Осеннее Солнце

Марк заметно волновался, когда пересекал коридор второго этажа университетского здания. Нынешний курс, как он слышал от других преподавателей, являлся чем-то особенным, совершенно не похожим на все предыдущие наборы. Сплошь золотая молодёжь, подающая огромные надежды. Если это так, ему есть, чем заняться на протяжении всех последующих пяти лет, до самого выпуска. Надо будет отыскать внутреннее зерно в каждом студенте, подготовить благодатную почву, посадить туда найденное, взрастить, взлелеять, не щадя собственных сил и времени. И ещё не факт, что что-то путное вырастет. Как знать, может быть, кто-то из них, сегодняшних студентов, так и останется всего лишь подающим надежды? На его памяти было немало таких вот ребят, представлявшихся истинно одарёнными, но по прошествии времени оказывавшихся пустыми, мёртвыми зёрнами, из которых ничего не могло вырасти, невзирая на все приложенные старания. Марка удивила тишина, царившая за дверями аудитории, словно там никого не было. Обычно до прихода преподавателя всегда царил лёгкий беспорядок, и стоял гул. Но тишина там, внутри, была почти сверхъестественной. Может, он рано пришёл или в расписании что-то напутали, и все студенты разместились в другом помещении? Марк взглянул на часы. Половина третьего. Да нет, пришёл он туда, куда нужно и как раз вовремя. Лекция начиналась ровно через пять минут. Почувствовав, что волнение нарастает, Марк несколько раз глубоко втянул в себя воздух и попытался расслабиться. Так, уже лучше. Теперь можно заходить. Марк открыл скрипучую дверь аудитории и прошёл внутрь. Мельком оглядел собравшихся. Сплошь юные, интересные и умные лица. Застучали крышки столов, когда студенты дружно поднялись, приветствуя преподавателя. - Добрый день, господа! Прошу садиться! - Марк всегда держался со студентами несколько официально, полагая, что это прибавляет ему солидности. Неторопливо прошёл к кафедре в центре аудитории, разложил бумаги. Он не любил спешить и суетиться, считая, что на бегу можно наделать глупостей и всё равно ничего не успеть. Всё, теперь можно и начать саму лекцию. Подняв голову, ещё раз оглядел присутствующих, на сей раз внимательнее. Это позволяло собраться с мыслями, заодно и определить по лицам ребят и девушек их тайную, внутреннюю Жизнь, то, что сокрыто глубоко в них самих и неизвестно никому больше, кроме них. Марк заметил Его сразу. Взгляд, доселе блуждавший по лицам, выхватил из общей слаженной и вполне обычной картины некую особенность, не присущую никому из находившихся в аудитории молодых людей. Он сидел у окна, в дальнем ряду, и рассеянно что-то чертил карандашом в блокноте. Точёные, чёткие и тонкие черты лица, лёгкий загар. Смоляные, с индиговым отливом волосы. Задорная, взъерошенная, немного рваная стрижка. Длинные гибкие изящные пальцы. И одежда на Нём отличается от остальных. Почти всё выглядели более - менее одинаково: светлые рубашки, тёмные жилетки, плиссированные юбочки у девушек, строгого покроя брюки у юношей. Он же был одет в джинсовую короткую куртку болотного цвета, из-под которой выглядывал чёрный свитер, руки затянуты в трикотажные перчатки без пальцев. На шее – довольно массивный серебряный скарабей. Скажем так, прикид не совсем подходящий для студента высшего учебного заведения, даже и заочника. Больше смахивает на одеяние хиппи, а, впрочем, чему тут удивляться, университет специализируется на искусстве и людях, имеющих к данной области хоть какое-то отношение. А художники, как известно, народ странный, по крайней мере, для большинства обывателей. Давно пора начинать лекцию, но Марк почему-то замешкался. Вот уже добрых десять минут он стоит, как истукан, и просто не в состоянии отвести глаз от необычного студента. Ему, как художнику, в своё время пришлось немало поколесить по необъятным просторам Мира. Многое удалось увидеть