Giving in

Едва проснувшись, Мэтью почувствовал, что этот день точно не станет лучшим в его жизни. Горло болело и проходить не собиралось. Кумаджиро спал у Канады на лице, так что от густого меха можно было задохнуться, а ещё животному не мешало бы помыться, по крайней мере, пахло от него не особенно приятно. В животе урчало, всё тело ломило, и вставать Мэтью не хотелось. К сожалению, организм Канады видимо решил не давать ему больше спать. Мэтью ворочался и крутился, двигал Кумаджиро (который даже не шелохнулся и продолжал мирно спать – счастливчик) и пытался заснуть хотя бы ненадолго, но это оказалось невозможным. Наконец, устав бороться с собственным телом, он встал с кровати, дрожа от холода. Часы на тумбочке показывали половину шестого, слишком рано, чтобы вставать, даже для ранней пташки вроде него. Особенно учитывая, как поздно они легли. Зевнув, Мэтью потянулся и решил спуститься на кухню выпить стакан тёплого молока. Оно всегда помогало ему заснуть. Тёплое молоко с мёдом… вкуснотища. В одних фланелевых штанах и рубашке с длинным рукавом, он быстро прошел по тихому коридору и спустился по лестнице. Добравшись до кухни, Мэтью на всякий случай оставил свет выключенным, хотя и сомневался, что тот смог бы кого-нибудь разбудить. Канада достал чашку из шкафчика, вынул молоко (свет холодильника чуть его не ослепил), и налил себе, прежде чем убрать пакет обратно. Зевнув, он поставил молоко греться в микроволновку, радуясь, что машина работает не очень громко, и Мэтью остановил её до того, как раздались пронзительные сигналы. Канада достал из кладовки мёд, глубокомысленно глядя на этикетку, которая, конечно же, была на русском. Ему так и не удалось найти нужного знака, так что мёд точно не был привезён из его страны. Открыв крышку, он осторожно понюхал содержимое и, не найдя отличий, налил немного на палец, чтобы попробовать на вкус. - Неплохо, - пробормотал Мэтью. – Ненастоящий, но лучше, чем американский. Он от души положил мёда в молоко и стал лениво размешивать ложкой. Поднеся чашку к губам, Мэтью улыбнулся и сделал пробный глоток, стараясь не обжечься. Неплохо, он уже чувствовал успокаивающее тепло вместе с едва ощутимым мягким вкусом. Мэтью развернулся, держа чашку в ладонях и радуясь теплу, и чуть не подпрыгнул сантиметров на десять, увидев в дверном проеме человеческий силуэт. - Ой, - молоко выплеснулось через край, обжигая руку. Шипя, он стряхнул его. – Прости, - прошептал Канада, - я тебя разбудил? Человек не ответил, и Мэтью прищурился, пытаясь разобраться, кто это там в темноте. Почти белые волосы блестели в лунном свете, льющемся из небольшого окна, но человек был ниже России. В полумраке Мэтью мог различить худощавое, более женственное тело. - Россия? – спросил он. Человек двинулся, и что-то сверкнуло в темноте, предмет легко было распознать по гладкой, зеркальной поверхности: сталь. Нож. Мэтью тут же понял, что это не Россия, хотя бы потому, что Иван не стал бы нападать на него так (даже без причины… ну, по крайней мере, ему так казалось) и использовал бы трубу, а не нож. Россия казался похожим на убийцу, а не на хулигана. Понятно, что это не могла быть Украина. Если конечно у неё не было хобби убивать, в чем Канада сильно сомневался. Мэтью очень спокойно откашлялся и спросил: - Кто ты? Человек с ножом ответил, но не на английском. Мэтью ругнулся себе под нос: итак, у него имелся взломщик (очевидно женщина, с таким-то мягким голосом), сжимающий нож и неспособный общаться. Как он должен ей объяснить, что то, что она делала, было очень плохой идеей, если она его не понимала? Но Мэтью всё равно попытался, надеясь, что его успокаивающий голос сможет убедить нападавшую, что он ей не опасен. - Слушай, тебе здесь не место. Ты должна тихо уйти. Я не хочу, чтобы мне пришлось звать копов. «Или ещё хуже, хозяина особняка, которого ты рассчитывала ограбить». В любом случае, как она вошла? Мэтью помнил, как Иван говорил, что в доме стоит система сигнализации, устанавливающая контроль за окнами и дверьми. Активизируясь, она извещала его о любых нарушителях. Никто, кроме Ивана не знал пароля на щитке в коридоре, даже Украина, поэтому-то они и не могли открыть ни одну входную дверь, пока Россия не отключит сигнализацию. Так как взломщица здесь оказалась? Держась поближе к стойке, Мэтью не отрывал взгляда от темного силуэта и ножа в его руке, пока сам он медленно двигался к другой стороне кухни, ближе к бару. Если потребуется, ради спасения, он перепрыгнет через стойку и рванет к комнате России. - Пожалуйста, подумай о том, что ты делаешь, если уйдешь сейчас, то не пострадаешь. Вдруг человек бросился на него метров с пятнадцати, нож сверкнул высоко в воздухе и тут же резко опустился. Мэтью едва успел увернуться, сталь коротко звякнула, когда встретилась с гранитной поверхностью стойки. Мгновенно сориентировавшись, Канада бросил в нападавшую свою чашку с молоком так, что горячая жидкость попала ей прямо в лицо. Вероятно, напиток был недостаточно горячим, чтобы оставить ожоги, но это удивило её, и она вскрикнула от ярости и боли. Ничего не видя и не отступая ни на шаг, женщина повернулась, занося оружие для нового удара. Канада откинулся назад и изогнулся под практически невозможным углом, приспосабливаясь к стойке. Острый металл, не задев, прошел у него над головой. Подняв правую ногу, он резко пнул нападавшую в живот, толкнув её так, что она пролетела через кухню и врезалась в холодильник. Призвав на помощь всю свою гибкость (результат фанатичных занятий спортом), он воспользовался импульсом от удара, чтобы, перекувырнувшись через бар, приземлиться на другой стороне, и, стремительно развернувшись, броситься через гостиную и дальше по короткому коридору. Он рывком открыл дверь в комнату России и тут же захлопнул её за собой. Мэтью осмотрелся, ища замок, и обнаружил его чуть выше ручки – огромный засов. Слава Богу, Россия был достаточным параноиком, чтобы поставить на двери своей спальни такую штуку. Канада быстро повернул его, щелкнув задвижкой в тот самый момент, когда что-то с силой врезалось в дерево с другой стороны. Внимательно глядя на дверь и немного опасаясь, что железный запор не выдержит («люди не могут его сломать, ведь так?»), он медленно пятился назад, напряженно осматриваясь расширенными глазами, пока (когда) с той стороны раздался новый удар. Когда же схватили сзади, закрывая рот и нос, Мэтью на самом деле подпрыгнул от испуга. Его обхватили поперек груди, сжимая руки, потому что он инстинктивно начал ими размахивать, а