***
– Интересно, – прошептал Винсент, когда они вошли в Запретный коридор и завертели головами, осматриваясь, – папаши в рейдах так же трусили? – Иногда и хлеще, – утешил его Драко, – папа рассказывал, как после первого рейда мистер Долохов его огневиски отпаивал. Нотт еле слышно фыркнул, а Грег вздохнул. Драко было до того не по себе, что обе его половины слились воедино и не подавали никаких признаков жизни. Приходилось справляться самому, но получалось, честно сказать, не очень. В Запретном коридоре было тихо и пусто, как и во всех коридорах сегодняшней ночью. Умом Драко понимал, что это обстоятельство должно было его насторожить. Судя по рассказам старшекурсников, каждая вылазка была чревата встречей с дежурным деканом или префектами других факультетов. Все немногие боевые истории нарушителей режима в основном сводились к поучениям, как важно мастерски владеть отвлекающими чарами и Дезиллюминационным заклятьем. Но в душе у Малфоя разливалось невероятное облегчение: он вовсе не был уверен, что сможет спрятаться хотя бы от Филча с его жалкой кошкой. Вдруг послышался какой-то неясный звук. Драко вздрогнул и прислушался. – Кто-то поёт, – прошептал Нотт, – но песню я не разберу. Они, крадучись, прошлись по коридору вдоль ряда дверей. За одной из них отчётливо слышался тоненький девичий голосок, певший какую-то незнакомую песенку. – Это Бобриха, – потрясённо пробормотал Малфой. – Получается, они только что вошли. Но как?! Мы не могли разминуться! И тут Теодор двинул ногой по нижней филёнке двери. Глухой стук разнёсся по коридору. – Кто там? – раздался из-за двери противный голос шестого Уизела. – А вот я сейчас выйду и посмотрю! – Ты что творишь?! – зашипел Драко. Дрожащий и какой-то обречённый голос Грейнджер вызывал нестерпимое желание заткнуть её тотчас же. – Заводи свою хрень, – усмехнулся Нотт. – Живей, сейчас будет весело. Малфой выхватил из сумки шкатулку, поставил её на пол и принялся торопливо проворачивать ключ. Из-за спешки получалось чересчур шумно, он хотел бросить заглушающее заклятье, но Тео отрицательно мотнул головой и шёпотом скомандовал: – Готовсь! Палочка будто сама прыгнула Драко в руку, её верхняя треть хищно выглянула из-под пальцев и нацелилась на дверь. Нотт взялся за ручку двери и сказал спокойно и негромко: – Открываю дверь на чуть-чуть. По команде бросаете Петрификус несколько раз подряд на уровне своей груди. Грег накрывает левый угол, Винс – правый, а ты, Драко, зачищаешь центр. Говорить громким шёпотом, так голос не опознать. Готовы? Давай! Это было даже красиво: белые вспышки заклинаний напоминали молнии. На миг Драко почти ослеп, а когда проморгался, дурацкое пение стихло. Теодор, оказывается, тоже бросался Петрификусами, только целился низко, по коленям. Малфой вспомнил ноттовские страдания с подбитой ногой и невольно улыбнулся. – Не слышу, чтобы кто-то упал, – прошептал между тем Нотт, не закрывая двери. – Должен быть третий. Давай ещё. Дали ещё, причём заклинания пошли намного быстрее и проще. «Как на тренировке, – подумал Драко. – Ничего особенного». В комнате с цербером было тихо, музыкальная шкатулка вызванивала наипошлейшую песенку «Котёл, полный страстной и горячей любви». Малфой поморщился: к Ургхарту теперь имелся небольшой счётец. Мерлин велик, вдруг да получится отдать. Нотт заглянул в комнату, вошёл туда сам и поманил остальных. – Блядь, – сказал он с восхищённым изумлением, – до последнего не верил, что цербера действительно так легко обойти. – Пупса нет! – с неменьшим изумлением отозвался Драко. – Упал в люк? – Сомневаюсь, – пожал плечами Нотт. – Я видел только двоих. – Он ткнул пальцем в Уизела и грязнокровку. – Лонгботтом то ещё трусло, его могли не взять, чтобы не возиться. На сколько музыки хватает? – Пять минут, – ответил Драко и высветил Темпус с оставшейся минутой. – Сейчас опять заводить. За дверью. И этих нужно вытащить. – Не нужно, – Нотт ткнул палочкой в валявшуюся неподалёку детскую арфу. Та взмыла вверх и затренькала гамму. – А зачем