***
Озарение накрыло неожиданно. Хмурый с утра Поттер буркнул что-то вроде: «Ты меня ещё тёплые штанишки заставь поддеть», и Малфоя будто Мерлин по темени посохом двинул. «Н-на, придурок, – немедленно вскинулся Драко Блэк, – получи. Не переплюнешь ты домового эльфа». Вещал Блэк нарочито замогильным голосом, но мог бы не стараться – Драко Малфоя и без дешёвой театральщины проняло до печёнок. «Точно, придурок, – согласился он покаянно. – Я должен быть защитником, а не квочкой». Обрадованный Драко Блэк принялся молоть пафосную чушь о героях, подвигах и славе, но Драко Малфой решил сосредоточиться на поиске настоящей проблемы. «По всему выходит, – размышлял он, – это Запретный коридор. Тролли и драконы – эпизоды, дурацкие и бессистемные. А вот Коридор существует с начала года, и Поттера целенаправленно туда загоняют. Что же там такое лежит?» С этого самого дня Драко потерял покой. Разрываемый на части авантюристом Блэком и перестраховщиком Малфоем, он отмахивался от обоих идиотов и пытался мыслить рационально. Никакого философского камня за таинственной дверью, понятно, нет. Такая фигня могла примерещиться лишь младшему Уизелу, с какого-то драккла возомнившему себя воплощением Годрика, мать его, Гриффиндора. Драко верил в здоровый эгоизм достопочтенного Фламеля, выпестованный шестью столетиями людских молений о помощи. Со времён Столетней войны в Британии случались беды и похуже, чем Лорд. Горели города, свергались династии, гремели войны, сотнями гибли женщины и дети, а философский камень лежал себе полёживал в неведомом доселе месте. Алхимик давным-давно выбрал между собой и прочим человечеством, и даже ослу было понятно, в чью пользу состоялся выбор. Малфой ещё некоторое время ломал голову над секретом Запретного коридора, а потом волевым усилием запретил себе непродуктивные раздумья: слишком мало информации, слишком много домыслов. По словам Поттера, крёстный упоминал о каких-то испытаниях и использовал слова «лабиринт» и «инициация». Драко припомнил, что заключительным состязанием Турнира Трёх Волшебников, проводившемся в старину, непременно было прохождение лабиринта. Для него приберегались самые сложные задания и самые изощрённые каверзы, которые нередко приводили участников турнира к гибели. Вряд ли в Запретном коридоре скрывалось нечто смертоносное, но сама идея явно была почерпнута из тех времён. Скорее всего, профессора сообща соорудили упрощённый вариант турнирного испытания. Смущал лишь цербер на входе – крутовато даже для древнего Турнира. В общем, основной план был готов уже через час после озарения – прогуляться в лабиринт, пройти «испытания», добыть приз, чем бы он ни был, и эдак небрежно вручить трофей Поттеру. Пусть знает, что Драко Абраксас Малфой не только в библиотечных каталогах рыться мастак. Такой план Драко Блэк встретил на ура, однако Драко Малфой наиподлейшим ударом со спины вырубил свою дурную половину и принялся размышлять в блаженном одиночестве. Для начала следовало пройти мимо цербера. Драко нюхом чуял, что это задачка на сообразительность, ибо мериться силой с проклятой зверюгой не стал бы и сам Слизерин. Специалистов по редкой и злобной живности в Хогвартсе имелось двое, и ни один из них не годился на роль консультанта. Профессор Кеттлберн был чересчур умён, а Хагрид терпеть не мог слизеринцев вообще и самого Малфоя в частности. Искать сведения в библиотеке не стоило, теоретически церберы слабостей не имели и являлись идеальными сторожами. Всё зависело от особенностей дрессировки конкретной особи. Малфой собрался с духом и однажды после уроков отправился навестить Хагрида. Как разговорить полувеликана, Драко придумать не смог, решил действовать по ситуации. И тут ему неожиданно повезло. Малфой неторопливо брёл через двор, прикидывая, с чего бы начать непростую беседу, как сзади раздался топот и грубое: «С дороги, Хорёк!» Гриффиндорская троица рысью неслась в сторону хижины лесника и, спихнув Малфоя с тропинки, прибавила скорость. На бегу лохматая