широкая грудь за его спиной удерживала Канаду, не давая вывернуться из сковывающих объятий, и не важно, как сильно он отбивался. Левого уха коснулось легкое дыхание, и низкий голос, от которого по спине побежали мурашки, прошептал: - Что, по-твоему, ты делаешь, малыш Матвей? Голос был глубоким и знакомым, и как только иррациональный страх исчез, Мэтью, наконец, узнал Россию. Он прекратил попытки вырваться, и рука, сжимавшая его рот, медленно исчезла. - В твоем доме псих, - выдал Канада - Что? Раздался новый удар в дверь, а затем низкий царапающий звук, словно кто-то возил ногтями по дереву. Мэтью почувствовал, как напрягся Россия. Канада повернул голову, и увидел, как обычно суровые фиолетовые глаза сейчас расширенные от шока, сузились от отчаяния. - Брат, - раздался женский голос с другой стороны двери, и Иван быстро втянул воздух (Мэтью спиной почувствовал это). - Нет, - прошептал Россия, - пожалуйста, только не она. Канада моргнул, слегка приоткрывая рот от удивления. «Россия её знает?» - Брат! Ты там? Женись на мне! Россия отпрыгнул назад так, словно эти слова его обожгли, он отпустил Канаду, и чуть не запутался в собственных ногах из-за спешки. Повернувшись к комоду, Иван начал рывками открывать ящики и вытаскивать одежду. Россия натянул коричневые брюки, набросил белую футболку, и поправил шарф, в котором он был ещё с прошлой ночи. Надевая чистые белые носки, Иван смешно подпрыгивал, пытаясь сохранить равновесие. Канада только смотрел, наблюдая за паникующим Россией (зрелище, которое, по правде говоря, его пугало), а женщина из-за двери бормотала по-русски. - Женись на мне! Мэтью не понимал этих слов, но они, безусловно, звучали чертовски страшно, он переместился к Ивану. - Ты знаешь её? - Моя сестра Беларусь, - ответил Россия таким шепотом, словно боялся, что она услышит его через комнату и стены. Канада задохнулся. - Беларусь?! Россия бросился к нему, зажимая рот, чтобы удержать от других неосторожных слов. Но всё равно, было слишком поздно, она услышала: - Братец Иван! Я слышу, что этот мальчишка там, что вы делаете? Открой дверь, давай поженимся! Канада почувствовал, что Россия дрожит, а его собственные глаза уже не могли стать ещё больше. Что?.. Что?! - Женись на мне, Иван! Женись! Отчаянно оглядываясь вокруг, Россия опустился на ковер и заглянул под кровать. Он поднялся, держа в руках пару ботинок, пальто и что-то, что успело слабо звякнуть, прежде чем Иван вздрогнул и прижал вещи ближе, останавливая шум. - Я ухожу. Просто подожди, пока она обнаружит, что меня нет, тогда она успокоится. - Я здесь не останусь, - возразил Мэтью. – Эта женщина пыталась воткнуть в меня нож! Иван бросил на него саркастический взгляд: - Она пытается заколоть всех, кроме меня и Катюши. - О, тогда всё в порядке, думаю, она просто безумна, - ответил Канада, его голос сочился сарказмом. Россия не снизошел до ответа, он шнуровал ботинки, одновременно пытаясь нормально одеть пальто. - Ты действительно сбегаешь от своей сестры? Иван выглядел оскорбленным. - Не то чтобы я… боялся её, – видя недоверие на лице Канады, Россия уточнил: - Я действительно… действительно не хочу жениться. Ясно? Подняв бровь, Мэтью спросил: - Тогда почему ты ей не откажешь? - Не думай, что я не пытался, - то, как Иван сказал это… для кого-то другого, это можно было назвать хныканьем. Да, великий Россия был доведён до отчаянья попытками держать свою младшую сестру подальше. – Она преследует меня, отслеживает звонки и посылает шпионов. Я не удивлён, что она знает пароль от сигнализации, взлом обычно занимает у неё около недели. Как только он убедился, что готов, Иван прошел по комнате к одному из больших окон, выходящих на веранду, и отдернул темную штору. Россия отпер замок и тихо открыл окно, петли были достаточно смазаны, чтобы не скрипеть, он убедился в этом в прошлый раз, когда использовал этот же путь для побега. Иван успел только перекинуть одну ногу через подоконник, когда Мэтью схватил его за руку. - Ты с ума сошел? Ты не можешь просто сбежать! Россия тряс рукой, пока Канада его не отпустил. - Пока, малыш Матвей, может быть, если ты будешь молить о пощаде, она тебя пожалеет. Наклонившись вперёд, чтобы протиснуться через окно, он спрыгнул на землю, и ботинки смяли снег внизу. Поднявшись, Иван устало осмотрелся вокруг, надеясь, что его сестра не оставила никого из своих людей следить за домом на тот случай, если он задумает сбежать (она делала так прежде, несмотря на то, что это не особо помогало). Пытаясь сохранять тишину, Россия остался рядом со стеной, надеясь, что ему удастся добраться до гаража и уехать прежде. Чем Беларусь взломает замок на двери в его комнату. Неожиданно Иван услышал позади себя вскрик, а затем рваное дыхание и ворчание на французском. Он обернулся и увидел Канаду, последовавшего за ним наружу. Нахмурившись, Россия заявил: - Ты со мной не пойдешь. Мэтью в свою очередь бросил на него сердитый взгляд, обнимая сам себя за плечи, чтобы удержать тепло. На нём была лишь тонкая фланель, и он стоял на улице босиком в жуткий холод! Вдобавок ко всему, за ним охотилась женщина с ножом, собирающаяся замуж за Россию… который был в ужасе. - Кто сказал, что я хочу пойти с тобой? – раздраженно спросил он. – Я не останусь здесь ждать собственной смерти. Мэтью начал идти, тихо шипя с каждым шагом по кусающемуся снегу. - Твою мать, холодно! Двигайся, ты, большой трус. Он протиснулся мимо ошеломленного России и перебежками двинулся вокруг дома, бормоча: - У меня болит горло, я хочу тот стакан теплого молока, во мне чуть не понаделали дырок, этот ублюдок думает, что может просто сбежать, здесь чертовски холодно, а ещё нет и шести утра! Иван ничего не ответил, идя позади злого канадца, он слушал, посмеиваясь, и осматривался вокруг, высматривая других «гостей». Они добрались до гаража, где Россия легко поднял металлическую дверь, и Канада бросился вперед в чуть более теплое помещение. Его дыхание виднелось в морозном воздухе, Мэтью пробежал по холоднющему бетону, петляя между машинами, и остановился рядом с дверью в дом. И всё же, что-то остановило его от того, чтобы забежать внутрь, и он обернулся, глядя на Ивана. Россия залез в карман и достал то, что звякало в его спальне: связку ключей. Подойдя к стене гаража, он взялся за блестящий черный Дукати, на который Мэтью глазел всю неделю, отбросил ногой подпорку и легко вывел байк на открытое пространство в дверях. Иван оседлал мотоцикл и надел черный шлем, соответствующий цвету байка, поверх белых волос. Темное