и познать. Но нигде, ни на одном из известных (и неизвестных) островов и континентов Марк не встречал подобной Красоты. Парень был настолько прекрасен, что это представлялось невероятным. Фантастичнее героев античных мифов и легенд, совершеннее скульптур самых именитых ваятелей древности. На мгновение Марку показалось, что он уснул и видит дивный сон, потому что в нашей серой и пресной реальности таких людей просто не встретишь, их не бывает. Эта немыслимая Красота тревожила, бередила душу. Сильно взволнованный, Марк с трудом отвёл взгляд и, резко повернувшись к доске, сделал вид, будто ищет мел, чтобы что-то записать, на самом же деле пытаясь немного успокоиться и прийти в себя. Так, по крайней мере, никто из присутствующих в аудитории ребят не заметит странностей в поведении преподавателя и не начнёт домысливать неизвестно что. Кое-как уняв дыхание и сердцебиение, Марк снова повернулся к слушателям и, пытаясь не смотреть на тот стол, сказал, стараясь придать голосу уверенность: - Давайте для начала познакомимся. Зовут меня Марк Веселовский, я художник по профессии и, что немаловажно, по призванию. Сотрудничать нам с вами предстоит долго, целых пять лет, в течение которых я постараюсь открыть вас для самих себя. Тему нашей первой лекции я не пишу нарочно. Очень хочется хоть ненадолго прикоснуться к вашим душам, их тайной Жизни. Потому мне нужно, чтобы вы сейчас взяли лист бумаги и отобразили первое, что придёт в голову. Неважно, что именно это будет. Даю вам час. Можете приступать. Пока Марк говорил, парень за столом в дальнем ряду продолжал рассеянно чертить карандашом в блокноте. Но вот он неожиданно поднял глаза и встретился взглядом с лектором. Наверное, взорвись сейчас рядом с ним атомная бомба, Марк бы никак не отреагировал. Он буквально застыл, будто изваяние. Глаза юноши оказались ещё невероятнее, чем весь его космический облик. Огромные, в обрамлении угольно-чёрных длинных ресниц, цвета воды у океанского побережья, светло-лазурные с малахитовым отливом. Глаза эти завораживали, затягивали в омут, из их плена невозможно было вырваться, от них не сбежать и не спрятаться. Магические глаза! У Марка захватило дыхание, словно ему в лицо, вдруг, подул очень сильный ветер. Если бы он мог отвести сейчас собственный взгляд первым, если бы достало сил сделать это! Но у Марка ничего не выходило. Он очень старался не смотреть, – и смотрел, смотрел, смотрел, практически не мигая, точно примагниченный! Несколько минут продолжалась эта своеобразная игра в переглядки, смысл которой состоял в том, чтобы не отвести глаза первым, выдержать взгляд того, с кем играешь. Марк всё глубже увязал в омуте этих необыкновенных глаз. Благо, остальные студенты прилежно выполняли порученное, и никто не смотрел на них. Это долгое созерцание друг друга, очевидно, смутило парня, так как он опустил взгляд. Марк облегчённо вздохнул про себя. Продлись эта пытка ещё немного, - и он бы безвозвратно погиб, попав под власть фантастических глаз и их не менее нереального обладателя. Тишина. Лишь поскрипывают карандаши по бумаге. Марк неторопливо прохаживался между рядами, то и дело заглядывая в работы своих студентов. Ему было интересно, что они рисуют. По мере приближения к тому самому столу, Марк почувствовал неожиданную слабость в ногах, словно они в одночасье превратились в рыхлую вату. Подойдя, он остановился у юноши за спиной. Тот явно это почувствовал, но сделал вид, что ничего не замечает, лишь ниже склонился над своим рисунком. А Марк, слегка заглянув через его плечо, якобы для того, чтобы пронаблюдать этап работы, на деле же просто стоял, не видя ничего, кроме юноши. Невероятное, необъяснимое чувство захватило его. Он любовался совершенными линиями шеи, широкими плечами, невероятной скульптурностью сложения, заметной даже теперь, когда парень сидел. Густые чёрные