подружка Поттера растянула губы в жутковатой бобровой улыбочке: – Здравствуй, Драко! Прости, мы торопимся. Малфой уже поднял палочку, примериваясь в очередной раз склеить запыхавшемуся Пупсику ноги, но остановился, хлопнул себя по лбу и припустил за гриффиндурками. Он бежал, немного забирая в сторону, и спустя пару минут уже прятался за громадной садовой тачкой. Полувеликан сидел на крыльце новенькой хижины, сложенной из массивных камней, и лущил горох. – Хагрид, – звонко выкрикнула грязнокровка, даже не подумав поставить «заглушку», – как выглядел тот, кто проиграл тебе яйцо? И зануда Грейнджер ловко раскрутила бестолкового лесника на рассказ о весёлом вечерочке в «Кабаньей голове». Так Драко узнал, где Хагрид нашёл дракона и что нужно сделать, чтобы усыпить цербера. – Испортил животное, недоумок, – пробормотал Драко себе под нос. – Кто теперь купит сторожа, засыпающего от обычной колыбельной? Пара тысяч галеонов дракону под хвост. Малфой дождался, пока гриффиндорское трио умчится прочь, и отправился в гостиную. Там он выловил Ургхарта и, умильно хлопая ресницами, попросил купить в Хогсмиде музыкальную шкатулку. – Зачем тебе? – изумился Теренс, пряча галеоны в карман. – Может, лучше сладостей? – Тоска без музыки, не заснуть, – горько вздохнул Драко. – Это вам, грубиянам, соседского храпа достаточно, а я натура утончённая. Ургхарт скорчил рожу и раскорячился в подобии реверанса: – Ах, простите, ваша хорёчесть, не подумал. Всенепременно доставлю, не извольте беспокоиться. Малфой царственно кивнул и смотался от греха подальше. С префекта вполне сталось бы наградить «утончённую хорёчесть» профилактическим подзатыльником. Затем Драко принялся ненавязчиво следить за перемещениями по Хогвартсу трёх гриффиндурков. Спасибо педантичному бобру Грейнджер, распорядок дня Позолоченное трио нарушало считанные разы, в основном из-за отработок по зельеварению. Поэтому у Малфоя не возникло необходимости целыми днями таскаться за недогероем и его конфидентами. Через пару недель слежки выяснилось, что к Запретному коридору троица не подходила, и Драко сделал закономерный вывод: гриффиндорцы наведывались туда ночами. Это открытие едва не похоронило план. Теоретически любой слизеринец мог выйти ночью из подземелья, лишь перешагнув через растерзанные трупы декана и дежурного префекта. Драко Блэк, в принципе, не имел ничего против, а вот Драко Малфой серьёзно задумался: вряд ли за последнюю тысячу лет он был единственным, кому кровь из носу понадобилось оказаться ночью вне своей спальни. Взять хотя бы амурные приключения, которыми регулярно хвастали старшие парни. Чтобы очутиться под слизеринской трибуной в полночь, нужно преодолеть зачарованную дверь и незаметно вернуться. Свежих кострищ с обгоревшими косточками нигде не наблюдалось – значит, эти кобели научились обходить «следилки» Снейпа. Итогом размышлений стала аккуратная слежка за старшекурсниками. Как же! Эти негодяи нипочём не желали выслеживаться. После нескольких безуспешных засад Драко плюнул на осторожность, подошёл к Флинту и за пять галеонов получил «ночной пароль» на выход из гостиной. – Тебе зачем? – поинтересовался квиддичный капитан, посмотрел на стопку монет и с видимым сомнением добавил: – Декан велел языком не трепать, но ты-то вроде свой. – Сюрприз хочу Поттеру сделать, – честно ответил Драко Блэк, пнув Малфоя в глубины подсознания. В конце концов, боец с бойцом договорятся быстрее, чем боец с засранцем. – Хорошее дело, – одобрил Флинт, сгрёб золото и от души хлопнул Драко по плечу. – Только аккуратно. Снейп обещал выебать спалившихся самым большим черпаком, какой только сыщется в зельеварне. Итак, к ожидаемым неприятностям Драко был готов. Осталось лишь подготовиться к неожиданностям. Первой из таких неожиданностей стала тяжёлая рука на плече и требовательный голос Грегори Гойла: – А ну, Дракон, колись, что затеял! – Ты о чём? – Малфой обаятельно улыбнулся и бросил быстрый взгляд по сторонам. Рядом с Грегом стоял Винсент, с