14 letters of love.

5 марта, 2014 год. 17:30. Три дня. Они пролетели очень быстро. Всё, что я делал всё это время — думал. Смотрю в запотевшее стекло, надеясь увидеть тебя. Но ты не подходишь к моему дому. Ты не можешь, ведь тебя больше нет. Я вытираю мокрые от слёз глаза и встаю. Я слишком слаб, чтобы уйти, но так же слаб, чтобы остаться. Почему ты не осталась рядом до конца? Даже если я не мог помочь, то был бы просто рядом. Так обидно, знаешь? Ты не оставила мне шанса на исправление. Но даже если бы оставила, то я бы просто не смог. Три дня, семьдесят два часа. Они полны грусти и вопросов. Я истощил свой мозг, думая о том, чего доселе не замечал. Да, я размышлял о твоих чувствах. Это было очень больно, прости. Я знаю, ты видишь и слышишь всё. Но не думай об этом. Сейчас я направляюсь к дому, в котором ты жила. Иду в место, которое успокаивало тебя всё это время. Я знаю, мама откроет дверь. Она всегда рада видеть меня. 18:10 Я подошёл к небольшому домику, в котором всё это время скромно жила семья Смитов. Крыша уже начала ржаветь и покрываться характерным цветом, но хозяев это практически не волновало. Изнутри дом был пропитан тёплой и дружеской атмосферой; но не сегодня. Я постучал в дверь пару раз, а затем открыл её. Зайдя внутрь, я обнаружил, что в доме никого нет. Я поднялся наверх и зашёл в комнату, в которой не был с 2012 года. Это она. Комната Бонни. Такая милая, вся в розовых блёстках. В такой комнате не мог жить человек, желавший умереть. Всё вокруг заставляло вспоминать, и я вынужден был сесть на кровать, на которой сидел несколько лет назад. Воспоминания, связанные с этой комнатой, всегда были со мной. Я решился и достал небольшой ящик, о котором она так беспокоилась. Атмосфера вокруг накалялась. Я чувствовал, что не стоит открывать его и смотреть дальше, но любопытство душило меня изнутри. Я кое-как ввёл код и успел лишь приоткрыть коробку, как тут началось что-то странное. Заиграла спокойная мелодия, как из тех детских шкатулочек. Полностью открыв её, я увидел нечто странное. В ящике лежал небольшой лист, покрытый пылью, ручка и диктофон. Мелодия становилась более устрашающей, поэтому я быстро вытащил всё и закрыл сундук к чертям. Осмотрев лист, я понял, что на нём ничего не указано. Было видно, что предстояло писать здесь именно мне. Я потянулся к диктофону и задумался. Ведь если сейчас он включится, то может произойти что-то... непредсказуемое. Я автоматически нажал на «play». Всё началось.