Только попробуй!

- Ты что тут делаешь? – спросил он. Вот попугай… - Это мой вопрос, – мальчишка все-таки расслабился. - Я гулял, – и почему он говорит так, как будто врет? - Ясно, - гулял, значит. Прогуляемся еще раз. Разворачиваюсь на 180 градусов и хватаю этого котенка. - Отпусти! Куда ты меня тащишь?! - Домой, - тут я немножко задумался, может к себе его затащить? - К тебе. Джанни, где же я тебя оставил-то? Я тащу этого мальчишку за шкварник, как кота нашкодившего к стоянке, там в машину. Открываю дверь, толкаю чудо внутрь, закрываю. Такое чувство, будто я всю жизнь этого красненького демоненка отвожу. Так… повседневно. Пешком от его дома до парка минут семь ходьбы. По крайней мере, моей. Если учесть, что на машине мы ехали дольше, то забрел он куда-то вообще не в ту степь несусветную. Фары довольно тускло светили, и, по-хорошему надо бы где-то припарковаться, но все равно около часу ночи, кто ездить будет? Ага, сказал человек за рулем машины в час ночи. Тут произошло нечто. Чудо сказало: - Может, зайдешь, а то темно уже. - Волнуешься? – это именно та причина, по которой он мог пригласить меня. Хм, он забыл, что я на машине и вообще «должен его избить»? А мне это нравится. Доверяет войти в свою Святую Святых. - Нет. Просто хочу отблагодарить, - чудо чуть-чуть краснеет, настолько, что видно только так – в почти кромешной темноте. При свете дня никто бы и не заметил. - И чем же? – неволей улыбаюсь. А котенок-то освоился. Уже сам ремень отстегнул. И вообще ведет себя свободно. - Чаем? – о Боже. Никогда не думал о пошлятине, когда меня приглашали выпить чаю. Думать о пошлятине с девушкой – ну, это не думать о пошлятине. Она на то и женщина – это естественно. - Ты сама невинность! – а он, кажется, вообще ни о чем не думает. Хотя бы о том, что он меня видит первый день. Рука опускается на карминово-красную макушку, и я слышу раздраженное рычание. В голове моей опилки. Опилки – лучше, чем воздух. Опилки – символ того, что раньше в башке могло быть деревце. Он рычит. И мне хочется услышать этот звук еще раз. Так бывает с девушками – вот она болтает, болтает, а ты представляешь, как этот голос стонет под тобой. - Да так… - о черт, когда я успел стать геем? И с какого не заметил? *** Бутылки были в моей машине. В магазинах бы уже не продали, а еще один плюс Jannig – огроменные запасы то тут, то там. Например, сзади под левым сидением… Только никому не слова! Карибский. Старинный. Не знаю, где его достал отец, но думаю, им можно хорошо споить маленького демоненка, а там уж разболтать на поцелуй. А может чего похлеще. Да, я страшный человек. Могу споить невинную душу. Взять парня на слабо. Что началось, когда мальчишка быстро наклюкался в стельку… - Даниэль, - демоненок снимает всю свою одежду. Куда ты штаны тянешь? – Жарко. - Слушай, полуголый Маугли, давай я окошко открою, - я вздохнул. Пьяный Кид – это детские капризы, ноль стеснения, и только потом то, что мне надо. Форточка раскрылась. А на моей ноге чувствительно обозначились когти. Я кинул вопросительный взгляд на Кида. - Даниэль, - зовет меня, зовет. Я тут! Подхожу к сидящему на диванчике и заглядываю в глаза. Ну и что тебе надо, чудо мое? - Да-ни-эль… - его глаза расфокусированы. Разноцветные, смотрят в разные стороны. – Да-ни-эль… Боже, ему имя мое понравилось? Я сажусь рядом с ним на полу, упираясь коленями в пол: - Кид, я здесь. Тихо, тихо, тихо, - мальчишка шатается, сидя на диване. Пить совсем не умеет. Напился качественно, зато сейчас захочет спать, а на утро в памяти будет зиять дыра. Его губы выводят что-то, мне не слышное. - Эй, ты, что там шепчешь? – я немножко улыбаюсь. Чудо смотрит так серьезно, как дети изображают взрослых. - ...ня, поцелуй меня, - чуть громче сказал Кид. Он сейчас такой невероятно милый, хвост свободно обернут вокруг тела, голый торс, грудь, на которой разбросаны красные волосы. Эти зеленые глаза… Губы чуть мокрые, после алкоголя. - Зачем, солнце мое? Почему я должен тебя целовать? – свои настоящие желания люди говорят по пьяни. И действуют так же. Поэтому я разрешаю почти упасть на свое плечо, обнять, даю шепнуть в ухо «хочу», а позже приобнимаю сам. - Очень хочешь? – мальчишка отодвигается и уверенно кивает. Я приближаюсь к этому маленькому чуду. Его губы чуть раскрыты, мягкие. И нет привкуса этой дурной помады. Дыхание сбивается, а в джинсах становится теснее. Языки переплетаются. Алкоголь… Сколько он выпил? Его ноги обхватывают мою талию, я нависаю над ним. Кид лежит на спине, с такой улыбкой… Пора уходить. Иначе изнасилую я этого слишком доступного, ласкового и просящего. Тихонько встаю, успеваю отойти на шаг, как моей рубашке снова угрожают когти демоненка. Смотрю на его лицо – гром и тучи. - Куда? – таким требовательным голосом, хмурясь. Я, конечно, могу попытаться освободить рубашку, но оставив клочок ткани в его сжатом кулаке. - Никуда, - послушно соглашаюсь я, ложусь на диван. Сверху, как котенок на мне улегся Кид. Как будто ему так спокойней.