суровым видом скрестивший руки на груди. Больше в спальне никого не было – Поттер сидел в гостиной со своими курицами, а за Ноттом и Забини Драко не присматривал. – Ты мозги-то нам не засирай! – Грег смотрел исподлобья и выглядел так, будто хотел кого-нибудь проклясть. – Мы за тобой давно уж наблюдаем. – Да нет, парни… – Поттеру своему расскажи, – буркнул Винс, – а мы тебя знаем как облупленного. Малфой мысленно поморщился. Крэбба и Гойла он упустил из виду, и совершенно зря. – Ребят, если у вас вопросы какие по экзаменам… – Понятно, – кивнул Грег и повернул голову к Винсу: – Спим по очереди, а в Малфой-мэнор летит сова. В пустой мэнор совы могли лететь журавлиным клином, но перспектива очутиться под неусыпным надзором приятелей, у которых вполне достанет сил скрутить его и сдать крёстному, нисколечко не прельщала. Драко даже зашипел от досады и огорчения, но делать было нечего: пришлось признаваться. Выслушав рассказ, парни переглянулись и уставились на Малфоя очень странными взглядами. Драко поёжился: – Что? – Это всех влюблённых так кроет или только ты сподобился свихнуться? – Почему сразу кроет? – оскорбился Малфой. – Нормальный план, по-моему. Продуманный. – Ночью. Один. Музыкальная шкатулка. Цербер. Лабиринт. Неопознанная хрень не пойми где на неведомых условиях, – задумчиво перечислил Винсент и вздохнул: – Ну её к Мордреду, эту любовь. – Я, видно, тоже помру нецелованным, – проворчал Грег. – Дракон, мы тебя сейчас аккуратненько спеленаем и сдадим в Мунго. Ты нам потом спасибо скажешь, честное слово. Драко Блэк оскалился в кривой ухмылке а-ля Тони Долохов и приготовился к смертельной схватке с предателями. Но Драко Малфой пинками загнал бешеного придурка на место, печально ссутулился и прошептал с горьким надрывом: – Значит, никто мне не поможет. Что же делать? Дедушка Абраксас мог бы гордиться любимым внуком. Через час Крэбб с Гойлом были готовы идти хоть на дракона и азартно спорили о методах добычи неизвестного приза, неизвестно где дожидающегося отважных рыцарей. Драко же наколдовал стакан воды, остудил изрядно натруженные голосовые связки и задумался о плюсах и минусах неожиданной помощи. Минус: подвиг перестал быть единоличным, а это вроде как не очень круто. Плюс: у подвига появились свидетели. Пожалуй, плюс перевешивал.***
Гермиона выслушала своих друзей молча. Вопреки обыкновению, она не задала ни одного уточняющего вопроса, только хмурилась и задумчиво смотрела куда-то в стену. – С ума сошли, – постановила наконец она и протестующе вскинула руку. – Помолчи, Рональд. Я думала, честно сказать, что это обычные игры. Секреты разводите на ровном месте, дерётесь, обзываетесь, собак дразните – все мальчишки одинаковы. Но если это настолько серьёзно, то не обижайтесь, потому что я иду к профессору Макгонагалл. – Гермиона, – испуганно прошептал Невилл, – а как же камень? – Рецепта эликсира у нас нет, – хмуро сказала Грейнджер. – Значит, камень бесполезен для лечения твоих родителей. Зато такой рецепт наверняка имеется у профессора Снейпа. – Вот именно! – крикнул Рональд. – Вот именно, – кивнула Гермиона. – Задействуй уже мозги, Уизли, хоть раз в жизни. С профессором Снейпом нам не справиться. Если вы рассказали правду, то он стоит десяти Пушков. Ни твоя мантия, Невилл, ни твоя Левиоса, Рон, ни мои эссе по ЗОТИ не сумеют его остановить. Мы первокурсники, забыли? Ребята переглянулись и вздохнули. – Там, в Запретном коридоре, перед вами будет не чересчур строгий и придирчивый преподаватель, а враг. Вы это понимаете? – Это не сойдёт ему с рук, – гневно воскликнул Рон, а Невилл побледнел и рухнул на стул. Подземельный гад и в преподавательской ипостаси доводил Лонгботтома до нервной икоты. Представлять же Снейпа врагом разум отказывался напрочь, до того это было ужасное зрелище. – Если найдут тела, – спокойно ответила Грейнджер, и вслед за Невиллом на стул бессильно опустился Рон. – А не найдут, то может и сойти. Профессор Макгонагалл и директор Дамблдор знают, что делать. Пойдём сейчас же. Время дорого. Незадачливые приключенцы обменялись обречённо-тоскливыми взглядами и побрели за своей решительной подругой.***
