Только попробуй!

Ну, ловите) - Его зовут Натан Виллани, ему 45 лет, занимается рыбной ловлей, ээ… - скудно. Место рождения, знак зодиака, рост, вес, увлечения, характер, родственники, болезни... Упс, привычка. - Он не женат и ужасный бабник, - влезла Ичи. Уже лучше. Вдовец или разведен. - И любит спорт, - и только спорт? Сдать бы их Алексею... - Точно! У него тоже аллергия на ррыбу! – аллергия? Ладно. На рыбку. Как и Кида... СТОП! Рыбак, аллергия на рыбу... Я это озвучил: - У него аллергия, но он рыбак?! - Ага, я тоже удивился, когда узнал, - у них что, семья мазохистов? - А! Вот еще кое-что. Он яррый гомофоб! - блять. Знаете, такое прелестное ощущение - когда над тобой издеваются? Котенок ме-едленно сполз, громко смеясь. - Я пошутил, расслабься. Боюсь, ты сейчас дырру во мне сделаешь своим взглядом. - Убить тебя мало! – у-у, что я с ним сделаю... Вы же знаете, что секс восстанавливает нервные клетки?.. - Ладно, думаю, мы уже пойдем, - я встал с кресла, с немного, наверное, недовольным выражением лица. Избаловал меня отец. Нужно будет домой позвонить, запросить досье... Тьфу, какой-то детектив с ФСБ и Бондом в придачу. - Хорошо. *** - Как думаешь, зайти к близнецам? – сейчас он меня опять... И что мне делать? - Не знаю, - курильщик. А если... Да, думаю, так будет неплохо. - Не, не хочу. - Я-ясно, - нужно будет еще запереть... Вдруг ремень располосует все-таки. - Знаешь, я тут вспомнил, - выкидываем сигарету. А теперь милым-милым голосом. - Ты мне когда-то еще и садо-мазо обещал. - Что?! – о, нервный тик. Так, можно еще надавить... - И прикупил тут кое-что, - нажатие кнопки - и вуаля, вы в закрытом замкнутом пространстве. - Ты не посмеешь! – да ну? Я? Не посмею? Три ха-ха четыре раза. - Это мы еще посмотрим, - сейчас будет истерить. - Если будешь хорошо себя вести... - Я тебе что, собака?! Какое, на хрен, «хорошо вести»?! Ты совсем из ума выжил? Нет, я склоняюсь к мнению, что мозги у тебя все-таки со спермой вытекли. Уже давно, - давно говоришь? Ну, если подумать... Может и вытекли. - Тихо! – успокоим его... успокоим. Как? Кляпом? - Что «тихо»? Вот что «тихо»?! Я смотрю, ты меня даже за человека не считаешь! Ты… ты! – я, я. Что за поведение? Ребенок. - Ну-ка прекращай, - успокаиваем как женщину. То есть строим из себя жилетку. Я его приобнял, расстегнув ремень. Волосы снова растрепаны, пахнут ванилью и каким-то шампунем с легким-легким запахом. Я начал перебирать левой рукой красные прядки, пропуская меж пальцев. Кид прижался, так доверчиво. Ранимый все-таки. Милый. - Ты человек, мой человек. Только вот иногда делаешь поспешные выводы, - разрядим обстановку шуткой. - Я лишь хотел разнообразить наши деньки некоторыми позами из "Камасутры". - Я против! – да что ж он в солнечное сплетение-то? Никогда не понимал людей, которые вставляли всякие железки в тело, татуировки... Но в Киде мне это нравится – витиеватый узор лежал на коже, вторя моим поцелуям. Или это я повторял за черным контуром? Он сидел с закрытыми глазами, отдаваясь ощущениям, пока я проводил губами по последним завиткам. Я смотрел на него полузакрытыми глазами, прикрываясь челкой. Его лицо вдали, и если особо не присматриваться, действительно можно спутать с женским. Есть что-то мягкое, может, большие, наивные глаза, или то, что некоторые женщины сейчас одеваются в мешковину, прячут волосы… Черт, когда он успел стянуть с меня рубашку? Или что там я одевал? Почему я ругаюсь? Это все из-за Кида! Это чудо на меня странно влияет. Хм, он покраснел. Почему? Его руки обнимали и притягивали. Ага, а ребра-то ребра выпирают! До сих пор не откормился. Хотя, что-то подсказывает мне, что чудо