я не ослышался? — Круспе мотнул головой. — Ты хочешь сказать, что Тилль Линдеманн, самый крутой бизнесмен Германии – гей? — Кристиан истерически прыснул. — Хо-хо! Наша крупная рыбка клюнула на красавчика Рихарда, — усмехнулся он, продолжив жевать. — Знаешь, Рих, — продолжил он с вполне серьёзным лицом. — Я тебе сейчас просто выскажу своё мнение и расскажу несколько возможных ситуаций. Но одно я скажу тебе сразу: ты попал, чувак. Пока он не добьётся своего, ты от него не отделаешься. У него в руках весь город. От адвокатов, до фараонов. Я, конечно, не говорю ему подчиняться или становиться его подстилкой… — Но именно это ты и говоришь, Кристиан, — перебил его Цвен. — Я тебе рассказываю реальные вещи, Лис. Если будешь брыкаться – он превратит твою жизнь в ад. Попробуй, конечно, уволиться, но не знаю… — Спасибо, Флаке, ты мне невероятно помог, — ссаркзничал Рихард. Лоренц лишь молчаливо пожал плечом. Мысли Рихарда метались, словно болиды на автодроме. Похоже, Кристиан прав и у него нет другого выбора, кроме как сдаться. Но не так сразу. Сначала он попробует хотя бы самые безобидные варианты борьбы.       На следующее утро Рихард на удивление рано проснулся, почти как на работу. Приняв душ и выпив чашку кофе, он вышел покурить. Вдруг раздался дверной звонок и он, выругавшись, поплёлся открывать, по ходу предполагая, кто бы это мог быть. Первое, что он увидел в проёме – это было дуло Беретты перед носом, потом он разглядел высокого крепкого брюнета спортивного телосложения. Лицо мужчины было абсолютно невозмутимым. — Карл, — Цвен узнал в госте киллера, которому он завозил деньги за Гроскройца. Марковиц сделал шаг вперёд, преодолев небольшое расстояние между собой и своей «целью». Ствол пистолета упёрся в лоб Рихарда. — Одевайся, — коротко и бесстрастно приказал Стрелок. — Я одет, — не сводя глаз с киллера, ответил Рихард. — Не ломай мне тут комедию, одевайся, — повторил Карл, снимая пистолет с предохранителя. — Ладно, ладно, не нервничай, — сдался Круспе и для большей уверенности в его покорности, поднял руки и без резких движений развернувшись, направился в комнату. — Надо же! — хмыкнул Круспе, сменяя домашние шорты на чёрные джинсы и натягивая белую рубашку с коротким рукавом. — Киллера за мной прислал. — Он соскучился по тебе, — оскалился Карл. — Ну как же! — фыркнул Круспе, проходя в коридор.       Когда они вышли на улицу, Карл указал Рихарду на переднюю дверь своего авто. Тот скорчил гримасу, но уселся вперёд. Через полчаса киллер припарковался на стоянке бизнес-центра. Держа дуло Беретты между рёбрами Круспе, Марковиц аккуратно подталкивал его вперёд. Линдеманн приказал аккуратно, без увечий, доставить Рихарда к нему в офис, и наёмник, как обычно, старался выполнить задание на высшем уровне. Постучавшись и получив приглашение, Карл толкнул дверь и пнул Цвена пистолетом в спину, чтобы тот сделал хоть шаг. — Принимайте, герр Линдеманн, — довольно усмехнувшись, но всё же достаточно строго представил свою работу киллер. — Спасибо, Карл. Свободен, — кивнул Линдеманн сверля проклинающим взглядом своего помощника. — Рихард, что с тобой? — начал мужчина, когда наёмник оставил их вдвоём. — Сначала ты мне дырявишь плечо, потом не появляешься три дня на работе. Почему мне приходится посылать за тобой киллера, чтобы лицезреть твой зад на рабочем месте? — он поднялся с кресла и медленно прошагал к Рихарду. Зайдя за спину, он положил свои руки на его плечи и приблизил своё лицо к уху Цвена. — Ты обиделся на то, что я трахнул тебя? — приторно-сладким голосом замурлыкал Тилль. — Ну да. Немного грубо с моей стороны, — признался бизнесмен. — Сам виноват, — Линдеманн переместил свои руки на бёдра Рихарда и немного сжал их пальцами. — Ты прекрасно понимаешь, что оскорбил меня своим поступком. — Не прикасайся ко мне, сволочь! — процедил сквозь зубы Круспе. — Я не закончил, — грубо бросил Тилль и, схватив правой рукой Рихарда за челюсть, повернул его голову к себе. — Я могу тебе и простить твой проступок, — продолжил он, обжигая щеку Рихарда вырывающимся во время разговора потоком горячего дыхания. — Но в обмен на это ты не будешь сопротивляться, когда я буду тебя трахать и позволишь мне делать это тогда, когда я захочу в независимости от времени и места. — Этого никогда не будет, мерзкий извращенец, — таким же тихим тоном попытался ответить Круспе, вложив в эту фразу, всю свою ненависть к шефу. — А я тебе зарплату урежу, — почти пропел Линдеманн, продолжая держать Рихарда в прежнем положении. — А я уволюсь, — подражая тону босса, парировал Круспе. — А я не подпишу заявление, — более строго ответил предприниматель. — Я могу подать в суд, — Линдеманн громко рассмеялся, запрокинув голову. — Ты же знаешь, что у меня целая армия адвокатов, которым я хорошо плачу. Они тебя на ремни порежут. Рихард стал осознавать своё мрачное положение. Он понял, что теперь он у Линдеманна на крючке, и босс волен делать с ним всё, что ему заблагорассудится, а если Круспе пойдёт против него, то Тилль сотрёт его в порошок. — Пойми, Рихард, я могу брать тебя и силой, как в тот раз, но взаимные ласки куда приятнее. Подумай. Я дам тебе немного времени привыкнуть к тому, что отныне ты мой, — выдохнул он ему на ухо и провёл языком по щеке. — Я не… — начал было Цвен. — Не гей? — улыбнулся Линдеманн. — Алкоголик тоже никогда не признает, что он алкоголик. Осознание приходит не сразу. Со временем. Тебе же ведь понравилось, — улыбнулся Тилль. — Я не стану твоей подстилкой, мразь! — бросил Круспе. — Я тебе сегодня прощаю все твои колкости в мою сторону. Настроение хорошее. И ещё раз напоминаю: будешь брыкаться, и я превращу твою жизнь в невыносимый бесконечный кошмар. Подчинишься - я дам тебе всё, что захочешь. Даже подпишу заявление, если решишь уйти, — последние слова дрогнули, застряв комком в горле патрона. Теперь Рихард чётко осознавал, что стоит на краю пропасти: Линдеманн постарается сделать его жизнь невыносимой. Или ему придётся стать персональной шлюхой своего босса. Он понял, что теперь будет вечным узником властного бизнесмена, его пожизненно-безвольной куклой, не имеющей права на возражения. Любое из которых может стать его последним.