Грейнджер тогда пела? – почесал затылок Винсент. – Таланта у неё никакого. – А цербер? – отмахнулся от него Драко. – Он же их сожрёт. И нас, если будем тут торчать. – Винс, подстрахуй, – сказал Нотт чуточку напряжённо. – Парни, меня эта тварь нервирует очень сильно. Он подошёл к лежащему на боку церберу и носком сапога осторожно ткнул в одну из морд. Цербер всхрапнул и завозился. Тео отскочил и выругался. – Блядь, его кончать надо, – сказал он. – По-другому никак. Есть хороший шанс, что мы побежим назад очень быстро и налегке. Короче, не до песен будет. И если на этих, – Теодор ткнул пальцем в оглушённых гриффиндорцев, – в коридоре кто-нибудь наткнётся, тоже хорошего мало. Без цербера половина проблем исчезает. – А как? – вздохнул Драко. Теодор был прав, поганец. В «продуманном» плане зияли огромные дыры, но отступать уже было поздно. Они и так проштрафились на минус десять тысяч баллов, глупо было бы на этом останавливаться. – По-простому, – буркнул Тео. – Не Аваду же кидать. Заберите грифферов и сами под стены встаньте. Нотт придирчиво осмотрел одну из огромных голов цербера, запрокинутую вверх, вытащил палочку, примерился и – «Секо! Секо! Секо!» – раскромсал мохнатое горло. Тёмная кровь брызнула фонтанчиком, одна голова забулькала и захрипела, остальные коротко и отчаянно взвыли. Недолгая агония громадного зверя заставила парней хором выругаться и гулко сглотнуть. Малфой почувствовал, как рот наполняется противной вязкой слюной. Его сильно затошнило, и он поспешно отвернулся от трупа цербера. – Рейд, сука, – беспомощно сказал он. – Блядь. – Чистюля Малфой, – ухмыльнулся Нотт и снисходительно потрепал Драко по щеке. – Кончай выпендриваться, придурок, – Малфоя передёрнуло. – Я сейчас реально проблююсь. – Ну, Эннервейт! – Ну, спасибо! – Так, потом посрётесь, – Грег перехватил палочку в левую руку. – Тео, он не очнётся? – Он подох, – Нотт подошёл к люку и принялся разматывать припасённую Крэббом верёвку. – Малфой у нас великий маг и зря блевать не станет. – Я про Уизела, – нахмурился Гойл. – Он чистокровный и покрепче Грейнджер. Очухается через четверть часа, начнёт орать и испортит нам рейд. – Точно, – подбодрённый заклинанием Малфой вернул обычное самообладание. – Оттащим их в угол, а рыжему сонного зелья вольём. Быстро-быстро, парни, мы и так тут задержались. Пока паковали грифферов, Теодор внимательно разглядывал тёмное отверстие люка: – Убиться мне Бомбардой, но высоковато тут для одного этажа. Верёвка коротка. Он сотворил на ладони огненный шарик величиной со снитч и кинул его вниз, затем тихо ругнулся и швырнул ещё один. – Что за бред? Куст какой-то от пульсара уворачивается. Драко, посмотри, эта хрень нас не сожрёт? Малфой подошёл и тоже склонился над люком. – Люмос Максима! На Дьявольские силки похоже. Не трудись вспоминать, эту тему ты завалил с месяц назад. – Что они делают? – Душат. Боятся света и огня. Предлагаю прыгнуть прямо в этот куст, он упругий и смягчит приземление. – Малфой, я-то прыгну, – Нотт покрутил верёвку в руках, задумчиво прищурился и опять достал палочку. – Но думаю, твоя светлость прыгала только к папочке на ручки. Драко гневно раздул ноздри, и собрался было высказаться, но его опередил Гойл: – Тео, не заносись. Нормально мы прыгаем, всем бы так прыгать. Нотт ухмыльнулся, подошёл к дохлому церберу и принялся резать его ошейник. Малфоя вновь затошнило и он, дыша через рот, отвернулся. Парой Секо Нотт справился с жёсткой, в металлических клёпках кожей ошейника, отсоединил от него толстую цепь, крепившуюся к вмурованному в стену кольцу, и поволок её к люку. Гойл кинулся ему помогать. Вдвоём они привязали верёвку к крайнему звену цепи, подёргали, проверяя узел на прочность, и сбросили получившуюся конструкцию в люк. Цепь загрохотала, и Крэбб, поморщившись, торопливо пробормотал заглушающее заклятье. Малфой вынужден был признать, что идея удлинить верёвку была неплоха. Прыжки в неизвестные кусты действительно как-то нервировали, но вслух об этом он нипочём бы не признался. – Так, – Нотт торопливо ополоснул испачканные в крови руки под струйкой воды из палочки Гойла. – Я первый, шугану эту травку. Потом Грег, Драко, и Винс следом. Ну, помогай Салазар. Давай! Рейд начался.***
