***
– Вот так и сидели до самого ужина? – хмуро спросил Рон и вяло повозил тряпкой по старой парте. – По самую маковку в пергаментах, в обнимку со слизнями? Пупсик, ты нюня. Мы о чём договаривались? Как только Поттер выходит из больнички, сразу тащим его в наш штаб. – Так возьми и оттащи, умник, – огрызнулся Невилл, обмакивая швабру в ведро с водой. – Его водят под конвоем, и не кто-нибудь, а Флинт. Этого тролля Левиосой не завалишь. Рональд сердито засопел и потёр затылок: – Тебе не показалось? Может, Флинт просто рядом ошивался. Возмущённый Невилл даже отвечать не стал. Замечай Уизли хоть что-нибудь, кроме еды и «Квиддичного обозрения», то сам бы всё понял. – И что, если Флинт? – пожала плечами Гермиона. – Профессор Дамблдор найдёт на него управу. Лонгботтом и Уизли переглянулись и разом вздохнули – до сих пор не нашёл. По старшему Флинту, бывшему Пожирателю, вообще Азкабан плакал горючими слезами. А вот, поди ж ты, ему даже обвинений не предъявляли. Повоевал, страшная морда, как на прогулку сходил. И младший Флинт прекрасно чувствовал себя в Хогвартсе. Тупица и сквернослов, он каждый матч калечил игроков других команд, но ничего страшнее отработок у Филча с ним не случалось. Даже на шестой курс перешёл, хотя где Флинт, а где С.О.В. Ясно, что не знаниями он министерскую комиссию взял, а папенькиной страшной славой. Гермиона фыркнула и принялась отмывать подоконник. Решение привести «штаб» в порядок приняли Невилл с Гермионой – надоело ютиться по углам гостиной, дурея от неизменного гвалта. Переселяться в библиотеку Невилл отказался наотрез, потому что Грейнджер ухитрялась за каждый визит нажить по врагу из Слизерина или Рейвенкло. Уизли энтузиазмом не горел, но увиливать от уборки не стал. Правда, пользы от него было немного, только грязь развозил. – Интересно, а можно делать уборку с помощью заклинаний? – Гермиона устало присела на чистую лавку. – Нужно, – хмуро сказал Уизли и громко чихнул. – Наша мама только так и делает. И отработки у Филча потому считаются наказанием, что палочкой не позволено пользоваться. Что с этим зеркалом делать? – Давай в угол передвинем. Нет, тряпку не снимай. Охота тебе про свои «огненные кудри» или «юношеские ланиты» слушать? – Почему нет? И красиво будет. – Ну да, штаб в зеркалах – это ты, Рональд, правильно придумал. Гермиона засмеялась: – Гарри должно понравиться. Они с Малфоем всегда такие аккуратные, и явно видят зеркало не раз в году, как вы с Роном. Да и тряпка эта очень пыльная. Рон, а ты знаешь заклинания, используемые для уборки? – Грейнджер, – Рональд подбоченился, и Невилл захихикал – вылитая миссис Уизли, распекающая своего муженька посреди Косого переулка. – Уборка не мужское дело. Женюсь, пусть мать невестку этим заклинаниям учит. – Шовинист! – припечатала Грейнджер. Очередное мудрёное магловское словцо означало всего-навсего человека, исповедующего идею своей исключительности в какой-либо области, Невилл специально поинтересовался. Он, как и прочие чистокровные гриффиндорцы, уже попривык к гермиониным выступлениям. Теперь, заслышав незнакомое слово, Лонгботтом не хватался за палочку, а записывал его в дневник – пригодится на старших курсах для уроков магловедения. Рон и Гермиона всё-таки настояли на своём. Грязную тряпку с зеркала стащили, но пообещали Невиллу, что если зеркало примется болтать не по делу, то они просто развернут его к стене. Потом они кое-как домыли пол, протёрли часть парт и небольшой шкаф. Остальную рухлядь решили попозже перетащить в соседние комнаты – пусть пылится дальше. – Ну вот, – Гермиона удовлетворённо осмотрела помещение, – теперь здесь можно спокойно заниматься. И никакой тебе Браун с её пошлыми романчиками. Внезапно дверь класса, запертая на Коллопортус, распахнулась, и чей-то низкий голос лениво процедил: – Точно, тут они. Иди, целуйся. Лонгботтом судорожно