волосы топорщились на затылке ёжиком, Марка так и тянуло зарыться в них пальцами, растрепать и взъерошить. Или пробежаться вдоль спины, словно пересчитывая позвонки. Он еле совладал с собой. Нет, так не пойдёт! Подобное поведение может повлечь за собой неотвратимые последствия для него, вплоть до увольнения, за попытку совращения студента, если кто-нибудь из руководства об этом пронюхает! Надо немедленно отойти, сбежать за кафедру, пока ещё не поздно, пока для него это ещё представляется возможным! Борясь с собой, Марк стремительно отошёл от этого стола, почти бегом вернулся на кафедру, опустился на стул и склонил своё пылающее лицо над разложенными там бумагами, создавая тем самым видимость работы. Но о какой работе могла идти речь, если его мысли были заняты синеглазым студентом у окна?! Марк видел Его так ясно, точно продолжал смотреть на Него. Его привела в себя разом установившаяся тишина в аудитории. Шуршание карандашей по бумаге прекратилось. Словно очнувшись от какого-то нереального сна, Марк первое мгновение непонимающим взглядом окидывал присутствующих, словно задавая им немой вопрос: а где он вообще находится, и кто они? Потом Марку всё же удалось собраться с мыслями. Ну да, он в аудитории и у него сейчас лекция. Значит, все эти молодые парни и девушки – его студенты. Они закончили выполнять задание и ждут его дальнейших распоряжений. Марк глянул на свои часы. Половина четвёртого. Прошёл час. Лекция практически закончена, осталось каких-то пять минут. - Уже закончили? – он был удивлён, как неожиданно хрипло прозвучал его собственный голос, - Тогда прошу старосту группы собрать работы и отдать их мне. Не забудьте, что следующая наша встреча состоится в пятницу в это же время, аудиторию уточните в своём расписании. Староста, полноватая симпатичная девушка в очках, поднялась со своего места и стала кружить по классу, собирая работы в аккуратную стопку, которую затем принесла и положила перед преподавателем на стол. - Спасибо, - поблагодарил Марк, - Ну что же, лекция окончена, можете идти. Счастливого дня! Студенты, один за другим, покидали класс, торопливо выпархивая в коридор, словно вспугнутая стайка воробьёв. Преподаватель провожал их взглядом. Последним уходил тот самый синеглазый парень. Марк заворожённо смотрел на Него. Как восхитительно Он движется! Словно плывёт по воздуху, не касаясь ногами пола. Какой высокий, но, несмотря на рост, сколько непередаваемой грации и изящества! Даже танцор вряд ли смог бы так идти! Проходя мимо кафедры, парень, вдруг, повернул голову и взглянул Марку прямо в глаза. На короткое мгновение того снова парализовало. «Уходи! – мысленно взмолился он, - Уходи! Оставь меня в покое, перестань так смотреть!». Словно прочитав мысли преподавателя, парень отвернулся и покинул аудиторию. Оставшись в одиночестве, Марк тяжело и надрывно выдохнул. Опёрся локтями о стол и закрыл глаза. Голова кружилась, всё тело ломило, его трясло, как в лихорадке. Да что же это с ним, в конце-то концов, происходит?! Почему у него такое чувство, будто он начинает сходить с ума?! Это же просто студент! Сту-дент! Молодой парень, лет двадцати восьми, не более! Ну да, очень, даже слишком красивый! И что с того? Мало ли на свете обитает красивых людей? Конечно, не настолько, но всё же... Нет, здесь дело, пожалуй, не в одном облике… Тогда в чём?... В чём?... Марк этого не знал, не мог определить… Тысячи вопросов – и ни одного ответа, ни на один из них… Он рассеянно стал разбирать стопку рисунков на своём столе. Это была его последняя лекция на сегодня. Занятий в аудитории тоже в этот день больше не планировалось. Домой он особенно не спешил, там было слишком пусто и одиноко... Захотелось взглянуть на работы ребят. Один за другим Марк просматривал рисунки студентов. Они были интересны, но, в целом, отражали вещи совершенно