Одним холодным вечером

// как-то врезалась в мозг мелодия и вдохновила на главу побольше Nalepa – Monday (Everyday Is A Saturday The Glitch Mob Remix) // Джим сидел под деревом и любовался облаками. Они лениво проплывали по бледно-голубому весеннему небу. Отец просил его разобрать гараж, но мальчик упорно делал вид, что не слышал его просьбы. - Джеймс Мориарти! Ну сколько раз тебя нужно просить?! Джим подскочил на ноги. На пороге дома стоял Мориарти старший и недовольно сверлил его глазами. Отец не был зол, он скорее хотел припугнуть мальчика, и у него неплохо получилось. - Извини, пап, я сейчас, - выпалил он и убежал в гараж. Джеймс не был ленивым ребенком. Когда нужно, он был очень даже трудолюбивым, только вот слишком легко отвлекался на посторонние вещи. Его отец мог лишь разводить руками, набравшись терпения, и просить сына снова и снова, пока тот не обратит на него внимания. «Отъезд» матери сильно ранил мальчика. Она не ушла к другому мужчине, не отошла в мир иной, нет. Сыну пришлось сказать, что мать уехала работать в другой город. Но все это было ложью, и чем старше становился Джим, тем очевиднее для него это становилось. Однако мужчина не мог рассказать всей правды. По крайней мере, не сейчас. А правда была в том, что мать мальчика сейчас находилась в Азкабане. Женщина считала веселым развлечением убийство маглов и развлекалась так, пока ее муж не сообщил об этом в Министерство Магии при помощи камина. Поскольку он и сам был маглом, то переместиться туда целиком не удалось, но вот голосовое сообщение отправить у него получилось.* Министерские служащие не заставили себя ждать и, пока маленький Джим был в школе, явились за женщиной. Обошлось, к счастью, без жертв, хоть она и сопротивлялась, однако же, она обещала вернуться и отомстить. И мужчина с ужасом ожидал этого. Но даже после всего, он не мог сказать сыну, что его мать жестокая убийца, а потому продолжал врать, что она в отъезде… Возвращаясь домой после школы, Джим не торопился. Прогулочным шагом мальчик шел привычным путем, как вдруг решил свернуть. Почему он так решил? Кто знает. Джим нырнул в узкий проем между домами и вышел на плохо освещенный переулок. Несмотря на то, что вечер только начинался, и солнце было еще высоко, здесь уже было достаточно темно. «И зачем я только свернул?» - вдруг испуганно подумал он и хотел, было, повернуть, как вдруг заметил светловолосого мальчика, сутулого, но все равно очень высокого. Что-то в нем привлекло внимание Джима, а если уж его смогли заинтересовать, то пиши пропало. Парнишка шел по направлению к «нехорошему» бару. Джим проводил его любопытным взглядом и уже сделал несколько шагов в его сторону, как вдруг местный охранник подошел к нему сзади и рявкнул, чтоб тот убирался. У мальчика сердце в пятки ушло, и он стремглав вылетел обратно на основную дорогу. Посмотрев на солнечные часы, стоявшие во дворе одного из его соседей, Джим понял, что уже порядком опаздывает, и отец наверняка будет недоволен. Сжав лямки рюкзака, он перешел на бег. Еще минут пять у него есть. Но поравнявшись со своим домом, мальчик оцепенел. Вокруг было очень много людей. Слишком много. Все так громко галдели. Слишком громко! Со всех ног Джим побежал домой, расталкивая незнакомцев, которые пытались его остановить, но мальчику удалось пробиться. - Кто пустил его сюда?! – закричал уже немолодой мужчина лет за сорок в необычном костюме и остроконечной шляпе.** Мальчик в ужасе выпустил рюкзак из рук. Столько крови. Столько шума. Невыносимо. - Папа…ПАПА! Где он?! – крикнул Джим, подбегая к мужчине. Маленькие пальчики цепко схватили его за рукав, и все попытки министерских служащих отодрать его не увенчались успехом. - Ты Джим, да? – тихо спросил один из них в форме бармена, самый молодой по виду. Паренек испуганно кивнул. – Знаешь…твой папа… Но не успел молодой человек договорить, как мимо на носилках пронесли тело, закрытое в черный полиэтиленовый пакет. Слова уже были излишни. Руки опустились. - Кто? – отстраненно спросил он. Служащие переглянулись. Никто не решался рассказать