схватился за палочку и краем глаза заметил, что Рональд уже достал свою – потрёпанную, с облупившимся лаком. А вот Гермиона просто упёрла руки в бока и громко поинтересовалась: – Кто вы, и что вам здесь нужно? – Не ори, лохматая, – Невилл гулко сглотнул и почувствовал, как немеют конечности: в класс вошёл Маркус Флинт, небрежно вертящий в руках волшебную палочку. – Мне ничего не нужно, но наш герой весь день сюда рвётся. Я знал, что после тролля у них с Уизелом любовь образовалась. – Прекрати обзываться! – Поттер обошёл стоявшего в дверях главного гриффиндорского обидчика и виновато улыбнулся: – Привет! – Гарри? – изумилась Гермиона. – Как ты нас нашёл? – Неважно, – напряжённо сказал бледный Уизли. Палочку он не опустил и не сводил с Флинта настороженного взгляда. – Поттер, ты зачем его сюда притащил? – Ревнуешь? – осклабился Флинт. – Пошляк! – оскорбился Поттер. – Ты обещал дать мне поговорить с ребятами. Ну же, Флинт! Разумеется, пожирательский ублюдок даже с места не сдвинулся, только ухмыльнулся пакостно. Невилл стиснул зубы, чтобы не стучать ими, а Гермиона нахмурилась: – Что происходит? – Так, мелочь, слушать сюда, – Флинт взял Поттера за шкирку, приподнял над полом, слегка потряс, а потом небрежно закинул к себе на плечо. – Сейчас я гляну на это ваше логово, проверю на ловушки, порталы и проклятия, отпущу героя, и он с вами поиграет чуток. А сам постою в коридоре и послежу, чтобы вашу клумбу не потревожили. Поттер задёргался и забубнил обиженно, но Флинт треснул его по заднице: – Будешь бузить, в гостиную пойдёшь. Невилл тряхнул головой – происходящее казалось бредом. Флинт же, не спуская Поттера наземь, прошёлся по классу туда-сюда. При этом он шептал себе под нос незнакомые фразы на латыни и точными, экономными движениями делал сложные пассы палочкой. Грейнджер даже рот приоткрыла, наблюдая за квиддичным капитаном Слизерина, который в кои веки не орал, не матерился, не бил кому-нибудь морду и не приставал с похабными намерениями. – Ага, – Флинт резко остановился напротив зеркала. – Как жопой чуял. Уизел, мудак, откуда ты эту хрень взял? Рональд покраснел и набычился: – Ниоткуда. Оно всегда тут стояло. Поттер опять задёргался, чтобы извернуться и посмотреть на «хрень». – Связно, твою мать, и подробно. – Мы заброшенный класс искали, чтобы уроки делать, – Гермиона, похоже, ничуть не испугалась Флинта, её голос был по-прежнему чётким и звонким. – У нас в гостиной шумно очень. Это зеркало тут уже стояло, мы его просто тряпкой накрыли. Невилл сказал, что магические зеркала бывают болтливыми, и он их не любит. А сегодня, когда класс мыли, то тряпку сняли, потому что она была грязной. Это всё. – Ага, – Флинт отступил на несколько шагов, не поворачиваясь к зеркалу спиной, а потом спустил Поттера на пол и легко толкнул в сторону двери. – Стой на месте. Ума достало туда не заглядывать? – А что это? – с нетерпеливым любопытством спросила Гермиона и ринулась было к зеркалу, но Флинт ухватил её за волосы и резко дёрнул назад. – Ай! Больно! Отпусти меня немедленно, ты… ты… И тут Флинт отвесил Гермионе такой подзатыльник, что она упала на колени и заплакала. Поттер возмущённо заорал, метнулся на помощь, но был опять схвачен Флинтом за шкирку. Невилл присел рядом с Гермионой и, то и дело испуганно поглядывая на Слизеринского тролля, обнял её, утешая. Уизли дрожащими руками поднял палочку, зажмурился и набрал воздуха, чтобы выкрикнуть заклинание. «Придурок», – подумал Невилл. – Придурок, – сказал Флинт, каким-то невербальным заклинанием забрал у Рона палочку, брезгливо оглядел её и швырнул обратно. – Ебать меня всемером, если это не тёмный артефакт. Он отпустил злющего и встрёпанного Поттера и внезапно гаркнул: – Признавайтесь, суки, хотели героя грохнуть и на Слизерин свалить, а? Невилл задрожал и прижался к Гермионе, хотя думал, что сильнее