А небо здесь алое

      — Вот это во-о-он туда поставьте, — Мира руководила подготовкой к балу в большом зале, стоя в центре с планшетом и постоянно делая различные пометки. Сейчас она руководила расстановкой столов для закусок, — чуть левее, надо же где-то проходить людям, не по столам же прыгать!       — Есть, капитан! — шутливо отзывались ребята и спешили все переставлять.       — Мира! — к девушке подбежала Сакура. Ее волосы уже немного отросли и смешно торчали в разные стороны. Она кое-как пригладила их улыбнулась, — ты не видела Люси? Я хотела с ней поговорить…       — Люси… — задумчиво протянула девушка, прижимая пальцы к губам, а потом широко улыбнулась, резко разворачиваясь к Сакуре, та от неожиданности немного отстраняется, но улыбается в ответ, — ах, да! Вспомнила. Она сейчас на балконе — развешивает цветы.       — Спасибо, Мира! — Сакура чуть толкает девушку в плечо и спешит в сторону балконов. Там стояла Люси. Блондинка перебирала венки, выбирая, какой из них наиболее удачно подойдет под цвет ткани на перилах. Заметив подругу, Хартфилия широко заулыбалась.       — Здравствуй, дорогая, — она обняла Сакуру, а затем спросила, указывая на венки, — как думаешь, белые или красные?       — Их можно чередовать, — Сакура пожала плечами. На лице Люси отразилось полное недоумение: как она сама не додумалась до такого? Видимо, сказывается бессонница.       — Да, спасибо. У тебя что-то случилось?       — Саске позвал меня на бал, — немного погодя ответила Сакура.       — Вот как, — Люси отчего-то нахмурила брови. Сакура стушевалась — неужели Хартфилия считает это за предательство? Или она ревнует? Сакура медленно и с трудом ушла от таких мыслей — голос Люси вернул ее обратно в реальность, — и что же ты ответила?       — Я согласилась, — Сакура видела, как девушка отрывает лепесток за лепестком с венка, предназначавшегося для украшений. Криво усмехнувшись, девушка добавила, — на самом деле, я очень растерялась. Я не знала, что мне говорить… Я…Я просто сказала «да», ничего не подразумевая под этим словом. Просто…       — Не надо, — махнула рукой Люси, тем самым прерывая Харуно на полуслове, — не стоит оправдываться. Я сама виновата.       — Но ты даже не знаешь, в чем именно, — Сакура прищурила глаза. Она слишком хорошо знала Люси, чтобы понять, как та запуталась. В себе. Молча забрав у нее венок, Сакура повесила оный на перила. Прокашлявшись, словно она собирается прочитать длинную речь, девушка промолвила всего три слова. Три слова, одна интонация и екающее сердце Хартфилии.       — Ты любишь его? — Сакура наблюдала за тем, как Люси прижимает руки к голове, словно ее мучают сильные головные боли.       — Я…Я не знаю, — она покачала головой, — спроси ты это месяц назад, я бы ответила утвердительно, но сейчас… Прости, Сакура, но я правда не знаю, — Люси зажмурила глаза, стараясь не заплакать. Но она сдержалась. — А ты? Ты любишь его?       Сакура отрицательно покачала головой:       — Нет. Уже нет.       — Что же случилось? — Люси недоуменно посмотрела на подругу. Та же тащилась по Учихе еще с младшей школы!       — Мой брат, — выдохнула Сакура. Она сказала. Кому-то. Неужели?       — Твой брат? — Люси приподняла брови. Она явно была озадачена.       — Все верно. Мой брат случился. — Сакура, прокрутив в голове произошедший диалог, резко выбежала с балкона. Попадаться на глаза подруге не хотелось больше никогда. Стыд захватил ее с головой.

***

      Был вечер. И он был особенным. Сегодня старшая школа собиралась на бал. Каждый суетился. В их числе была и Сакура, что вертелась у зеркала целый вечер. Сейчас она укладывала уже отросшие волосы аккуратными прядями. Салатовое платье струилось по ее изящной фигуре, подчеркивая стройные ноги. Сакура волновалась. Что-то должно было случиться. Обязательно. В дверях появился Нацу с какими-то бумагами. Вид у него был явно обеспокоенный. Но Харуно не сразу обратила на это внимание. Первым делом она вцепилась взглядом в идеально выглаженный строгий костюм, что отлично сидел на парне. Таким она видела его только третий раз за всю жизнь. Первые два были на свадьбе ее дорогой мамаши, что прыгала из койки в койку и умудрялась каждые года три-четыре делать аборты или выходить замуж. Это жутко бесило Сакуру, поэтому она всячески старалась заменить Нацу не только сестру, но и мать. Теперь туда входила и девушка.       — Нацу, все хорошо? — Сакура отложила щипцы для волос на туалетный столик и подошла к брату. Тот тяжело дышал, явно пытаясь совладать с собой.       — Сакура, ты никогда не задумывалась, почему у нас разные фамилии? — Нацу решил начать издалека. Руки с документами дрожали.       — Наша дорогая маменька решила дать тебе фамилию отца, дабы тот выплачивал за тебя алименты, ибо они не были женаты на момент нашего рождения. А он был очень богат. Да и сейчас есть. Поэтому-то она и живет на широкую ногу. А что?       — В том-то и дело. За меня выплачивают алименты, потому что я родной сын нашего отца, — усмехнулся Нацу, — я был рожден от другой женщины. Наш условный отец решил отдать меня твоей матери. Но наш…мой отец не является твоим отцом. Ты была рождена от другого мужчины…я...я нашел все это здесь, в документах у матери, когда искал права по ипотеке. Здесь все: наши реальные свидетельства о рождении, документ о моем усыновлении…и...я…       — Ты хочешь сказать, что мы сводные?..- на глаза Сакуры навернулись слезы. Она не могла их сдержать. Впервые она была счастлива, что ее мать — аферистка. Она была хорошей женщиной, вот только любить детей не умела.       — Эй, Сакура, не плачь, — Нацу прижал сестру к себе, — не расстраивайся ты так. Я всегда останусь твоим братом, обещаю. А ты моей сестренкой.       — Дурак, — просипела сквозь слезы девушка, — не нужен мне брат. Я…я люблю тебя, Нацу…не как брата.       — Чт.? — договорить парень не успел. Сакура притянула его к себе, вовлекая в робкий поцелуй. Немного погодя парень ответил ей. Они были счастливы. Определенно.

