Только попробуй!

Сколько можно спать? Кид очень мило сопит под ухом, что-то болтая, вертясь и… Я посмотрел на колено, заехавшее мне в подбородок. Спать ему нужно в «пижаме». Смирительной рубашке. О, время. Чудо услышало писк, ушко встало вертикально вверх, пошевелилось из стороны в сторону и скрылось под одеялом. Э? - Эй, ты вставать собираешься? – вежливо поинтересовался я. Где стакан холодной воды?! - Неа, - невозмутимо сказал он. Ведро! - Ну, посмотрим, - а лучше ванна. Или сбросить с моего роста на пол. Как хорошо, что он мелкий… - Fuck!- за что? Всю ночь не мог глаз сомкнуть, у меня по всему телу синяки, теперь еще и на лице красная линия будет! – Ты что творишь?! - Это не я, - он такой наглый… - Я еще с тобой поквитаюсь, - пообещал я и кинул ему одежду. Ох, Елена все мозги вынесла. «Ты знаешь, что эту ткань нужно заказывать?», «Еще золотую куртку закажи», «Ты серьезно хочешь куртку из золота?». Сама сказала, закажи. Я заказал. Как любит говорить (говорить ли?) Кид: пфф. Пошел я на кухню. Хочется есть. Хоть садись и тарелки грызи! Я по открывал все шкафчики, тумбочки, какие-то пакетики, под раковиной, холодильник. Нашел, наверное, позапрошлого года сыр. С ноготь. Решил, что свихнулся на почве голода и потряс холодильник. Ну-ка, ну-ка… яйца! Пять яиц и сардельки молочные, количество такое же. Не умрем с голоду! - Ты уснул там? – сковородка, на огонь, нагревается, льем масло… Кид закопошился, потом затих, закопошился еще. Кастрюля. Кастрюля. Где вся посуда? Я нашел еще одну сковородку. Сварил сосиски в ней. Или сардельки, какая разница. Чудо пришло, моргая огромными глазищами, с осолевшим взглядом и намерением заснуть стоя. - Вот, - поставил я тарелку с глазуньей на стол. Глаза Кида – огромные. Видит тарелку и ее содержимое – огроменные. Смотрит на меня – огромнейшие. Ага, я тоже в шоке. - Откуда это? – от верблюда, которого звать Костей. - Нашел в недрах твоего холодильника, - просветил я мальчишку. - Зачем ты их в морозилку запихнул? Ответом мне было пожатие плеч, а еще его глаза вернулись к нормальному, просто огромному размеру. - Балда. - Вкусно, - да неужели. Съязвить я себе не дал, поедая болтушку. Не люблю глазунью. Она какая-то не такая. Вот так-то! - Еще бы, - тебе все вкусно будет, не ешь же ничего. Я смотрел на Кида с легкой апатией. Наукой доказано, что человек может до бесконечности пытаться расстегнуть ремень, придуманный в двадцатых веках. Наука – это я. Сколько времени прошло, сейчас каждый трехлетний ребенок тебе поможет! Десять минут. Скоро опоздаем… - Сначала желание, - в изначальной идее Кид делал все это ради банки кофе. Но я подумал, что найти столько кофе будет проблематично. - Это будет моей местью за утро. - Хорошо, загадывай, - вот он наивный. - Поцелуй меня, - не задумываясь, приказываю. С нарочно немного скучающей миной. - С дуба рухнул? – почему дуба? Я падал с баобаба. На тарзанке. Кид, Кид, Кид… - Возможно, - я наклоняюсь и шепчу. Еле-еле борясь с желанием укусить его шею, провести руками по груди. – Мы так и будем здесь сидеть? - Может н-не надо? – о Боже, он покраснел. Ми-ило. - Надо. Жду. Хочу заставить его подчиниться. Чтобы сам захотел. Его глаза несколько испуганы, горящие зеленоватым огнем. Потом, видимо, плюнув на свою гомофобию, целует. Я не даю ему глотнуть воздуха, лаская его тело пальцами. Жарко. - Мп…ффпхх…, - опять сопротивляется. - Молодец, отработал, - отодвигаясь говорю я. Я расстегнул ему ремень и вышел. Как только Кид хлопнул дверью, позвенел ключами. Мы поднялись на этаж. - Опаздываете, молодые люди. - Извините Дмитррий Лихович, - покаялось чудо, а я ухмыльнулся. Опаздываем, опаздываем. - Ладно, садитесь. *** Меня встревожили разговоры студентов о «демоненке, которого избили». Пошел за бутылкой воды! Вот он всегда влипает куда-нибудь, а? Я завел машину, и почти врезался в зеленый джип. - Женщина, - фыркнул, выезжая. К дому Кида подъехал быстро. На этаж побежал пешком – лифт не ездил. Тишина. Он не открывает. Либо не здесь, либо не хочет, либо не в состоянии. - Кид, открой! – пять минут. Я немного отошел от двери и пнул ее. Дом старый, а замки как в сейфах… После второго удара дверь упала, частично, на тело котенка. Я вызвал кое-кого отремонтировать дверь, а Кида занес на диван. Нашел в шкафу что-то на пуговицах, переодел. Он слишком худой! Все кости видно. Удивительно, изнасиловать, пользуясь «отключкой» - не хотелось. Вообще ничего. Во время переодевания кое-что обработал перекисью. Ее, кстати, было много.