стекло опустилось, скрывая от взглядов лицо мужчины. Иван наклонился, сжимая руль. Мэтью не смог удержаться и не окинуть его взглядом, признавая, что Россия… хорошо смотрится на байке. Он обращался с мотоциклом как со старым знакомым, сильные руки и ноги легко удерживали тяжелую машину. Когда байк завелся, то тихо заурчал, а не взревел как другие мотоциклы. Дукати не требовался шум для привлечения внимания, он был достаточно роскошен сам по себе, и когда Россия нажал на газ, Мэтью уже видел, как легко слушается машина. Иван повернул к нему покрытую шлемом голову и кивнул, говоря «пока», и Канада крикнул: «Не задерживайся надолго!» - пока Россия выезжал из гаража на подъездную дорожку. Казалось, в этот момент они были созданы друг для друга – сильное тело Ивана и гладкий металл байка: в обоих столько силы, оба темные и опасные, оба быстрые и свирепые. Мэтью задумался, каково было бы прокатиться на байке, который ведет Иван, сто семьдесят лошадей, больше полутораста километров в час. Скорость, опасность, и от аварии их удерживают только удача и мастерство вождения – эта мысль будоражила его глубоко внутри. Байк через ворота выехал на дорогу, унося Ивана из поля зрения Канады. Когда волшебное урчание затихло, мечты Мэтью исчезли. Моргнув, он внезапно вспомнил, что стоит на морозе, пока его обдувает вызывающий дрожь ветер. Из дома раздался громкий вопль, и Мэтью обернулся в тот самый момент, когда дверь резко распахнулась. Створка ударила его по лицу, и он, вскрикнув, рухнул на пол. Лёжа на спине, он застонал от боли и прижал руки к левой стороне лица в поисках повреждений. Мэтью отвел взгляд заслезившихся глаз в сторону, чтобы посмотреть, кто ударил его и увидел, как та полоумная – «Беларусь», напомнил он себе, – подавлено стоит на подъездной дорожке. - Брат! – завизжала она высоким и громким голосом. Но не похоже, что Иван смог бы его услышать, сейчас он был уже далеко. Изо всех сил пытаясь сесть и всё ещё прижимая руку к пульсирующему лицу, Мэтью открыл рот, чтобы заговорить, но его опять сбили с ног вновь распахнувшейся дверью. В этот раз его ударило в левый бок, отбросив назад на бетон, а потом, словно ему ещё недостаточно досталось, на него наступила испуганная Украина, торопящаяся увидеть, что происходит. Катюша сама чуть не упала, запнувшись за чужое тело, и едва удержалась на ногах. Когда же девушка взглянула вниз и увидела Мэтью, она забеспокоилась, начала извиняться и немного удивилась тому, что он вообще тут делает. - Матвей, ты в порядке? Канада помахал свободной рукой. - В порядке, в порядке! Не беспокойся обо мне. - Что происходит? - М-м-м, - Мэтью наконец смог подняться и первое, что он сделал, это отодвинулся прочь от двери, просто на всякий случай, хотя все, кто были в доме, сейчас собрались в гараже. – Твоя сестра здесь и… Иван сказал, что ему нужно куда-то уехать. - Так рано? – спросила Катюша, удивляясь, какие дела могли быть у её брата в шесть часов утра, к тому же в то же самое время, как приехала его сестра, какое совпадение. - Где он, мусор? Что вы делали? – раздался ещё один крик, и на его лицо нацелился опасно покачивающийся нож. Широко распахнутые фиолетовые глаза смотрели в темно-голубые, почти черные, сверкающие от гнева и ревности. Челка Беларуси прилипла ко лбу, намокнув от молока, которое он выплеснул в девушку. Теперь в освещенном гараже, когда Мэтью мог нормально её рассмотреть, ему пришлось признать, что она привлекательна: длинные белые волосы, ниспадающий черный наряд, намекающий на стиль и благородство. Канада видел её во время встреч. Беларусь всегда спокойно сидела рядом со своими братом и сестрой, сложив руки на коленях с каменным выражением на лице. Она, как правило, говорила холодным тоном, глядя на собеседника безразлично, хотя и вежливо. У Канады было немного соприкосновений с ней и её народом, но он никак не ожидал, что у неё окажется такая сторона характера: ярость и устрашение. Странно, по сравнению с Иваном, она казалась такой маленькой девочкой, но её окружала пугающая аура, способная конкурировать лишь с аурой России. На самом деле Мэтью даже подумал, что она по-своему пугает сильнее Ивана. Но если бы Россия услышал подобное, это только ранило бы его гордость, так что Канада не собирался делиться с ним этой информацией. - Куда он поехал? – угрожающе спросила Беларусь, придвигая нож ещё ближе. Украина пыталась возражать где-то сзади. - Я не знаю, он мне н-не сказал. - Врёшь! - Сестра, пожалуйста, успокойся! Матвей друг, я уверена, Ванечка скоро вернётся. Нахмурившись, Беларусь умоляюще взглянула на Катюшу: - Но я почти поймала его, сестра, мы собирались сегодня пожениться! - Как замечательно! – ответила Украина, слабо улыбаясь. – Он уехал ненадолго, он ещё должен сегодня отвезти Матвея на ярмарку. Злой взгляд Беларуси тут же вновь сосредоточился на Канаде. - Почему он должен куда-то везти этого жалкого мальчишку? «Ну, - подумал Мэтью, - простите». - Мэтью, или Канада, друг Ивана. Думаю, наш дорогой брат взял отпуск, Матвей остается на целый месяц, и они так много всего запланировали! Мы вчера ходили в парк развлечений. Ты должна была быть здесь, Наталья, это весело! Темно-голубые глаза расширились от удивления. - Брат взял отпуск? С ним? – нож ткнулся, словно указывая на Канаду, и лезвие надрезало щеку. - Оу, - захныкал Матвей мягким голосом, но никто его не услышал. - Да, сестра, - не замечая отчаяния и злости девушки, Украина счастливо улыбнулась, всё глубже роя могилу для Мэтью. – Иван показывает Матвею всю Россию, они собираются вместе идти на Спасскую Башню, и на ярмарки, и даже в недельный поход! Нож напротив носа Канады задрожал, тонкие пальцы побелели от сильнейшего захвата, когда девушка затряслась от сдерживаемой ярости. - Они занимаются этим одни? «Как пара», - восстановил Мэтью незаданный вопрос. Он хотел ответить, что в этом, конечно же, не было ничего романтического, но у него челюсть упала, когда Украина широко улыбнулась и закивала с энтузиазмом. «Она что, не поняла, на что только что намекнула?» - Н-нет, это не то, что… Беларусь кинулась на него, отбрасывая в сторону нож, и схватила Мэтью за горло. Прежде, чем она попыталась его придушить, Канада, воспользовавшись силой, перехватил её за талию и отбросил назад. Беларусь тяжело ударилась о бетонный пол, и в глубине души Мэтью почувствовал вину за то, что навредил ей. Сначала он выплеснул на неё горячее молоко, потом пнул так, что она ударилась о холодильник, а теперь бросил её через весь гараж. Мэтью раньше