Поттер резко проснулся посреди мутного и тоскливого сна, события которого он забыл начисто сразу после пробуждения. Сон забылся, а муторное, зудящее чувство какой-то невосполнимой потери осталось и донимало не хуже озноба после магического истощения. «Брошка!» – заполошно подумал Гарри, суетливо зашарил в складках одеяла и только потом понял, что всё ещё сжимает украшение в правом кулаке. Он чертыхнулся, усилием воли заставил себя успокоиться и засветил погасший Люмос. Поттер приколол брошь к пижаме, нервно потёр лицо, охнул и поспешно проверил, как там браслет. Браслет мирно спал, не потревоженный его метаниями. «Тьфу ты, истеричка!» – мысленно попенял себе Гарри, уселся по-турецки, выпрямил спину и немного подышал на счёт. Затем он вспомнил о Хорьке и ещё немного поворчал, путаясь в рукавах банного халата: наносить визит Малфою в пижаме показалось неправильным. В спальне было темно и тихо-тихо, похоже, ребята навешали на пологи «заглушек» и собрались продрыхнуть до полудня, благо учёба позади и никуда торопиться не нужно. Гарри влез в домашние туфли, взял палочку, подошёл к малфоевской кровати и несильно подёргал полог. Ничего. – Драко, – шёпотом позвал Гарри и прислушался. Тишина. Он осторожно отвёл полог и растерянно вытаращился на пустую кровать. Хорёк всё-таки нашёл способ исчезнуть из собственной постели. Поттер вспомнил сегодняшнее загадочное поведение Малфоя, направился к кроватям Кребба и Гойла и даже не удивился, не обнаружив ни одного, ни другого. «Ну, ясно, – мрачно подумал Гарри и тихо вышел из спальни, рассчитывая накрыть всю компашку в гостиной. – Наверняка собрались что-нибудь отчудить перед каникулами, чтобы декан по ним не скучал». Гостиная встретила его светом доброго десятка лун и абсолютной пустотой. Поттер опустился в ближайшее кресло и потёр шрам. Шастать по чужим спальням Хорьку и его подельникам было рановато. Значит, в подземельях их не было. «Запретный коридор! – осенило Гарри. – Не иначе, пошли в Запретный коридор, ослы!» Он вскочил с кресла и ринулся в спальню. Нужно было растолкать Тео, тот мог посоветовать что-нибудь дельное. Теодор Нотт из спальни тоже исчез, а бесцеремонно разбуженный Забини хлопал глазами, мотал головой и лепетал что-то о женских душевых и лягушачьем мыле. – Какое, на хрен, мыло? – заорал потерявший всякое терпение Поттер. – Это Хорёк! Ты масштаб-то прикинь! Гадостное предчувствие усиливалось, грозя перерасти в самую настоящую панику. Суетливое квохтание Забини спокойствия тоже не добавляло. – Ургхарта нельзя будить, – отмахнулся Гарри от очередной идеи Блейза, тот выдавал их десятками, одна бестолковей другой. – Снейп сказал, они взрослые, и случись что неприятное, отвечать будут по полной. – А что такого может случиться? – насторожился Забини. – Что угодно, – Гарри всё тёр проклятый шрам и боролся с желанием сорваться с места, найти Хорька и… Дальше додумать не получалось, но найти Драко нужно было срочно, а там пусть хоть камни с неба. – В том коридоре цербер сидит. – Кто?! – как-то по-девчачьи взвизгнул Блейз. – Ты шутишь? И Снейп знает? – Точно, Снейп! – обрадовался Гарри. – Им любой цербер подавится. Пусть сам крестничку всыплет за авантюры. Он выбежал из спальни как был, в банном халате, за пару минут домчался до двери в покои декана и принялся барабанить в дверь. От грохота половину замка должно было подкинуть с кроватей, но за дверью было тихо. Поттер заметался по коридору, потом выругался, треснул себя по лбу и щёлкнул пальцами, вызывая Динки. – Мистер Гарри Поттер, сэр, не спать? – то ли изумился, то ли возмутился Динки, таращась на своего подопечного. – Поздно, надо спать. – Динки, где декан? Мне он срочно нужен! – Профессор Северус Снейп, сэр, закрыть комнаты от Динки и других, – развёл руками домовик. – Туда только старый Вульфи ходить. И плакать каждый раз, когда вернуться. – Зови своего Вульфи! – Гарри даже ногой топнул. Время стремительно утекало, что-то внутри противно зудело и твердило, что вот-вот будет поздно. – Вульфи не прийти, – мотнул ушами Динки. – Эльфы подчиняться великому волшебнику мистеру Альбусу Дамблдору, профессору, сэру. Великий волшебник уйти из замка. Всё завтра, мистер Гарри Поттер, сэр. Поттера будто холодной водой окатило. Дамблдор! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы тот узнал о ночном переполохе. – Завтра, так завтра, Динки, – нарочито спокойно сказал он. – Пойду-ка я спать. Иди и ты, спасибо тебе. Домовик просиял, залопотал что-то вроде: «Великий герой похвалил бедного Динки», поклонился и исчез. На прощание Поттер как следует двинул ногой в дверь снейповых покоев и побежал назад, в спальни. Под причитания Забини он накинул мантию на пижаму и влез в магловские кроссовки, чтобы бежать быстро, но громко не топать. – Снейпа где-то носит, – отрывисто сказал он. – Нашёл время. Блейз, иди и карауль его. Долбись в дверь хоть всю ночь, понял? Должен буду. А я пошёл.***
Как и ожидалось, Дьявольские силки встречи с Теодором Ноттом не пережили. Когда Драко отпустил верёвку и спрыгнул вниз, в воздух взвились облачка легчайшего серого пепла. Драко чихнул и осмотрелся. Пустое просторное помещение освещалось лишь скудным светом Люмосов и имело единственный проход в каменный коридор, рядом с которым нетерпеливо топтался Грег. Тео, подперев стену, торопливо обдирал обёртку с шоколадной плитки. Следом за Драко, поминая Мордреда и его отнюдь не сыновнюю любовь к Моргане, по верёвке неуклюже сполз Крэбб. – Бля, Нотт, – пробурчал он, рукавом мантии утирая потный лоб, – после тебя хоть что-то живое остаётся? Малфой ещё раз чихнул и пакостливо ухмыльнулся: – Сначала ты работаешь на репутацию… – Уебу, Хорёк, – посулил Тео и откусил чуть не полшоколадки разом. – Винс, задвинь погубителя за спину, – обернулся Гойл. – Костёр был знатный, но в ближайшие полчаса на нашего убивца рассчитывать нечего. По длинному коридору они крались поодаль друг от друга с палочками наизготовку, Винс шёл первым и держал перед собой щит. Возможностей устроить каверзную ловушку здесь было, хоть отбавляй: узкий проход, низкий потолок, каменные стены. Поразительно, но из стены не вылетело ни одной стрелы, в полу не открылся ни один люк, а с потолка не упало ни единой сети. «Ничуточки не похоже на лабиринт, – озадаченно думал Драко, – или главное впереди?» Неясный шум в конце коридора заставил сбавить ход и насторожиться. Осторожно, держась стены, они вышли из коридора и оказались в огромном зале. Под дугообразным потолком со странным шуршанием и звоном носились тысячи... птиц? Насекомых? – Где, блядь, это вообще находится? – нахмурился Грег. – Мы ещё в Хоге, как думаете? Остальные дружно пожали плечами и уставились на то, что летало под потолком. – Ключи?! – Драко вытаращился на летучую хрень. – А там дверь, – Теодор ткнул пальцем в противоположный конец зала. – Нам туда. – Щит оставить? – пропыхтел Винсент. – Брось-ка на секунду. Щиты исчезли, но странные ключи не ринулись на них, а продолжали безмятежно порхать. – Капюшоны накиньте, – заржал Драко. – Вдруг сверху нагадят. Парни фыркнули и, опасливо поглядывая по сторонам, добрались до двери. Та была заперта, и Алохомора её не брала. Зато рядышком лежали три школьных «Чистомёта». Все опять посмотрели на дверь, на мётлы, на шуршаще-звенящую стаю крылатых ключей и обменялись недоумёнными взглядами. – Я правильно понял? – выразил Грегори общую мысль. – Дверь заперта, а мы должны гоняться за нужным ключом на мётлах? Как-то тупо и обидно даже для Пупса. – Пупс твой на метле вроде книзла посреди озера, – усмехнулся Драко. – Для него это испытание не из лёгких. Акцио, ключ от двери! – выкрикнул он, направив палочку вверх. Большой серебряный ключ с помятым крылом упал Малфою в руку и, отчаянно трепыхаясь, попытался вырваться. Ясно, что у него ничего не вышло. Драко отпер дверь и