ПЛЕНительная Одержимость

Небольшая белая дверь отворилась, и я вошла вслед за Эдвардом. Он на мгновение исчез в темноте, послышался щелчок, и вокруг стало светло. Гараж, как гараж. Повсюду порядок, всё на своих местах: верёвка в связке, инструменты на крючках, полки заставлены многочисленными ящиками, в которых наверняка хранится мелкая утварь, автомобильное масло, пара канистр и больших пластиковых бутылок, наполненных неизвестной жидкостью. В одном углу стоит бочка с лопатами и вилами – очевидно, он пользуется ими в саду. Ага, когда закапывает на заднем дворе тела наивных идиоток вроде тебя, Белла. В самом центре же красовался автомобиль. Он поистине красовался, потому как даже в идеальном порядке гаража смотрелся как нечто диковинное, как новенький, присланный только что с завода, и, кажется, я даже прокачусь на нём. Серебристый «Volvo» глядел на меня своими чистыми, сияющими фарами, пока Эдвард с чем-то возился у стола. - Нравится? – спросил он, скромно улыбаясь, однако не оглядываясь. - Вилы и лопаты? Симпатичные, – как ни в чём не бывало ответила я, слегка потирая озябшие руки. - Ага. Это чтобы школьниц закапывать, - как ни в чём не бывало ответил Эдвард. Я побледнела от этой шутки. Почему он вызывает во мне такие двойственные эмоции? Я даже на шутку адекватно не могу реагировать: то ли бояться, то ли смеяться. Эдвард подошёл ко мне и резко развернул к себе спиной. - Эдвард.. Тёмная повязка закрыла обзор, и он аккуратно связал концы сзади, я прикоснулась к ткани в области глаз. - Зачем? Мы разве поедем звонить? - А ты хочешь позвонить отсюда, чтобы уже через 15 минут тут были гости? – тихо произнёс Эдвард мне на ухо, его дыхание щекотало лёгким дуновением. Его «с» в слове «гости» сладким шипением заставила моё тело вздрогнуть. Эдвард тут же положил руки мне на плечи, нежно поглаживая, расслабляя. - Мы совсем не для поездки сейчас расположены… - проговорила я, чувствуя, что сама его сейчас провоцирую. - Мне нравится, как ты сейчас расположена, - сказал Эдвард, прижимая меня к своему телу, к стальной груди, к настойчивым бёдрам, подталкивая к капоту автомобиля. - Мне тоже.. - Руки - на капот, - скомандовал он, хотя мог бы сам справиться. Я в этот раз послушалась. Эдвард запустил руки вперёд и расстегнул мои джинсы, те самые, которые, наконец, выдал мне невредимыми, свежевыстиранными. Он спустил их до колен вместе с трусиками, то плавно водя руками, то крепко сжимая мою обнажённую попу. Самое время и место. - Самое время и место, Эдвард, - проворчала я наиграно. В самом же деле, всё внутри меня кипело и жаждало его внутри, глубоко. Наши действия в спальне лишь раззадорили мой аппетит. И я, так или иначе, хотела его даже теперь, когда, казалось бы, важнее звонка Элис и быть ничего не может. Она там с ума сходит, а я отвлеклась на секс вместо того, чтобы ей позвонить. Командует Эдвард, ничего не поделать. - Извини, но ты слишком соблазнительно выглядишь. С голой попой, растянувшаяся на моём капоте, совершенно слепая. Не могу удержаться. И он снова шлёпнул меня по попе, достаточно сильно, чтобы я взвизгнула, скрипнув пальцами по капоту в попытке сжать несуществующую простынь под собой. Повозившись с молнией, он прижался ко мне обнажённым пахом и спросил: «Ещё?». Это жжение уходило в пятки и растворялось в крови постепенно, будто эхом отдавая во всём теле. Эдвард скользнул рукой по моему горлу и остановился на подбородке, сжимая, заставляя запрокинуть голову. - Белла! – я чувствовала, как он держит другую руку наготове, в сантиметрах тридцати от моего зада. - Д-да.. Шлепок. - Да! Шлепок. - Д-а! Шлепок за шлепком. Я даже не заметила, как он оказался внутри, и только резкие движения, впечатывающие моё горячее тело в холодный, глянцевый капот, отвлекли от жжения ягодиц. Эдвард поставил руки на капот по обе стороны от меня, продолжая ритмично двигаться. Я коснулась дворников автомобиля, и Эдвард тут же освободил их из моей цепкой хватки. Каков засранец! Успевает о своей выпендрёжной тачке вспомнить! - Ты бы так крепко за меня хваталась, Белла, - тяжело дыша, проговорил