День через день Работа догоняет меня, Год через год Девушки бросают меня, Smile, motherfuck, smile! Я иду по дороге, и ботинок не жаль...
Слегка пританцовывая, некая девушка, с которой вы встречались в прошлой главе, идёт, шлёпая замшевыми ботинками по лужам, меньше всего думая о том, что могла бы простыть или что-то вроде того. Она слушает музыку и совершенно не замечает, что некто в её голове пытается связаться с ней уже приличное количество суток, которые прошли с их последнего разговора. Но вот совершенно неожиданно она замечает, что звук становится тише, а потом и вовсе затихает. Вот чёрт, думает она. Вот чёрт. Так что тебе надо? Я хотел сказать, что твоё поведение совершенно неприемлемо. Во-первых, ээ, ты слушаешь музыку, которая не соответствует сеттингу. Сеттингу? Какому сеттингу? Мы говорим на английском, если ты не заметила. На английском. Точно. Как я могла забыть. Понимаешь, в чём дело, дорогой – когда твоя работа примет конечную форму, то есть, станет чёрными буквами на бежевом фоне, эти буквы будут русскими. Я просто забочусь о целостности формы. Но если тебя не устраивает мой плейлист, то пожалуйста, я могу выбрать другой. Вот. Слушай.All that I can see In the outer space Leaves me worried by the question What is that all for. I can see the fire, Hurricanes and storms, I can see the dusty weather absolutely warm.
Большое спасибо. Думаю, тебе – нам – надо продолжать в таком духе и в дальнейшем. Кстати, если речь зашла о форме... ничего, что мы так разговариваем? Не ничего. Напечатай, пожалуйста, немного этих шестиконечных звёздочек, которые отделяют одну смысловую часть от другой.***
Большое спасибо. Теперь, когда у меня нет необходимости пачкать свой текст выделениями (как бы двусмысленно это ни прозвучало), я могу перестать ломать четвёртую стену и наконец-то в полной мере почувствовать себя автором своей истории. В пределах этого абзаца. Звучит так, как будто у меня нет амбиций. На самом деле, не обязательно быть фокальным персонажем, чтобы сыграть важную роль в сюжете. Оставаться в стороне даже лучше. Никто не знает, что у тебя на уме, пока на тебя не запал главный герой, или пока ты не нагадил кому-нибудь в тапки. Или кто-то из более важных героев оказался достаточно проницательным, чтобы заглянуть в твои мысли. О нет, хуже и быть не может. – Марго. Вот видишь, какие дела – автор меня скомпрометировал. Теперь ты знаешь моё имя. Одно из моих имён. Ты уже наверняка слышал его раньше, больше оно не имеет смысла. – Мортред. Я не автор, я всего лишь редактор. Ремонтник. Давай, пожалуйста, покончим с этим парадоксальным разговором. Чем дольше он продолжается, тем больше мне придётся исправлять в дальнейшем. Этот Мир и без того слишком сильно напоминает дырявое лоскутное одеяло, которое каждый идиот норовит потянуть на себя. Как я ненавижу этих ублюдков. Успокойся, парень. Что я могу сделать? – Просто иди вперёд. Сделай эту сюжетную штуку. Напоминаю, ты идёшь на работу. Да. Конечно. Да. Я пошла (в прошедшем времени!) на работу. В тот день моё настроение было радостным, несмотря на плохую погоду, лужи на улицах, плохое настроение окружающих людей... Работа в баре не была отстойной. В общем-то, мне даже нравилось стоять за стойкой, слушать трёп своих «соотечественников» – я использую кавычки, чтобы раскрыть своё инопланетное происхождение в этом предложении. В тот день я услышала в своём заведении очень важную сюжетную штуку. То есть, я хотела сказать, очень важный разговор. В нём принимали участие... – Стоп. Стоп. В моих планах увековечить историю в книге, а не в отчёте. Ты бы не могла говорить более распространёно? Я подразумеваю использование красивых слов и литературных оборотов. Послушай, это не моя история и даже не твоя. Просто... попробуй сам отнестись к этому более творчески, ладно? Представь, что берёшь у меня интервью. То, что получится на выходе, зависит от тебя, а не от какой-то балаболящей дуры, которая не может