под одобрительным взглядом Нотта сломал ключ в замочной скважине. Ярко-голубые крылышки ключа поникли и подёрнулись сероватой плёнкой. – Ещё один, – хихикнул Грег, – кровопийца. А если бы манящие чары не сработали? – Полезли бы на мётлы, – пожал плечами Драко. – Но это вряд ли. Акцио изучают на четвёртом курсе, а Дьявольские силки – на первом. Чуешь? Это поход для первого курса Гриффиндора с обозом в виде грязнокровки и неграмотного полудурка. – Пошли, профессор, – буркнул Нотт. Палочку из руки он так и не выпустил. – А цербера на каком курсе изучают? – Это факультатив. У Хагрида. Не все вхожи, как ты понимаешь. В следующем помещении было темно лишь первую секунду, затем внезапно вспыхнул ослепительный свет. – Шахматы?! А не проще в гостиной предварительный турнир провести? – на возмущённую физиономию Винсента невозможно было смотреть без смеха, и Драко, не удержавшись, захихикал. Нотт сделал осторожный шаг, и огромные шахматные фигуры угрожающе зашевелились. – Наверное, нужно занять место фигур и выиграть партию, – предположил Драко. – Возвращаемся за мётлами. Не настолько я люблю эту игру. И да, я попробую первым пролететь. Вдруг у пешек действующие арбалеты? Арбалеты оказались бутафорскими, а всё, что происходило не на шахматной доске, волшебные шахматы не интересовало. Драко сделал пробный круг над доской и, усмехаясь, вернулся забрать напряжённого Тео. На метле лихой боевик летал хуже бедолаги Пупса, и мадам Хуч давно отчаялась пробудить в младшем Нотте какой-никакой интерес к полётам. Перелетев шахматную доску, парни очутились перед очередной дверью. Здесь не понадобились ни Алохомора, ни ключи. Но приоткрыв дверь, они сразу же её захлопнули – из соседнего помещения невыносимо смердело. Так мог вонять только… – Тролль! – мрачно сказал Нотт. – Хорёк, у меня ощущение, будто тут перепуталось два лабиринта. Один с кустиками, ключиками и метёлками, а второй – с церберами и троллями – на героя вроде моего папани. – Мне тоже почему-то захотелось назад, в кроватку, – серьёзно сказал Винсент и затравленно оглянулся. – Чую, впереди какая-то пакость. – А вдруг этот тролль такой же, как цербер? – упрямо наклонил голову Драко. – Порченый? Может ему всего-то и надо, что… – Что?! Спеть? Показать фигу? Накормить капустой? Потому как магия на этих тварей почти не действует! Малфой, я тебя не узнаю. Обычный ты – осторожный и продуманный Хорь! – А ещё можно поднять Левиосой дубинку и уронить её троллю на башку, – задумчиво сказал Гойл. – Нет, Тео, это один лабиринт. Только самые трудные участки репетировали заранее. И Драко прав – тролль порченый. Идём? Крэбб поёжился и пожал плечами. Нотт вздохнул и перехватил палочку в левую руку. – Лезем на мётлы, – сказал он. – Надеюсь, потолок там высокий.***
Выскочив из уютных, спокойных и безопасных подземелий, Гарри мигом почувствовал себя той самой несчастной змеёй на дуэльной площадке: шипи, плюйся ядом, а Секо тебя не минует. Страшно было – жуть. «Страшно! – осенило Гарри. – Слава Мерлину, я трус!» Он притормозил, прислонился к стене, сосредоточился и «сломал» блокировку на браслете. «Мне страшно, – отстукивая зубами ритм своего бешено колотящегося сердца, подумал герой магической Британии. – Убирайтесь с дороги все!» Поттер вновь помчался по пустым коридорам, и никто ему не встретился. Надо думать, подарок Дадли распугал и Филча, и дежурных префектов, и прочих любителей ночных прогулок. Что префекты, даже портреты покинули свои рамы, чему Гарри мимолётно порадовался: слизеринцы поголовно были убеждены, что портреты в коридорах шпионят на директора. Движущиеся лестницы тоже будто прониклись важностью момента и замерли неподвижно. Хотя, кто их знает, может быть, они как магловские эскалаторы в супермаркетах отключались на ночь. Гарри не вникал – это была его первая ночная вылазка за пределы спальни. Дай Салазар, последняя. Он добежал до входа в Запретный коридор и на минутку остановился, чтобы перевести дух: – Надеюсь, церберы боятся браслетов, иначе мне кранты. Поттер