из таких людей, которые сколько бы ни ели, не толстеют. Ох… Он уже такой готовый, даже сквозь ткань горячий… - Потерпи, - все остальное из одежды я с мальчишки уже срывал. Я пытался вводить пальцы аккуратно, не причиняя боли, поначалу почти не двигая ими. Но когда котенок куснул меня своими клыками… Он хоть знает, что со мной творит? Я с ним просто растворяюсь. И мне это не нравится. - Потерпи, - повторяю я, раздраженно возясь с ширинкой. Потом сам орать будет, что ему больно. Как бы так снять джинсы, не защемив свое достоинство? - Мм, - о, так мы не только шевелиться будем, а с ритмом помогать тоже? - Давай уже, - ха? - Какой ты сегодня нетерпеливый, - ну и ладно. Я резко вошел. Хороший угол… - Аах, - он такой забавный… Кид задвигался на сидении в такт моим движениям. Раз, два… Сперма потекла на сидение. Совершенная эйфория… Сидение… Твою мать! - Эх, Jannig мне этого не простит, - что подумают, когда я повезу машину на мойку? - Ты чокнутый! – сказал тот, кто меня с ума и сводит… Машину я оставил одному из отцовских мальчиков на побегушках. Завезет, Джанни отмоют. Но больше сексом в машине заниматься не буду. По крайней мере, в своей. Грязно, неудобно, да еще и места маловато. Лучше уж моя кровать. Да и там свободы действий больше. Я не шутил на счет Камасутры. - Заебал! - Я тебя еще не ебал, - спокойно возражаю. - Ты так думаешь? – а, ну если в этом смысле… - Эх, ладно, было дело, - и будет не раз. - Упс. - Ты есть хочешь? – идиотский желудок. - Ага, - черт, живот болит. Да что за чушь? - И кто тут еще балда? – ты. Иду вслед за котенком на кухню. А хвостик туда-сюда, покачивается. Я ему сказал, чтобы не прятал. В конце концов, люблю его со всеми ушками-хвостами. - Хихи, зато я смогу посмотреть на тебя в фартуке, - подражаю Ичиго? А хороший звук был. Кид на него среагировал. - Тебе, кажется, не нравилось мое костлявое тело? – если бы не нравилось, я бы к тебе не подошел. Хотя… Ты в меня врезался, так что особого выбора у меня не было. - Ну, ты уже не такой костлявый, - но еще раз пихнешь меня локтем… - Ага-а… - ох, раскрыли мой гениальный (все гениальное просто) план. Напротив «откормить» можно ставить галочку. - А ты мне покажешь Венецию? - Ты ведь там уже был, - эй, так не интересно! Я там был только от аэропорта до машины и от машины до здания, где болтал шесть часов с нудными мужиками, еле говорящими по-итальянски. - Ну, был я там по делам отцовской компании и не успел рассмотреть все, - ну надо же, догадался. *** Самолеты. Никогда не боялся высоты. Но когда тебя от полета «в вечность» отделяет тонкий слой железа, это нервирует. - Ух, ну, с Чертом! – сел Кид на соседнее сидение. - Ты сатанист какой, что ли? Всегда Черта поминаешь, - это «Черт» для меня уже с заглавной буквы. - Я не сатанист! И не сектант! И не помешанный! – ох, думаю, я действительно перегнул. Что вы хотите? Боязнь полетов – это фобия. Никогда не попадал в опасные моменты, никто из знакомых не разбивался. Вообще смысла в своем страхе я не вижу. - Я в туалет, - а отстегнуть ремень не можем. - Балда все же ты, - кажется, голос не сильно дрожит. Кид встал, а я за ним. - Попался, - я улыбаюсь, немного нервозно. - Я так и знал, что ты пойдешь за мной! – какие мы умницы… - Поэтому и выбрал самое безлюдное место? – что-то мне подсказывает, что чудо не об этом думало, когда тащить свой зад… Кстати о заде… - Пфф, ты же не станешь это делать в самолете? А если мы разобьемся? – Fuck, а можно не об этом?! - Тогда помрем счастливыми! – улыбнулся я так, что искорки посыпались. И толкнул Кида внутрь. *** - Спасибо, - кончиками пальцев я провел по его щеке. - Теперь мне не так страшно.