***

      Саске затягивал галстук, когда в комнату вошел Итачи. Парень не сразу заметил брата. Он был глубоко в себе. Проходясь пальцами по ткани аксессуара он невольно ушел куда-то в прошлое. Во время после аварии. Музыка того вечера захлестнула его. Он вновь вспомнил, как он и Люси танцевали при свете гирлянд. Он был в этом же галстуке. Как бы ему хотелось вернуть то время. Но она с этим Узумаки. И она счастлива. Черт, почему эта семейка вечно портит им жизнь? Саске вздохнул, отрываясь от треклятого галстука. В зеркале он поймал глаза Итачи. —       Что такое? — устало прикрыл глаза Учиха-младший, готовясь к очередным разговорам об имидже и о работе. Но чуть погодя он удивился, услышав тон, каким его встречает Итачи.       — Погоди вздыхать, Саске, — тише нужного начал Учиха-старший, — я должен тебе кое-что рассказать, ибо вижу, что изрядно подпортил тебе жизнь.       И Итачи начал. Он рассказал обо всем. И о Карин с ее сделками, и о клятве молчания, и о той ночи смерти родителей, и о Люси, и о подделанных фото. Этот рассказ был долог, мрачен, полон сожаления. Театр одного актера, расставляющий все точки над «i». Саске чувствовал себя полным идиотом. Как никогда прежде. Он должен все исправить. Извиниться перед Люси. Но сначала…       — Ты, гребанный ублюдок! — начал истерить Учиха-младший, гневно смотря на брата. Кулаки сжимались и разжимались, — подпортил жизнь, говоришь?! Да ты в нее просто взял и насрал! Придурок! А-а-а…       Саске закатил глаза и вышел из комнаты, хлопнув дверью.       — Как супружеская пара, ей богу, — в тишину прохрипел Итачи, поглаживая щеку ладонью.

***

      Найти Люси. Надо найти Люси.       Музыка играла, свет ламп мигал ото всюду. Вон Кана отвлекает Цунаде, засыпая последнюю комплиментами, пока ее соратник в лице Баккуса подливает виски в пунш. Или Ино танцует медляк с Лаксасом. Все стояли компаниями или по парочкам. Саске же искал Люси. И нашел. Она одиноко стояла на балконе. Оглядевшись и не заметив поблизости Узумаки, он прошел на балкон.       — Люси, — окликнул он девушку. Та обернулась. На ее лице отражалось столько разных эмоций. Учиха не мог понять ее. Но он хотел попытаться.       — Дай мне поговорить с тобой.       — Мне не о чем с тобой разговаривать, — отмахнулась Хартфилия. Она уже собиралась уйти, как ее перехватили.       — Пару слов. Дай мне всего пару слов.       — Ну? — нервно протянула Люси.       — Я был не прав. Прости меня. Ты мне нужна, — начал он. А потом все рассказал. Расставил по полочкам историю с фотографиями. На глаза Люси навернулись слезы. Она не знала, куда деть себя. А потом Учиха окончательно запутал ее, — разве ты не можешь простить меня? Разве ты не помнишь все, что было между нами? А, Люси? Помнишь то утро, когда мы прогуляли школу, а ты чуть не утонула? И как ты сыпала Итачи этим своим манерным «извращенец»? Разве это было не так? Или аварию? Скажи мне, что ты чувствовала, когда я попал в аварию? Если ты была счастлива, что я на грани смерти, то, клянусь, я вырву себе сердце! А наш первый поцелуй тогда в больнице? Неужели ты не помнишь его, Люси? Неужели ты не была тогда самой счастливой? А как мы танцевали? Кружились в этом диком танце страсти и никого не существовало вокруг, кроме нас. Разве это было не прекрасно? Или наша с тобой ночь? На тех фото были мы. Разве не ты тогда говорила, что любишь меня, разве не я тогда подарил тебе всего себя? Не мы ли стали одним целым, а, Люси? Нас пытались развести, рассорить! И только потому, что у Узумаки есть деньги. И они подкупили Учих. И долги моих родителей должен был платить я. Им было выгодно, чтобы мы не были вместе, понимаешь? Ибо если бы я был с тобой, а не с Сакурой, то все акции погорели бы от нехватка нужной суммы. Это игра больших людей, игра моего брата. Мы были лишь пешками. Ты понимаешь? Но не теперь. Итачи отказался в помощи семье Узумаки. Они банкроты. Прошу, не уходи. Дай мне шанс. Дай мне полюбить тебя еще раз. Не играя во все эти игры!       — Саске, — только и смогла промолвить девушка. А потом разрыдалась. Она прижалась к груди парня, утопая в его объятиях, его запахе, его шепоте. Утопая в нем целиком. Отдавая себя без остатка.       Они были готовы начать сначала. Только если бы не одно «но». Саске расслабил хватку. А спустя секунду упал на пол, теряя сознание. Люси бросилась к нему, падая на колени и крича о помощи. Музыка прекратила играть.       Принимая решения, никогда не бывает легко, верно?