Гарри в раздражении захлопнул книгу и тяжко вздохнул. Он считал оставшиеся до каникул дни и никак не мог понять, зачем торчать в Хогвартсе целую неделю до объявления экзаменационных оценок. Экзамены, точнее, их практическая часть, дались ему нелегко. После чар его вообще хотели в Больничное крыло отправить, но Гарри сумел отбиться. Он побоялся, что повторится рождественская история: жестокие маглы будут сочтены неподходящей компанией для болящего героя, и его отправят погостить к той же Макгонагалл. Поэтому Поттер почти не выходил из подземелий, чтобы не попасться на глаза кому-нибудь неравнодушному, и тихо сходил с ума от тоски и беспокойства о родных. Праздные разговоры его нервировали, книги утомляли, и он почти ни с кем не разговаривал, чтобы не сорваться на безвинном собеседнике. Малфой же, напротив, объяснил Гарри, что домой ему совсем не хочется и он, великолепный Хорёк, горит желанием оторваться за весь учебный год. Благо декан Снейп был занят экзаменами старшекурсников и сквозь пальцы смотрел на шалости младших учеников. Гарри помаялся в гостиной ещё немного и решил пойти в спальню. Может быть, получится уснуть, и время до ужина пройдёт быстрее. В спальне он застал Малфоя, Кребба и Гойла за очень странным занятием. Похоже, парни решили открыть в Хоге филиал магазина дамских украшений. На кровати Драко в абсолютном беспорядке валялась какая-то бижутерия: цепочки, браслеты, серьги и прочая ерунда. Малфой перебирал сверкающие побрякушки с деловитостью скупщика краденого, время от времени выхватывал из блестящей кучки какое-нибудь украшение и говорил: – Это должно сгодиться. Крэбб с Гойлом сосредоточенно кивали и рассовывали добычу по карманам. – Что за ломбард? – вздохнув, поинтересовался Гарри. Поспать ему не дадут, это он уже понял. Малфой засмеялся, порылся в «товаре», нашёл что-то, мерцавшее зелёным, и бросил это Поттеру. Гарри машинально поймал небольшую, но увесистую вещицу. Это была брошь самого примитивного дизайна: множество мелких прозрачных камешков, густо насаженных вокруг большого зелёного. Грубоватые завитки жёлтого металла складывались в растительный узор и одновременно удерживали камни в гнёздах. Гарри повернул брошь к свету, и прозрачные камешки внезапно заискрились всеми цветами радуги, а зелёный мягко замерцал и будто засветился изнутри. – Зачем это? – спросил Поттер, любуясь игрой света на камнях. – Приколи на мантию, – велел Драко, рассовывая оставшиеся украшения по невзрачным коробочкам. Гарри на мгновение представил себя в девчачьей брошке, покраснел и помотал головой: – Нет уж, спасибо. Он протянул украшение Малфою, тот внимательно посмотрел на Поттера и как-то странно хмыкнул: – Тебе идут изумруды, но надо будет найти что-нибудь посимпатичней. – Это изумруд? – Гарри изумлённо моргнул и во все глаза уставился на брошь. – Никогда не видел. Что, правда? – Угу. Червонное золото и бриллианты, восемнадцатый век. Надевай, говорю! – Свихнулся, Хорёк? – возмутился Гарри. – Во-первых, это очень дорого, а во вторых... – Балда, – перебил его Малфой. – Конечно, дорого. Кто же дешёвые щиты носит? Он подошёл к Гарри, забрал брошь и сам сколол ею полы поттеровской мантии где-то на уровне сердца. – Аваду, конечно, не отобьёт, а вот пару Ступефаев или Петрификусов выдержит запросто. Гарри открыл рот и тут же закрыл, не зная, что сказать. Потом он потянулся снять брошь, но Малфой перехватил его руки и что-то тихо шепнул на латыни. Украшение замерцало и превратилась в неприметную застёжку тёмно-серебристого цвета. – Вот, – удовлетворённо сказал Малфой, всё ещё держащий Гарри за руки. – Теперь я спокоен. Не снимай, пожалуйста. – Хорёк! – грозно сказал Гарри. – Я не могу это принять. – Это на время и для дела, – фыркнул Драко. – Научишься сам щиты ставить, отдашь. Вон, парням тоже раздал по паре цацок, и никто не умер. Крэбб с Гойлом, наблюдавшие за этой сценой, негромко засмеялись. Гарри покраснел и отдёрнул руки. – Эти мне, – пробурчал он, – эксцентричные миллионеры. Он твёрдо решил этим же вечером отдать брошь назад. Наедине, чтобы не выслушивать ничьи смешки.***