никогда не поднимал руку на женщин. Он всегда старался оставаться джентльменом, милым, приятным и понимающим. Помимо всего прочего, она была не просто кем-то из стран, но ещё и младшей сестрой России и Украины, ей нельзя было причинять вред (не то, чтобы он вообще этого хотел). Тем не менее, когда разъяренная девушка поднялась с пола с явным намерением снова на него наброситься, у Канады не оставалось выбора: или бежать, или принять это как мужчина и позволить ей выпустить пар, надеясь, что переживет столкновение. Как мудрый и храбрый мужчина… он предпочел сбежать. Вскочив на ноги, Мэтью развернулся, открыл дверь в дом и тут же захлопнул её за собой. Времени искать замок уже не было: Беларусь уже держалась за ручку, поэтому он так быстро, как только мог, бросился мимо кухни в холл и взбежал по лестнице, перепрыгивая по две и три ступеньки зараз. Яростные женские крики эхом отзывались по всему дому, пока она гналась за ним следом. Добравшись до своей комнаты, Мэтью влетел внутрь и захлопнул дверь, прислонившись к ней, чтобы удержать её закрытой, пока он искал хоть какой-нибудь замок. По его лицу разлилась мертвенная бледность, когда Канада понял, что здесь нет никаких запоров. Что-то тяжелое налетело на дверь, чуть её не выломав, и Мэтью сильнее вжался в створку. Спина прижата к двери, ноги широко расставлены, упираясь в пол, Канада пытался глубоко дышать, чтобы успокоить колотящееся сердце. - Кто? Он открыл глаза и увидел у своих ног Кумаджиро. - Беларусь пытается меня убить! Принеси мой телефон, быстрее. Несмотря на то, что бедное животное было сбито с толку всей этой суетой, медведь побежал к тумбочке, на которой лежал телефон, и схватил трубку в зубы. На пластике остались маленькие отметины в тех местах, где клыки сжались слишком сильно. Кумаджиро вернул телефон Канаде, который вскрикнул, когда Беларусь опять попыталась выбить дверь. Пролистав список контактов, Мэтью нашел номер озаглавленный «Россия» и набрал его. Гудки длились добрую минуту, и это разозлило Канаду ещё больше: он знал, что мужчина взял телефон с собой, видел, как тот положил его в карман, прежде чем исчезнуть подобно трусу (которым он и был на самом деле). - Привет, я не могу подойти к телефону прямо сейчас. Пожалуйста, оставьте сообщение и я отвечу. Это что, автоответчик? После слов раздался гудок, и блондин зарычал. - О-о-о, ты – задница, - начал он своё сообщение. – Спасибо огромное, что бросил меня здесь, чтобы меня проткнули ножом. Просто знай, что у меня есть отличный план: я пошлю её по твоему следу, приду на твою свадьбу и рассмеюсь тебе в лицо, идиот. Ещё один удар в дверь, и Мэтью уперся пятками в ковер, пытаясь удержать её закрытой. - Я от тебя не отстану, Иван Брагинский. Он захлопнул телефон и злобно уставился на красный пластик, словно это и был Россия, и Мэтью мог испепелить его взглядом. - Что ты сказал, подстилка? Канада перевел потемневший взгляд на дверь, к которой прижимался, пытаясь увидеть сквозь неё Беларусь и испепелить и её тоже. - Я звонил твоему дорогому старшему брату! Он сказал, что сейчас он на пути в Америку! - Что, - завизжала она, - зачем ему туда ехать? Размышляя о своем старшем брате и его отношениях с Россией, Мэтью понял, что у Ивана не было никакой особой причины туда ехать (всё, о чем мог думать Мэтью, так это о том, что из него ужасный лгун). Но затем… непреднамеренно, ему на ум пришло то, о чем прошлым вечером рассказывал Россия, что у него был секс с Франциском, Артуром и Альфредом. Мэтью вздрогнул от ужаса и отвращения, осознавая ситуацию. Франция… это он ещё мог понять, но Англия… несмотря на попытки сексуальных изменений в его стране (в последнее время на грязных делишках поймали куда больше политиков, чем раньше), Мэтью честно верил, что Артур лучше всё обдумывает. Может, более мудро выбирает партнёров. Альфред… ну, Канада всё ещё был немного ошарашен, он не мог полностью переварить то, что его брат, Америка, охотно занимался сексом с Россией. Разве они не ненавидели друг друга? Мэтью был абсолютно уверен, что так оно и есть. Так как это чувство ненависти превратилось во внезапный секс? Картина, как его старший брат покорно стонет под возбужденным Россией, совершенно не укладывалась в его голове. Это все равно не имело смысла. - Для отличного секса между врагами! О, Боже, он действительно только что это сказал? От такой картины Мэтью задрожал от отвращения. Он определенно устроит брату очную ставку, когда вернётся домой. Тьфу! Может Мэтью и не хотел знать! Из прихожей послышался звук, похожий на то, что кто-то задыхается. Беларусь поверила его словам. - Нет! Я не позволю! Этот американский ублюдок не прикоснется к моему мужу! Иван мой! Мэтью слышал, как она побежала прочь и спустилась вниз по лестнице, он медленно выпрямился и чуть приоткрыл дверь, чтобы осмотреться. Снизу, из фойе, до него доносился разговор двух сестер. - Наталья, - это Украина, - куда ты идешь? Ты только пришла! - Я должна поехать в Америку! Не беспокойся, сестра, я вернусь очень быстро, этот бродяга наверху не уйдет безнаказанным! Канада сглотнул, опасаясь того, какое наказание она могла для него приготовить. Хлопнула входная дверь, и Украина легко поднялась по лестнице, и их глаза встретились. Она слабо улыбнулась. - Я извиняюсь за поведение своей сестры. Когда дело касается Ивана, она всегда слишком возбуждается. - А-а-а, всё в порядке, - он прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. – Она часто это делает? - О, да, каждый месяц или около того. Она очень постоянная. У Мэтью в руках зазвонил телефон, из маленького динамика гремел оркестр: симфония «Из Нового Света», четвертое действие – первый рингтон, попавшийся ему и напомнивший о некоем русском, когда Канада устанавливал мелодии на номера из списка контактов. Он занимался этим иногда, если начинал скучать. Мэтью резко открыл телефон, оборвав музыку, и, прижав трубку к уху, прорычал: - Да, если тебя это волнует, я всё ещё жив. - О, прекрасно, Матвей, я ужасно волновался, - в его голосе был сарказм, и Мэтью с легкостью его почувствовал. Фальшь. Канада ни капли не оценил такое поведение. - Сейчас она ушла, ублюдок. Так что можешь возвращаться с поджатым хвостом. - Что ты ей сказал? - Что ты поехал в Америку, - Мэтью мудро умолчал о причине. Задумчивое «хм» из трубки явно свидетельствовало о том, что Россия ещё сомневается. - Даю несколько часов до того, как она вернется обратно. - И что ты собираешься делать? Ты не можешь просто оставаться неизвестно где – я не буду сидеть