ему о произошедшем. Да и как о таком расскажешь? - Кто?! – выкрикнул Джим, требуя ответа, но и после этого ответа не последовало. – КТО ЭТО СДЕЛАЛ?! По комнате пронесся истошный крик, и внезапно все вокруг охватило пламя. Джим стоял посреди Ада, глядя, как загораются носилки. - Агуаменти! – вскричал мужчина в странном костюме, и огонь потух под сильным напором воды, вырвавшемся из какой-то палочки. * * * Уже в Министерстве ему рассказали, что случилось на самом деле. Майкрофт Холмс рассказал. Не смог отказать Джиму в просьбе. Так мальчик узнал, что его горячо любимая мать, – преступница, сбежавшая из тюрьмы, - сначала обездвижила его отца заклинанием, а потом творила с телом, что хотела, при помощи кухонного ножа. «Браво, мистер Холмс. Подходящая информация для ребенка,» - холодно подумал Джим, но это было даже к лучшему. Хорошо, что ему рассказали. Гораздо лучше, чем сидеть в неведении. Холмс только и делал, что говорил ему о Хогвартсе, волшебстве и прочей неинтересной ерунде, которая никак не волновала Джима. Ему же хотелось слушать совершенно о другом, и Майкрофт в один день дал ему отличную пищу для размышлений, рассказав о младшем брате. Вот то, что он хотел слушать и слышать! Судя по рассказам, этот Шерлок был очень на него похож. Холмс старший не рассказывал практически ничего о характере брата, но это было и не нужно, потому что с каждой историей Джим все больше узнавал в нем себя. И это было прекрасно. Однако, у Шерлока было все. Дом, семья, брат. А у Джима? У него не было ничего. Даже дома у него теперь нет. Это необъяснимым образом злило мальчика. - Я его ненавижу.… Я ненавижу вашего брата. - Почему? - Потому что он такой же, как я…но…не такой. - Что ты имеешь в виду? - Я хочу, чтоб у него не было ничего… * * * Джим заметил его еще в поезде. Того высокого мальчика, на которого он отвлекся по дороге домой. Поначалу он винил его в этом, но быстро понял, что это глупо. Этот сутулый мальчишка… почему-то Джима к нему тянуло. Он казался ему стеной, за которой можно будет укрыться от всего. Этот молчаливый белобрысый паренек отлично подходил на роль друга. Почему бы нет? Шерлок завел себе Джона, а у него будет он. - С сегодняшнего дня, ты будешь моим другом. - Не интересует. - Это был не вопрос. - Почему? - Я так хочу. - Странная причина. - Имя? – проигнорировал его замечание Джим. - Себастьян Моран, придурок. На одном курсе учимся. - Ты же тоже не знаешь, как меня зовут, - усмехнулся слизеринец. - … - Джим Мориарти. Идем. - Куда? - Увидишь… * * * Мориарти неожиданно быстро привык к новому другу. Себ беспрекословно помогал ему во всем, хоть и не со всем соглашался. Моран сразу заметил, что ему нравится Шерлок. Джим видел, что тот догадался, но Себ никак его не попрекал и не осуждал, и это было великолепно. Слизеринец не ошибся с выбором друга. Ирэн долго пыталась наладить с ними отношения, но безуспешно. Им вполне хватало их двоих. Все свободное время они проводили в астрологической башне. Джиму там нравилось, а Себу нравилось с Джимом. Мориарти не сразу заметил чувства друга. Даже скорее, долго старался не замечать. Но они были слишком очевидны. Моран не говорил ему слезливых признаний, не делал особых знаков внимания, но этот теплый робкий блеск в глазах было не скрыть. Себ часто срывался на него, орал по поводу и без, но этот блеск никуда не девался. И вот это случилось. Когда Себ поцеловал его, Джим по-настоящему растерялся. Он знал о его симпатии, но все равно растерялся… - Считай, что ничего не было, - сказал он тогда, но думал совсем по-другому. Будь это кто угодно другой, да даже сам Шерлок, ему было бы плевать, но Себ был ему другом, настоящим другом, и причинять ему боль своей очередной ложью он не хотел. Мориарти врал слишком много, слишком часто менял маски. У него накопилась целая коллекция образов, и для каждого Джим становился новым человеком, но для Морана он был собой. Джеймсом Мориарти. И только им. Никаких масок. * * * Себ отлично сыграл роль Джона, даже зелья не понадобилось. Глупый гриффиндорский мальчишка, перепуганный