красиво рассказать историю. – Извини. Я всё ещё не привык быть таким, как я есть сейчас. Смерть сильно сбивает с толку, особенно если она не окончательная. Просто рассказывай, как хочешь и как можешь. Те мужчины, которые зашли ко мне в тот день, показались мне весьма странными. Один из них, смуглый мужчина в деловом костюме, похожий больше на сушёную воблу, нежели на человека, заказал чашку чёрного кофе и сцедил его почти до половины, пока не пришёл второй (я ценю, Диманш, что ты делаешь мои предложения больше в три раза сразу по ходу их написания, можно сказать, по сырому, даже включая эту нелепую надпись в круглых скобках, серьёзно, дружище, слишком много слов для замечания между строк, не относящегося к основному потоку повествования, похоже, ты просто снова пытаешься меня скомпрометировать перед неким абстрактным читателем своей дребедени – иди к чёрту!) Второй был парень явно панковой внешности, со светло-рыжим крашеным ирокезом, весь увешанный сомнительными украшениями – какими-то серьгами, колючими браслетами, кольцами, даже на спине его куртки был нарисован какой-то абстрактный узор. Он явно хотел, чтобы на него смотрели, и я не удержалась, напрягла все органы чувств, чтобы подслушать разговор. Чтобы передать его важность для сюжета, мне должно было бы привести его в развёрнутом виде со всеми этими тире, неуместными гейскими заигрываниями и прочим, но я не особо старалась его запоминать. Суть в том, что они обсуждали некий комикс, который должен был нарисовать парень со смешной причёской. Учитывая, сколько прошло времени с этого момента, вы вполне могли бы сходить в библиотеку и самостоятельно ознакомиться с его содержанием. Хотя ладно — я совершенно понятия не имею, в какой точке пространства и времени твои читатели сейчас существуют. – Состояние, в котором я сейчас нахожусь, буду честным, близко к ярости. Давай добавим ещё немного этих звёздочек, и я начну заново.***
– Так вы говорите, комиксы по игре? – сказал тот смешной рыжий панк. – Да. Моей компании сг'очно нужен новый художник на постоянную должность. Буду честным, Ваш пг'едшественник умег' жестокой смег'тью за неделю до дедлайна, а дг'угие пг'офессиональные художники вашего уг'овня пг'осят слишком много денег. Честно говог'я, мне уже пог'ядком надоела эта скучная охота за кадг'ами, соглашайтесь, всё г'авно лучше вам в этом гог'оде никто не пг'едложит, – ответил мужик в костюме. – Вы не слишком хороший хэдхантер, как я мог заметить. Ладно, в любой другой ситуации я послал бы вас в пешее эротическое путешествие, но идея возбудила меня до невозможности, так что я соглашусь выполнить вашу непосильную задачу в предельно короткие сроки. – Пг'остите за все те невег'бальные оског'бления в ваш адг'ес, что остались за пг'еделами диалога, на самом деле Вы хог'оший мужчина. Я бы даже выпил в вашей компании одну или несколько чашек кофе или даже чего-то более кг'епкого. Вместо этого я постаг'аюсь уговог'ить начальника сдвинуть г'елиз обновления ещё на какое-то вг'емя. – Крайне мило с Вашей стороны. – Стоп! Стоп, стоп, стоп. Да что тебе снова не нравится? Я же говорила, что не запоминала, что в точности они сказали. Просто уловила общую суть. – Но они точно не могли такого сказать! Они и не говорили. Скажем так... Имели в виду. Ты не представляешь, сколько картавых, неформалов, вонючек и геев проходит через мои стены каждый день! Я не могу запоминать всё, что они говорят. – Мортред. Ну что такое. – Для тебя это произошло только что. Неужели тебе сложно даже мысленно воспроизвести, что произошло с тобой только что? Знаешь, что? Меня раздражает то, как откровенно ты пытаешься запустить свою когтистую синюю лапу в мою часть истории, только потому что она слишком сильно пересекается с твоей, Нериф. Поговорим с тобой тогда, когда ты в полной мере станешь персонажем по имени Ник Диманш. – Ррр! Меня слишком сильно переполняют человеческие эмоции, чтобы я мог дать какой-либо ироничный комментарий