здесь вечно. Вздох. - Я сейчас вернусь, и заберу вас на ночь. Если вас не будет в доме, когда она вернется, надеюсь, она просто уйдет. - Она знает, что мы сегодня собираемся идти на ярмарку, Украина ей сказала. В голосе России появились раздраженные нотки: - Ну, тогда мы не пойдем на ярмарку! У меня есть другой дом на востоке, мы можем поехать туда и остаться на неделю. Канада молчал несколько мгновений. - Ты серьезно собираешься устроить себе столько проблем, лишь бы её избежать? - Ты спрашиваешь это после того, как она пыталась тебя убить? По правде говоря, теперь Мэтью собирался удостовериться, что находится от неё так далеко, как только возможно. - Ну… она не пыталась тебя убить. - Она заставляла меня на ней жениться! - Это хуже? - Намного хуже. Как бы я не заботился о своей сестре, она очень… - Пугающая? - Да. - Ну, разве вы не что-то вроде… пары, обрученной на небесах? Вы сможете вместе пугать маленьких детей. - Матвей, - в голосе России опять появились хныкающие нотки. – Я не хочу на ней жениться! - Хорошо, хорошо! Но сбегать в безопасный дом – немного чересчур, ты не находишь? Тишина с другой стороны. Похоже, Иван действительно верил, что можно спокойно сбежать подальше. - Россия… - начал Мэтью. - Что? – защищаясь, воскликнул мужчина. – Это хорошая идея! - Просто вернись сюда, мы обсудим это все вместе, - после этого Мэтью немедленно отключился и слабо улыбнулся Украине, которая, слушая, стояла на лестнице. – Я хочу переодеться. - О! Правильно, - она тоже ещё была в пижаме: относительно короткой ночнушке, доходящей до коленей, открывающей длинные ноги, облегающей тонкую фигуру и подчеркивающей большую грудь. Канада покраснел, захлопывая дверь в спальню, и упал лицом на разобранную кровать. Он почувствовал, как матрас прогнулся под чужим весом, и простонал: - Кумаро, это худший день из всех. Белая лапа утешительно погладила его по плечу. - Он только начался. - Знаю, и станет ещё хуже, правда? - Возможно. - Почему ты говоришь правду? – захныкал Канада. – Ты не мог соврать и сказать нет? - Нет. Мэтью поднялся, схватил подушку и ударил медведя по морде. - Получи, умная задница! Кумаджиро бросился на подушку, схватив наволочку зубами, и затряс головой, быстро вырвав её из рук Мэтью. - Эй, – запротестовал Канада; на его лице мелькнула улыбка, когда медведь потянул за наволочку. Животное спрыгнуло с кровати с подушкой во рту. Мэтью последовал за ним, и начал смеяться, когда схватил кончик пушистой ткани и потянул на себя. Парень и медведь играли в игру «перетягивание каната», смеясь и рыча, блокируя и борясь друг с другом, пока громкий треск не заполнил воздух, и они оба замерли в облаке падающих на них перьев. - О, нет… - прошептал Канада, зная, что Иван не обрадуется, обнаружив, что они порвали подушку. Кумаджиро, присев как кот, смотрел на невесомые перья, прежде чем подпрыгнуть и броситься на белый пух. Несмотря на чувство вины, Мэтью засмеялся и вновь схватил своего питомца, зарываясь лицом в мех животного и игриво рыча. *** Иван бесшумно зашел в дом, оглядываясь в поисках какого-нибудь признака присутствия Натальи, просто на случай, если этот несносный канадец решил его обмануть. В правой руке Россия сжимал серебристую трубу, готовый обороняться от любой атаки Беларуси. О, он не посмел бы ударить девушку, но если бы она попыталась затискать его до смерти, у него, по крайней мере, было что-то, чтобы её оттолкнуть. - Ты здесь! – Иван подпрыгнул, чуть не закричав, и вжался в стену, уже ожидая увидеть длинноволосую вестницу смерти с ножом, кричащую «давай поженимся». Он почти сполз по стене от облегчения, когда увидел в гостиной Украину, вытирающую руки полотенцем. - Она здесь? - Беларусь? Нет, она внезапно ушла. Жалко, правда? - Да, - «Слава Богу». – Очень жаль. Катюша улыбнулась и подошла ближе, чтобы обнять его. - Ты должен был сказать мне раньше, что у тебя есть дела. Иван не ответил, он был не уверен, что сможет ей объяснить, почему уехал. Позволив ему освободиться из её объятий, Украина повернулась к лестнице. - Матвей, Иван вернулся! Дверь открылась, и белый медведь скатился вниз по лестнице. - Еда, - прорычал он, проходя мимо брата и сестры, которые подвинулись, чтобы уступить ему место. Мэтью спустился вниз с меньшей суматохой, но он задыхался так, словно пробежал пару километров. - Этот медведь… чересчур энергичен. Канада был одет в голубые джинсы, синюю рубашку и черный свитер, волосы расчесаны. Он остановился напротив брата с сестрой, пытаясь выровнять дыхание. Россия смотрел на Мэтью немного удивленно, пока кое-что не привлекло его внимания. Нахмурившись, он наклонился вперед и вытащил из вьющихся волос мальчишки белое перо. - Что это? – спросил Иван, и поспешная реакция Мэтью убедила его, что что-то случилось. - М-м-м, мы, наверное, устроили небольшой беспорядок… Прищурившись, Иван открыл рот только для того, чтобы его тут же заткнул на удивление гневный взгляд Канады. Уперев руки в бока, Мэтью выглядел так, словно готовился прочитать лекцию, и именно это он и собирался сделать. - Ты не посмеешь. Ты больше не можешь меня оскорблять: то, как ты смылся, – абсолютно безответственно. Я здесь не для того, чтобы отвлекать на себя внимание. Сам разбирайся со своим беспорядком. - Я не… - Неважно, просто знай, что когда она вернется, ты никуда не уйдешь. Сказав это, Канада протопал на кухню, отвечая просящему еды Кумаджиро: - Подожди немного, Кумаши. Украина поднесла руку ко рту, пытаясь не засмеяться, когда смотрела на шокированное лицо России. - Знаешь, Вань, я так счастлива, что вы с Матвеем подружились. Он отлично держит слово, правда? Она выбежала, направляясь к Мэтью на кухню. России оставалось только молчать, злясь из-за того, что его отругали, как какого-то ребенка (даже если Мэтью и был прав). - Я не останусь! – крикнул он, просто чтобы поупрямиться. - О нет, останешься! – мгновенно ответил Мэтью. Во время быстрого завтрака и в машине они так и ходили кругами, препираясь и жалуясь всю дорогу до Красной Площади. Украина только посмеивалась: так забавно Мэтью поддразнивал Ивана. Канада уже не так боялся говорить то, что думает, и Россия, похоже, успокоился. Украине казалось, что они становятся спокойнее в присутствии друг друга. Сама Катюша не могла чувствовать к Мэтью большей благодарности, чем теперь за всё, что он делал. Только с его помощью они с Россией вновь стали общаться как семья. Канада вновь свёл их вместе, планировал он это или нет. Даже не осознавая этого, Мэтью уже помог Ивану. Небольшие изменения