обыденные, повседневные: дом у дороги, одинокое дерево на ветру над обрывом. Кто-то изобразил спящего кота на деревенской печке. Мило, но ничего особенного, не за что зацепиться. Осталась последняя работа. Марк уже хотел, бегло просмотрев, отложить и её, как все предыдущие, но, раз взглянув, уже не смог оторваться. Рисунок был чёрно-белым, как и большинство работ, выполненным простым карандашом на альбомном листе. На мосту сидел Ангел и, обняв колени руками, смотрел в реку, где видел своего брата-близнеца, только без крыльев, Человека. У Марка мурашки побежали по коже, когда он взглянул на эту работу. Он никогда прежде ничего подобного не встречал. И почему-то сразу догадался, чей это рисунок. Сердце барабанило где-то в ушах, он на мгновение даже дышать перестал. Увиденное поразило Марка до глубины души. Он сразу уловил какой-то смысл, скрытый подтекст. Что же пытался сказать этот невероятный юноша? Что донести до него, какую свою мысль? А, может, здесь суть не одна, а их несколько?... Да уж, было, над чем поразмыслить! Марк глянул на подпись внизу. Красивым, несколько витиеватым почерком было выведено: «Адам Вельмиров». Адам… Значит, вот, как тебя зовут?... Марк ещё несколько раз произнёс имя. Во рту остался сладкий, очень приятный вкус. За размышлениями он не заметил, как начало темнеть. Глянул на часы. Шесть. Ощутил внезапную усталость во всём теле. Что ж, на сегодня дела закончены, можно и домой. Аккуратно сложив работы студентов в большую синюю папку с надписью «Наброски», Марк взял с собой рисунок Адама, очень бережно поместил в свою сумку, и покинул аудиторию. Дорога до дома обычно занимала немного времени, минут пятнадцать - двадцать. Марк жил неподалёку, в старом районе, застройки ещё тридцатых годов прошлого столетия. Но сегодня он умудрился растянуть свой путь на полтора часа. Различные мысли теснились в голове. Он шёл, думал, пытался анализировать прожитый день. Вроде бы, всё, как всегда… Обычный, рутинный распорядок Вещей и Событий… Утренняя подготовка к лекциям, занятия со студентами… Серые будни… И посреди всей этой будничной тягомотины – внезапный, очень яркий сполох, словно молния, вдруг, полоснула совершенно чистое, безоблачное небо. Тот самый студент… Адам Вельмиров… Для него же, Марка, отныне и навсегда просто Адам… Что же такого притягательного в этом парне?... Почему он не даёт ему покоя с тех пор, как он, Марк, впервые увидел его сегодняшним днём?... Ведь, помимо нездешней, какой-то неземной Красоты, в этом юноше очень сильно чувствуется ещё что-то… Вот только что, не понятно… Снова миллиард неразрешимых вопросов, головоломок, разгадать которые едва ли возможно (для него, по крайней мере)… Марк поймал себя на том, что хочет вновь увидеть Адама. Да, они встретятся ещё не раз во время лекций… Но этого недостаточно. Марк ощутил внезапную и очень острую потребность видеть этого невероятного юношу как можно чаще, желательно каждый день. Но как это устроить? Не может же он, в самом деле, вот так просто подойти к Адаму и выдать нагора: «Привет, ты мне очень нравишься, я хотел бы с тобой встречаться чаще, желательно, вне стен университета!». Вот уж была бы несусветная глупость, поступи он таким образом! Подобное сгодилось бы для какой-нибудь пустоватой девицы лет семнадцати, у которой на уме только мальчики и наряды, но уж никак не для солидного сорокадвухлетнего мужчины, имеющего учёную степень и написавшего за свою Жизнь столько работ, сколько лет Адаму, а, может, и больше! Мда… Вот так загвоздка! Но видеть Адама снова так хотелось, хотелось чуть не до одури! Марк вступил сам с собой в настоящую мысленную полемику, уговаривая своё второе «Я» образумится и не вести себя так идиотски. Напрасно! Перед глазами неотступно витал образ, один и тот же, неизменный, словно напев в песне… Гибельная бездна синих глаз, точёные черты лица, взъерошенные