бояться уже просто невозможно. – Ты сбрендил? – заорал в ответ Поттер. – Зачем ты всё это устроил? Оставь ребят в покое, как тебе не стыдно! И девочку ударил, тролль вонючий. Он подскочил к Гермионе, обнял её с другой стороны и принялся шептать что-то бессвязно-ласковое. – Ты, Поттер, бери своих дружков, и идите, – Флинт не отрывал подозрительного взгляда от зеркала. – В душе не ебу, что за хрень, но она мне не нравится. Гарри бросил на него гневный взгляд и сказал срывающимся голосом: – Ты обещал, что всё будет в порядке, и ты ни к кому не станешь цепляться. – Бегом давай. А будешь вякать, из подземелий не выйдешь. Невилл поднялся, и помог встать Гермионе. Та, кусая дрожащие губы, оттолкнула их с Поттером и побежала к выходу из класса. Гарри тяжко вздохнул и, виновато заглядывая в глаза Невиллу, прошептал: – Прости, пожалуйста. Я не знал, что будет так. – Ничего, Гарри, – деревянным голосом ответил тот. – Ты не виноват. Рональд, пойдём отсюда. Флинт дождался, пока первокурсники выйдут в коридор, аккуратно притворил дверь и махнул палочкой. Невилл прислушался – заклинание было незнакомым. – Уизел, жить хочешь? Рональд побледнел ещё сильнее, так, что стали видны синие жилки на висках, но упрямо стиснул зубы и решительно мотнул головой. Гермиона надрывно всхлипнула и зажала рот ладошкой. – Понятно. Лонгботтом, а ты? Невилл сейчас от души завидовал Поттеру, который уже вовсю смаргивал слёзы. Тот слизеринец и может реветь, сколько вздумается. А вот настоящие гриффиндорцы нюни распускать не имеют права. – Короче, хомяк, бежишь до первого попавшегося слизеринца и приводишь его сюда. Задача ясна? Вперёд! Бежать, подгоняемым щекочущим заклятием, было невероятно унизительно. Благо, первый попавшийся слизеринец обнаружился за следующим же поворотом. Невилл резко остановился и шумно перевёл дух. – Там вас Флинт зовёт, – заикаясь сильнее обычного, сказал он. – Туда. В тот коридор. Альфред Бёрк, старший префект Слизерина – а на кого бы Невилл ещё налетел, с его-то везучестью? – подозрительно оглядел запыхавшегося и растрёпанного вестника и вынул палочку: – Надеюсь, это не шутка, Лонгботтом. Веди. Невилл и повёл. А что ему оставалось делать? – Бля, он Бёрка приволок. Да что ж мне сегодня так не везёт-то? – Кары без грехов не бывает, Флинт. Что у тебя? – Покушение на Поттера. – Однако. Где трупы? – Погоди скалиться, Бёрк. Зови декана, тут дело серьёзное.***
– Прекрасный шерри, господин директор, – Стивен Макмиллан пригубил душистый напиток чайного цвета и бросил на Снейпа насмешливый взгляд. – Предлагаю выпить за неудавшееся покушение. Мистер Снейп? Мистер Снейп с трудом подавил желание выхватить палочку и поучить мистера Макмиллана учтивости. Спешно отправляя сову в попечительский совет Хогвартса, Северус ждал Люциуса. Случай с троллем показал, что Малфой весьма серьёзно относился к своим обязанностям. Поттер там или не Поттер, но Люц никогда в жизни не спустил бы Дамблдору нахождение в школе неохраняемого артефакта. Тот же тролль, по слухам, стоил директору немало нервов – Малфой сумел-таки устроить бучу в Министерстве и поспособствовал заметному падению дамблдорового авторитета у чиновников. Но Люц не пришёл. Вместо него явился Стивен Макмиллан, невысокий юркий старикашка, глава небольшого клана торговцев овечьей шерстью. В прошлой войне Макмилланы поддерживали Дамблдора – их семья насчитывала всего десять поколений чистокровных, и они очень рассчитывали возвыситься в случае победы Оплота светлых сил. Но победа Дамблдора была столь неоднозначной и так мало изменила расстановку политических сил, что Макмилланы тут же дистанцировались от своего неудачливого покровителя и взяли сторону Монтегю. Лорд-канцлер прилюдно пожурил недальновидного главу рода и доверил ему кресло одного из попечителей Хогвартса – в знак примирения и для демонстрации своих