По-другому

      - Роскошь - отнюдь не обязательный предмет для жизни человека, но насколько же она становится с ней комфортнее... - задумчиво произнес я, с удовольствием щуря глаза на появляющееся из-за горизонта, образованного многокилометровыми высотными зданиями, местного светила.       В последние годы Шив не очень жаловал это место. Самый высокий шпиль Императорского дворца, возвышающийся над городской застройкой Корусанта, давно скрывшей под собою настоящую поверхность планеты, более чем на три километра, был отличной площадкой для наблюдений и размышлений, а вид из панорамного окна, занимающего целую стену малого тронного зала, производил, воистину, неизгладимое впечатление, однако, по мнению Императора, был недостаточно укреплен, а сам Палпатин, опять же, по его словам, представлял в нем отличную мишень.       В чем-то Император был прав. Одно попадание аэрокара (или же другого летательного аппарата) грозило находившимся в шпиле серьезными проблемами. Хотя, скорее всего, здесь сыграла наша общая с Шивом паранойя. Шпиль казался острой тонкой башенкой лишь со стороны, на фоне огромной пирамиды самого дворца. Однако же, на самом деле шпиль имел габариты среднестатистической высотки, но, опять же, по сравнению с основными залами дворца, скрытыми под многими слоями стали, бетона и зеркальных кристаллов, шпиль действительно казался жутко уязвимым для атак извне. Поэтому неудивительно, что Император, с его обострившейся паранойей, старательно избегал шпиля.       Однако, мое небольшое представление вызвало настоящий переполох. Пусть весть о схватке в Императорских покоях еще не распространилась по дворцу, ведь все присутствующие при ней либо были не особо разговорчивы по своей природе, либо же еще не успели ничего разболтать в силу своей занятости. Я, конечно, не сомневался, что в ближайшие часы по дворцу пойдут слухи, один другого страшнее, начиная от сошедшего с ума и начавшего буйствовать Императора, до покушения на монаршею особу. Конечно же, у служащих дворца и без этого проблем было навалом. Чего стоили эмоции окружающих штурмовиков (никто другой по пути нам не попался), узнававших в представительном мужчине средних лет своего Императора. Навыки Палпатина, да и свои собственные, что уж скромничать, позволяли держать лицо, однако, полагаю, какая-то часть моего темного веселья пробивалась сквозь ментальные щиты, наверняка ставя в тупик всех мало-мальски обученных Одаренных в округе и, конечно же, моего единственного живого ученика, сейчас мечущегося на орбите в состоянии, близком к панике (с поправкой на эмоциональность Вейдера, разумеется). К удивлению, несмотря на то, что я не сообщал о своих планах, зал на вершине шпиля был отдраен до блеска, и по бокам от трона, обращенные ко входу в зал, уже стояли на посту безликие бойцы Алой Гвардии.        При моем появлении гвардейцы низко поклонились, однако, тут же подбираясь, сопровождая недобрым взором непрозрачных визоров адъютанта, неслышно проследовавшего за мной от самых покоев.        Сила привычно, скорее по привычке, чем осознано, скользнула вперед, довольно грубо ощупывая гвардейцев, вмиг переставших быть безликими. Палпатин лично занимался посвящением новобранцев в Алую Гвардию, даже иногда мог преподать урок или провести занятие по физическим упражнениям, если на то было настроение. В основном, конечно же, обучением новобранцев занимались ветераны, служившие Сидиусу еще будучи Солнечной Гвардией.       Однако, так или иначе, осторожность была природной чертой Палпатина, только приумноженная обучением у ситха и многими годами подковерных политических интриг, так что к своей безопасности сначала сенатор от Набу, потом канцлер, а затем и Император относился со всей возможной ответственностью. Так что любого из своей гвардии Палпатин "помнил в лицо", а на память бывший сенатор никогда не жаловался.        Такой грубый прием, несомненно, у любого другого одаренного вызвал бы панику и головную боль, однако же гвардейцы привычно открыли разум своему Владыке, не пошевелив ни мускулом. Мысли, разум и даже память, если захотеть, стали доступны мне в один миг. Да, Палпатин хорошо выдрессировал своих личных боевых псов. Верные, исполнительные, страшные в бою с обычными людьми и способными почти на равных сражаться с одаренными, идеальные солдаты. Жаль лишь, что малочисленные, но это ничего, то ли еще будет. Алой Гвардии еще и двадцати лет не исполнилось. Конечно, наработки Солнечной гвардии, Плэгаса и самого Палпатина дали значительный толчок к развитию подобного образования, однако всего пятнадцать лет - это даже не смешно.        Но все же... Какая выдержка, какое обучение! Все же, с Одаренными гораздо проще работать, чем с обычными разумными. Вот тот же адъютант - чуть подбородок об пол не разбил, осознав, что девяностолетняя рухлядь, к которой его приставили, за несколько дней сбросила чуть ли не полсотни лет и сейчас может похвастать выправкой, ничуть не уступающей его собственной. А гвардейцы? Получили по внутренней связи короткий доклад от сослуживцев, уяснили приказ не реагировать на изменения внешнего облика Владыки и все. Ни волнения, ни переживаний, ни шока. Владыка неожиданно помолодел? Мощь Темной Стороны невообразимо огромна, Владыка сам не раз утверждал это. А облик... лишь еще одно доказательство его слов и его искусства владения Темной Стороной.        Изумительно.

