Y-27-z часть первая

       В Хилин лодж вовсю кипела работа. В девятом часу наступало время распределять между пациентами лекарства, промывать язвы геостигм и менять повязки. Хлопотливые медсёстры гнали свои хромированные тележки от одной двери к другой по новенькой плитке, сверкавшей в холодном искусственном свете.        Этот пансион словно продолжал прежнее здание корпорации: светло-серые стены, безликие и скорей функциональные, нежели красивые, гигантские окна с толстыми стёклами и закруглёнными углами, как в вагонах поездов, крупные вентиляционные люки, нарочито не замаскированные, провода и трубы коммуникаций, проходившие в коробах прямо поверх стен и потолков коридоров. Каждый корпус и отсек обозначался крупным номером и надписями краской прямо по стене. Если бы не многочисленные выходы на веранды и просторные балконы, увитые лозой, можно было бы забыть, что Хилин Лодж находился в двух часах от Мидгара. В то же самое время этот интерьер на удивление гармонично сочетался с помпезным и просторным залом для вечернего времяпровождения и танцев, выходившим на многоярусную открытую террасу с классическими мраморными скульптурами.        Выбивались, пожалуй, лишь совершенно новые сидения для посетителей и вездесущие настоящие растения в кадках — редкость для Мидгара, как и солнечный свет. И всё же это здание навевало Тсенгу воспоминания о прошлом. Вкупе с медиками — о военном госпитале Джунона, и это были далеко не самые приятные ассоциации.        Однако для всех остальных сотрудников Хилин Лодж оставался спокойным и умиротворённым местом, идеальным для того, чтобы отдыхать от работы. То, чего всем туркам не хватало после нескольких последних лет, состоявших целиком из беготни и нервотрёпки. Во всяком случае, Тсенг так думал.        Один из найденных в здании памфлетов описывал Хилин Лодж, как «тихую обитель комфорта, окружённую со всех сторон вересковыми холмами и сосновыми борами с их прозрачным, целебным воздухом. Удивительный баланс в меру тёплого лета и достаточно мягкой зимы идеален для любых отдыхающих». Про мягкую зиму можно было поспорить, но остальное по большей части оказалось правдой.        Изначально Хилин Лодж подразумевался в качестве курортной зоны для работников корпорации, поскольку загрязнённый и мрачный Мидгар плохо сказывался на их здоровье. Сюда должны были отправляться и одинокие пенсионеры, отработавшие достаточное количество лет на благо Шин-ра.        Конечно, Хилин Лодж был лишь одним из многих подобных пансионов, но самым близким к Мидгару. Не выбор Тсенга — он вообще бы предпочёл находиться как можно дальше от руин и определённо не превращать это место в госпиталь, но такова была воля Президента.        Турки поселились здесь в середине 008 года, и тогда это был лишь богом забытый гнилой угол. Иные лгали, что кто-то здесь обитал (1). На самом деле на тот период времени никто бы не стал оставаться так далеко от города в условиях голода и отсутствия нормального транспорта. Это позже, когда мако обратно ввели в употребление, сообщение между городами начало восстанавливаться, а полки супермаркетов и рынки наполнились продуктами.        Несмотря на все препоны, в сжатые сроки удалось починить крыши, сменить полы, восстановить коммуникации, соединить переходами три основных корпуса и полностью реконструировать один из них. Не то чтобы он разваливался, но если уж браться за модернизацию, то подходить к этому вопросу основательно. Каждый этаж оснастили современными лифтами, медицинской техникой и мебелью. Соседний недострой, подразумевавшийся когда-то для стоил чокобо, снесли и возвели на этом месте трехэтажное жилое здание для обитавших на постоянной основе работников. Подвал главного корпуса расширили под нужды Райли, её подчинённых, ангар и склад оружия. Сюда перенесли большую часть всей найденной техники — того, что не успели разобрать бандиты или конфисковать ВРО. Это всё «обошлось в копеечку», но Тсенг мог не особо кривя душой признаться, что дело стоило вложенных денег. Около недели назад они открыли парадный вход, так что теперь всё наконец-то выглядело в должной степени официально и прилично. Пока оставались только мелкие летние домики, разбросанные по территории сада, но этот вопрос остался на следующий год. Куда важней было в самые краткие сроки решить проблему охраны территории. Теперь, когда всеобщая ненависть к Шин-ра постепенно утихала, это даже казалось реальной задачей. Многие бывшие военные слонялись без толковой работы, далеко не все из них мечтали стать волонтёрами ВРО. Кто-то, конечно, подался в Джунон. Этот город всегда был домом для высокопоставленных военных, и с падением Шин-ра они быстро взяли власть в свои руки, организовав там независимое государство. Верхний и Нижний Джунон приняли решение объединиться после стольких лет вялотекущего конфликта, слившись в своеобразном симбиозе военной, торговой мощи и рыбного промысла. Волны моря отныне бороздили не только грузовые судна, но и шхуны (2). Честности ради, этой рыбой до недавнего времени питался чуть не весь континент.        