мирных намерений Дамблдору. Эту историю Северус узнал от Люца, в то время она показалась ему очередной светской дребеденью. Какая разница, кто там в попечителях? Жалованье не задерживают, и ладно. Теперь оставалось только проклясть себя за наивность – от попечителей целиком зависело финансирование школы, а оттого они могли серьёзно ограничить полномочия Дамблдора. Между тем, Макмиллан продолжал сверлить Северуса хитрым взглядом. – Благодарю вас, – холодно ответил Снейп, – я предпочитаю виски. Макгонагалл фыркнула, и Северус пообещал сам себе, что на ближайшем же ночном дежурстве обработает валериановым настоем горгулью перед директорским кабинетом. – Полно, мистер Макмиллан, – лукаво усмехнулся директор. – Не смейтесь, Северусу и без того досталось. Сложные у него подопечные, что ни говори. Снейп дёрнул уголком рта, а Макгонагалл опять фыркнула и отсалютовала своим бокалом: – Минус пятьдесят баллов, Север. Твоим придётся постараться, чтобы возместить убыль. – Ещё до Рождества я сравняю счёт, – неприятно улыбнулся Снейп. – И не сомнительными претензиями к здравомыслию, а честными троллями за непроходимую тупость и необоримую лень. – Ты не посмеешь… – Северус, Минерва! – из негромкого голоса Дамблдора исчезло всякое добродушие. – Мистер Макмиллан, не сочтите эти препирательства доказательством необъективности преподавателей Хогвартса в оценке знаний. – Я объективен, – сказал Снейп. – Предельно. – Наслышан, – сухо произнёс Макмиллан. – Мой внук Эрни учится на первом курсе. Снейп пожал плечами и скривился. Он и деда-то считал тупицей, что уж говорить о внуке. – Подытожим, – после нескольких секунд напряжённого молчания, продолжил Макмиллан. – Зеркало Еиналеж представляет собой безобидный артефакт, позволяющий человеку увидеть свои действительные желания, и вам, мистер Дамблдор, оно было необходимо для проведения неких исследований в области ментальных наук. Пока всё верно? – Именно, – улыбнувшись, согласился Дамблдор. – Я, конечно, сглупил, оставив зеркало в классе. Но здесь, – и директор плавно повёл рукой, указываю на тикающую и звенящую дребедень, заполонившую его кабинет, – нет никаких условий для работы. Магический резонанс, знаете ли, не шутка. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то возьмётся обустраивать заброшенный класс. «А ещё я, Верховный Чародей и прочая, не знаю ни единого запирающего заклятия, – мысленно передразнил Снейп директора. – Мы, исследователи, всегда забываем об этих несущественных мелочах». – Да что вы, мистер Дамблдор, – замахал руками Макмиллан. – К вам-то какие претензии? Всем ведомы ваши заслуги в развитии магических наук. К несчастью, именно этот класс группа первокурсников облюбовала для проведения досуга. Дети сочли артефакт обычным магическим зеркалом и не обратили на него никакого внимания. Так? – Увы, – развёл руками директор. – Впрочем, детям ничего не грозило. В таком возрасте большинство грезит лишь о хороших оценках и подарках на Рождество. Обе шотландские овцы – Макгонагалл и Макмиллан – захихикали и ещё разок приложились к шерри. «Одна овца и один баран, – поправил себя Снейп. – Лонгботтом, имея в родителях живых мертвецов, точно грезил бы о хороших оценках. Люци, скотина, где тебя носит, когда ты так нужен?» – Это так, – крякнул Макмиллан, мечтательно зажмуриваясь. – Детство – счастливая пора. Безмятежность и невинность. Снейп стиснул подлокотники кресла и попытался успокоиться. В конце концов, старый баран вовсе не тот, чьи слова стоит близко принимать к сердцу. – Идём дальше, – Макмиллан повертел в руках бокал, явно надеясь на добавку. Дамблдор не стал расстраивать уважаемого члена попечительского совета, подлетевшая бутылка деликатно ткнулась тому в руку, не занятую стаканом. – Благодарствую. Мистер Поттер в компании с мистером Флинтом… Кстати, странная компания для мистера