вознёс короткую и нецензурную молитву Основателям и решительно толкнул Ту Самую Дверь. То, что цербер мёртв, он понял сразу. Какое счастье, туда твари и дорога. Уизел валялся без сознания, это Гарри тоже понял сразу и от души пнул рыжего под рёбра. Тащить девочку в пасть церберу – да за это убить мало! Он упал на колени рядом с лежавшей без чувств подругой и принялся легонько её тормошить: – Гермиона, очнись! Пожалуйста, мне нельзя сейчас тратиться! Очнись! Упала подруга довольно удачно, небольшая ссадина на скуле не в счёт. Зато нет ни вывихов, ни переломов. Не то чтобы Гарри хоть как-то давались диагностические заклятия, но он чувствовал, что всё в порядке. – Чем же они тебя приложили? Ступефай? Петрификус? Эту бы силищу, да на что полезное… Гермиона! Грейнджер тихо застонала и приоткрыла глаза: – Гарри? Что ты здесь делаешь? – Тот же вопрос! – рявкнул Поттер. – Ведь я же предупреждал! Упрашивал! Лежи спокойно, всё в порядке, цербер сдох. Лежи, говорю! Не слушая вялых протестов, Гарри обшарил бессознательного Уизела, нашёл пару шоколадных лягушек и заставил Гермиону проглотить их. – Я даже ничего не успела понять… О, Гарри, он наверняка уже там! Нужно спасти камень! «Он? Четверо вообще-то. Ах да, ведь Гермиона не успела их разглядеть и решила, что нападавший был один» – подумал Гарри, а вслух сказал: – Побудь здесь. Я посмотрю, что там такое, и сразу же вернусь, хорошо? Лонгботтом где? – Я не знаю, Гарри. Он… – Гермиона замялась, её глаза налились слезами, и она прошептала тихо-тихо: – Он невидимка. – Чего?! – Когда он напал на нас, Невилл был в мантии твоего отца. В мантии-невидимке. Поттеру потребовалось не меньше минуты, чтобы сообразить, кого здесь считают его отцом, а также освежить в памяти письмо Карлуса Поттера, сокрушавшегося об утрате самого ценного семейного артефакта. В другое время Гарри непременно расспросил бы Грейнджер о том, как мантия очутилась у Лонгботтома, но нужно было торопиться. Для очистки совести он громко крикнул: – Пупс, если ты меня слышишь, отзовись! Из самого дальнего угла раздался слабый стон. Поттер вскочил с колен, обошёл тушу цербера, стараясь не наступить в лужу тёмной крови, и оторопело замер. Стон повторился, но в этой части комнаты никого не было. – Лонгботтом? Снова стон, погромче. Да, похоже, мантия-невидимка существовала не только в сказках барда Бидля. Гарри осторожно двинулся вдоль стены и через несколько шагов споткнулся обо что-то мягкое и увесистое. – Пупсик, ты? Он вновь опустился на колени и зашарил руками по невидимому телу, с головы до ног обмотанному какой-то гладкой и прохладной тканью. Тело затрепыхалось, бубня что-то невнятное. – Спокойно, это я, Поттер. Выпутывайся, ниндзя. Гермиона захихикала, и Гарри тоже невольно улыбнулся. Лонгботтом, пыхтя и сопя, освободился от мантии, расфокусированным взглядом уставился куда-то за спину Поттеру, а потом встрепенулся и запел. – Довольно паршиво, – оценил его вокал Гарри и пощёлкал пальцами перед пупсиковым носом. – Сюда смотри. Цербер сдох, ему кто-то глотку перерезал. Поэтому заткнись и слушай. Невилл с усилием перевёл взгляд на руку Гарри и густо покраснел: – Я… М-мы… Там С-снейп… – Заглохни, я сказал! – Гарри Джеймс Поттер! – Гермиона, помолчи! Итак, цербер больше не с нами. Усёк? Прекрасно. Я собираюсь пойти вниз и разведать, что творится. Ждите меня здесь. – Там Снейп! Он украдёт камень и возродит Того-Кого-Нельзя-Называть! – С чего бы? – Снейп Пожиратель, и ты это знаешь! – А ещё я знаю, что война давно закончилась, и мне некогда с тобой болтать. Давай сюда мантию-невидимку. – З-зачем? – Затем, чтобы меня никто не увидел и Петрификусом не свалил. Лонгботтом попытался возразить, но Гарри уже выдернул струящуюся серебристую ткань у него из рук и комком упихал в правый рукав мантии. – Всё, я пошёл. Лежим смирно, приходим в себя, ждём, пока я вернусь. – Н-но… – Будешь умничать, пойду за Маккошкой. Пусть она сама здесь порядок наводит. Лонгботтом испуганно дёрнулся и закрыл рот. Гарри подошёл к люку, тяжко вздохнул и под взволнованным взглядом Гермионы скользнул вниз, перебирая крупные звенья цепи.***