***

       В итоге я все же добрался до своего трона, занимающего надо сказать, довольно большое пространство, и примостил туда свое, уже не совсем старческое, седалище, с удовольствием наблюдая первый в этом мире рассвет.        Каменный с виду трон оказался невероятно удобным, спинка и сиденье, мастерски стилизованные под черный мрамор, оказались из приятно пружинящего материала, незаметные кнопки на массивных подлокотниках обеспечивали Императора всем необходимым; от вызова секретаря, включения режима массажа и поворота трона на сто восемьдесят градусов, до активирования встроенных в трон щитов, выдерживающих попадание очереди из тяжелой лазерной пушки.        Размышления мои, несмотря на чудесный вид за окном и окружение, были отнюдь не так радостны. Даже опыт всех предыдущих жизней и прожитых лет не помогал в данной ситуации. Проблем в молодом государстве было выше крыши, а решения их, хотя и были зачастую легкореализуемы, в то же время требовали серьезных физических и логических усилий. Гранд-моффы, последние годы все чаще в мыслях примеряющие свои зады на мой трон, повстанцы, постепенно поднимающие головы, получая поддержку от сильных мира сего, юужань-вонги, чьи разведчики уже около пятидесяти лет мелькают на границах Неизведанных Регионов, один мстительный фоллинец, по праву считающийся третьим по могуществу разумным в Империи и при этом люто ненавидящий Вейдера...        Вейдер. Тот еще персонаж. Избранный, генерал-джедай, ставший ситхом и истребивший всех своих соратников, в конце жизни, - в несостоявшемся, я надеюсь, будущем, - вновь принявший Свет. Мой ученик, и второй человек в Империи, Вейдер действительно оставался темной лошадкой для меня. Палпатин поступил с Энакином... неоднозначно. Идеально разыгранная постановка, на самой грани поражения, способствовала молниеносному, практически мгновенному Падению Скайуокера, вмиг разорвавшему и без того тонкие Узы, скрепляющие Избранного с Орденом, Учителем и всеми знакомыми, которых Владыка Вейдер истребил без всякой жалости. Мгновенное Падение, переосмысление ценностей, новый жизненный путь с ним, Палпатином, в центре... Так все было должно быть в идеале. Но со Скайуокерами всегда всё шло не так, как хотелось бы.        Все было так идеально просчитано. "Попытка переворота", устроенная джедаями, приказ шестьдесят шесть, эхо от которого должно было окончательно уничтожить в личности Лорда Вейдера все, что оставалось в нем от простого мальчика-раба с Татуина, резня в Храме, которая не только полностью ввергла Вейдера в пучину Темной Стороны, но и показала Палпатину его верность. Поединок с Кеноби стал неприятной неожиданностью для Шива Палпатина.        Дарт Сидиус никогда не был силен в предсказании будущего. Конечно, он был не настолько безнадежен, как его собственный Учитель, Дарт Плэгас, получавший видения исключительно спонтанно, но даже его могущества не хватило бы для вылавливания из потоков грядущего тех вероятностей, которые несли опасность его ученику, Узы с которым только начали образовываться. Впрочем, сам Палпатин тоже хорош. Расслабился, поддался влиянию момента. Еще бы, когда несколько тысяч, а потом и миллиардов разумных с радостью признают тебя своим Императором, а ты купаешься в их эмоциях, сложно следить за обстановкой.        Времени же на элементарную медитацию у Императора просто не было. Это лишь в фильмах и плохих шутках достаточно щелкнуть пальцами, и Республика, существовавшая больше двадцати пяти тысяч лет, превратится в Империю. Хотя основные документы и указы давно только ждали своего часа, но даже это не спасло новоявленного Императора от горы бумажной работы в тот вечер, когда в его кабинет, тяжело опираясь на маленькую палочку, вошел Гранд-магистр Ордена джедаев.        Все эти факторы, а так же изматывающий поединок с Йодой (из которого Палпатин, к своей гордости, вышел победителем) привел к тому, что опасность для своего единственного ученика Сидиус ощутил слишком поздно. Дальнейшее даже у меня вызывало зубной скрежет. Ни прежний Палпатин, ни Палпатин нынешний не любили действовать в спешке. А те события назвать ничем иным было нельзя. Мало того, что Вейдера лишили большей части его еще не раскрытого потенциала (для многих техник Силы, хотя бы на начальных уровнях обучения, требовались настоящие конечности), чем заставили Палпатина менять десятки и сотни планов, так еще и заставили использовать одну из собственных наработок. Сидиус был готов к тому, что после схватки с джедаями ему может понадобиться медицинская помощь, и разработал для себя систему жизнеобеспечения, чей внешний вид с какой-то садисткой иронией скопировал с доспехов древних ситхов, и которая, по идее, должна была обеспечить более-менее комфортное существования даже человеку, побывавшему в жерле вулкана. Что же... в итоге пришлось проверять это утверждение на практике.        