Кабинет гриффиндорского декана был предсказуемо заперт. – Старшекурсники экзамены сдают, – вздохнув, напомнил Невилл. – Профессор Макгонагалл в Большом зале или в кабинете мадам Марчбэнкс. Сейчас там очень много людей, Гермиона, и у каждого по паре ушей. Грейнджер на секунду задумалась, а потом быстро зашагала по коридору. – Директор Дамблдор наверняка в своём кабинете, – сказала она нервно. – Только бы он нам поверил. Он ведь до сих пор думает, что секрет Пушка никем не разгадан. – Мы пароля не знаем, – Рональд озабоченно сопел и поминутно оглядывался по сторонам. Видно, его тоже проняло осознание, что Снейп никакой не профессор, а самый настоящий Пожиратель. – Нам пароль всегда говорили перед встречей. – Наверняка существует какая-то система оповещения, – Гермиона прибавила шаг. – Встанем перед горгульей и будем ждать. Долго ждать не пришлось. Едва Невилл прислонился к стене так, чтобы не видеть уродливую морду директорской горгульи, из-за ближайшего поворота показалась профессор Макгонагалл со стопкой книг в руках. – Что вы здесь делаете? – строго спросила она, поравнявшись с троицей. – Мы хотели увидеть профессора Дамблдора, – решительно сказала Гермиона, и Невилл непроизвольно втянул голову в плечи. Разговаривать с их деканом подобным тоном не рекомендовалось никому. – Вот как, – холодно ответила Макгонагалл. – Вынуждена разочаровать вас, мисс Грейнджер. Четверть часа тому назад директор Дамблдор отбыл из замка. Гермиона растерялась: – Как отбыл? – Камином, мисс Грейнджер, но это не ваша забота. Профессор Дамблдор получил срочное известие из министерства и будет в Хогвартсе не раньше завтрашнего дня. А теперь ступайте, насладитесь великолепной погодой. – Но как он мог покинуть Хогвартс в такое время? – некстати возмутился Рон. – Идите погуляйте, Уизли, – процедила Макгонагалл, гневно раздувая ноздри. – Иначе я мигом найду вам занятие в замке. – Тогда мы хотели бы поговорить с вами, профессор, – Гермиона выступила вперёд, оттесняя покрасневшего Рона. – Это очень важно, и касается Той-Самой-Вещи в Запретном коридоре. Учебники посыпались у Макгонагалл из рук, и Невилл с Роном поспешно кинулись поднимать книги с пола. – Что я слышу, мисс Грейнджер? Вы нарушили запрет? – в голосе декана послышалась явственная угроза, и Гермиона невольно сделала шаг назад. – Понимаете, профессор Макгонагалл, камень в опасности, Хагрид проболтался Сней… некоему незнакомцу, как обойти цербера, а… – Ничего не желаю слышать, – отчеканила Макгонагалл и заклинанием подхватила у Рона стопку книг. – Не знаю, откуда вы узнали о секрете Запретного коридора, но настоятельно рекомендую вам немедленно забыть обо всём! – Но это очень важ… – Грейнджер, – декан понизила голос, но у Невилла немедленно затряслись руки и колени одновременно. – Идите гулять. На улицу. Чудная погода. Невилл был готов поклясться, что храбрее Гермионы был только Годрик Гриффиндор. Даже после этих слов она упрямо наклонила голову и сказала: – Мы знаем, что камень хотят похитить. И мы… Профессор с любопытством посмотрела на троицу и сказала чуть мягче: – Не думаю, мисс Грейнджер, что десяток заклинаний, сотворённых лично профессором Дамблдором, оставят злоумышленнику хотя бы один шанс. Успокойтесь и займитесь каким-нибудь полезным делом. Слово «полезным» декан произнесла так, что троица немедленно сорвалась с места, бормоча извинения уже на бегу. Весь вечер чистить кубки в Зале наград в их планы не входило. – Ну что, убедилась? – проворчал Рональд, когда они отбежали на приличное расстояние. – Взрослые всегда думают, будто умнее их никого нет. Что будем делать? – Ночью, – прошептал потрясённый Невилл. – Это случится сегодня ночью. Дамблдора нет в замке. Снейп обязательно этим воспользуется, вот