Мир менялся. Менялся с невероятной скоростью и самым непредсказуемым образом. Метеорит не просто встряхнул планету, он стал чем-то большим, чем-то, что повернуло сам ход истории в совершенно иное русло. Хотя, возможно, это начала подкрадываться старость. Когда-то Велд предупреждал, что после тридцати становится сложно соответствовать ритму жизни.        Лифт звякнул и распахнул свои двери в крыле экстренной терапии. Около недели назад сюда привезли юношу в тяжёлом состоянии после автомобильной аварии. Сначала его приняли за Кадажа — на лицо они были практически неотличимы — но Кадаж погиб и однозначно не мог в это время внезапно очутиться в другой части города. На затылке у него оказалась татуировка с серийным номером H-03-l, и это тоже смущало. Так или иначе, юноша долгое время находился в коме, хоть его состояние и удалось стабилизировать. Лишь сегодня вечером он наконец-то пришёл в себя и вместо сопротивления потребовал немедленной аудиенции президента корпорации. Сразу вспоминался отчёт Рено про некоего Хила, про которого Язу говорил: «В семье не без урода».        Сюда же спешила запыхавшаяся медсестра с ампулой в руках. Заметив Тсенга, она прижалась спиной к двери нужной палаты и картинно отёрла испарину со лба.        — Добрый вечер, мэм. — Такое можно было встретить лишь усмешкой.        — Добрый, сэр! Мисс Райли не смогла вас дождаться, но так хорошо, что вы уже здесь. Этот мальчишка просто неугомонен! Вот, несу успокоительное, чтобы он мог уснуть. А то, ведь, чуть в окно не сиганул, глупый! — Она открыла дверь ключом, распахнув её внутрь стерильно-белой палаты, напичканной различной аппаратурой.        Система поддержания дыхания и датчик сердцебиения находились в режиме ожидания — они больше не были нужны. Полные капельницы свисали со стойки, как спелые фрукты. Слепящий, химически-голубой свет галогенных ламп размывал очертания предметов и мебели. Но и без него пациент был настолько бледен, что сливался с постелью.        — Ох, H-03-l, я же попросила тебя не шурудиться! Погляди, опять вся простынь убежала!        — Ну, знаете ли, уважаемая, лежать в одном положении несколько часов подряд никто не может. Это противоречит базовой физиологии, — серьёзно ответил он.        Медсестра прыснула в ответ смехом, открывая створки медицинского шкафчика со стёклами, закрытыми тканью со внутренней стороны — одного из немногих оставшихся «коренных обитателей» Хилин Лодж.        — И нечего смеяться! От долгого нахождения в одном положении развиваются пролежни. Сколько меня здесь будут держать? Я требую встречи с Президентом корпорации и никем иным! На кону стоят жизни других духов, за что я несу полную ответственность!        С первого взгляда H-03-l был неотличим от Кадажа. Их голоса звучали одинаково, но разница интонаций и манеры разговора сразу наталкивала на мысль, что это разные личности. Серебристые волосы спадали на лицо в точно той же манере, но, похоже, доставляли обладателю много неудовольствия. Он фыркал, плевался и пытался мотать головой, хоть это почти не удавалось в медицинском ошейнике. Одна рука H-03-l была в гипсе, шею и грудь покрывали бинты, словно мумию. Он испуганно глянул на открытую ампулу, когда медсестра выудила шприц и вобрала немного бесцветного вещества.        — Что вы собираетесь ввести мне? Это феназепам или димедрол? Не говорите, что димедрол, у меня от него повышается давление! И я обязан увидеть мистера Президента немедленно, мэм! Вы не представляете всей опасности ситуации!        — Мистер президент сейчас не может с вами встретиться, однако я исполняю его обязанности. Моё имя — Тсенг. — Он опустился в кресло рядом с койкой и сложил руки клином. H-03-l, кажется, успокоился и перестал хватать край белой формы медсестры, позволяя ей спокойно впрыснуть жидкость в один из пакетов с физрасвором.        — Принести тебе воды? — спросила она.        — Нет, мэм, просто оставьте нас наедине.        — Как только вы закончите разговор, постарайся уснуть. Я приду завтра утром и разбужу тебя.        — Так точно, мэм!        Именно: его манера разговора отдалённо напоминала вышколенных кадетов военного училища: они громко чеканили слова, докладывая вышестоящему начальству.        Медсестра вышла, захлопнув за собой дверь, и H-03-l тут же вывернулся из одеяла, которое ему столь старательно подоткнули ровно мгновение назад.        — Миссис Кук, разумеется, позабыла меня представить? У медсестёр здесь столько хлопот, я не смею её винить. Мой номер H-03-l, я часть экспериментальной группы опытных образцов проекта ДУХ, первая серия. Неизвестные внешние причины вызвали внезапную расконсервацию капсул искусственного сна, и, как результат, я и мои братья оказались на свободе. Несмотря на все мои усилия, K-40-j, Y-27-z и L-12-z покинули лаборатории и скрылись в неизвестном направлении с явно немирными целями. Мы с Y-55-k предприняли попытку их догнать, но, кажется, не успели. Эти трое же не успели чего-нибудь натворить, правда? — Его открытый, полный бесконечного доверия взгляд мог бы прожечь насквозь стальную броню. Слова сами летели вперёд мыслей сказать, что нет, ничего не случилось. Но этот порыв удалось подавить.        — На самом деле твои братья чуть не совершили нечто непоправимое.        Услышав это, H-03-l поник, сжимая единственный здоровый кулак так сильно, что побелели костяшки и без того бледных пальцев. Сверкавшие преданностью глаза потянулись мутью печали.        — Они взяли в плен мистера Президента, угрожали жизням моих подчинённых, мне, помимо того создали... серьёзную угрозу населению. Впрочем, их вовремя остановили.        — Всё из-за этих голосов в голове! Простите K-40-j эту слабость. С ними было достаточно тяжело бороться. — Он сделал очень экспрессивный жест ладонью и в порыве эмоций вновь пытался трясти головой.        — Голосов?        — Во снах я слышал некое существо, называвшее себя «Сефирот». Он утверждал, что приходится мне родственником, но я сразу опроверг его абсурдные заявления. У духов не может быть родственников, даже друг другу мы не братья, хоть это принятый термин. Вероятно, Сефирот был источником материала для нашего создания, но тогда его измышления попросту смешны! Это всё равно, что яблокам считать своей роднёй шарлотку! Кадаж поверил в этот несуразный сказочный бред, и вот куда это привело. Как он посмел нарушить закон и восстать против корпорации? Против человечества в целом? Я хотел бы уточнить, что его инициатива — частный случай помешательства, и не распространяется на всех духов.        Любимая тактика Сефирота со снами и галлюцинациями работала как нельзя лучше. А, казалось, что он окончательно убит, и забудется навсегда. Отныне не стоит на это надеяться. Если он вернулся единожды, то сможет и вновь. И эти духи — практически его билет наружу, пускай и не совсем в том изначальном виде... В конце концов, говорил ли H-03-l правду или был очередной марионеткой, просто более хитрой и изощрённой?        — Что именно Сефирот тебе рассказывал?        — Ох! Я даже не вслушивался! Фантасмагорические, химерические сказки для маленьких деток про некую мать, которую люди удерживают под землёй! Я прекрасно осведомлён, как были созданы духи и зачем. И если Сефирот толковал об искусственной матке, то её никто не прятал и не запирал. Более того, она неодушевлённый механизм и однозначно не имеет никаких желаний. У машин нет сознания, они полностью подчиняются созданной для них людьми программой, так же как духи подчиняются кодексу правил. Нас создала Шин-ра для службы Шин-ра! Эта истина настолько очевидна, что я никогда не прекращу возмущаться поведению K-40-j. Вот увижу его — и тогда вы ему скажете всю правду! Вот поглядим, кто прав! Я... я ему голову откручу — вот что! — последняя фраза напомнила Тсенгу миссис Линь, няню их семьи. Когда они с братьями таскали конфеты без спроса, она грозила им кулаком и повторяла, что отлупит их с точно такой же интонацией. Чьё это могло быть влияние? Чьими словами говорил H-03-l?        — Духи все так хорошо осведомлены о своём происхождении?        — О, нет! — Он усмехнулся. — Не каждый готов к подобного рода информации. Я просто не раз доказал, что способен принять любую правду. Даже горькую. И я считаю, если жизнью моего брата или моей придётся пожертвовать во благо будущего и человечества — пускай будет так. Хоть это и печально. Но люди создали нас — и им право нас уничтожать. Эти правила — законы поведения духов, наша суть. Скажите, кому стало бы лучше, кабы кровь, стремясь ко мнимой свободе, вырвалась из сосудов и прекратила нести кислород? Она лишь свернулась бы сама и погубила весь организм! Так и K-40-j с его проповедями о матери. Он погубил нас всех. Да простят мне братья мою слабость — нужно было изложить людям всю ситуацию в мельчайших деталях! — Он так активно жестикулировал своей здоровой рукой что не заметил как чуть не ударился ей об капельницу. Пришлось немного откатить её к окну.        — Что тебя останавливало?        — Дух не может убить духа — это самый первый из законов. Но я страшился не его смерти, я боялся погубить всех тех, кого он одурачил своими речами. Они просто запутались... Мистер Тсенг! Они ни в чём не повинны! Быть может, их действия спорны, но они не заслужили уничтожения! Дайте мне поговорить с ними и с самим K-40-j, и вы увидите! В этот раз вы точно увидите, что они станут просто шёлковыми! — Полный преданности щенячий взгляд было физически тяжело переносить. Его огромные глаза лихорадочно блестели, и на щеках проступили красные пятна. И хотя ему ввели снотворное, H-03-l весь дрожал в нервном напряжении. Он прижал здоровый кулак к груди, словно молил сейчас своё божество. Возможно, это было недалёкое от истины сравнение.        — Боюсь, для K-40-j уже слишком поздно. Он погиб.        От этих слов мальчишка вздрогнул, как от удара. Он отвернулся и тяжело вздохнул всей грудью, словно вот-вот готов был заплакать.        — Мой бедный, бедный, глупый брат... — прохрипел он, но затем повернулся обратно с ещё большей тревогой во взгляде. — А остальные? Скажите мне, что остальные живы! Y-55-k, L-12-z, Y-27-z! Вы же не станете их убивать? Я лишь надеюсь на ваше благоразумие. Без надлежащего контроля третья и вторая серии могут натворить безобразий, но они просто напуганы и потеряны.        Тсенг усмехнулся: «Безобразия» — отличный термин для описания событий прошлой недели, трупов двадцати гражданских и семи волонтёров ВРО, не упоминая об общей шумихе в городе. Бандитов можно было даже не брать в расчёт. Да уж, эти двое набезобразничали по полной программе.        — Y-55-k доставили сегодня в больницу. Они с Y-27-z здорово повздорили, но, с ним всё будет в порядке. Вы скоро увидитесь.        — Ох, эти двое! Только не уследи за ними — уже драться. Они оба бывают уж больно вредными и ядовитыми. Ю я лично голову намылю! Вот только снимут с меня гипс — такую взбучку устрою!        — С этим Y-27-z уже справился самостоятельно.        — И ему устрою! Духам нельзя драться!        Тсенг едва мог сдержать улыбку и смех. Он постоянно забывал, что всем этим юношам только осенью исполнится семь лет. И H-03-l был сейчас ровно настолько серьёзен в своих заявлениях, как мог бы быть кто-то его возраста. Мальчик-ботаник, изгой своего общества, живущий по непопулярным правилам. Честности ради, немногие бы действительно могли по ним жить.        — Почему ты спрашиваешь только об этих образцах? Разве вас не было больше?        — Боюсь что из-за закрытия проекта ими пришлось пожертвовать. Оставили только тех, кого сочли наиболее удачными. Я категорически не согласен относительно группы, подчиняющейся K-40-j, но не смею спорить с решением мистера Аристид.        — Значит ты знаешь Аристид? Кто ещё занимался проектом?        — Я лишь слышал о начальнике проекта, лично я с ним не знаком. Группами духов руководили лабораторные работники, как Чарльз Дейв, Маршалл Дислер, Йен Хайвс... много их! Я не вспомню. Их действия подчинялись мистеру Вейду, заместителю мистера Аристид. Были еще отделения охраны, безопасности и снабжения, но я слабо осведомлён об их устройстве. Мистер Вейд так же руководил блоком по наблюдению за здоровьем образцов, состоявшим из нескольких медицинских работников. Я добился того, чтобы одна из них, доктор Патриция Старфилд стала нашим с Y-55-k наблюдателем. Я... мне хотелось уметь что-то большее, чем просто сражаться. Сражаться умеют все, но как же быть с лечением ран и травм? Кто-то должен быть специалистом в этой области, ведь никто не поймёт духов лучше, чем другой дух, верно, сэр? — на покрасневшем лбу и носу H-03-l проступили капельки пота, и он отёр их рукавом. И вновь этот вопрошающий взгляд, жаждущий одобрения.        — Полагаю, — открестился Тсенг, стараясь смотреть куда угодно, только не в лицо мальчишки. По крайней мере, он действительно знал достаточно, чтобы его подробно опрашивать. Но не сегодня.        — И сейчас я тоже хочу помочь всем моим братьям и человечеству. Прошу вас, сэр, пусть поведение K-40-j не вводит вас в заблуждение! Для большинства духов служение корпорации — самая важная цель в жизни. Мы просто забыли то, кто мы такие и для чего созданы. А ведь всё началось с непрофессионального поведения некоторых работников. В тот момент, когда мои братья начали изобретать себе имена, они поддержали их богатую фантазию. Они вздумали, что обретя имена, станут ближе к людям. Читайте: напридумывали себе глупых кличек и принялись требовать, чтобы их так называли. Сущая инфантильность!        — Но у тебя самого есть имя.        Он заметно поморщился.        — Это придумали остальные, мне оно не нравится, хотя я позволяю Y-55-k его использовать. Он говорит, так просто короче. Но теперь я точно отучу его, я вам клянусь! Ничего хорошего в этой мании быть людьми нет, мы же не ожившие деревянные куклы, и у нас нет крёстных фей! — Он откинул взмокшие волосы с лица и сложил руки для мольбы. — Я... я клянусь вам в верности, никогда ещё моя вера в корпорацию не была так крепка. И я прошу лишь сохранить наши жизни. Я окажу любую посильную помощь, я даже могу сейчас встать, пойти и урезонить любого из них! Только принесите одежду! Только... только дайте нам шанс!        — А что если я прикажу вас убить? — достав пистолет из кобуры, Тсенг щёлкнул предохранителем.        H-03-l замер на мгновение, будто соизмеряя реальность происходящего. Округлённые от ужаса глаза наполнились слезами. Он подполз к самому краю своей кровати и вылез из-под одеяла. Естественно, трубки капельниц помешали ему нормально передвигаться, сломанные рёбра должны были причинять боль. Но он, тем не менее, сполз на колени на пол, продолжая смотреть полным обожания взглядом.        — Тогда я подчинюсь. Стреляйте. Я... я понимаю, что наше существование — большая угроза, сэр. Ваша воля для меня закон.        По спине Тсенга пробежали холодные мурашки. В лице H-03-l было столько же решительности и смирения, как у Эльфи перед смертью (3). К горлу подступил горький ком. Тем не менее, он приставил дуло ко лбу мальчишки. Ни единой попытки противодействия. Ни мольбы, ни уговоров. H-03-l только крепко зажмурился, когда Тсенг положил палец на спусковой крючок. И сразу же недоуменно уставился, когда пистолет опустили.        — Это была просто проверка, H-03-l. Сейчас мы заинтересованы в том, чтобы оставить вас в живых, но помни: это может измениться в любой момент в зависимости от вашего поведения. — Он убрал пистолет обратно в кобуру и замялся на мгновение. — Тебе помочь?        Не дожидаясь ответа, Тсенг аккуратно поднял H-03-l на койку и укрыл его одеялом. Тот до сих пор дрожал. И улыбался.        — Я всегда верил в ваше благоразумие и гуманность. Так жаль, что K-40-j позволил себя обмануть. Скажите, мистер Тсенг, как он умер и по какой причине?        — Погиб в схватке. Достаточно быстрая смерть.        Удовлетворённый этим ответом, H-03-l кивнул и прикрыл глаза, но на сморщенном лбу не расправлялись тревожные складки.        — Отдохни, пожалуйста. Сейчас твоя задача — набраться сил и восстановиться после аварии. — Тсенг укрыл его одеялом, погасил основной свет и вышел наружу, прикрыв за собой дверь до щелчка. В коридоре оказалось так же душно, как и в этой палате. Пришлось открыть ближайшее окно и слегка расслабить галстук, чтобы стало легче дышать.        Райли несомненно обрадуется такому подопытному. Возможно, по его показаниям в итоге получится хотя бы частично восстановить картину проводимых в рамках проекта опытов, и это идеальное подчинение она тоже оценит с тем же восхищением, как и саму идею социальных установок. Для таких, как она, H-03-l — действительно идеальный образец, то, чего Шин-ра и хотела получить.        Но...        Предсказать поведение простого человека достаточно сложно, но в итоге осуществимо, потому что его можно соизмерить со своим собственным. А как предсказать поведение вот такого существа, практически биоробота? Что если за верой в Шин-ра однажды придёт столь же великое разочарование? Да и нужны ли они сейчас вообще, когда корпорация больше не занимается подобными опытами и всеми силами создаёт вид организации, «окончательно порвавшей с тёмным прошлым»?        Возможно, всем будет проще, если духов поместят в искусственную кому и оставят для исследований в таком виде. Иначе нет никаких гарантий, что очередное внезапное появление Сефирота не станет для мира фатальным.