Но даже это не слишком сильно помешало долгосрочным планам Дарта Сидиуса. Даже с такими ранениями Избранный оставался Избранным и мог, в перспективе, хоть не полностью, но частично восстановиться. Смерть этой... сенаторши Амидалы должна была стать утешительным призом для Сидиуса. Тогда бы ничто не отвлекало Вейдера от постижения секретов Темной Стороны. Палпатину даже стараться не пришлось; беременность, постоянный стресс, ядовитая, для обычных людей, неимеющих никаких средств защиты, атмосфера Мустафара, то, что ее душили... недодушили. Все это крайне отрицательно сказалось на здоровье женщины. Конечно, смерть ребенка была неприятностью, ведь у Сидиуса были планы на отпрыска Избранного, но столь незначительные, что Шив почти не расстроился.        Однако, джедаи и здесь смогли оставить ситху подлянку. Смерть жены сказалась на Вейдере крайне отрицательно. Сам Шив такой привязанности не понимал, то есть, конечно, погрусти-погрусти, да и забудь. Ты второй человек в Величайшем Государстве всех времен, красавицы тысячи миров будут рады видеть тебя в любом виде в своей постели.        Вейдер, видимо, был другого мнения. Ситх с великим рвением кинулся формировать армию и флот, чистить пиратов и работорговцев, расплодившихся во время войны, как плесень на нижних уровнях Корусанта, и Палпатин было даже обрадовался, увидев, как его ученик восстает из пепла. К сожалению, первое впечатление оказалось ложным. Прошло почти пятнадцать лет, а Вейдер все так же гонял пиратов, повстанцев, изредка обезглавливал очередного спрятавшегося в нору джедая, иногда душил подчиненных... И на этом все. Даже тайного ученика у Вейдера не оказалось, хотя я на это уже подсознательно надеялся.        Вейдер был... никаким. Он застыл внутри своего костюма, который, попрошу, должен был стать временной мерой. Существовали уймы техник и способов, которые позволили бы Вейдеру вернуть свое здоровье. Конечно, оторванные ноги и руку это бы не вернуло, но уж обходиться без маски Вейдер смог бы. Да и Палпатин мог бы подсказать. Подойди, спроси... Так нет же! Лучше страдать и угрюмо пыхтеть.        Даже если так, если тебе нравится ситхский доспех и сидение в барокамерах - ради Силы. Но ведь костюм так же требовал улучшений. Палпатин прекрасно знал, что электронная "начинка" доспеха невероятна чувствительна, и малейшее замыкание может привести к серьезной поломке (не говоря уж о Молниях Силы, которые Сидиус считал незаменимым инструментом воспитания новых ситхов). Даже нагрудную панель Вейдер поленился перенести. Хотя бы на запястье, что ли... Такое изначальное расположение панели было объяснимо, ведь костюм прежде всего - это система жизнеобеспечения, и уж во вторую, нет, даже в третью роль - непосредственно боевой доспех. Панель находилась на груди для того, чтобы медикам было проще до нее добраться, при доставке раненого в госпиталь.        Мало этого, Вейдер так же полностью остановился в своем развитии, как Одаренный. Конечно, доспех накладывал серьезные ограничения на те же Молнии Силы, однако оставалось очень много техник, которые Вейдер просто не хотел осваивать. Действительно. Зачем ему развиваться дальше? Самых сильных джедаев давно истребили, а оставшиеся Вейдеру были на один зуб, расти выше по карьерной лестнице Лорду так же было некуда. Выше него был только Император, а мысли о бунте у Вейдера даже не возникало. Благо, судьба магистра Винду достаточно хорошо въелась в его память. Однако, это было нехорошо. Не по-ситхски. Дарт Плэгас был готов к тому, что Сидиус попытается его убить. Сидиус тоже был готов к тому, что Вейдер попытается, однако... Он не пытался. Не хорошо скрывал свои намерения (читать простого, как щепка, Скайуокера, а потом и Вейдера не составляло для Сидиуса труда), а действительно просто утратил желание власти. А это было недопустимо. К сожалению, со смертью Амидалы пропал последний рычаг, с помощью которого Шив мог воздействовать на ученика.        Энакин Скайоукер учился тому, что ему было интересно, или тому, что он считал нужным. Вейдер, к сожалению, перенял эту черту своей предыдущей личности. Да, Палпатин мог элементарно приказать, однако, результат такого обучения был бы удручающе низок. У Вейдера не было стимула. А применять методики, которыми тогда еще сенатор, а потом Канцлер обучал сначала Дарт Мола, а потом Графа Дуку, да и которые сам Плэгас применял на своем ученике, Шив не мог. Физические наказания, которые мог вытерпеть здоровый мужчина, могли запросто убить Вейдера, а психологических рычагов давления на ученика у Палпатина просто не было. Император поразился коварству джедаев, практически зааплодировал невидимым противникам, однако убранство тронного зала этих оваций не выдержало.        В итоге такое существование ученика, которое неимоверно раздражало Императора, и с которым он ничего не мог поделать, продолжалось почти пятнадцать лет... До сегодняшнего дня.        Между тем, моя Сила, привычно окинувшая вниманием Дворец, всколыхнулась, побежала рябью по воде. Я прикрыл глаза, вздохнул несколько раз, ощущая, как некто Темный, похожий в Силе на гранитную скалу посреди бушующего шторма, вступил под своды дворца. Что же... Я жду Вас, Лорд Вейдер.       Глаза, вновь окинувшие панораму Корусанта, горели нестерпимым золотом.