уже произошли, и дела не могли идти ещё лучше. *** - Нет, - заявил Россия, прислонившись к спинке деревянной скамейки, на которой он сидел. Им с Кумаджиро пришлось остаться здесь, пока Украина с Канадой пошли в магазин. Судя по витрине, скорее всего, это был магазин шляп, и Мэтью, которому понравилась шапка, выигранная им в парке Горького, решил взглянуть на другие. Они находились в знаменитом ГУМе на восточной стороне Красной Площади и прогуливались по залам, заглядывая в витрины. Этот магазин походил на обычный торговый центр, но ко всему прочему ещё и имел большое значение для Советского союза. Долгое время ГУМ был закрыт для широкой публики. В него пускали только тех, кто работал в Первую Пятилетку, поднимая экономику. Крышу сделали из стекла, и она пропускала солнечный свет, хотя сейчас его никто не мог видеть сквозь небольшой слой снега. Подарки, предметы старины, историческая символика, вещи, напоминающие Ивану о прошлом, были везде. Он не приходил сюда с тех пор, как ГУМ вновь открыли… лет сорок? Универмаг сильно изменился и не изменился одновременно. Цены всё ещё были возмутительно высокими, толпы людей заполняли проходы, а продавцы всё так же настойчиво продавали свою ерунду. Иван ненавидел ходить по магазинам. К несчастью, Украина с Канадой, судя по всему, не разделяли его мнения: они немедленно захотели зайти в каждый магазин в каждом отделении на каждом этаже, и тащили его следом. - Выше нос, Россия! – повторял Канада снова и снова… Иван мог поклясться, что если услышит это хотя бы ещё один раз, то его кулак встретится со счастливым лицом блондина. Где-то по пути, они нашли лоток с мороженным, и две чересчур взбудораженные страны попросили по стаканчику, а Мэтью ещё и обвиняюще воскликнул: - У вас нет мороженного с кленовым вкусом? Мальчишка что, задался целью критиковать всё, что, по его мнению, нуждается в изменении? Итак, Иван был здесь, со стаканчиком ванильного мороженного и ждал пока девочки (учитывая, как вел себя этот несносный мальчишка, его можно было посчитать за девчонку) закончат бессмысленно глазеть вокруг. Белый медведь, устроившийся рядом с ним, прижался ближе, черный нос дернулся, а розовый язычок высунулся, чтобы попробовать холодное лакомство, но Россия отдернул руку подальше. - Это я тебе не дам. - Как-там-его не узнает. - Это мой стаканчик! - Дай. - Нет. - Я не понимаю, это значит да? - Это значит нет, невыносимое животное. - Да. Рычание. - Россия, примерь это. Канада вышел из-за стенда с одеждой и шляпами, высоко держа одну из них. Это была черная офицерская фуражка с фетровым верхом и твердым козырьком. Спереди блестела металлическая кокарда в форме крыльев, обрамляющих звезду с серпом и молотом посередине. Иван раздраженно посмотрел на фуражку. - Зачем? Канада моргнул, немного удивляясь враждебному тону. - Ты носил такую раньше? - Конечно. - Значит… ты жалеешь об этом? - Нет. - Ну. Тогда ты не должен стыдиться её одевать! – игнорируя раздраженный взгляд, блондин подошел ближе и, улыбаясь, надел фуражку поверх белых волос. Разгладив складки пальто на плечах России, Мэтью отошел назад и окинул мужчину оценивающим взглядом. - Неплохо. С таким сердитым взглядом ты выглядишь так, как я себе и представлял, - он усмехнулся. – Хотя мороженое немного портит вид. Иван раздраженно заворчал, но в остальном не стал обращать внимания, продолжая есть свой стаканчик. - Выглядит хорошо, - фраза Канады заставила его замереть, глядя вверх со странным выражением. Мэтью опять задумался, его глаза остекленели, когда он погрузился в свои мысли. - Просто ты… выглядишь как человек, которому идет форма, - теперь Канада сосредоточился на России. – Ты ведешь себя так, словно у тебя большой опыт в военном деле. Я имею в виду… конечно, ты этим занимался, но… больше, чем обычно. Не только во время войн. Едва заметно кивнув, Россия чуть наклонил голову вбок. - Я был тесно связан со своей армией в мирное время так же, как и в военное. - Чем ты занимался? - Обычно обучал солдат. Я учил их драться. Обращаться с оружием, закалял их. Мэтью опустился на скамейку рядом с Иваном, усадив Кумаджиро к себе на колени. - Ты больше этим не занимаешься? - Нет. Нужно следить за тем, чтобы они не задумались о том, почему я не старею. В конечном счете, я бросил это и жду, пока новое поколение придет на смену старому, чтобы начать сначала. Играя с ухом медведя, Мэтью поинтересовался: - Тебе это нравится? - Тренировать их? – спросил Россия, и Канада кивнул в ответ. – Да, я чувствовал, что там нужно мое мастерство. На учебной площадке я чувствовал себя свободно. - Ну, тогда… научишь меня? Иван чуть не подавился мороженым, глядя на Мэтью круглыми от удивления глазами. - Научить тебя драться? - Oui, ты сказал, что любишь и умеешь этим заниматься. Если это делает тебя счастливым, я хочу это увидеть, хочу узнать тебя. Поэтому я здесь, - Россия просто смотрел на него, и кураж Мэтью немного спал. – Что? Думаешь, это плохая идея? - Да. - Хм-м-м… - Ты наверняка перепугаешься до смерти. - Что? – удивленно и раздраженно воскликнул Мэтью. - Но кто я такой, чтобы отказываться от удовольствия избить тебя по полной, когда ты сам этого просишь? - Я… - Ты действительно хочешь, чтобы я тебя учил? – тон был серьёзным, а фиолетовые глаза смотрели в глаза Мэтью. – Потому что я не позволю тебе отступить. Моргнув, Канада покачал головой. - Я не отступлю. Я знаю, что для тебя это важно. Если ты будешь меня учить, я вложу в это всю свою душу. Я буду стараться изо всех сил! Сто процентов! Ты не разоча… - Да, хорошо, хватит вопить, – Иван доел стаканчик с мороженным, пытаясь не обращать внимания на умоляющий взгляд медведя, сидящего на руках у Мэтью. – Мы начнем завтра утром, перед завтраком. - Bon, - Мэтью встал, опустив Кумаджиро на пол, и радостно вскинул руки. – Не могу дождаться, - сказал он и, улыбаясь, потянулся вперед. Забрав фуражку с головы России, Мэтью одел её на свою собственную. Игриво нахмурившись, Мэтью вытянулся по струнке, ноги вместе, руки за спиной и сказал с фальшивым русским акцентом: - С этими тренировками я стану сильным, как медведь. Разрываясь от смеха, Канада повернулся, зовя Катюшу, и, широко улыбаясь, побежал через магазин. Россия не двигался. Он безучастно смотрел на место, на котором только что стоял Мэтью. Вид канадца в офицерской фуражке был… притягательным. На другом конце магазина Мэтью вернул фуражку на место, думая о надевшем её России и признавая, что Иван в таком виде - это определенно то зрелище, которое Канада не прочь был