Поттера. Мистер Снейп, должным ли вы образом надзираете за героем магической Британии? Ведь вам вверили, хе-хе, самое дорогое, можно сказать. – Мне тоже это не нравится, Северус, – Маккошка, по своему обыкновению, поджала губы. – Даже в Слизерине есть дети вполне уважаемых семейств, Гарри же почему-то общается с… – Минерва, – чеканным голосом сказал Снейп и выпрямился, – это твоё «даже в Слизерине»... Я бы попросил впредь выбирать выражения. – Прости, Северус, – Дамблдор примирительно вскинул руки и широкие, расшитые золотом рукава мантии взметнулись, как крылья феникса. – Минерва взволнована участием в этом инциденте своих воспитанников, а потому язвит. Прости, пожалуйста. Снейп сухо кивнул и вновь откинулся на спинку кресла: «Мерлин простит». – Гм… – откашлялся озадаченный Макмиллан. – Так вот. Мистер Флинт заметил артефакт и, не зная о его истинной природе, посчитал опасным. При этом он ударил грязнокр… гм… маглорождённую ученицу. Затем Флинт вызвал вас, мистер Снейп, а вы озаботились нынешним разбирательством. Я ничего не забыл? – Забыли, – холодно сказал Снейп. – И я, и мистер Флинт были крайне озабочены наличием неизвестного артефакта в классе, куда господа гриффиндорцы настойчиво приглашали мистера Поттера. Мы пеклись о вверенном нам самом дорогом. – Северус, – мягко сказал Дамблдор, – я знаю о непростых нравах твоего факультета и хочу спросить. Гарри свободен в своих поступках? Я говорил с мистером Лонгботтомом. Он утверждает, что Гарри находится в положении пленника, и обращаются с ним весьма скверно. – Как? – Макгонагалл вскочила на ноги. – Но почему Гарри ничего нам не сказал? Я-то считала, что… – Мистер Лонгботтом – истеричка, – буквально выплюнул Снейп. – Поттера охраняют. Исключительно затем, чтобы вина за его гибель или непоправимое увечье не легла на Слизерин. Это мера предосторожности, и сегодня она себя оправдала. Тем не менее, мои подопечные взволнованы. Оттого я и затеял разбирательство. Только бунтующего факультета мне не хватало. Северус не совладал с лицом и дёрнул-таки щекой. На самом деле, не хватало Люца – его надменной наглости и ядовитого языка. Уж он-то живо поставил бы всех на место. Сам Снейп вот уже второй час не мог донести до барана Макмиллана простую мысль – бесхозных артефактов такого уровня просто не бывает. Эта штука довольно старая и от неё отчётливо тянет тёмной магией. Читать истинные желания – это какой же уровень ментального воздействия должен быть у растреклятого зеркала? До таких глубин подсознания не всякий легилимент докапывается. И эту вещь бросают в незапертом классе. Чтобы пригласить туда Поттера. Днём хлюпающий носом Поттер потерянно таращился на злющего Снейпа и долго шарил по карманам мантии, пока не нашёл измятый обрывок пергамента с каракулями младшего Уизли: «Каридор где кабинет директора. Восьмая дверь от гаргулии. Сикретно. Не разболтай». Мрачнеющий на глазах Флинт рассказал, что сначала Поттер подошёл к Ургхарту с просьбой на часок снять охрану, чтобы повидаться с гриффиндорцами. Теренс, понятное дело, потребовал подробностей. Поскольку всё было «сикретно», Поттер отмолчался. Ургхарт поскрипел зубами и велел Флинту таскать Золотого мальчика на руках, но не оставлять одного. Потом Поттер пару раз пытался улизнуть из-под надзора, но куда ему было тягаться с сыном второго бойца Британии. Наконец, Поттер нашёл ключик к Слизеринскому троллю. Он состроил жалобную мордашку и срывающимся голосом поведал, что Дамблдор заставляет его дружить с гриффиндорским трио. И если Гарри будет игнорировать приказы директора, то… Флинт, понятное дело, тут же проникся геройским горем и пообещал обеспечить некоторую приватность при встрече «друзей». По словам Флинта, тот почувствовал неладное уже на пороге класса: – Не смейтесь, господин декан, но был у нас в роду тип один… Паршивая овца, и горя все хлебнули