***

       Лорд ситхов, Главнокомандующий Имперской Армией и Флотом, Второй человек в Империи, цепной пес Императора (как шептались не очень умные люди у него за спиной), Дарт Вейдер нервничал. А нервничать было от чего. Все началось около двух суток назад.        В ту ночь, где-то около двух часов по корабельному времени, он проснулся в своих покоях. Вроде бы, обычная ситуация, проснулся и проснулся, но Вейдер, научившийся засыпать под постоянное пыхтение системы вентиляции легких, не имея возможности даже замедлить дыхание, никогда не просыпался просто так.        Однако, в этот раз явно что-то было не так. В покоях, как и ожидалось, никого кроме него не было, корабль молчал, не сотрясаясь от звуков боевой тревоги, природное чутье Вейдера молчало, как и Сила, обычно предупреждающая своего верного адепта о надвигающейся опасности.        Несмотря на отсутствие опасности, сон не шел. Мужчина поднялся, и через несколько минут был на мостике. Несмотря на глубокую ночь по корабельному времени, мостик не спал. Хотя, конечно же, ямы управления были полупусты, да и непосредственно на мостике, вместо вечного Кендала Оззеля, заложив руки за спину, стоял и командовал молоденький офицер с планками лейтенанта на груди.        При звуке открывающихся дверей за спиной, лейтенант неторопливо повернулся к позднему гостю и тут же вытянулся в струнку. Работа в ямах управления как-то сразу ускорилась, все же репутация Главкома работала на него уже много лет.        - Лорд Вейдер, - поклонился мужчина.        - Лейтенант, - ставший легендарным голос ситха наполнил мостик. - Как продвигается погрузка груза и топлива?        - Мы почти закончили, милорд, - ответил мужчина, оглядывая склонившихся к экранам флотских. - Закончим к завтрашнему утру. Мне вызвать адмирала Оззеля?        - Нет, - ситх слегка повел головой, что, при определенном опыте общения с Главкомом, можно было охарактеризовать как отрицательный ответ. - Имеются ли какие-либо сообщения? Происшествия?        - Никак нет, - покачал головой лейтенант, в уголках глаз которого читалось удивление, вызванное странным поздним явлением Главкома, и еще более странными вопросами. - Никаких происшествий за время моей вах...        В следующее мгновение лейтенант запнулся на полуслове, а все, находившиеся на мостике, одновременно вздрогнули, ощутив волну смертельного холода, словно идущего из-под ног, с планеты. В этот же миг до ситха дошло. Если бы обожженная кожа Лорда ситхов могла потеть, Вейдер вмиг оказался бы мокрым до самой последней части своего костюма.        Учитель. Впервые за многие годы он не чувствовал Уз, связывающих его с Императором. Он настолько привык к ним, что лишившись, даже не осознал, чего именно он не чувствует. Первой мыслью, которая промелькнула в голове Вейдера, была абсурдная, страшная самой своей возможностью, было то, что Учитель погиб. Однако, уже через секунду страх ушел, сменившись странным облегчением-недоумением. Эту ярость Вейдер успел хорошо запомнить, и совершенно не понимал, что могло так разъярить Императора. Но, судя по тому, что он ощущал, сквозь вновь возникшие из небытия Узы, ярость Императора, хотя по силе не уступала настоящему Шторму Силы, была кратковременна, и уже сейчас он не ощущал ничего, кроме спокойного океана Тьмы, которым он воспринимал Палпатина последнее время.        - Как только во Дворце рассветет, - подал он голос, от чего лейтенант, до сих пор не отошедший от шока, вздрогнул, - свяжитесь со Дворцом, выясните самочувствие Императора. И будьте готовы к отлету как можно скорее, - Вейдер развернулся и направился к дверям.        - Есть, - козырнул лейтенант. Стоило за черной фигурой закрыться автоматическим дверям, лейтенант как можно более небрежным движением вытер пот со лба и повернулся к операторам, наблюдающим за ним с пристальным вниманием. - Вы слышали приказ милорда. Ускорьтесь...        С того дня вести с Корусанта приходили самые противоречивые. Изначально сообщалось, что на Императора напали в собственных покоях, что монарх ранен, однако его жизни опасность не угрожает, и что нападавшие скрылись, разгромив несколько комнат императорских покоев. Другой версией, поступившей из дворца, было то, что Император принимал ванну в тот момент, когда жидкость из систем охлаждения попала в водопровод, мгновенно заморозив всю воду в трубах, из-за чего все бесценное покрытие стен и пола было уничтожено лопнувшими трубами, а самого Императора сильно ударило головой об стену.        Неопределенность длилась около двух стандартных суток. А этим утром Император вызвал его к себе. Причем вызвал через адъютанта, а не лично. Это было очень дурным знаком. Первым порывом Вейдера было сослаться на срочные дела во Внешнем Кольце и убраться из Имперского Сектора месяцев на шесть. Однако, первый порыв был подавлен в корне, и уже через час Лорд вступал под своды дворца.       Император... Изменился. Сила его более не шарила беспорядочными хищными щупальцами, пытаясь отыскать несуществующую угрозу своему хозяину, нет. Она растекалась, наполняла дворец полностью, проникая во все углы, обволакивала всех, находящихся в нем. И сам Император изменился. Исчез горьковатый привкус гнили во рту от ощущения его силы вокруг, исчезло то ощущение безумия. Темная Сторона больше не давила, норовя прогнуть, вжать ситха в пол. Она обволакивала, окутывала его, как большое теплое одеяло. Сам Император более не ощущался как что-то неприятное, колючее и склизкое, а вновь представлял собой Темный монолит, сверкающий в силе, как черное солнце на самой вершине дворца. И именно туда направился ситх.        Как только перед ним показались украшенные золотом двери, охраняемые парой алых гвардейцев, Вейдер словно вновь оказался в кабинете Верховного Канцлера. Теперь он понял, где чувствовал это. Это спокойное, уверенное море Силы, почти осязаемое, почти видимое глазу, приятно затемняющее слишком яркие лампы и удлиняя тени в углах.        Император сидел на троне, располагавшемся на специальном пирамидальном возвышении, повернувшись к Вейдеру спиной, оглядывая свой город, свою столицу. Вейдер, привычно мягко ступая по отполированному полу, подошел на четкое и такое же привычное расстояние, опустился на колено.        - Дарт Вейдер... - низкая вибрация голоса Императора прошлась по полу, так, что ситх ощутил ее даже сквозь толстые подошвы протезов, пронзив позвоночник Главнокомандующего.