увидите! Гермиона потёрла виски и проворчала: – Правильно Гарри говорил, волшебники безалаберные. Поверить не могу, наш декан отказалась нас выслушать! Да если Тот-Кого-Нельзя-Называть возродится, она первая об этом пожалеет! – А толку? – пожал плечами Рон. – Сделаем так. Мы с Невиллом всё-таки пойдём туда ночью. Может быть, хоть шум получится поднять. А ты, Гермиона… – А я пойду с вами, – отрезала Грейнджер. – Надеюсь, я сумею разобраться, какие заклинания использовал профессор Дамблдор. Рон и Невилл переглянулись, но промолчали. Сами они в чарах и заклинаниях не очень-то понимали, помощь сильной ведьмы была не лишней. – Решено, – твёрдо сказал немного успокоившийся Лонгботтом. – Сегодня, сразу после отбоя.***
– Сегодня ночью, – шепнул Малфой Креббу и Гойлу за обедом. – Зайдёте в спальню, цацки переберём. – Откуда знаешь? – поинтересовался Винс. – Маккошка с час назад поймала возле коридора Пупса и его недоделков, – хихикнул Драко. – Орала как резаная. Кричала, что научит их с первого раза распоряжения декана выполнять, и грозилась снять с Уизела пятьдесят баллов. Жаль, не сняла. Представление было что надо, но аплодировать я не рискнул. Наши паиньки, уважая старших, тут же постановили не рассусоливать и идти на дело сразу после отбоя. – Предлагаешь перехватить? – Грег потянулся за свиными рёбрышками. – Ага, – кивнул Драко. – Спрячемся в нишах перед лестницами и влепим по Петрификусу со спины. Пусть сами потом с Филчем разбираются, мы уже будем далеко. – Поужинать надо будет хорошо, – степенно сказал Винс. – Цацки цацками, а палочкой оно надёжнее. В спальне Малфой выпотрошил свою «сокровищницу» подчистую, честно разделив все наличные амулеты между собой и ребятами. Поколебавшись, Драко не стал рассказывать друзьям о невидимом колечке-телепорте в губе. Он решил, что если настанет край, то просто ухватит Винса и Грега за руки, а объяснять методы внезапной аппарации будет потом. Ещё он безумно сожалел об оставленной дома незарегистрированной палочке. Вернее, дома её оставила мама. «Во избежание досадных недоразумений, дорогой мой», – сказала леди Малфой таким голосом, что Драко счёл за благо не возражать. Когда в комнату вошёл Поттер и ошалело уставился на побрякушки, Малфой не удержался и всучил ему универсальный щит. Гарри явно смутила дороговизна подарка, и Драко мысленно побился головой об столбик балдахина: нужно было сразу превратить брошку в серебряную. Его в очередной раз подвела разница в воспитании. Маги абсолютно точно знали, что амулет тем сильнее, чем дороже металл и чище камни. Одаривать дешёвкой считалось верхом неприличия, а вот маглы, похоже, имели прямо противоположное мнение на этот счёт. За ужином Малфой внимательно наблюдал за гриффиндорской троицей. Пупс и Уизел тоскливо пялились на пустующее кресло Дамблдора, а лохматая заучка торопливо листала какой-то потрёпанный том и что-то записывала в небольшой блокнот. Поттер поужинал быстро и, как показалось Драко, без всякого аппетита. Отодвинув нетронутый кубок с тыквенным соком, он по своему обыкновению уставился в потолок Большого зала. Малфой тоже быстро взглянул наверх и покачал головой: мириады звёзд и ни одного знакомого созвездия. Значит, Поттера вновь придётся уводить силком, тот мог любоваться этим несчастным потолком часами. В спальне Малфоя накрыл лёгкий мандраж. Они с парнями старательно делали вид, что идут обычные приготовления ко сну, вот только под подушками уже были спрятаны школьные мантии с капюшонами и мягкие сапоги на шнуровке. Драко пожелал всем спокойной ночи, задёрнул полог, быстро переоделся в тёмный свитер и удобные брюки и затаился, ожидая, когда все заснут. – Поттер, что за снадобье ты подлил Хорьку? – как назло проклятый Нотт отходить ко сну не торопился, и Драко занервничал. – Тихий, молчит всё время и с Монтегю ни разу не сцепился. – Ничего и никому я не подливал, – ответил Поттер, позёвывая. – Хотя тебе как раз стоило. Спокойной ночи. Нотт фыркнул и, судя по звуку, с разбегу