по этому поводу. Пойду займусь йогой, а ты постарайся не разгромить фундамент этой сраной истории, это взбесит меня ещё больше. Слава Богу. Теперь я могу рассказать о чём-то действительно интересном. Я с нетерпением дожидалась окончания рабочего дня, чтобы вернуться домой и наконец-то посмотреть серии онгоингов, вышедшие на этой неделе. Возможно, перекинуться в карты с соседкой по комнате, если она будет в подходящем настроении, или же приготовить пиццу с парнем, если он решит заглянуть сегодня. Конечно, на его счёт никогда нельзя сказать наверняка. У сновидцев не бывает расписаний, но, как мне удалось выяснить, временные циклы в наших мирах идут синхронно, поэтому мы успеваем иногда скооперироваться в наши общие уик-энды. Да-да, я знаю, о чём ты сейчас думаешь: какие ещё к чёрту сновидцы, я ещё не разобрался с предыдущими частями странной сюжетной херни, а ты уже подсовываешь мне под нос новые странные термины. Я и сама довольно мало знаю об этих астральных штуках, только то, что удалось узнать от Нерифа. Факт: когда в каком-то другом Мире человек ложится спать, то он имеет шанс появиться в нашем, и мы можем видеть их, дотрагиваться и вообще чувствовать всеми возможными способами. Многие это делают неосознанно, и потому их можно встретить исключительно в общественных местах – в кафешках, типа моей, в больших офисных зданиях, в парках, в театре или рядом с достопримечательностями. Они ничем не отличаются от обычных людей, появляются из ниоткуда и исчезают в никуда. Другое дело, что некоторые из них могут осознать свои способности Одарённых, и тогда могут стать необычайно опасными. Андерскейп проводит политику контроля над сновидцами, призраками и прочей нечистью, но к гостям требования не такие строгие, как к мёртвым. Собственно, я и встретила Макса во время очередной своей смерти. Он выглядел так, словно знает меня как минимум вечность, и я предложила зависнуть в городе. Не могу сказать, в какой именно последующий этому момент наши встречи и дружеские перепалки переросли во что-то большее, но могу отметить это как факт. Меня подкупило, что оба мы из разных Миров, а потому наши отношения походят на курортный роман, лишь с той погрешностью, что у меня всё ещё нет обратного билета. В тот день входная дверь была открыта, и это меня насторожило. Достав нож, я медленно, стараясь издавать как можно меньше шума, двинулась в сторону кухни. – Мортред? – устало позвали меня. – Я наложила охранные чары и уже увидела тебя, можешь не таиться. Но будь настороже. – Что тут произошло? – раздражённо спросила я, оглядываясь вокруг. Кровищи было! Моё сердце ёкнуло, когда я увидела Макса, сидящего на полу. Ланая, моя соседка из светлых, сшивала ему предплечье. Сновидец сидел в прострации, но, заметив меня, едко пояснил: – Крит вылетел. – Это мне ни о чём не говорит, – призналась я. – Макс, очевидно, может использовать твои способности из прошлого воплощения. К сожалению, ему не удалось проявить их полностью за неимением подходящего оружия, но... – Я кинул в него кухонный нож и попал в глаз. Кровь бр-рызнула фонтаном. Но перед этим он отр-резал мне руку – повезло, что я решил повернуться в тот момент, – заговорил парень с сильным московийским* акцентом. – Было бы обидно потерять сожителя, – согласилась Ланая. – Думаю, кто-то из наших очень сильно хотел убрать тебя из игры на пару дней, но промахнулся и наткнулся на него. – Я думаю, что хотели убить меня, – фыркнул Макс. – Не увер-рен насчёт стороны, но этот кто-то сильно не любит пр-ришельцев. – Да кому бы это могло понадобиться, – опустила голову я. – Ты не представляешь, как много у тебя поклонников. Мне повезло! А сейчас извини за испорченный вечер, мне надо домой и выпить пива. Сто пр-роцентов моё тело воспримет произошедшее сейчас как кошмар, несмотря на последующие обстоятельства. Адиос. – Пока, – я наклонилась и поцеловала его в макушку, после чего парень испарился. Интересно, что он имел в виду.