до полусмерти его мило-тактичными угрозами, притащил все, что нужно и даже отнес потом все на место. - Какой он молодчинка, - улыбнулся Джим, провожая взглядом паренька, которому только что вернули девушку. – Где ты ее держал? - Да в раздевалке. Вытащил пару полок из своего шкафчика. Она туда прекрасно уместилась. - Какой джентльмен, право слово, - рассмеялся слизеринец. – Что ж ты ему сказал такого, что на нем лица не было? - Да ничего особенного, - чиркнув зажигалкой, закурил Себ, - просто сказал, что если он не выполнит то, что я скажу, я исполосую ее нежное тельце и вырву ее маленькое сердечко. - Да ты романтик, сладкий, - уже откровенно покатывался со смеху Джим. - Хах, о да. Поразительно, как всего парочка жестких словечек действует на людей. Как ты, кстати, выманил того министерского? - О, это оказалось легче, чем я предполагал. Всего-то и нужно было выцепить того старого маразматика…***ну, помнишь, я тебе про него говорил? - Ну. - Я просто отправил ему сову с письмом о том, что видел единорога в нашем лесу, - Джим вальяжно развалился на перилах. – Еще когда я сидел под надзором в Министерстве, я слышал, что у него дочь серьезно больна, и он ищет любые способы, чтобы продлить ей жизнь. Глупец. - Что в этом глупого? – Себ немного спустился вниз по лестнице и облокотился о каменные перила, на которых так соблазнительно лежал Мориарти. - Хватит курить в замке! – запищал одинокий портрет сухощавого молодого человека с впалыми глазами. - Варежку закрой, - небрежно бросил Моран, не отрывая взгляда от слизеринца. - Ну подумай сам, Сёба, - Мориарти, улыбаясь, лениво перевернулся на спину и откинул голову назад так, чтобы можно было видеть лицо друга, - если бы он смирился с тем, что его дочь безнадежно больна, и просто отпустил ее, а не мучил всякими зельями, а уж тем более кровью единорога****, сейчас он был бы жив. - С каких пор тебя это волнует? - Что «это»? – хитро ухмыляясь, спросил Джим. Ну конечно же он понял Себа, просто хочет лишний раз подоставать. Слизеринец устало выдохнул. - С каких пор тебя волнует, что один человек мучает другого? - О, это все чисто из экономических соображений, сладкий, только представь, как дорого ему обошелся сомнительный шанс продлить и без того несчастную жизнь дочурки. Моран смотрел на этого ужасного, отвратительного парня и растворялся в нем. Мориарти мог говорить и делать все, что угодно, мог не разделять его чувств, но это и не нужно, потому что Себ уже принадлежал ему целиком и полностью. Он убил ради него старика, безнадежно любившего свою дочь, и убил бы еще сотни, тысячи людей, если бы Джим попросил. И сейчас, глядя на Уотсона, целившегося прямиком в сердце Джима, Моран вынул свою палочку и закрыл друга собой. Если Мориарти был похож на Холмса, то Себ был похож на Джона. Они оба были безнадежно влюблены в своих гениальных кретинов, и каждый из них готов был жизнь за них отдать. Взгляды «сторожевых псов» встретились. Моран едва заметно покачал головой, как бы говоря: «Ничего личного, Уотсон». А гриффиндорец, в свою очередь, слегка кивнул: «Да, ничего личного». *прим.: да, летучий порох может и так) ** Когда мать Мориарти выпустила заклинание, сработали чары надзора, и в Министерство поступил сигнал, который нужно было проверить. Так, соответственно, министерские там и оказались. Однако, как и любые правоохранительные органы, на место преступления они являются не сразу – у маглов особо не потрансгрессируешь. Надзор - сигнальное заклинание, которое накладывается на то место, где живут несовершеннолетние (по магическим меркам, то бишь до 17 лет) маги, если это место - район проживания маглов и поблизости нет ни одного взрослого волшебника. «Надзор» отслеживает любые магические действия вне зависимости от того, кто эти действия произвёл. *** Джим говорит про «мужчину в странном костюме». **** Свежая, тёплая кровь, выпитая из раны единорога способна вернуть к жизни, даже если человек на волосок от гибели. Но испив эту кровь однажды, человек подвергается страшному проклятию, которое следует за ним всю жизнь.