по разглядывать. Чуть слышно вздохнув, он поднял взгляд, смотря через витрину на противоположный отдел – что-то вроде книжного магазина… Мэтью любил книги. Они были одной из его многочисленных слабостей вместе с животными и блинами. Быстро осмотревшись, он заметил, что Катюша взяла несколько вещей и пошла в примерочную. Иван всё ещё сидел на скамейке и, нахмурившись, разговаривал с Кумаджиро. Похоже, они о чем-то спорили. Пользуясь случаем, Мэтью вышел из магазина, быстро пробежал до книжного отдела и укрылся за стеллажом. Обычно он так не трусил, но здесь было кое-что, что ему хотелось посмотреть, и если бы Иван узнал, то вышло бы немного неловко. Прогуливаясь мимо стеллажей, Мэтью искал определенную книгу, и немного беспокоился из-за того, что всё было на русском… «Есть ли это здесь?» - Американец, верно? Позади него раздался голос, и Канада, обернувшись, увидел улыбающегося мужчину, который, скорее всего, здесь работал. - А… на самом деле канадец. – Мэтью был приятно удивлен. – Вы говорите по-английски? - Конечно, меня зовут Иван. Могу я вам чем-нибудь помочь? Они пожали руки, и Канада едва заметно покраснел, смущаясь своей просьбы. - Мэтью, - представился он, - Я ищу учебник по русскому языку, - прошептал Канада, словно боясь, что кто-нибудь его услышит. Иван моргнул, но улыбка с его лица не исчезла. - Да, такое у нас есть. Он провел блондина по проходу, остановившись у полки в конце ряда, и достал толстую книжку в мягкой обложке. Продавец поднял её, чтобы Мэтью увидел. - Она на английском, - сказал Канада с облегчением. – Слава Богу. Мужчина засмеялся. - Что ж, это всё? - Да, спасибо, - улыбаясь, Мэтью расплатился на кассе и попрощался с помогшим ему парнем, когда выходил из магазина. Достав книгу из пакета, в который её положили, Канада затолкал её под рубашку и запихал под ремень джинсов, чтобы её скрыть. Из-за толщины книги это было довольно трудно, но он отдернул черный жакет и застегнул его до самого конца. Поспешно вернувшись в магазин, где остались Россия с Украиной, Мэтью начал озирался и обнаружил, что они идут в его сторону, а Кумаджиро сидит на руках у Катюши. - Пойдем, Матвей! Брат с сестрой не заметили, что он уходил, и Канада счастливо улыбнулся, когда они продолжили прогулку вокруг ГУМа. *** - У тебя должна быть какая-нибудь радиостанция на английском, - сказал Мэтью, наклонившись вперед, к Катюшиному сиденью. Они возвращались домой к России после нескольких часов шатания по ГУМу и всей Красной Площади. – Мне нужен контакт с внешним миром! Украина рассмеялась. - Есть одна, правда, Вань? - Да, но ему не нужно этого знать. - Эй! - Ты можешь посходить с ума ещё немного… - Россия внезапно замолчал, шокировано глядя на радио. Украина нахмурилась, Мэтью выпрямился. - Что? – спросил блондин. - Они говорят о хоккее, о нескольких олимпийских командах. На несколько мгновений повисла тишина, пока Канада не вздрогнул и, наклонившись, не схватил Ивана за пальто. - Что они говорят? - Что-то про снятие. - Команды? - Подожди! – чуть наклонив голову и пытаясь вслушиваться, Мэтью ждал, с каждой секундой его нетерпение всё возрастало. Украина смотрела в окно, пытаясь подавить смех, потому что знала, что диктор на радио говорил о торговле, а не о хоккее. Она никогда не знала, что у Ивана может быть такое чувство юмора, а не жестокое и черное, как большинство его шуток. - Ну, - захныкал Канада. - Что там? Скажи! - М-м-м, всё не очень хорошо. - Ну же, Россия! Иван оглянулся назад, на его губах играла улыбка. - Не бери в голову, я, наверное, неправильно услышал. Похоже, здесь выезд на шоссе закрыт, нам стоит поехать в объезд. Канада нахмурился, прежде чем понял шутку. - Идиот! У меня чуть инфаркт не случился! - Жаль, что не случился. Мэтью закатил глаза и в отместку совсем по-детски показал язык. Наконец, они заехали в гараж. Выйдя из машины, Канада одной рукой прижал Кумаджиро поближе к себе, а второй открыл дверь Украине. - Катюша, твой брат поступил подло. Она засмеялась. - Но согласись, Матвей, это было смешно. Иван покачал головой, он, стоя рядом с дверью, держа в руках четыре бутылки водки, которые купил по пути домой. - Идемте, мне нужно выпить. - Ты алкоголик, ты знаешь? – прокомментировал Мэтью, следуя в дом за Катюшей и Иваном. Как только Россия вошел в кухню, включился свет и помещение заполнил холодный голос: - Старший брат, где ты? Иван тут же напрягся, распахнув глаза. Он сделал шаг назад, но его остановила рука, упершаяся ему в спину. Мэтью слабо улыбнулся из-за локтя России. - Добрый вечер, Беларусь. Ты остаешься на ночь? Она смерила его холодным взглядом, и казалось, разрывалась между замешательством, гневом и отвращением. - Да, остаюсь. Что-то не так, малявка? - Н-нет, просто думаю, нужно ли ставить ещё одну тарелку во время обеда, - он взглянул на Россию и легонько толкнул его. – Я сейчас пойду его готовить. Ты хочешь что-то особенное? - Что-нибудь легкое, я буду в кабинете. Остаток ночи, если получится. - Ты меня не обнимешь, дорогой? Россия без возражений обнял младшую сестру. Из-за его плеча в сторону Мэтью смотрели темно-голубые глаза, в которых пылала жажда убийства, но стоило объятьям разжаться, и на лице Натальи вновь играла простая улыбка. Иван прошел в библиотеку, решительно закрыв за собой дверь. Канада покорно пошел на кухню за кулинарной книгой, чтобы найти что-нибудь, что может понравиться России. - Ты собираешься готовить? – спросил холодный голос. Мэтью кивнул. - Да, - мягко ответил он. - Любимая еда Ивана – борщ, сомневаюсь, что ты сможешь его приготовить. - Я в-варил его не так давно. - Сестра, - вмешалась Украина. – Матвей чудесно готовит. Иначе, Иван не пустил бы его на кухню. Выглядящая смущенной и немного злой, Беларусь фыркнула. - Ну и что тогда ты будешь готовить сегодня? - М-м-м… вот это кажется ничего: чахохбили. Катюша, Россия это любит? - Украина, - воскликнула Беларусь. – Её зовут Украина, и ты будешь обращаться к ней только так! - Наталья, прекрати вести себя как ребенок, - проворчала Катюша. – Матвей – мой хороший друг, он может звать меня так, как захочет. Сейчас, - она вывела Наталью за руку из кухни, - давай позволим нашему шеф-повару заняться готовкой. Чахохбили – это отлично, Канада, я уверена, Ивану понравится. Мэтью смотрел, как две женщины поднимаются наверх, наверное, чтобы занять последнюю гостевую спальню в доме России. Не сумев сдержать вздох, Мэтью повернулся, чтобы начать готовить и посмотрел на Кумаджиро, который наблюдал за происходящим с нечитаемым выражением на