через него полной мерой – мой род едва уцелел. Больше таких, слава Мерлину, не случалось, а вот чуток наследства нам перепало, не спросясь. Короче, чуем мы… странное. Не скажу больше, простите, профессор, но вещица эта непростая. Я бы к ней вовек не подходил, магией клянусь. Палкой я уж просто так махал, для отвода глаз. Северус был потрясён. Что за паршивая овца попортила жизнь Флинтам он прекрасно знал – опять-таки спасибо Люциусу. В предках у Маркуса Флинта числился не кто-нибудь, а живший в конце четырнадцатого века Лудо Архангел – пятый из дюжины британских некромантов. Примечательно, что в магловской ипостаси он был настоятелем бенедиктинского аббатства, имел изрядные способности к целительству, а оттого искренне считал магию божьим даром. До Реформации в Британии было множество верующих магов, но священниками они становились редко – чересчур те были на виду. Лудо же недовольство многочисленной родни игнорировал, истово проповедовал слово божие и жил, как завещал основатель ордена святой Бенедикт Нурсийский – молился и работал.* И вот однажды в пастырской заботе о здравии ближних Лудо перестарался – поднял умершего прихожанина. Пока благочестивый некрос возносил молитвы, паства в страхе разбежалась, честя его дьяволом во плоти. И что-то сдвинулось в голове у аббата Лудо – он вообразил себя вестником Господним, посланным на землю карать грешных и благодетельствовать праведных. Пять долгих лет Лудо Архангел держал в ужасе Северный Йоркшир, ибо к великому огорчению сумасшедшего аббата грешников там проживало намного больше, чем праведников. Неизвестно, кого он облагодетельствовал, а вот убил огромное количество магов и маглов – и всех во славу божию. Покончил с Архангелом отряд боевых магов, собранный Палатой Лордов после долгой торговли и препирательств с главами родов. Озлобленные страшными потерями, боевики принялись уничтожать прочих Флинтов. Остатки рода бежали на юг, где их принял и защитил тогдашний лорд Нотт. С тех пор Флинты неизменно держали руку Ноттов – в благодарность и по слову старых клятв. Теперь потомок древнего некроса мрачно кривил морду, и без того страшноватую, и клялся магией в том, что почуял в зеркале «странную вещь». Ясно, что он там почуял. Некромагию. Учитывая маниакальную страсть Дамблдора к коллекционированию некро-сувениров, никаких сомнений в принадлежности «странного» зеркала не оставалось. Вот тогда-то Северус, наплевав на оскорблённую гордость и презрев грядущие неприятности, отправил письмо в попечительский совет – больше Малфоя о некросах не знал никто. Но вместо Люциуса прибыл баран Макмиллан, и декан Слизерина теперь сидел дурак дураком, не зная, что ему делать. Снейп на секунду прикрыл глаза, усмиряя бешенство. Интриган из него никакой, и если смотреть правде в глаза, этот раунд он проиграл с треском. Дамблдор опять вывернулся, а Поттера теперь надо держать в кладовке с ингредиентами под круглосуточной охраной. – Так всё и обскажу попечительскому совету, – Макмиллан скупо улыбнулся и опять посмотрел на Снейпа, на сей раз настороженно. – А со снятыми баллами разбирайтесь сами, мистер Дамблдор, это ваша вотчина. Спасибо за тёплый приём, но пора и честь знать – ночь на дворе. «Напишу Сметвику, – решил Снейп. – Если Дамблдор уберёт меня из деканов, буду писать Нотту и разговаривать с младшим Ургхартом. Большего я пока не смогу сделать. Поттер, несчастье героическое, что же с тобой так сложно?» Макмиллан поднялся, галантно приложился к ручке Маккошки, прижимая руку к сердцу, ещё раз поблагодарил Даблдора, подошёл к камину и зачерпнул горсть летучего пороха. Вдруг пламя камина полыхнуло зелёным, и Северус едва не заорал от радости. – Доброго вечера, мистер Дамблдор! – в камине сиял знаменитой улыбкой лорд Нотт. – А я к вам в гости, не помешаю? «Пятьдесят баллов мистеру Ургхарту! Что за префект, какой