он с совершенно издевательским укором. Я ловко высвободила руку и запустила под собой к месту, где мы теперь соединялись, крепко ухватилась за его мошонку, стараясь всё же не травмировать. Эдвард стиснул зубы и застонал от боли, едва сдержав вскрик. - Дикарка! «Боже, Эдвард, просто заткнись», - думала я с закрытыми глазами, расслабляясь и растворяясь в моменте страсти, от которой у нас двоих уже поехала крыша. Мы привели себя в порядок и забрались в машину, готовые, наконец-то, использовать её по назначению. Я была так взволнована, усиленно обдумывая, кому же будет правильнее позвонить: Элис, маме или папе? Папа ни за что не поверит, что со мной всё в порядке, он вполне логично предположит, что меня заставляют говорить эти слова, по крайней мере, он незамедлительно проверит свои опасения. А это, бог знает, к чему приведёт. Ведь даже если сюда нагрянет полиция или кто-то ещё заметит меня, якобы пропавшую, с Эдвардом – я опасаюсь не за реакцию полиции, а за Эдварда. Что он вообще может натворить в подобной ситуации, если даже из дома выходить мне не позволяет? Вдруг у него случится какой-нибудь припадок? Если позвоню маме, продолжала я мысль, она начнёт задавать слишком много вопросов, и я запутаюсь, заврусь. Собственно, по этой причине я считаю гораздо проще и безопаснее – не лгать. Ну, что даст мне ложь? Маме даст почву для раздумий, накручивания себя, паранойи и, как следствие – поиски. Это не то, что нужно. Остаётся лишь Элис, но сможет ли она не поделиться своими подозрениями, которые наверняка возникнут, с моими родственниками? Вообще, у Элис нет контактов моей семьи, поэтому не так-то просто ей будет связаться с ними. Поэтому моя задача – уговорить её вообще не пытаться с ними связаться. И со мной, само собой. Тут я задумалась: Элис. Как же я буду без неё? Как я буду без неё всегда? Неужели больше никогда не увижу? Неужели моя миссия столь уж невыполнима, и тайну Эдварда никогда не разгадать? О, Эдвард, мой Тутанхамон, моя неразгаданная тайна, моё проклятье и наваждение. Кажется, я – археолог-любитель, позарившийся на слишком древний секрет. Внутреннее убранство автомобиля сияло той же чистотой, что и гараж, да и что говорить – весь дом. В хаосе в этом доме лишь книги. В своей машине Эдвард смотрелся потрясающе, он выглядел уверенным в себе, совершенно нормальным человеком. Но мы-то знаем, что это не так. Эдвард провёл рукой по волосам, чтобы привести их хоть в какое-то подобие порядка, и уже было потянулся завести машину, но вдруг уставился на меня, будто о чём-то напоминая. - Ну? – спросила я. Как же не терпится позвонить Элис! Плевать, что на улице давно стемнело, плевать, что мы вообще непонятно, куда едем. Эдвард не одарил меня ответом, а лишь показал повязку, о которой я и забыть забыла. Кажется, она слетела с моих глаз, или я сорвала её, когда кто-то из нас кончал на капоте этой машины. Кто именно, уже не имеет значения – эмоции накрывают волной и как зеркальное отражение передаются мне, даже если это только он. Ничего не видя, я подалась чуть вперёд, когда Эдвард резко сдал назад и покинул гараж, вырулив на дорогу – асфальт мягко прочувствовался под колёсами после дворового гравия и травы. Если хочешь узнать о характере мужчины – понаблюдай за тем, как он ест или водит автомобиль. Поэтому мне и не стоило ожидать, что эта поездка будет тихой и спокойной. Мы неслись по дороге, рассекая пространство этой удивительной вселенной вокруг нас, а, может, уже вырвались в реальность, проскочив портал. Я нащупала кнопку, и окно приоткрылось. Прохладный воздух проник в салон, остужая наши пылающие от страсти головы. В мыслях всё вроде бы и разложено по полочкам, но в то же время есть ощущение полного хаоса, всё правильно и так неверно одновременно. От невозможности видеть мои чувства обострились – теперь каждый звук и поток воздуха из окна чётко улавливались и мириадами оттенков оседали в моём уставшем сознании. Гул автомобиля был ровным, а на поворотах его угрожающе вело в сторону, но я чувствовала, что нахожусь в безопасности, что мне не нужно контролировать процесс, что