***

       - Дарт Вейдер... - четко выверенная порция моей Силы скользнула в воздухе, показывая мое раздражение. - Мой ученик... Мой верный ученик... Ситх нервничал. Он помнил, о чем свидетельствует такой тон, такое обращение. Император был недоволен. И сейчас Вейдер тщетно пытался понять, чем он смог вызвать недовольство своего Императора.       - Встаньте, Лорд Вейдер, - смиловался я, и Вейдер послушно и беззвучно поднялся на ноги. Я не спешил оборачиваться, хотя капюшон плаща уже был накинут на голову, оставляя открытым лишь подбородок.       - Пути Силы неисповедимы, - произнес я, задумчиво постукивая пальцами правой руки по подлокотнику трона. - Вы согласны со мной, Лорд Вейдер?       - Именно так, Владыка... - через секунду отозвался закованный в черный доспех гигант.       - Да... - я улыбнулся. - Джедаи считали, что Избранный вернет равновесие в Галактику, полностью уничтожив ситхов... Что же... Они были правы в одном. Избранный вернул Равновесие. Джедаи уничтожены, а ситхи наконец-то правят Галактикой... История подобна маятнику, Дарт Вейдер. Маятнику...       Молчание длилось несколько минут. Нетерпение и удивление Вейдера росло, а большим запасом терпения ситх никогда не отличался...       - Владыка, я не совсем понима... - начал Вейдер, но тут же был перебит мною:       - Но джедаи еще живы, - с разочарованием произнес я. - Сила поведала мне... Ваш бывший учитель, генерал Кеноби еще жив.       - Что? - от ситха полыхнуло удивлением и едва сдерживаемой яростью. - Невозможно...        - Нет ничего невозможного, Дарт Вейдер, - голосом моим можно было заморозить Мустафар. - Сколько лет вы мой ученик?        - Тринадцать, Владыка, - тяжело пыхтя, что выдавало его возбуждение, отозвался Вейдер.        - И сколько техник Темной Стороны вы освоили за это время, Дарт Вейдер?        На этот раз Вейдер молчал дольше.        - Одну, Владыка...        - Удушение Силой, я полагаю? - сухой смешок разнесся по залу. - Наслышан, наслышан. Это удручает меня, Дарт Вейдер. Кеноби победил вас тринадцать лет назад, победит и сейчас. Вы расслабились, ученик. Вы не ищете новых путей. Ничему не учитесь. Я плохо учил вас, Дарт Вейдер? Неужели вы до сих пор считаете, что "Эмоций нет"?        - Я обучался, - сдерживая раздражение, отозвался Вейдер. - Мои силы возросли. Кеноби старик. Когда мы сражались в последний раз, я был учеником. Но теперь я достиг мастерства в использовании Темной Стороны...        Смех, раздавшийся в зале, отразился от окон и стен, многократно усилился, прогремев громом.        Я мягко поднялся на ноги, обошел трон, глядя на Вейдера сверху-вниз.        - Достигли мастерства, Дарт Вейдер? - я усмехнулся. - Тогда вам не составит труда определить технику, которой я сделал это? - с этими словами я сбросил капюшон...