Стена между нами или 7 ночей

      — Вставай.       С его стороны вообще ноль реакции.       — Вставай, говорю, — уже громче, нехотя отвернувшись от окна.       А он перевернулся на другой бок, прижал собой телефон в кармане и дальше дрыхнет.       Вот же… Реально себя каким-то прислужником чувствую. Какого хрена?..       Попытался до него ногой достать, все так же сидя, — не вышло. А потом еще и передумал: мужик какой-то мимо проходил и так на мой кроссовок посмотрел напротив живота Андрея, что мне прям стыдно стало. Подумают еще чего.       Встал, подошел к этому говнюку ближе, на ухо ему: «Поднимайся уже, гад. Приехали».       Этот мне в ответ что-то вроде: «Отвали, урод», и на другой бок.       Ну все, козел, сам напросился.       Схватил его за плечо, не давая перевернуться, в тот же момент затормозил гребаный поезд.       Ну почему он прав? Почему у меня все действительно не слава богу? Идиотизм!..       Естественно, меня потянуло назад, а я с испугу Андрюху-то не отпустил, и тот следом за мной по скользкому сидению.       Остановил себя, упершись ногой в сидение позади, толкнул просыпающегося товарища обратно. Поезд окончательно встал, отчего меня резко бросило к Андрюхе, и, чтобы не грохнуться на него, отпустил, попытался словить равновесие, а в итоге приземлился на колени рядом с «хозяином». Мать его так.       И почему? Почему напротив… его ширинки?!       — Ваша остановка, вы… — молодая проводница пискнула что-то и резко отвернулась. — Про-простите, — выдала она, заставляя меня охреневать еще больше.       Андрюха, быстро понявший, что к чему, сел, посмотрел мне в глаза насмешливым взглядом, зачем-то расстегнул и застегнул ширинку.       — Да мы закончили, — произнес он. — Ща выходим.       — Чего? — ошалело прошептал я, глядя на повернувшуюся, раскрасневшуюся проводницу. — Ты че несешь?! — вскрикнул я, вскакивая на ноги. — Да я тебя щас!..       — Угомонись и пошли, — шикнул тот, тяпнув меня за руку. — Поезд тут несколько минут стоит.       Все еще пылая от злости, схватил свою сумку и первым выбежал из вагона, сиганул на платформу, игнорируя ступени, чуть не въехал в кого-то и, еще больше психуя, сделал на автомате несколько шагов.       — Да ладно тебе, — сквозь смех произнес Андрей, догнав меня у дверей вокзала. — Я ж просто пошутил.       — На тему геев? — истерично усмехнулся я, недоверчиво глядя на друга.       Он-то? И так просто повелся? Еще и меня оскорбил?       — Sorry, просто пытаюсь поднять себе настроение, — с тяжелым вздохом ответил тот. — Я реально не в восторге от приезда сюда, — признался Андрей. — Вот и… — еще один вздох. — Прости.       Я не знал, что сказать, был растерян и сердит. Не похоже это на Андрея. Нервы? Так а я тут при чем? И ведь не просто шутка-то… Убью падлу, но прежде выясню, что за херня с ним творится.       — Пошли, — хлопнул он меня по спине и потопал вдоль перрона.       — Нам не на вокзал?       — Нет, так ближе.       — Ну ладно.       Пошел следом, продолжая пялиться ему в спину. Что этот засранец скрывает? Что-то же явно не так. Только что?..       Когда закончилась платформа, мы не остановились. Спрыгнули и продолжили путь мимо высокого дощатого забора, кое-где расписанного и разломанного.       — Тут недалеко, — заверил Андрей, обернувшись. — Всего-то… Да перестань ты на меня дуться, — чуть притормозил он, чтобы я поравнялся с ним. — Да, понимаю, поступил гадко и все такое, но я же извинился!       — Ну да, — кивнул я равнодушно, продолжая обижаться. — Это не просто гадко, это настоящий плевок в душу.       — Тц… Кира… — рот Андрея сказал еще что-то, но мимо пронесшийся поезд не дал мне расслышать его раздраженную речь. Друг это понял и послал вслед поезду несколько матерных слов. — Пошли уже, — нервно бросил он мне и ускорил шаги.       Пришлось поспешить за ним, однако совсем не хотелось.       Волнение набирало обороты. Мне начинало казаться, что сейчас случится что-нибудь очень страшное, прям такое, что душа в пятки уйдет.       Мы всего-то к нему домой!       Как назло, в голове возникало воспоминание о знакомстве с Лехой. Ведь тоже просто пришел к нему домой, а закончилось все…       Твою мать!..       — Сюда давай, — нарушил молчание Андрей, заворачивая к дыре в заборе. Нырнули туда. Он остановился, словно набираясь храбрости. Рядом уже? — Вот, — кивнул он головой, указывая, похоже, на угловой дом через дорогу.       — Здоровенный, — решил высказаться я.       — Ага, — согласился тот. — Потому и вместительный.       Намек на толпу родни? Зачем же еще сильнее нагнетать-то?       — Пошли, — уже в который раз за сегодня произнес он, но теперь с откровенным нежеланием идти.       Я кивнул и уже сам потащил его вперед, смотря по сторонам.       Дом впереди отличался не только размерами, но двухэтажностью, а еще внушительным каменным забором.       Около калитки друг вышел вперед, сам открыл (что ж он вечно передо мной двери открывает?) и громко так заявил: «Всем молчать, это я!»       Родне или?..       Зашел.       По обе стороны от дорожки по три собаки, да не абы каких. Породистые громадные псины.       — Топай следом, да побыстрее.       Два раза ему повторять не пришлось, притулился у него за спиной, чуть не наступая на ноги, побежал следом.       Андрей три раза звучно шарахнул кулаком в дверь, напоминая давнишний террор ко мне в квартиру. Вот где натренировался. После чего, не дожидаясь приглашения, мы вошли.       Как и ожидалось, гостиная оказалась огромная. Только справа от двери находилась стена с дверным проемом, а слева комната с диванами, креслами и журнальными столиками. Ну, телевизор еще, музыкальный центр…       Кто он вообще такой?!       Зыркнул на Андрюху, тот лишь выгнул брови, мол, «что не так?», разулся, я последовал его примеру, а когда взгляд от кроссовок поднял, чуть не дернулся назад. Перед нами стояла симпатичная девушка, блондинка, с длинными волосами. Глазища большие – зеленые. В джинсах и футболке. Разве что с грудью барышне не повезло.       Хотел шагнуть вперед и поздороваться, но Андрей резко приблизился к девчонке, поднял руку и к ее голове. Подумал, что погладит сейчас, а он за волосы схватил! Та взвизгнула, прижала руками его руку, но он все равно поднял… поднял ее волосы! И содрал парик! А затем грубо толкнул девчонку (в чем я уже сомневался) к стене. Та въехала башкой в притолку и рявкнула пацанячьим голосом:       — За что?!       — Сначала в человека вернись, а потом людям показывайся! — заявил тот, злобно пялясь на мальчишку. — Мерзость какая…       — Да ладно тебе! — вскрикнул тот. — Я как услышал, что ты с кем-то, решил подшутить! Ты видал, как он на меня посмотрел. Влюбился же, как…       — Отвали! — рыкнул Андрей, отталкивая полезшего к нему родственника. — Шваброид чертов!       Кто?.. Это… типа… тот, что с именем «Швабра». И что за?.. Какого?..       — Кира?! — громко позвал Андрей, поманив за собой на лестницу прямо впереди. — Пошли переоденемся.       Я поспешил за ним чисто на автомате, не ожидая этой сценки, да и где остальные-то? Резко остановился, бросив взгляд на нескольких человек в комнате справа.       М? Вот где… И почему не здороваемся? Что мне?.. А? Еще одна… такая же, как этот пацан.       — Она настоящая, — буркнул Андрей, цапнув меня за шкварник, и потащил за собой на второй этаж. — Приди в себя.       — Прийти в себя? — очумело прошептал я. — Да меня уже с порога контузили! — вспылил я тихо.       — Все путем, и не такое будет.       Трындец, как обнадеживает.       Он дотащил меня до комнаты с надписью: «Законченный гомофоб», нервно содрал листок, смял его и выкинул прям на пол.       — А…       — Заткнись, — буркнул Андрей и втянул меня в комнату.       Большая, светлая благодаря окнам, с огромной кроватью и парочкой шкафов. Ноутбук на столе еще, стулья…       — Ты, бля, чертов магнат, какого хрена ты живешь в квартире без всего этого? — всплеснул я руками.       — Да мне и без этого нормально живется, — усмехнулся тот, снимая футболку.       На мгновение задержался взглядом на его накаченном торсе, за что тут же отгреб: Андрюха просто взял и пнул в меня стул.       — Да какого хрена?! — заорал я, уклонившись.       — А че ты пялишься на меня?!       — Хочу и пялюсь!       Лишь спустя долгую минуту напряженного молчания понял, что ляпнул.       — В смысле, — тихо выдавил я из себя, — ну… я… я…       В дверь что-то бамкнуло, после чего раздались спешные шаги.       — Сука, — прокомментировал Андрей, глядя на двери. — Снова надпись прилепил. — На меня внимание перевел. — Ты давай-ка следи за тем, что несешь.       Так спокойно отреагировал… Почему?       Ему настолько хреново сейчас? Поэтому?       — Слушай… — я сделал шаг к нему, собираясь… ну, не знаю. Может, хлопнуть по плечу или по лбу ударить, чтоб вернулся в нормальное состояние.       А он мне навстречу. Руки расправил, поймал меня и обнял.       Стою в полном ахере, боясь пошевелиться. Что происходит вообще?       — Пиздец, и правда не противно, — прошипел он мне на ухо, грубо оттолкнул, швырнул свою футболку на кровать и полез в сумку. Тут же замер. — Сорь, не туда, — вдруг произнес он, что-то взял и бросил в меня.       Лишь тогда понял, что это моя майка, а полез он в мою сумку.       Блин, что вообще происходит?..       Нервничая еще сильнее, быстро переодел футболку, штаны сменил на более строгие, посмотрел на друга в брюках… Ох и не хочется мне спускаться к его родне. Еще и его поведение… Что не так? Чего я не понимаю?       — Просто расслабься, — в напутствие произнес Андрей и первым покинул комнату.       Ага, легко сказать, но трудно сделать.       Догнал я его на лестнице, заметив, что помятый лист с надписью все же на двери.       Андрей поманил меня за собой, и вместе мы зашли в комнату, где также сидела его родня: шесть человек. Но этот хмырь почему-то молчал, рассматривая людей.       — Добрый вечер, — осторожно поздоровался я, плюнув на манеры друга.       — Привет.       — Привет.       — Здаров.       — Как жизнь?       — Доброго.       — Ты кто такой?       Заткнулся и решил найти спасение в Андрюхе. Тот лишь посмотрел на меня с усмешкой и поплелся к свободному креслу, уселся, уставился куда-то в стену.       Да вашу ж мать!..       — Я друг его, — кивнул в сторону Андрея, уверен, с раздраженной мордой. — Или тупо одноклассник. Уже не знаю. А еще сосед.       — Какой набор, — присвистнул пацан без парика. — Я Костя, — вскочил на ноги, ближе ко мне и повис у меня на шее, наклонив вперед, чуть не завалил на диван.       Я таки саданулся в кого-то башкой. Тот человек обернулся, улыбнулся мне и протянул руку.       — Сергей Иванович, — представился мужик. — Отец этого шалопая, — ткнул пальцем Костю в лоб. — Не цепляйся к человеку.       — Да ладно вам. Мне же скучно! Вы все такие серые, хмурые. Понимаю, что разговор о родителях Андрея, но это не повод так коситься на его друга. Мальчиш и так уже…       Нервно дернулся, выбираясь из объятий пацана, посмотрел на Андрея. А он все такой же. Вообще никакой реакции.       — Лена, — спокойно представилась мне девушка, сидящая рядом с Сергеем Ивановичем.       Черт, до чего же хорошенькая…       — А… — замялся с ответом, вспоминая, как меня-то звать, и на выручку мне пришел Андрей.       — Кирилл, — произнес он мое имя. — Вот он, — указал друг на парня напротив него. Лет двадцать, серьезный, в строгом костюме. Да все остальные были одеты под стать ему. Все, кроме Кости, — Дмитрий, мой двоюродный брат по линии отца. Это ― Анастасия Игоревна, — указал он на худощавую женщину в другом кресле, — жена Сергея Ивановича и сестра моей матери. Лена и Костя их дети и мои двоюродные брат и сестра. И Александр Владимирович, — представил он последнего. Мужчина лет тридцати пяти, темный, чем-то похожий на Андрея. — Младший брат моего отца.       — Спасибо, — кивнул я, продолжая беситься. Какого хрена надо так выделываться?       — Говорил же тебе, расслабься, — усмехнулся тот. — Сейчас все не в настроении. Только и всего.       — Не отмазка, — насупился я, хоть и понимал, о чем речь.       Здесь все близко знали его родителей и каждый горевал о… А я все больше чувствовал себя лишним, еще и взвинченным, даже взбешенным.       — Леха завтра приедет? — поинтересовался Дмитрий хорошим басом. У них все в семье громкие?       — Да, — кивнул Андрей, потер глаза. Точняк, его еще в поезде сморило. Все так же спать хочет?       — Не отошел-таки от вчерашнего? — вырвалось раньше, чем смог сдержать.       — А что было вчера? — тут же спросил Костя. — Днюху праздновали? Напились?       — Не совсем, — качнул я головой, видя, как мрачнеет Андрей. — Мы на кладбище были.       Мои слова заставили друга вздрогнуть, посмотреть на меня с удивлением, мгновенно сменившимся злостью, остальные же просто замерли в диком шоке.       — Где были? — осторожно уточнила Анастасия как-то там ее по отчеству.       — На кладбище, — повторил я. — Не знаю, что у вас с Андреем за отношения, но ему сейчас очень плохо. Так что…       — Неужели он согласился?.. — ошарашенно прошептала та в ответ.       Похоже, этого события они ждали уже очень давно. Интересно почему?       Мы не говорили на тему смерти родителей, но как Андрей переживал подобное? Что было? Может… он… хотел себя…       Андрей нервно вскочил с кресла, пробежал мимо меня и удрал по лестнице на второй этаж. Зашибись.       — Ты не кипятись, — с улыбкой произнес Костя, — он всегда такой. Сложный.       — Да я понимаю.       — Правда? — усомнился он, продолжая глядеть на меня с ухмылкой. Не верит? Бесит это.       — Конечно, — серьезно проговорил я. — У меня на глазах мать повесилась.       Тишина. Костян прямо обмер, смотрит ошалело. И что я завелся? Использую это, как… Противно.       — Простите, пойду я, — коротко извинился я и следом за Андреем.       Нехорошо вышло. Он ведь просил. Только я не понял его.       Постучался. Молчание. Сорвал надпись, скомкал ее со злостью, выбросил на пол, плюнул на все и вошел.       Андрей лежал на кровати и сверлил потолок взглядом.       — Недопонимание вышло, — сразу с порога заявил я, шагая к кровати. — Я думал, мне о другом говорить нельзя.       — Проехали, — отмахнулся тот, тяжело вздохнув.       Жалко его. Я знал, что так просто ничего не проходит. Пусть вчера он и был на кладбище, но это мало что меняло. Я все еще не мог его понять и хоть чем-то помочь.       — Двигайся, — нагло заявил я, и тот повиновался. Упал с ним рядом, также уставился в потолок.       Странно. Сейчас между нами не было стены, но я чувствовал, что она есть и намного толще, чем раньше.