Тролль был огромным, вонючим и валялся без сознания. Судя по здоровенной шишке на уродливой башке, кто-то уже исполнил номер с дубиной и Левиосой. Малфой, снизившись, сделал круг на метле, и задумался. Впереди них явно шёл ещё один «герой», причём очень хорошо шёл, не задерживаясь на несуразных испытаниях для студентов. Теодор Нотт дёрнул Драко за капюшон мантии: – Не нанюхался? Летим отсюда, парни уже возле следующей двери. Спустившись, Малфой устроил короткое совещание. – Там, – он махнул рукой в сторону двери, – кто-то есть. Если профессора, конечно, не бьют этого тролля по голове два раза в день. Но это вряд ли. – Интересно, кто? – Винсент встревоженно озирался и держал палочку в кулаке. «Щитовик» явно чуял опасность – крайне дурной знак. – Да кто угодно, – буркнул Нотт. – Грифферы трепались направо и налево, даже я про цербера знаю с прошлого года. Лучше скажи, что делать-то будем, Дон Кихот ты сраный? Гойл скорчил невозмутимую рожу, а Малфой вздохнул. По мере приближения к цели он сам себе казался даже не Дон Кихотом, а ослом Санчо Пансы. С другой стороны, если на приз в конце лабиринта нашёлся претендент, явно старше и опытней первокурсников… – Похоже, трофей там спрятан ценный, чтобы герою было с чего карьеру начинать, – сказал Драко задумчиво. – Не философский камень, конечно, но… – Воскрешающий камень, – насмешливо подсказал Гойл. – Как вариант, – Малфой на подначку не повёлся. – Покойный папаша героя наверняка полсейфа пожертвовал на общее благо, вполне могло что-нибудь интересное заваляться. – Поттеры мантией-невидимкой владели, – Крэбб нервно облизнул губы и опять метнул встревоженный взгляд на запертую дверь. – Быстрее думайте, а то от вони глаза режет. – Да пошли уже, – проворчал Нотт. – Нас папаня так и так в землю вобьёт. Не пырься на меня, Малфой, как Годрик на Салазара. Неужто ты думаешь, будто на входе ни одной «сигналки» не стояло? Малфой сморщился и кивнул. Наверняка стояло, но дошло это до него только сейчас. – Дойдёт до дела – скажем правду, – проговорил он медленно. – Мы для героя старались. Мол, желали искупить вину отцов и дедов перед святым младенцем Поттером. Пошли, бойцы, терять нам нечего.***
Гарри спустился в люк и одобрительно цокнул. Комбинация цепи и верёвки его впечатлила, сам бы он до такой идеи вряд ли додумался. Наскоро оглядевшись, он вытащил из рукава мантию-невидимку и надел её. Гарри вздрогнул: не видеть своих рук и ног было странно. Он накинул капюшон, поддёрнул длинные полы мантии, тяжко вздохнул и бегом понёсся по длинному каменному проходу. Время и так было почти что упущено, Поттер ясно это чуял и очень боялся опоздать. Коридор закончился просторным залом с какой-то летающей фигнёй. Фигня тоже опасалась браслета, шуршаще-звенящим облаком она сгрудилась под потолком и не делала никаких попыток приблизиться к Гарри. Поэтому он поднажал и помчался на полной скорости, притормозив лишь перед следующей дверью. Зал за дверью был почти целиком занят гигантской шахматной доской. Огромные, больше человеческого роста, фигуры угрожающе шевельнулись, когда Гарри ступил на доску. – Ага, вы меня видите, – прошептал Гарри. – Что же делать? Он сошёл на пол, оглянулся и затосковал. Способа обойти шахматы не было, доска занимала всю ширину зала. – Короче, – разозлился Гарри. – Эти обормоты как-то вас прошли, так что нечего меня пугать! Он пару секунд подумал и метнулся в просвет между ладьёй и конём, собираясь пробежать по краю доски. Сзади раздался грохот: фигуры столкнулись, норовя раздавить неправильного игрока. Гарри задрал полы мантии, чтобы не путались под ногами, и заметался по чёрно-белым клеткам, уворачиваясь от каменных пик, алебард и конских копыт. У Поттера было явное преимущество в скорости и маневренности, шахматные големы, как ни старались, не смогли его поймать. Соскочив с доски на другой стороне зала, Гарри на миг обернулся, показал шахматам