морде. - Она страшнее России, - доверчиво сказал Канада своему медведю. - Кто? - Беларусь. - Она мне очень не нравится, - ответил Кумаджиро. Мэтью оглянулся, чтобы убедиться, что рядом никого нет. - Мне тоже, но давай, по крайней мере, попытаемся быть с ней вежливыми, хорошо? Она же сестра России и Украины. Кумаджиро моргнул. - Нет. Медведь ушел куда-то прежде, чем Канада смог спросить, что он имел в виду. Когда Мэтью закончил готовить, девушки всё ещё сидели наверху, чему Канада был очень рад. Последнее, что ему требовалось – это тяжелый взгляд, сверлящий спину, пока он возится на кухне. Накрыв на стол и всё подготовив, Мэтью отправился в кабинет, чтобы позвать Ивана обедать. Вежливо постучав, он ждал, что дверь откроется или Россия пригласит его войти, но ответом ему была лишь тишина, и Канада забеспокоился. Почему Иван не отвечает на стук? Это могло быть из-за того, что Россия его игнорирует, или его там просто нет. «Если он опять сбежал через окно, я побью его хоккейной клюшкой». Открыв дверь и зайдя в библиотеку, Мэтью тщательно осмотрел комнату, высматривая большую фигуру России. Канада уже был готов разразиться потоком французской брани, однако, как только его глазам предстала вся картина, он онемел, и какие бы оскорбления не вертелись у него на языке, они исчезли. Иван спал, склонившись над столом, опустив голову на сложенные руки, его глаза были закрыты, дыхание медленное и спокойное. Подойдя ближе, Мэтью наклонился, чтобы лучше видеть мирное лицо России, он слабо улыбнулся безмятежному выражению Ивана, но затем нахмурился из-за легких теней у него под глазами. Иван казался утомленным, словно не высыпался. Канада почувствовал себя виноватым из-за того, что собирался его разбудить, и всё же Мэтью робко поднял руку и потряс за широкое плечо. - Россия, - прошептал он, - вставай, пожалуйста. Иван открыл глаза почти мгновенно, тут же сосредотачиваясь на лице Канады. Мэтью замер от удивления и легкого испуга, когда заметил, что глаза России были темнее, чем обычно, не просто фиолетовые, а скорее бордовые. Иван встал с безразличным выражением на лице, левой рукой поймав запястье блондина в стальной захват. - Р-роcсия, - повторил Мэтью, пытаясь оставаться спокойным. – Обед готов. Ты можешь поспать после еды, хорошо? Эти слова, похоже, вырвали Ивана из всех его темных мыслей. Его глаза посветлели до своего нормального оттенка. Иван выпустил руку Мэтью и устало вздохнул, потирая переносицу. - Да, я скоро приду. - Ты ведь не высыпаешься, да? - Нет, - Россия открыл глаза, глядя на Канаду, рассеянно потиравшего поврежденное запястье. Взгляд Ивана привлекли временные шины. – Думаю, ты уже можешь их снять. - Угу, - согласился Мэтью, пальцы уже давно перестали болеть. Чтобы подобная рана зажила, обычному человеку потребовалось бы около месяца, но Канада и не был обычным человеком, а рану получил не от катастрофы в своей стране. Сейчас всё уже зажило. Однако Мэтью замер на мгновение, прежде чем начать уверенно снимать повязку… ну или попытаться её снять. Из-за того, что у него была свободна только одна рука, он не мог распутать оказавшийся слишком тугим узел. Россия закатил глаза и подошел ближе, чтобы самому снять повязки. - Ты жалок. - Эй, я не просил твоей помощи. - Иначе ты будешь возиться вечно, - Иван отложил повязки и шины в сторону, и медленно согнул пальцы Канады. – Больно? - Non. - А этот? - Non, - пробормотал Мэтью, глядя, как мужчина уверенно сгибает и разгибает поврежденные пальцы, высматривая оставшиеся повреждения. Их внимание привлек удар со стороны двери, там стояла обиженная Беларусь, она подсознательно впилась ногтями в косяк, когда увидела их соединенные руки. Её голос сочился презрением. - Мы собираемся обедать. Идем, брат. Канада отдернул руку и прошептал «спасибо», прежде чем пройти через кабинет и медленно, весь сжавшись, пробраться мимо Натальи. В конечном счете, они все собрались в столовой, где уже сидела Украина. Россия устроился во главе стола, Катюша справа, а слева, на то место, где обычно сидел Мэтью, изящно опустилась Беларусь. Она бросила на Канаду полный ярости взгляд, когда он сел рядом с Катюшей, избегая встречаться с Натальей глазами. - Я сегодня была в Америке, - начала беседу Беларусь. - Зачем? – спросила Катюша. - Мне сказали, что там наш дорогой Иван, занимающийся… непозволительными вещами. Мэтью съежился, рассеянно тыкая вилкой в салат. Россия моргнул, ему было интересно, что ей наплел Канада. - Что за непозволительные вещи, сестра? - Сексуального рода. От столь прямолинейного ответа Иван чуть не поперхнулся водкой, которую пил в тот момент. Взгляд округлившихся глаз перешел на сжавшегося на своем месте Канаду. Щеки Мэтью горели от яркого румянца. Иван изо всех сил старался не усмехаться. - С чего бы мне таким заниматься? - Это было единственное, что я мог придумать! – выкрикнул Мэтью. – Она была… - он посмотрел на Беларусь. – Ты была… я запаниковал. Это было первое объяснение, которое пришло мне в голову! Усмехнувшись, Россия наклонил стакан, и водка заскользила по его горлу. - Из тебя ужасный врун, Матвей. - Заткнись, я знаю. Беларусь казалась разозленной, она уже открыла рот, чтобы накричать на канадца за то, что он сказал её Ивану «заткнись», но её остановил низкий глубокий смех. Россия наклонился вперед, оперевшись локтями о стол, и смеялся так же, как прошлой ночью во время покера. Мэтью надулся, его кожу покрыл румянец. Украина взглянула через стол на Беларусь, и на ум Наталье пришла их беседа о том, почему Канада остался здесь. - Он так много помогает Ивану, сестра. С тех пор, как он здесь, наш брат стал беззаботнее, я уже давно его таким не видела. Конечно, он всё ещё несчастен, но я действительно думаю, что то, что делает Канада… - Нет, Украина, нашего брата нельзя починить так, словно он сломанная вещь. Он никогда не будет счастлив так, как прежде… - пауза, - Ване нужна жена … кто-то, кто всегда будет на его стороне. Такой женой стану я. Этот ребенок там внизу не нужен! - Ты не понимаешь, Наталья. Ты просто не видела. Это то, о чем говорила её сестра? Конечно, изредка Иван смеялся так и раньше. Хотя этот смех был другим. Он не был вызван чужой болью, и Россия искренне шутил с Канадой, поддразнивал и разговаривал с ним. Её брат никогда не был таким откровенным, таким веселым… Она посмотрела на стол. «Ваню нельзя починить. Он может просто наслаждаться компанией, он всегда ненавидел быть один. Он всё ещё нуждается во мне, я могу дать ему то, на что Мэтью никогда не будет способен».