Персона 4: Сердце всего. Часть первая

             — Ты уверен, что Тацуми-кун за этой дверью? — запыхаясь, на ходу спросила у Ханамуры Амаги, отмахнувшись от очередной лезшей под руку твари, которая мгновение ока сгорела в ярком и ясном пламени. Ёске кивнул и пригнулся, позволив отправленному в полёт гаечному ключу пронестись над собой и размозжить череп какой-то богомерзкой тени, в виде чёрного ангелочка-купидончика с крылышками и подозрительной ухмылочкой на морде, от которой, правда, тут же осталась только гора слизи.       — Да, более чем. Только там есть что-то ещё, что мне совсем не нравится… — белобрысый взмыл под потолок, дабы освободить пространство ревущей Сатонаке, которая, сверкая пятами и нагинатой, яростно размазывала всякую нечисть, имевшую несчастье подвернуться на пути.       Их компания бежала по огромному коридору, забитому просто под самый потолок порождениями тьмы, которые абсолютно не желали пропускать незваных гостей к огромным вратам, коими заканчивалось это помещение.       Однако, когда блеснула очередная вспышка света, то всё стало тихо и спокойно, притом здесь вполне уместно сравнение «как на кладбище». Серебряновласый смахнул кучу грязи, скопившуюся на своей одёжке, затем приблизился к намеченной цели. Его друзья старались не отставать, пусть и шли немного позади него.       — И всё-таки… плохое у меня предчувствие… ох, плохое… — тихо начал поскуливать парень с наушниками, которому, несмотря ни на что, не особо хотелось спасать человека с сомнительной репутацией и ещё более сомнительной ориентацией…       — Уродомура, не дрейфь! Если что, мы тебя вперёд кинем, а сами смоемся! Так что ты долго мучиться не будешь! — попыталась подбодрить юношу девчушка, которая вынула из карманов два последних шарика онигири, милостиво разделив их с подругой, которая, пусть и смутилась, однако с благодарностью приняла угощение, поскольку, будучи погружённым в мякоть риса и рыбы, хотя бы чуть менее волнуешься о всяких там… Канджи. Правда, от последовашего хлопка по спине Ханамура только замер и побледнел, будто бы ему к виску приставили дуло пистолета.       — Я знал, что вы твари… — натянуто улыбнувшись, попытался он отшутиться, только вот получилось жутковато, даже чересчур…       — Я открываю, — произнёс спереди Наруками, который, набравшись терпения, смелости и сил, всё же решил раскрыть вход. Подростки перевели взгляд на лидера, будто бы переваривая информацию, затем, как один, встали в боевые стойки, говорящие о том, что компани настроено решительно и готово.       И им открылись створы, предвещающие… пожалуй, уместно сказать, что раскрытие врат в ад.       Хотя, ничего пугающего не смутило взор, вроде бы: огромная зала, множеством душевых, кабинок, купален, дорожкой идущей между них, оканчивающаяся небольшим озерцом-источником, от которого валил пар. Жара в помещении стояла даже более жуткая, нежели снаружи, а вода в нём почти что кипела, что невольно заставляло испытать ощущение дискомфорта всю команду. Но… это всего лишь интерьер, верно?       Следующим, что приметил намётанный глаз, оказался сам блондин, который медленно пятился назад, будто бы в ужасе, глядя на… это… нечто…       Великанских размеров существо, напоминающую собою ужасную помесь человека, паука и чьей-то извращённой, безумной и больной фантазии. Оно имело собою торс людской, который занимал большую часть размеров существа, доходя практически до самого потолка. На нём имелось трое пар рук, мощных, мускулистых, как смоль чёрных, имеющих на своих окончаниях пальцы, напоминавшие собою кривые сабли. Бюст существа имел схожий оттенок, однако, где-то в районе поясницы, а может и ранее, изгибался подобно хвосту у животного, сходясь с паучьими лапами, которые сидели плотно к земле, практически буравя ея. Стоило отметить, так же, что оно не имело плоти практически до самого верху позвоночника, обнажая сверкающую белу кость наружу. В районе горла, лба и сердца имелися отверстия, собою являющие дыры. И жутко то виделось в таком сочетании плоти, мяса и кости, которые блестели каким-то странным, почти что металлическим блеском.       Голова его напоминала пустой череп, плотно затянутый кожей, в котором имелись пустые впадины под глазницы, нос, и рот. Оно казалось тяжёлым, почти что неподъёмным, о чём свидетельствовал каждый шаг, проваливавший под собою пол. Но тем опасней Тень предстала перед её владельцем и перед теми, кому волию судьбы суждено с нею вступить в противостояние.       — Это… мама… — раскрыл свои уста широко-широко Ёске, будучи не в силах поверить тому, что видели его глаза, тому театру, фантасмагории фобоса и деймоса. Его чело приняло цвет бледный, подобно мёртвому.       — Большой… однако… мальчик… — пролепетала Чие, у которой подёргивалось её веко, кое она никак не могла удержать от подобного.       Её подруга сглотнула, покуда их лидер приметил опасное движение: тёмное порождение собралось размазать своего создателя, своими же тяжёлыми руками, обратив его в месиво крови и плоти. Сам же Тацуми пребывал, вероятно в состоянии наивысшего шока, кое могло испытать его существо, от встречи с дьявольским отродьем, возросшем у него же в глубинах души…       Конечно, Юу испытал в себе сомнение, но его полностью заслонило собою чувство ответственности и долга: оно, как известно, укрывает собою всё остальное, оставляя пред владельцем лишь ясную дорогу действий.       — Сатонака, прикрой меня и оттащи Канджи подальше, — последовал приказ из губ сероглазого, который собрал в себе ауру лазури, призвав в этот мир Изанаги, который, сверкнув златом своих мудрых очей исчез в клинке Наруками, но лишь для того, чтобы вернуться оттуда огромным сверкающим драконом.       — Есть! — на автомате крикнула пацанка, у которой инстинкт и бессознательное, как обычно, срабатывали вперёд всего остального. Она и не успела сообразить и сознать, что от неё требуется, но уже припустила на всех порах, собирая небесную энергию и свирепо вращая нагинату, практически наперегонки со змием святости, коим стал хранитель серебряновласого.       Бугай не воспринял то, что происходило позади него, однако и становится фаршем не собирался, поэтому, когда ладони Тени Канджи собирались схлопнуться прямо на нём, совершил титаническое усилие, отпрянув назад и контратаковав своим фирменным джепом. Но, вот незадача: его старания практически прошли даром, поскольку за первой парой рук последовала другая, а от удара по рукам этого монстра только лишь разбился кулак, который себя чувствовал так, будто бы он налетел на крепкую стену, отдавшись мягким звоном.       И, лишь когда его практически размазало, у него пробудилось до этого загнанное в угол чувство страха, поскольку ему не приходилось ранее сталкиваться с противником… которого он не мог победить. Тацуми был готов принять смерть… пусть таковая ему и казалась постыдной, недостойной.       В это время Юкико и белобрысый всё же сообразили, их товарищи уже, де-факто, во всю направились в поединок, посему не замедлили включиться: всполох огня да порыв ветра — рождается мощная, яростная, горящая стихия, которая, не жалея никого, полетела стремглав на их исполинского оппонента.       Наруками же предпочёл сохранить позицию наблюдателя, издали смотря за действом, находясь поблизости с основной группой. «Оценить и изучить противника», — то была мысль, крутившаяся в его главе.       Новый гулкий звук, доносившийся со стороны девчушки, которая, мало того, что смогла остановить своим ударом руки гиганта, ещё умудрилась их отправить по обратному адресу, ибо ей в том деле помогала Томое, а их объединённое взаимодействие могло творить чудеса грубой физики.       Канджи поднял свои очи… но успел его взгляд хотя бы на секунду уследить за действом, как он ощутил, что схватили под руку, после чего со скоростию легкового автомобиля понесли прочь. Его зрение ухватилось только за один образ: парящего сияющего белого длинного дракона, который подобно удаву обвил одну из рук Тени, чтобы вонзить свои исполинские клыки и взорваться вспышкой света, практически полностью аннигилировав одну из конечностей монстра, которому лишь и осталось, что залиться истошным воплем, но тот, впрочем, продолжался недолго, потому что вслед за яростным созданием пришла самая настоящая огненная буря, за мановение ока докрасна раскалившая плоть, оказавшуюся, на проверку, и впрямь из металла.       — Эй, ты в порядке, здоровяк? — раздалось над ухом у Канджи, который, с долей удивления заметил компанию, которую ещё не так давно гонял по всей Инабе, с намерением «задать, уж мама не горюй», однако… что они тут вообще делали?       — Э… а вы тут как оказались, семпаи?! — только и смог ошарашенно выкатить вперёд глаза «здоровяк», пытаясь найти хоть какое-то очевидное объяснение происходящему. К несчастью, это никогда не было его сильнейшей стороной.       — Мы пришли спасти тебя, Канджи-кун, — властно ответил главный среди них, вероятно, по имени… как его там? Этого… серебряновласого прыща…       — Народ, не хочу вас беспокоить, но, похоже, мы разозлили большого парня. И он явно второй раз так не попадётся! — Ханамура, когда на секунду бросил взгляд в сторону теневого двойника то заметил его совсем недобрый взор в их сторону… ну, или ему показалось.       — Спасти… ДА ОБЪЯСНИТЕ МНЕ УЖЕ ЧТО-НИБУДЬ! — парня с гильзой пули изнутри рвали два чувства: стыда и смущения. Если ещё не считать некоей паники от непонимания сути происходящего, недавно «почти» что пережитой смерти, а так же прочих вещей, которые уже казались мелочами…       Семпаи начали переглядываться между собой, бросая взгляды то друг на друга, то на саму «жертву, а то на его «Тень». Наконец, Юу поморщился и вымолвил:       — Позже мы тебе всё расскажем. А сейчас… — он поворотился на оппонента, блеснув своими серыми зеркалами. Бугай ощутил от него странную ауру… почти что, как и у его отца. Нечто эдакое… присущее настоящему мужчине, прирождённому воину и предводителю. — Нам необходимо одолеть твоё тёмное «Я», Канджи-кун. Пока оно не убило тебя и нас.       — А со мной… было так же?… — почему-то понурила свою головку черновласая наследница. Не успела её подруга ничего сказать, как в разговор влез Ёске:       — Ну что ты Амаги… — похлопал он девушку по спине, что заставило ту замереть на месте. Но тот тут же язвито прибавил: — У тебя даже хуже было… — улыбнулся во все тридцать два зуба нахал.       — А ТЕБЯ Я НЕ СПРАШИВАЛА! — мгновение — и побагровевшая Юкико яростно махнула веерами, почти что отправив в своём бешенстве на тот свет их товарища. Спасло его только то, что Чие успела дать ему пинка под пятую точку, отправив в непродолжительный полёт.       — Юкико… спокойней, спокойней… дыши ровно… — замахала Сатонака руками, пытаясь утихомирить разъярённую подругу. У блондина в голове, покуда он наблюдал за всем происходящим, возникла только одна дума: «Что за клоуны…».       — Я НЕ ПОЗВОЛЮ ВАМ ПОМЕЩАТЬ МНЕ, ОТРОДЬЕ. Я ДОБЬЮСЬ ЖЕЛАЕМОГО, ПУСТЬ ДАЖЕ МНЕ ПРИДЁТСЯ СТАНЦЕВАТЬ ДЖИГУ НА ВАШИХ ТРУПАХ, КЛОУНЫ! — паучья тварь гордо подняла свой торс, уже более менее оправившись от удара, после чего подала свой бас, который напоминал эдакую оригинальную версию, усиленную в стократ. Следственная бригада перестала выяснять отношения, после чего подалась вперёд, загородив собою Тацуми Канджи.       Резко Тень Канджи начала менять собою цвет, покуда её рука, которая оторвал собою Изанаги, зарастала прямо на глазах. В ней всё сменилось: что чёрное, стало белое, что молочно-угольное.       — Серьёзный же противник Вам выпал на этот раз, дорогие гости, — тихий и скрипучий голосок Игоря отдался у каждого из них в голове… но они не подумали что-либо отвечать на это, а лишь внимательней прислушались. Странно… но сейчас в них царило странное единство, вызванное непонятно чем и как.       Сатонака не прыгала на месте, а лишь изучающе водила зрением по существу, ища возможные слабые точки. Ханамура, вместо того, чтобы копаться в плеере, подбирая подходящий трек, стоял на месте, сжав свои неизменные хромированные инструменты в руках. Амаги, пусть её лик и дышал яром, всё же держала свои нервы в руках, выставив вперёд веера, с которых медленно падали горящие снежинки. Наруками переложил меч на плечо и расслабился всем телом, будто бы собирался отправиться на прогулку… но в том и была невероятная уверенность, словно бы стопроцентно говорившая о том, что этот человек пришёл сюда побеждать, и только.       И странно казалось наследнику красильни это: вот, ещё минуту назад они напоминали сборище придурков, пришедших на дискотеку… а теперь, глядишь, уже настоящая команда. Невольно, у него закралось к ним в душу уважение.       Карлик же продолжал свой инструктаж, который бригада воспринимала:       — …Но, в конце концов, у Вас есть шанс на победу. Существо, Вам доставшееся, обладает характерной способностью: менять свою кожу, тем самым полностью изменяя свои качества. Есть кожа стальная – которую не пробьёт ничто, за исключением энергии разрушения… есть кожа из плоти: та, которая не позволяет никакому воздействию до себя дотронуться, однако нежна и уязвима для удара, — старик прервал свою речь, после чего сделал глоток из бокала, утоляя жажду. Маргарет приняла эстафету вслед за ним:       — Кроме того, оно повелевает двумя стихиями: землёй и молнией, каждая из кож дарует свою. Путь к победе Вы должны отыскать сами, дорогие гости, ибо такова воля хозяина этой обители: я не смею ей перечить. Могу лишь Вам сказать… что пусть же божественная рука направит Ваше оружие, а удары сделает крепкими и точными. Желаю удачи… Вам всем, — на сим брифинг живущие в синем бархате решили окончить.       Он оказался как никогда информативным и кратким, заняв чуть более минуты, покуда их враг поднял свои побелевшие руки, на которых стали блестеть ярко красные разряды, смотревшиеся… опасно, как минимум.       — Как всегда эти засранцы что-то темнят… верно, партнёр? — наконец вымолвил белобрысик, к которому ранее всех вернулось чувство юмора.       — Пожалуй, — согласился с этим серебряновласый, слегка помотав головой, будто бы отряхиваясь, чем растрепал свою причёску.       — А по мне… давайте просто надаём по заднице, и точка! — хмыкнула пацанка, выставив ноги в упор и слегка присев.       — Тогда… начинаем? — хищно улыбнулась наследница, чем невольно заставила вздрогнуть Ёске, которому этот оскал невольно запал в душу…       — В бой, — коротко и сухо молвил лидер, покуда создание тьмы направило на них разрушительнейшей мощи электричество, копья и стрелы которого пронзали сам воздух и суть бытия…       Канджи раскрыл свой рот, собираясь что-то закричать… однако… оно не потребовалось, поскольку в следующую секунду… его спасителей и след простыл, покуда разряд пронёсся мимо, сверкая краснотой молний, едва не зацепив самого здоровяка, которого отчего-то подбросило в воздух, где он и повис.       Глаза Тацуми расширились, а дыхание спёрло столь сильно и мощно… что он почти не мог дышать. Семпаи висели в воздухе… а подле них парили странные создания, возникшие будто бы из ниоткуда, немного светясь сиянием ляпис-лазури, прекрасным, подобно ясному небу.       Теневое воплощение выдавило из себя новый рёв, который практически разорвал своею силою барабанные перепонки и частично разнёс собою округу. За ним последовала темнота, которая укутала весь пол комнаты.       Из нея возникла армия стальных гигасов, а так же множество других тёмных и уродливых тварей, с которыми наши герои имели возможность познакомиться много ранее. Но теперь… в них не осталось и следа былого страха и трусости… а только цель и предназначение, которое им должно исполнить.       Каждый из них устремился в схватку… в то время, как блондина мягко приземлило подальше, покуда его разум пытался найти хотя бы какое-нибудь плохонькое, но объяснение. Тени… семпаи… «тёмное Я»… что же, чёрт возьми, в этом мире происходит? Неужели… он в Инабе? Но в ней не было подобных купален. Даже та, древняя, и то не отличалась чем-то подобным…       А схватка начала набирать обороты, самым что ни на есть серьёзнейшим образом.       Серебряновласый мелькал то тут, то там, ловко перемещаясь между кучками металлических созданий, которые, пусть и отличались огромной скоростью, однако… они не могли так же ловко маневрировать, посему постоянно сталкивались, пока сверху на них летели миллионы ампер, которые их мгновенно испаряли, минуя фазу расплавленного вещества. Юу был ловок и смел… а потому не боялся какого-либо риска, то и дело призывая себе на помощь своего Изанаги, в свете которого умирало всё тёмное… правда, как то и предрёк Игорь, двойника Канджи оно абсолютно не трогало, а обтекало, будто встретив невидимый барьер.       Ёске занял собою не только оборону и защиту Тацуми, но и так же меньших порождений тьмы, коих он отправлял в воздух, чтобы потом швырнуть их в арахноподобное создание, кое ревело от боли, когда в него попадал очередной снаряд, отвечая на это новым всплеском искр. Но… зря ли Ханамура так долго готовился и тренировался? Конечно, это тебе не Сатонака, которая, может и бьёт больно, но не старается тебя убить. А здесь… пожалуй, тебя постигнет не самая лучшая участь, если тебя хотя бы немного опалит потоком кровавой энергии…       А сама Чие, в то время как её остальные товарищи отвлекали на себя внимание, аккуратно и тихо подбиралась с переду к этой «электростанции», как она окрестила Тень у себя в мозгу. И, когда тот в очередной раз попытался прихлопнуть мельтешащего юношу с серебряными власами, она очутилась рядом после чего… ну… это сравнимо с мастером-поваром, которому достался лакомый торт и хороший нож к нему. Потому что иначе не опишешь, какой визг и вопль поднял этот исполин, сколь много грязи и слизи из него полилось, когда эта бесстыжая фурия вгрызлась к нему в плоть. И правда, нежная, подобно младенцу…       Юкико в ту секунду занималась тем, что аккомпанировала белобрысому, раскаляя до бела как и обстановку, так и металлических великанов, правда… плавиться они явно не стремились, к несчастью. Однако, она чувствовала, что движется в правильном направлении, поскольку с них начали капать маленькие капельки, подобно поту…       Чудовище смекнуло, что идея со сменой кожи вышла полным боком, посему живо произвела обратный процесс, и чуть было не раздавила пацанку, которая как раз застряла внутри. Её спас верный Юу, который по счастливой случайности очутился рядом, оценил ситуацию, затем вытащил ту наружу, разметав святостью полбрюха.       «Это… семпаи?» — шокировано повторялось в голове у «источника проблем», которому только и оставалось, что сидеть поодаль, наблюдая за светопреставлением, которое перед ним разворачивалось. «Разве… они так могут?..» — да, ему стало завидно. У него, за всю его небольшую, но насыщенную жизнь… никогда не имелось… таких товарищей. Кого-нибудь, кому можно не сомневаясь довериться. На кого всегда можно положиться. И это… завидно.       Конечно, не стоило думать, что компани так просто сходили с рук их фокусы и трюки. В особенности теперь, когда «большой парень» пришёл в полное и бесповоротное бешенство. Вновь обретя кожу стали, он начал стучать своими шестью парами рук по полу, отчего по нему пошли странные, но крайне неприятные волны. Внезапно… как сказать… Вы видели море кипящей лавы? Вы видели эту яростную стихию, которая безжалостно сметает всё и вся на своём пути, будто бы и впрямь являя собой ярость божью? Что ж, то что произошло можно сравнить только с этим, поскольку поверхность, стены, потолок… они раскололись на множество мелких осколков, да… даже будто бы сам ТВ-мир треснул по швам, после чего всё началось безумное и лихорадочное движение, с намерением раздавить, размазать, уничтожить, отправить в никуда своих оппонентов. Черновласую несколько раз крепко мощно ударило, ей досталась пара оплеух от гигантов… из её рта потоком хлынула кровь, а рёбра будто бы сдавили ея… Наруками и Чие, пусть и смогли отделаться легче, однако их разбросало в разные стороны, их тела устремились в бесконечном падении в пустоту… из которого, пожалуй, им и не вернуться…       И непонятно то, что тот клочок земли, где находился оригинал, остался нетронутым, это подозрительно даже…       Пожалуй, они бы проиграли… не найдись среди них один пронырливый человечек, который на каком-то бессознательном уровне создал вокруг себя барьер… какой-то непонятной природы, ибо он всё, что до него касалось, он рассеивал и обращал в ничто…       Ханамура раскрыл свои очи, которые он уже успел сомкнуть от страха и ужаса… оценил ситуацию, затем собрал ветры и бури и направил их на помощь своим друзьям.       И странно: ему почудилось в то мгновенье, будто бы его вторая персона — Джирайя… просится на поле боя. Так жжётся и вибрирует, будто бы требуя выпустить себя на поле ратное. «Ну уж нет… я смогу всё и своими силами, без него!» — незаметно оскалился парень, подавив в себе желание… положиться на этого «джокера». Кто знает, что мог выкинуть этот…       А место сражения собою сейчас напоминало сцену из какого-нибудь научно-фантастического фильма: чернота и пустота повсюду, немного залитая паром и туманом, багряное небо, а так же множество островков, кусков земли дерева, которые неведомым образом продолжают движение, в этом безумном сотрясении, которое исходило от самого большого — кипящего озера, где и находился арахнид, который вновь поменял цвет на белый, после чего рушение прекратилось, и сауна устремилась вновь собираться обратно…       Канджи же только и мог… что сидеть и завистливо, наблюдать за этим поединком… в котором столь стремилась поучаствовать и его душа, его сердце. Команда семпаев собралась подле Ёске, который начал приводить их в порядок, насколько то оказалось возможно в данной ситуации.       «Я тоже… так хочу», — зачарованно крутилось в голове у подростка, который наблюдал за старшеклассниками, сражавшимися на грани жизни и смерти, покуда в них летели снопы молний и прочего. Они что-то кричали, о чём-то переговаривались… хотя и оппонент явно оказался не по зубам.       Снова став стальным, он перешёл в контрнаступление, но на этот раз используя свою… «физическую» силу. Наруками и компания только успели очутиться на твёрдой земле, перевести дух… а эта махина, почти что как паровоз уже на полном ходу бежала прямо к ним, яростно перебирая своими паучьими конечностями. Они побледнели… ибо абсолютно не приготовились к подобному развитию событий…       Сердце Тацуми выдавало сумасшедший ритм… «Я… переживаю за них?» — пришла ему на ум очевидная догадка, которая его испугала. Кто эти ребята ему, в конце концов, чтобы как-то… беспокоиться о них? Но… ему оставалось только смотреть и надеяться, пока секундная стрелка приближала собою момент истины…       Наруками попытался что-то противопоставить этому рывку… его объяло в белом пламени, а вокруг появился самый настоящий поток и столб, восходящий в небеса. Это не устрашило полупаука, который продолжил нападение, как ни в чём не бывало.       