умница!» – Снейп прикусил губу, чтобы не рассмеяться вслух. Нервничающий Дамблдор – редкое зрелище, веселит сердце и греет душу. – Здравствуйте, мистер Нотт! – директор взял себя в руки и любезно улыбнулся. – Хотите забрать Теодора пораньше на каникулы? Я не против. – Пусть учится, лоботряс, – усмехнулся Нотт. – Я к вам по другому делу. – Но у меня сейчас представитель попечительского совета школы и… – Малфой? Отлично! Я иду. Макмиллан отступил от камина и затравленно оглянулся на Дамблдора. Тот нервно взмахнул палочкой, и на пустующем до того насесте возник Фоукс, ошарашенно крутящий головой во все стороны. Похоже, директор вызвал феникса, когда тот спал в личных покоях Дамблдора. Снейп всё ещё силился удержать невозмутимое лицо. И пусть потом гнев главы Ковена обрушится на декана, опять не сумевшего взять ситуацию под контроль, сейчас Северус был рад его визиту. Из камина вышел Нотт, одетый как для дуэли – мягкие сапоги на шнуровке и укороченная, похожая на квиддичную мантия – и опять широко улыбнулся: – Приветствую, господа! Моё почтение, мэм. Здорово, птичка. Какой ты красавец! Директор, а что он ест? И где Малфой? Дамблдор озадаченно дёрнул себя за бороду: – Эм… Мистер Макмиллан? – Да откуда я знаю, что ест феникс, директор? Я его вживую-то только у вас и видал. – Я про мистера Малфоя, мистер Макмиллан. – Ах, Малфой. Сову на днях прислал, уведомил о лёгком недомогании, – Макмиллан не удержался и фыркнул, а Снейп покрепче ухватился за подлокотники кресла. Лёгких недомоганий у магов с такой родословной попросту не имелось, их могучий метаболизм играючи справлялся с большинством магических болезней, а магловских не замечал вовсе. Будь сейчас война, можно было бы предположить, что Люца сильно потрепали в бою. Ну, а в мирное время лорд Малфой забивал на свои обязанности только по одной причине. «Перетрахался, павлин! Веселится, небось, в том охотничьем домике. Сожри тебя мантикора, Люц, нашёл время!» И Снейпу отчего-то стало очень обидно и жаль себя. – Вот же напасть! Ну ничего, справлюсь и так. Я к вам, мистер Дамблдор, как к Верховному Чародею Визенгамота – упредить навет. Мои дети не трогали вашего хренового Поттера! Ясно? – Что вы, мистер Нотт… – Сегодня я – лорд Нотт, уж простите. И в этом качестве заявляю – малейшее поползновение в сторону семей Ковена и я, Салазар тому свидетель, устрою досрочные выборы на все мало-мальски достойные посты в магической Британии. – Но помилуйте, Магнус… Могу я вас так называть? Нотт махнул рукой, мол, хоть как называй. – Никто даже не думал обвинять ваших детей. Наоборот, сегодня мистер Флинт проявил редкое здравомыслие и осмотрительность, обнаружив… – Ага, и за это с него сняли пятьдесят баллов, Ургхарт мне пожаловался. – Пятьдесят баллов, лорд Нотт, – чеканным голосом сказала Макгонагалл, – я сняла с мистера Флинта за избиение ученицы моего Дома. – Тогда всё правильно, мэм, – заулыбался Нотт. – Так его, подлеца. Ему, идиоту, надо было эту грязнокровку пустить к зеркалу и посмотреть, что с ней станется. Интересно же, правда? И баллы при нём – кругом польза. Макгонагалл хватала воздух открытым ртом, а Снейп отогнал свои невесёлые мысли о Люциусе и в утешение представил, как будет рассказывать о сегодняшнем разбирательстве Флитвику и Спраут. Маккошку ждал ураган насмешек и поддёвок – с некоторых пор Помона не спускала Минерве ни одной промашки. «И открою бутылку огневиски, что Люц подарил на прошлое Рождество, – решил он. – Мы с Помоной заслужили капельку роскошной жизни». – И всё же, мистер Дамблдор, чем питается ваш феникс? Я теперь частенько буду наведываться, всё-таки единственный сын учится. А без подарка неловко. Директор издал какой-то сиплый звук, а Снейп не выдержал и ехидно улыбнулся. ___________________________ * «Ora et labora» (лат.) «Молись и работай» – девиз Ордена св. Бенедикта