средний палец и со словами: «Ненавижу трансфигурацию!» вошёл в очередную дверь. Густой смрад чуть не повалил Поттера с ног, а увидев лежащего на полу тролля, он едва не заорал от ужаса: воспоминания прошлого Хэллоуина почему-то не торопились перейти в разряд приятных. Гарри прижался к стене и на цыпочках обошёл троллью тушу. «Разводят их в Хоге, что ли, – обмирая от страха, подумал он. – Ступить невозможно, чтобы не наткнуться на какую-нибудь тварь». Поттер дошёл до следующей двери, осторожно потянул её на себя и тут же отскочил: перед входом прямо из пола бил фонтан ярко-фиолетового пламени.***
Следующую дверь открывали, будто за ней притаилась банда егерей на контракте. Винс выдал коронный щит, Грег и Тео напряглись, сжимая палочки, причём Нотт держал в левой руке огненный шарик. Малфой же изо всех сил старался забыть, что младшему Флинту требовалось ровно полминуты, чтобы обезоружить и обездвижить любого из их четвёрки. Оставалось надеяться, что ушлый первопроходец не мастак в боевых заклятиях. До сих пор неизвестный «герой» шёл через лабиринт без особых зверств и разрушений, больше напрягая мозги, чем палочку. «Не иначе, старший курс Рэйвенкло, – утешал себя Драко. – Очень похоже». Комната за дверью была безлюдна, никаких тварей, живых и трансфигурированных, тоже не наблюдалось. Понятно, что проблему это не снимало: нельзя было уступить приз «рэйвенкловцу», но Драко малодушно надеялся, что тот сам свернёт себе шею на очередном испытании. – Отбой, – с явным облегчением скомандовал Тео и кивнул на столик посреди комнаты. – Эти склянки явно по твою душу, Малфой. Драко подошёл к столику, и тут позади вспыхнул столб ярко-фиолетового пламени, отрезая их от выхода. Тео метнулся к следующей двери и тут же отпрянул – перед ней забил точно такой же огненный фонтан. Парни заволновались и выхватили палочки, но Малфой успокаивающе махнул рукой и окинул внимательным взглядом разнокалиберные сосуды, стоящие в ряд. Он взял со стола свиток пергамента и внимательно вчитался в скверно зарифмованную загадку. Гойл заглянул ему через плечо и прочёл вслух: – «Впереди опасность, то же позади, но две из нас помогут, ты только их найди». Что за бред? – Это крёстный, – спокойно сказал Драко. – И зелья, и огонь, и, Мерлин помоги, стишата. Та-а-ак... Не дыши в ухо, Грег. Ага! В трёх фиалах яд, в этих склянках зелья, позволяющие пройти через огонь. А в бутылках – вино, – Малфой вытащил пробку и лизнул горлышко. – Сладкое. Тео, тебе должно понравиться. – И в чём идея? – хмуро спросил Теодор. – Та же, что и в комнате с шахматами. Кто-то должен остаться – зелий на один глоток. Как говорит папа, любимая гриффиндорская забава: «Пожертвуй другом ради цели». – Малфои – гриффиндорцы? – усмехнулся Нотт. – Вот уж не думал. – Сука ты, – оскорбился Драко. – Да как только… – Прости-прости, – Тео поднял ладони. – Скверная шутка, прости. – Вот скажите мне, – перебил их Винсент, шумно отдуваясь, и утирая бегущий по лицу пот, – почему герой должен непременно доползти до цели в одиночку, в крови, слезах и с кучей грехов на совести? Ведь в этих комнатах и впрямь друзей нужно оставить, а не бродячих книзлов. Чем плохо дойти до места толпой, навести там шороху, а после закатить гулянку по случаю общей победы? Парни во все глаза уставились на обычно флегматичного и молчаливого «щитовика», а тот смутился и буркнул: – Страшно мне. До усрачки. Думайте быстрее. – Снейп – гений, – сказал Драко. – В Ближний круг он попал именно за такие фокусы: комбинации зелий, заклятий и менталистики. Так ещё никто не делал. Не обязательно это пить, я думаю, – он откупорил один из фиалов и вылил его содержимое в огонь. Тот немедленно погас. – Другую склянку на обратном пути используем. На всякий случай постарайтесь ни о чём не думать, как на тренировках по очистке разума. Ребята серьёзно кивнули и подобрались, а Драко торопливо уложил остальные склянки в сумку. Яды от Снейпа – вещь редкая и дорогая, а вино понадобится по возвращении. Для усвоения впечатлений.