Эдвард знает, что делает. И всё же я не могла не отметить: - Эдвард… - Нет, я не сбавлю скорость. Я лишь кисло усмехнулась. Ну, что я ещё ожидала услышать? Я не любительница скорости, и дорогие тачки с мотоциклами никогда не производили на меня впечатления, как и их обладатели. Но то, как вёл машину Эдвард – не бросая её из стороны в сторону, не дёргая руль, сохраняя высокую скорость – не могло не восхищать. Наверняка, он красовался. Ну, какой парень не стал бы? Просто у Эдварда это получается так ненавязчиво, так неизбито и безумно, безумно сексуально.. Или только я замечаю этот особенный шарм? Так хотелось сорвать повязку и посмотреть на него, на руки, крепко сжимающие руль. Задолбавшись фантазировать, я протянула руку и нащупала его напряжённое запястье - рука то опускалась, то поднималась чуть выше с вращением руля по мере того, как автомобиль входил в очередной поворот. Через некоторое время воздух из приоткрытого окна посвежел, как если бы мы приближались к водоёму. Эдвард снизил скорость, и автомобиль завернул на бездорожье. Какое-то время мы ехали, с трудом избегая ямок и ухабов, корпус машины слегка раскачивался, а мне почему-то стало неприятно и жутко. Почва под колёсами зашуршала и, наконец, мы остановились. Эдвард заглушил мотор, и впервые вокруг стало так тихо, что, где бы мы ни находились, было ощущение, будто всё живое здесь вымерло. Или мы в своём железном коконе, отмежевавшиеся от всего мира, совершенно потерялись в реальности, потеряли слух и зрение, обрели немоту. Эдвард молчал. На мгновение мне показалось, что его вообще нет рядом, что всё происходящее – плод моего воображения, начиная с самого первого дня. Может, именно сейчас я пробудилась ото сна и вижу всё, как есть. Может, теперь пора встретиться с реальностью. Всё это, конечно, стресс и паника, в котором я, по сути, нахожусь все эти дни. Эдвард сидел рядом – я нащупала его руку, свободно лежащую на ноге. Как незрячая, коей я временно являлась (хотя уже начинала думать, что постоянно), я поглаживала его руку, то ли во внезапном приступе нежности, то ли от страха, что его может не оказаться рядом, то ли уговаривая всё же выполнить мою просьбу и достать телефон. Который он держал в руке, сжимая. Маленькое устройство неуверенно скользнуло в мою ладонь и в момент стало ощущаться, как бомба замедленного действия, как что-то важное или опасное – я пока не могла решить. Я не могла решиться. Эдвард аккуратно стянул с меня повязку, но, как только я хотела убрать с лица выбившиеся пряди, открыть себе обзор, его рука уже была в моих волосах, осторожная, массирующая, успокаивающая. Эдвард тяжело сглотнул – будто что-то горькое, как сама правда, как реальность, как мои десятки шансов на побег – и посмотрел на меня уставшими глазами, полными обречённости. Он, кажется, был уверен, что это конец, что я подведу его. Не став торопиться со звонком, будучи неспособной сейчас думать о тикающем механизме времени в моих руках, я повернула голову и посмотрела прямо перед собой – огромное озеро, границы которого поглотила ночь, чёрная, как все тайны, вместе взятые, как секреты, которые мне так не терпится раскрыть, даже если они окажутся банальными до ужаса. Я не заметила, как потянулась к ремню безопасности и освободилась, открыла дверь и медленно вышла из машины. Соседняя дверь тоже открылась, и Эдвард последовал за мной. Двигаясь плечом к плечу, мы подошли к воде, вдыхая удивительную свежесть этого пугающе тихого озера. Я подняла голову и увидела небо, усыпанное множеством звёзд разной величины, разной степени удалённости. Они смотрели на нас и молчали, как и всё вокруг. О чём они думают? Они никому не расскажут, хотя всё видели. Я снова взглянула на Эдварда. Сунув руки в карманы, он хмуро смотрел в темноту, казалось, намного дальше границ озера, дальше штата и страны, где мы находимся. Да и какая уже вообще разница, где мы? Я совершенно не удивлюсь, если этого места нет на карте. Я даже обрадуюсь, наверное. Нас нет на карте реальности. Я вдруг поняла, что сжимаю телефон так, что побелели пальцы. Нажав на кнопку включения, меня приветствием ослепил пробудившийся после долгого сна экран: «Жизнь – это сейчас, нет никаких потом» «..