плюхнулся на постель. – Скучные все какие-то, – пожаловался он. – Забини, ты и на ночь красоту наводишь? Зачем тебе эта штука на волосах? – Отстань, грубиян, – буркнул Блейз. – Тебе-то ни ночью, ни днём наводить нечего. Придурок! – Сам грубиян, – нарочито горько вздохнул Нотт и наконец угомонился. – Доброй ночи, зануды. Драко покачал головой и прислушался к возне в спальне. Прошло не меньше часа, прежде чем унялось шевеление за пологами кроватей. Тогда Малфой быстро влез в сапоги, повесил через плечо заранее собранную сумку, дал условленный знак Креббу и Гойлу и бесшумно прокрался в гостиную. Там было темно и тихо, даже камин не горел, а сквозь фальшивые окна светило несколько лун в разных фазах. Через пару минут к Драко присоединился Винс, а следом и Грег. – Готовы? – прошептал Драко. – Отлить никому не надо? Грег завёл глаза, развернул Драко за плечи и подтолкнул в сторону входной двери. Туда призрачный лунный свет не доставал, и ребята осторожно шли через гостиную, вытянув руки, чтобы не наткнуться на какой-нибудь стул и не нашуметь. Малфой уже нащупал ручку двери и приготовился сказать пароль, как перед глазами вспыхнул неяркий Люмос и раздался ехидный шёпот: – Далеко собрались?***
Лонгботтом впервые в жизни пожалел, что он не префект. Тогда он попросту разогнал бы всех по спальням, да ещё и снял пяток-другой баллов с особо буйных для ускорения. Но префектом Невилл не был, а потому с бессильной злостью наблюдал за ежевечерним птичьим базаром. Кто-то орал и носился по гостиной, лупя полотенцем направо и налево, кто-то затеял на ночь глядя партию во взрыв-карты, а кто-то громогласно требовал тишины: «Завтра же экзамен, имейте совесть!» Увы, совестливых здесь не осталось, и геройская троица, мрачно переглядываясь друг с другом, торчала в гостиной почти час после отбоя, пока наконец предпоследний студент не ушёл спать. Последний студент, противная Браун, как ни в чём не бывало, сидела в кресле, грызла яблоко и листала какой-то яркий журнальчик. – Никому спать не пора? – не выдержала Грейнджер. – Тебя не спросили, – надменно ответила Браун. – Дружков своих воспитывай, Бобриха. Она встала с кресла, неторопливо подошла к Гермионе вплотную и процедила: – Самая умная тут сыска… – Петрификус тоталус! – Невилл и Рональд дружно ойкнули и захлопали глазами, а Гермиона спрятала палочку и, не глядя на обездвиженную задаваку, проворчала: – Давно мечтала. Пойдёмте. И так задержались. Входная дверь негромко хлопнула, а Лаванда Браун осталась неподвижно лежать на полу гостиной.***
Малфой не верил своим глазам. Сияя фамильной улыбочкой, спиной к входной двери прислонился поганец Нотт. – Коридор, да? – шёпотом спросил он и заулыбался ещё пуще. – Я знал, что ты не утерпишь, Хорёк! Я с вами. – С чего это вдруг? – тихо возмутился Драко, досадуя, что на шум драки немедленно сбежится полфакультета. Нотт хмыкнул, наклонился и доверительно поведал Малфою на ухо: – Ужасно хочется побыть героем. Пойдём уже, а то заору. – Скотина, – с бессильной злобой выдохнул Драко и растерянно обернулся к парням. – Хрен с ним, – зашептал Винс. – Лишняя палочка не помешает. – Ай, – обречённо махнул рукой Драко. – Идём, паразит.***
Ночные коридоры казались мрачнее обычного. Потрескивающие факелы на стенах, казалось, не разгоняли тьму, а делали её плотной, почти осязаемой. Над ухом громко сопел Рон, сзади мелко семенила Гермиона. Продвигалось трио довольно медленно. Приходилось внимательно следить, чтобы полы мантии не распахивались, а подол не задирался при ходьбе. Было душно и, откровенно говоря, страшно. Горячие капли пота текли по вискам и по шее, очень хотелось пить и почему-то спать. Вернее, хотелось проснуться наутро и понять, что всё уже кончилось. Как назло, движущиеся лестницы будто взбесились и раз за разом провозили приключенцев мимо нужного коридора. Там они потеряли ещё четверть часа, и отчаявшийся Невилл уже представлял себе возрождённого Неназываемого с зелёной молнией Авады на кончике чёрной-пречёрной палочки и Снейпа в маске Пожирателя верхом на Пушке. Наконец они добрались до заветной двери. Рон вылез из-под мантии, утёр крупные капли пота со лба и тихо сказал: – Гермиона, приготовься петь. Я открываю дверь и захожу. Следом ты, Гермиона. Невилл, оставайся в мантии. Пусть всем будет сюрприз, понял? И что бы ни случилось, ты должен дойти до самого конца, ясно? Палочки наружу. Готовы? Пошли.***