Они столкнулись, что увиделось «зрителю» как некая борьба чего-то тёмного и концентрированного… против светлого и рассеянного. Вспышки, искры, какие-то вопли и крики… но, похоже, в этот раз свету всё же не победить тень.       Ибо вскорости семпаев отбросило и впечатало в стенку, подобно кучке тряпичных кукол.       — СЕМПАИ! — крикнул почти что обезумевший парень, который решил… «Лучше уж сдохну, чем буду смотреть, как их избивают! Или я не защитник слабых и оскорблённых!» — стоит отметить, что и самому порождения ТВ-плана досталось нехило, поскольку оно несколько попятилось назад и осело, будто бы слегка обессилев.       Но это не смущало меньших теней, которые собрались… вероятно, со всей округи, поскольку банька уже практически полностью оправилась от повреждений, ей полученных. Даже помещение, находившееся в эпицентре, уже полностью вернуло себе изначальный облик.       — А ну… КЫШ! — от пинка разъярённого Тацуми, какая-то мелкая тварь, напоминавшая пузатого младенца-переростка, отлетела в сторону и размазалась в жижу, встретившись со сталью гигаса. Он подбежал к своим «спасителям»… которые сейчас чувствовали себя не самым лучшим образом, как ни посмотри.       Серебряновласый получил наихудшие повреждения, ибо… фактически пожертвовал собой, чтобы защитить команду. Его оружие превратилось в кусок раздавленной железки, а по всей телесной оболочке имелись многочисленные лопнувшие вены… посему он сейчас весь истекал багряной кровью. Белобрысый парень с наушниками… хотя, от самого устройства уцелела всего лишь груда пластмассы. Но… сам юноша получил удар в голову, посему у него оттуда вытекала струйка того, что зовётся источником жизни, покуда на его лице застыло полуглупое, полусчастливое выражение. Амаги пыталась подняться, но не могла, ибо рёбра, пострадавшие ещё в прошлой потасовке давали о себе знать жутчайшей болию, которую не вообразить.       Чие же уже практически поднялась на ноги и выставила вперёд свою нагинату, готовая продолжать сражение и бой… дабы защитить всё то, что дорого. Она вышла вперёд, и, находилась спиной по отношению к подошедшему блондину.       — Сато… нака, — молвил Тацуми, раскрыв рот широко. Та вздрогнула, затем повернула на него голову. И его… парализовал страх и ужас, при виде того, что ему открылось.       Маргарет, до этого сохранявшую хладнокровие и спокойствие пробрал хладный пот. Она хлопнула своим гримуаром, чем невольно потревожила Игоря, который восседал на своём диване с полностью закрытыми глазами. Женщина, пусть её кожа и сама по себе белоснежна, приняла оттенок, более подходящий мёртвому.       — Игорь-сама… — почти что с надрывом прошептала златоглазая, еле держа пробирающую дрожь, покуда в Бархатной комнате стал слышен стук ея сердца, столь быстрый и громкий. Карлик поморщился, затем потянулся к фужеру, который, на удивление, оказался пуст. Тот тяжко вздохнул, раскрыл очи, затем поднялся и подошёл к буфету, раскрыв который, он стал искать бутылку какого-то вина. — Если… ничего не сделать… они же… — помощница хозяина синего бархата стремилась сохранить спокойствие и хладнокровие… но чувства брали верх над логикой.       — Маргарет, Маргарет… ты всё-таки ещё слишком молода… дорогая, — старик вынул бутыль, от которой почему-то приятно пахло ароматом роз. Он причмокнул губами, затем вновь возвернулся на своё насиженное местечко, затем щёлкнул пальцем, после чего пробка со свистом вылетела из «пузыря». Ещё щелчок — возник и второй бокал. Златовласая, которая потупила взор, дабы не выдать предательски капающие слёзы, тихо подняла глазки, которые расширились, заметив этот жест.       — Это?.. — только и смогла она прошептать, как Игорь поднял палец и приложил к устам, будто говоря «тише, тише».       — Верно… они сейчас в одном шаге от поражения… с этим не поспоришь, — хозяин Бархатной комнаты профессионально разлил два полных бокала этого вина… на роскошной этикетке которого имелась красивая, почти что вычурная надпись: «La Rosa del Mondo»* . — На, выпей, немного успокоишь волнующееся сердце…       Маргарет приняла бокал из рук господина затем медленно, но всё же не так чинно, как её хозяин, осушила жидкость… почувствовав, как по ея душе начала струиться гармония и покой… почти что божественного толку. Хозяин синего бархата ухмыльнулся, затем приоткрыл свой левый глаз… который вновь стал обителью вселенской тьмы. Помолчал с минуту и продолжил:       — Однако… если они желают достигнуть истины в этой истории… если «Он» хочет всё завершить… им придётся подняться и бороться до победного. Даже… если их шансы на победу уже чуть менее нуля… — Златоглазая тихо всхлипнула, затем аккуратно налила себе следующую порцию… которую поглотила одним глотком.       — Они всё же… не готовы… они ещё… как дети… — дрожащим гласом молвила женщина, уже не сдерживая ту горькую воду, что капала из её златых очей. Игорь впал в думу от этих слов, будто бы она озвучила нечто ценное.       — Хм… если они переживут это… пожалуй, им действительно придётся подыскать кого-то, кто сделает из них воинов… хорошая мысль, Маргарет, — а комната в синем бархате продолжала свой путь сквозь бесконечность… или то бесконечность лилась сквозь нея?..       Мелодия, которую играл пианист, изменилась… Белладонна начала петь много пронзительней и чувственней… то уже был гимн… но не просто за души… а за их битву, дабы они смогли одолеть самих себя в этой схватке…       На Канджи смотрела Сатонака Чие, которую, пусть смутно, но он помнил с самого раннего детства. Шалунья и игрунья, сорванец, каких ещё стоит поискать…       Однако не то поразило Тацуми. А… её правый глаз, который девчушка закрыла, пытаясь удержать тот поток крови, который из него капал. Один из осколков меча Наруками имел несчастье… да, именно туда.       И ужас обхватил его до самого конца… но он же стал и яростью… ибо… «Они ведь из-за меня сейчас страдают… а я как последний гондон сижу в сторонке и даже в ус не дую! Нет… я не позволю им тут сражаться без меня… это и мой бой тоже!» — да… это мысли настоящего мужчины, как ни странно…       — Тацуми… спасайся пока можешь… мы тут со всем разберёмся, не слабаки какие-нибудь, — её разрывало почти что на пополам от той боли, что пронзило тело… но в ней нашлись силы и смелость улыбнуться, той доброй, но смелой улыбкой… которая словно бы говорила: «Всё будет хорошо, урод. Неужели ты думаешь, что мы просто так сдадимся?»       — Хе… хе… — из уст парня вылетел смешок, причину которого трудно объяснить. Он сжал кулаки, затем начал крушить тех Теней, которые уже успели подобраться на ужасающе близкое расстояние, чем вызвал невольно удивление со стороны Чие. — Если ты думаешь… что засранец вроде меня будет сидеть в стороне… покуда другие сражаются… ТЫ ГЛУБОКО ОШИБАЕШЬСЯ! АРР-А! — конечно… у бугая имелась жуткая физическая сила, которую признавали в мире живых… но что она значила здесь, где всё работает иначе? Однако… это не мешало ему уничтожать порождений тьмы с таковой скоростью, будто бы у него уже имелась персона… неужели… его мощь столь велика?       А Тёмный Канджи медленно пришёл в себя, после чего приготовился довершить начатое, высоко подняв свои пары конечностей, которые сжались в кулаки…       Позади раздался шум, чья-то речь, вздохи и кряхтение… которые всего лишь обозначили то… что следственная бригада, пусть и пострадала… пусть и на последнем издохе, пусть и при смерти… но готова продолжить бой.       Конечно… Тацуми и Сатонака были против этого… но разве поспоришь с теми, кто добровольно идёт в самую гущу и пекло?..       И бой возобновился, с новым членом их команды — яростным и пробивным блондином, который совершал самые настоящие чудеса силы, выносливости и смелости, иначе не скажешь.       Ханамура, пусть у него и кружилась голова, продолжал призывать свои потоки ветра, прикрывая всю их группу… а в особенности — бугая. Конечно, он мог призвать Джирайю, дабы склонить чашу весов в другую сторону… но он отбрасывал и подавлял подобную мысль, пусть с каждым мгновеньем тот рвался всё сильнее, покуда тело его владельца носилось под самым потолком… что ж, здесь сравнение с «пьяным пилотом истребителя».       Амаги, пусть ей каждый новый вздох давался всё труднее и труднее… продолжала свой танец огня и смерти, при том… её пламень, будто бы от нахождения одной ногой на том свете… стал столь ярок и палящ… что плавил всё и вся лишь лёгким прикосновением, что подхватил Ёске, создав торнадо расплавленного металла…       Пусть у пацанки и один глаз… пусть тело практически истёрлось в прах… её удары… её хлад… они вершили суд и правосудие то там, то тут, не капли не давая арахниду покоя. И в том ей помогал их сребреновласый лидер, который светился подобно божествам из легенд, ежесекундно испуская вспышки святости…       И, Тень начала пасовать, отступать… даже та нечестивая армия, что помогала ему не могла спасти от того напора, того ритма и темпа, взятого подростками. Если кожа стальная — пламень, лёд, ветер и свет мановение ока начинали разрывать его на части, ибо семпаи находились в том состоянии… в котором жалости, боли и страха никто не ведает. Ежели кожа становилась белой — расплавленный металл, нагинаты Томое и Сатонаки, оружие Изанаги… именно они начинали править балом, делая ситуацию ещё плачевней, ибо нескольких проливаний жидкой стали оказалось достаточно, чтобы почти что одолеть это создание.       