Так пусть она пылает всегда жарким огнём» - мысленно продолжила я эту цитату Оскара Уайльда, бог знает как давно записанную мною в качестве приветственного сообщения. Прошло всего несколько дней, а телефон уже казался каким-то пришельцем с другой планеты, таким чужим. Дрожащими пальцами я отыскала номер Элис – один из немногих в моей телефонной книге, и образ этой хрупкой, энергичной девушки тут же возник перед глазами. А вдруг ничего не получится? Вдруг она поднимет шум, не поверив? Нужно лишь попробовать, пока у меня есть такая возможность, любезно, стоит отметить, предоставленная Эдвардом. Бог знает, о чём он сейчас думает. Жалеет ли? Наверняка. Он стоял рядом, такой напряжённый и угрюмый, будто вот-вот выхватит у меня телефон и снова отвезёт в подвал, под землю, подальше от людей. Я боялась, что он может сделать это. Что ждёт меня с этим человеком? Он явно не в порядке. Какие ещё сюрпризы мне готовит его неадекватный характер? Готова ли моя собственная психика взвалить на себя груз психических проблем этого совершенно чужого мне парня, склонного к такому отчаянному шагу, как похищение человека, в стране, где за это можно до конца жизни загреметь в тюрьму? Я всё ещё не могу ему полностью доверять. Тихий голос Эдварда буквально вытащил меня из тягучей патоки собственных мыслей: - Прежде, чем всё закончится… Я хочу, чтобы ты знала, Белла, что я без ума от тебя, - он больше не смотрел на озеро, но и в глаза смотреть мне не мог тоже. Лишь слегка в сторону, будто вот-вот поднимет взгляд, полный боли и безысходности. Я в оцепенении слушала его откровение. Так вот, почему здесь так тихо. Весь мир сейчас слушает его вместе со мной. – И всегда был. - Всегда?... – мой шёпот как шелест травы. - Когда я увидел тебя в магазине, я понял, что с этого момента никогда в жизни никому тебя не отдам.. Даже тебе. Поэтому я вернулся. - Но мы же не были знакомы.., - я ничего не могла понять. По-прежнему. - Потому что тебе было не до меня. Мне было не до всего мира только однажды – с человеком, которому был важен весь мир, но только не я. В полном замешательстве я смотрела на носки наших кедов, перепачканные влажной почвой на берегу. В одной руке – телефон, другая в миллиметрах от Эдварда, ощущая тепло его тела. В голове крутились образы, я робко рассматривала лицо Эдварда, совершенно не припоминая этого человека. Он заметил мой взгляд. - В старших классах я много болел и практически не появлялся на занятиях, - будто отвечая на мой незаданный вопрос, сказал Эдвард. - Но был счастлив каждому редкому дню, когда приходил. Но тебе было не до меня. Я лишь открыла рот, чтобы спросить… рой вопросов с отвратительным жужжанием носился в голове, но не удавалось озвучить ни один. Эдвард нетерпеливо прервал меня холодным тоном. - Сделай уже чёртов звонок, - и он пнул ногой камень, тот покатился и плюхнулся в воду. Какое-то время я пыталась понять, влияет ли вся эта информация на моё решение звонить. В конце концов, я обещала не говорить лишнего и попросить не искать меня. Но Эдвард, кажется, настроился принять полное поражение, раз поделился со мной этой важной информацией, держась как за соломинку. Я решительно подняла трубку, нажала кнопку вызова, и стала слушать гудки, шмыгая носом то ли от подкатывающих слёз отчаяния от абсурдности этой ситуации, то ли от плавно окутывающей меня ночной прохлады. - БЕЛЛА! – закричала Элис, оглушив меня, выведя из опьяняющего ступора. - Привет, Элис, - я старалась звучать как можно более спокойной и расслабленной. О нет. Только не после подобных признаний. – БОЖЕ МОЙ, ГДЕ ТЫ?! - Элис, послушай меня. Со мной всё в полном порядке, - убеждала я. – У меня нет возможности говорить долго, но я хочу, чтобы ты мне пообещала кое-что. - Белла, у меня тысяча вопросов, куда ты пропала?! Что я скажу Чарли? Где ты?? - Мне никто и ничто не угрожает, я в полной безопасности. Пожалуйста, не волнуйся. Просто всё произошло так внезапно.. Ты, главное, не переживай