Засада не удалась. Малфой сидел в одной нише с Винсом и чувствовал себя распоследним кретином. Было тихо, темно и пусто, даже завхоз со своей животиной не показывались в этом уголке замка. Из ниши напротив послышался тихий шёпот Гойла: – Видит Салазар, они уже прошли, пока мы в спальне тупили. Драко согласно кивнул и принялся выбираться из-за доспехов. Не сговариваясь, все четверо припустили бегом мимо окон с факелами в простенках и остановились за поворотом, куда свет не доходил. – Что делаем? – поинтересовался Винс. – Смотрим на месте, – пожал плечами Драко. – Если люк открыт, усыпляем зверя и крадёмся позади. Пусть грифферы обезвредят ловушки, а мы на это дело полюбуемся. – Малфой, – сказал Тео и вздохнул. – Чего тебе? – Ничего. Просто Малфой. – Иди ты! – А если закрыт? – спросил Гойл, задвигая Теодора себе за спину. – Тогда прячемся в нишах и ждём, пока те зайдут и откроют люк, – сказал Драко и первым зашагал в сторону Запретного коридора.***
Гермиона быстро отперла дверь Аллохоморой и тут же тоненьким голоском затянула какую-то магловскую песенку. Рон взял палочку наизготовку и потянул тяжёлую дверь на себя. Он дождался, пока цербер уляжется и засопит, вошёл, придержал дверь для Гермионы и жестом поторопил невидимого Невилла. – Люби меня гиппогриф, – горько сказал Рональд и ткнул пальцем в открытый люк и валявшуюся рядом крохотную арфу. – Снейп уже прошёл. Вот же несчастье. Назад, к декану? Гермиона, не прерывая пения, замотала головой и скрестила пальцы решёткой: запрут, мол, по спальням и вся недолга. Невилл скинул капюшон мантии, чтобы его услышали, и сказал: – Решили, значит идём. Поздно трусить. – Надень обратно, – буркнул Рон, – и не снимай. Ты у нас тайное оружие, забыл? Уизли подошёл к люку и заглянул вниз: – Ничего не видать. Невилл, прыгнешь, как только я оттуда крикну. Гермиона, прыгаешь последней. Не прекращай петь! Грейнджер кивнула. Рональд завязал полы мантии на поясе, воткнул палочку в получившийся узел и глубоко вдохнул, собираясь прыгнуть. Вдруг из коридора послышался какой-то звук. Невилл ойкнул, а Рональд замер на полусогнутых ногах. Гермиона округлила глаза и стала петь тихо-тихо. Цербер заворчал, и она запела громче. Рональд распрямился и громко крикнул: – Кто там? А вот я сейчас выйду и посмотрю! Невилл хотел было одёрнуть Рона, но сообразил, что из-за пения остаться незамеченными не получится. А прекращать петь нельзя, потому что тут же проснётся цербер. «Попались!» – подумал он и двинулся вслед за Роном, чтобы подстраховать приятеля. Из коридора не ответили, но раздался негромкий скрежет, как будто ключ проворачивали в замке. – Это под самой дверью, – пробормотал Рон, и тут из-за двери раздалась музыка. Невилл завертел головой, не понимая, что происходит. Гермиона достала палочку, но петь не перестала – тоже растерялась. Тут дверь немного приоткрылась, и в Рональда полетел луч заклятия. Уизли молча рухнул на пол, следом от другого луча упала Гермиона. Невилл попятился к люку, помня, что он обязательно должен дойти до конца. Однако из двери вылетело несколько белых лучей сразу, один за одним, в разных направлениях. Невилл увернулся от одного, поднырнул под другой и отскочил к стене в дальнем углу комнаты. – Не слышу, чтобы кто-то упал, – раздался громкий шёпот. Голоса Лонгботтом не узнал. – Должен быть третий. Давай ещё. Комнату со спящим цербером опять осветили вспышки заклинаний, и одно из них всё-таки достало Невилла. Он успел лишь вдохнуть, прикрыть глаза и прижаться к стене. Через секунду он потерял сознание и, никем не замеченный, тихо сполз на пол.