А что же наш большой парень, скажите Вы? Ведь ему недоступно нечто подобное… однако, даже и без этого он мог наносить удары кулаками, которые отдавались в этом паукоподобном существе будто бы стук молота по заготовке…       И… более всего этот нечестивец остерегался именно оригинала. Не пойми почему… но каждый нанесённый хук, апперкот и джеп делали Тень всё слабее и тише.       Будучи окончательно загнанной в угол, оно оскалилось своим пустым ртом, смерило их своими несуществующими очами и зашипело… но в том ощущался страх, нежели некая серьёзная опасность и злость. Одна из особо мощных атак пришлась прямо в тот момент, когда существо отчаянно меняло плоть… посему сейчас оно имело чёрную и белую половину, будто бы застряв посередине.       Наруками осел на землю… затем мягко опал на неё, погрузившись в мир бессознательный. Это его предел, покуда кровь продолжала течь себе и течь. Амаги заметила это и хотела помочь ему… но её тоже приняла в себя Вальгалла, пусть ещё и при жизни, позволив её душе обрести упокоение после долгой битвы.       Ханамура снова сел на пол… но нет, его плывшее сознание сохранилось при нём, пусть его запасы энергии и истончились в ходе этого побоища. Он кисло натянул улыбку и слабо кивнул Тацуми, который оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что происходило с его боевыми братьями и сёстрами.       Лишь одна Чие нашла в себе силы хлопнуть его по плечу, перед тем как рухнуть окончательно, будучи полностью обессиленной, но всё же сказать:       — Надери ему задницу… здоровяк…       Далее… всё, пожалуй, сравнимо с самым настоящим сном, иллюзией, чем-то ирреальным…       Бугай очутился подле самого себя и вонзил свой кулак, подобно копью или мечу…       Новое сотрясение воздуха, которое оказалось последним, что смогло из себя выдавить это создание.       Хлынуло море черноты, которое заволокло всё, до чего могло дотянуться и дорваться…       Парень же, на удивление, заметил среди всего этого кишащего кошмара свою копию в набедренной повязке, которая жалостливо, почти что по-детски и умоляюще глядела на него, прося прощения, али просто желая оказаться принятой.       «Прими меня! ПРИМИ! ПРИМИ!» — раздалось у него в голове. Он сморщил свой лик… затем подошёл ближе и треснул двойнику по роже, мысленно прибавив: «Да приму я тебя… чёрт подери… только не ной тут мне…»       Показалось ему… или нет… но Тацуми Канджи теневой расплылся в счастье ровно за мгновение до того, как обратиться в этом потоке черноты в нечто лазурное, которое озарило всё вокруг и обратило потоки грязи во что-то прекрасное…       Музыка смерила свой бег и шаг… всё вновь утихло и настал только покой и равновесие… нечем не передаваемые и невыражаемые. Только бег пальцев по клавишам, только ровная песня Белладонны… и ничего.       Тацуми раскрыл глаза и огляделся. Вокруг него был синий бархат, какие-то странные люди… а так же его новые друзья, которые все до единого валялись на мягком полу, находясь в чём-то, подобном дрёме.       — Где это… мы… — сорвалось непроизвольно с его уст. Он помнил окончание того сражения… но оно путало его и того более. Раздался гулкий звук шагов. Парень пригляделся и смог увидеть златовласую даму, которая, чуть покачиваясь, с немного раскрасневшимся лицом присела подле Наруками и обняла его, прижав к себе, после чего захныкала. — Э… — неуверенно хотел обратиться к ней с вопросом юноша, как его внимание к себе привлёк другой резидент этой вечной обители.       Карлик с большим носом, который довольно улыбался и терпеливо наблюдал за поведением гостя, щуря свои хитрые глазки. И непонятно почему… но в тот же миг, как блондин узрел его… он опал на колени и поклонился тому до самой земли.       — Дорой гость, не стоит оно того, поднимитесь, — спокойно изрёк Игорь, который налил последние капли розового вина к себе в стакан и с изыском осушил их.       Тацуми поднял глаза, затем кивнул и поднялся, после чего замер, давая возможность первым сказать старику. Тот покачал своей мудрой главой и что-то крякнул себе под нос:       — С чего бы начать… молодой человек…       И начался рассказ, который чем более лился, тем сильнее приводил в изумление этого гостя, который не мог поверить своим ушам… но приходилось.       А песня лилась и лилась… уходя в самую бесконечности из неё же и исходя…