за меня. - Белла, если тебя заставляют это говорить, учти: я сейчас же несу заявление в полицию и найду этих сукиных гадов! - Эй, перестань. Я же сказала, всё в порядке. Пожалуйста, пообещай, что не будешь подавать заявление. - …… - Элис. - Господи, какое безумие! А вдруг.. - Скажи отцу, маме, что всё в прядке, если будут спрашивать. Я, может, свяжусь и с ними, но не знаю, когда. Не уверена, - стала лгать я то ли ей, то ли Эдварду, то ли себе. - Хорошо. То есть нихрена хорошего! Но ты понимаешь, как я себя чувствую?! Вдруг я подписываю тебе приговор? – я понимала Элис. Это безумие – поверить звонку, в котором по сути никаких объяснений. Господи, мне придётся лгать. Как же мерзко.. - В любом случае, я уеду. Я… познакомилась с кое-кем, понимаешь? - Кто-то вскружил тебе голову до такой степени, что ты не могла позвонить раньше и сейчас ничего конкретного сказать не можешь? «Да» Элис начинала вскипать. Это был тяжёлый разговор. Я чувствовала себя наимерзейше от необходимости лгать лучшей подруге, которая столько для меня сделала. Лгать потому, что у Эдварда есть принципы, заскоки, прибабахи, или как там это вообще назвать? - Прости, Элис.. Я правда больше не могу говорить. Мы прохладно простились. Вышло так некрасиво. Всё же в её голосе по-прежнему даже при прощании слышны были нотки волнения и недоверия. Этот разговор, эта вынужденная ложь разрушили хрупкую атмосферу его признания, романтический, трогательный момент истины, когда я вдыхала прохладный хрустальный воздух, чувствуя жар внутри. Теперь же всё будто заволокло туманом, а моя душа наполнилась горечью. Эдвард приблизился, но не осмелился поцеловать меня, лишь крепко обнял, прижав к груди. Я не закрывала глаз, глядя сквозь его тело, тьма стала заполнять меня, несмотря на приятное, успокаивающее тепло объятий Эдварда. Наконец, он взял мой телефон, широко замахнулся и запустил его в огромное озеро, границы которого поглотила ночь, чёрная, как все тайны, вместе взятые, как секреты, которые мне так не терпится раскрыть. - Что же ты наделал…, - то ли подумала, то ли закричала я. Последнее, что у меня осталось от реальной жизни кануло в чёрной воде неизвестного озера. Фотографии мамы, папы, Элис, смс, моменты из жизни – утонуло. Я не была готова прощаться со всем сразу за один вечер. Присев на корточки я обхватила голову руками – меня оглушал воображаемый шум. Слишком много за раз, это трудно вынести. - Белла, нужно ехать, - сказал Эдвард, протягивая мне руку. И повязку. Никогда ещё я не чувствовала себя страннее. Я испытывала к нему сейчас такие смешанные эмоции, что начинала всерьёз жалеть о том, что не сорвала звонок и не начала вопить о помощи, ведь мне достаточно было сказать два слова. Всего два, чтобы прекратить всё это. Брат Розали. Во что я вообще ввязалась. Но у него есть или были какие-то чувства. Бог знает, во что они мутировали за столько лет… сталкерства? И правду ли он говорит. Сегодня тут только одна лгунья. И её имя – Белла. По пути назад Эдвард был очень тихим, он снова гнал машину, стремясь скорее попасть домой, где чувствовал себя заметно увереннее и властнее. Он будто выплеснул мне что-то очень важное, и теперь был пуст, опустошён. Мне показалось, он жалеет, что признался мне. - Обязательно так лететь? – решила спросить я хоть о чём-то, лишь бы не молчать в этой странной, напряжённой, как оголённые провода атмосфере. - Ты бы лучше пристегнулась, - его голос был очень усталым, но не без напряжения. - Твою мать, - тихо выругался Эдвард. Стремительно сбавляя скорость, он вцепился в руль, и весь салон за мгновение накалился теперь от напряжения и страха. Я чувствовала это в воздухе. Мы кого-то сбили? Удара не было. Нас преследуют? Так внезапно? Белла, он гонит под 60 миль в час. Как только осознание ситуации снизошло на меня, я потянулась к повязке. - Оставь её, - быстро сказал Эдвард, окончательно останавливая автомобиль. Вместе с ним остановилось моё сердце. Все внутренности будто ушли в пятки, оставив меня пустой, как полая деревянная кукла. - Добрый вечер, сэр, - обратился к Эдварду полицейский.