огненно-чёрные волосы… Уж не влюбился ли он, часом?... Ну, и дела будут, если он сойдёт с ума, что называется, на старости лет! Разразится невероятный скандал, если кто-нибудь узнает о таких недостойных мыслях почтенного и заслуженного преподавателя в отношении своего студента! В квартире, как всегда, пусто и одиноко. Марк развёлся со своей женой ещё восемь лет назад и с тех пор жил своеобразным отшельником. Сейчас уже не вспомнить, что они тогда с Алиной не поделили, почему разбежались в разные стороны, словно крысы с тонущего корабля. В принципе, это уже и не важно. Разошлись – и всё, как говорится, концы в воду. Развод оформили быстро, детей, основного сдерживающего фактора большинства современных семей, у них не было. Алина уехала в другой город, кажется, в Пермь или ещё куда-то (Марк не помнил, куда именно, да и не считал нужным это помнить). А он остался здесь. Поначалу было как-то неуютно жить в одиночестве, но потом Марк постепенно привык. Собственно, его одиночество не было таким уж одиноким. Он работал, знакомился с новыми людьми, много путешествовал. Были в его Жизни даже две или три связи с женщинами. Так, необременительные мимолётные романчики, ничего серьёзного. Подобные отношения удовлетворяют телесные потребности, но ничего не дают душе. В принципе, Марку большего в тот период и не требовалось. Он был бы не против продолжать в том же духе и дальше, если бы… Если бы не появился Адам и не перевернул всё в его Мире с ног на голову, точнее, не просто перевернул, а буквально смёл, разрушил Вселенную Марка до основания, до микроскопической пыли. Но что он создаст взамен?... Или ничего?... Это Марка пугало… и невероятным образом притягивало к Адаму ещё сильнее. Достав из сумки рисунок, Марк положил его на стол, придвинул ближе настольную лампу, чтобы лучше рассмотреть, и принялся детально изучать работу, силясь разгадать тайный смысл, скрытый в этом карандашном наброске… Но тайное пока оставалось тайным. Марк ломал голову, поворачивал рисунок и так, и этак, рассматривал под различными углами и всевозможными ракурсами, надеясь увидеть хоть что-то, что даст ему какую-то зацепку. Ничего… Он устал. Отложив работу в сторону, Марк решил снова заняться ею с утра, как говорится, на свежую голову. Авось, что-нибудь и углядит… Ночь прошла беспокойно. Марк раскинулся на кровати, весь во власти невероятного сна. Снился ему Адам. Он был в его комнате, говорил с ним, сидя на кровати. На юноше практически не было одежды, только лёгкая, прозрачно-серебристая ткань, словно облако, окутывала стройное тело. Марк сидел рядом, не в силах пошевелиться, заворожённый невиданной Красотой этого фантастического создания. Вот Адам подсел к нему ближе, прохладные руки мягко коснулись лица Марка. Тот потянулся к этим рукам, хотел схватить их… и проснулся от собственного крика. Тело всё пылало, как в лихорадке, Марк взмок, внизу живота что-то болезненно сжалось. Сон был настолько реальный, что у Марка перехватило дыхание. Несколько минут он безумными глазами оглядывал комнату, не понимая, где он и что с ним произошло. Потом его понемногу отпустило, и Марк понял, что он дома, в своей собственной кровати, один, и ему всего-навсего приснился сон. Чудесный сон! Сон, так похожий на явь! Обуреваемый чувствами, он упал головой в подушку и разрыдался. Марк плакал, как сильно обиженный ребёнок, горько, навзрыд. Его, вдруг, ужаснуло собственное одиночество. Ему сорок два… Молодость безвозвратно ушла… На горизонте – никаких перспектив в личной Жизни… Есть работа, но ведь не будет же он вечно преподавать в университете… И что ему останется в итоге?... Ничего… Эти мысли причиняли такую Боль, что Марк согнулся пополам на своей кровати. Адам вернулся домой поздно. Открыв дверь своим ключом, тихо вошёл, включил свет и вздрогнул, увидев в кресле в прихожей молодую девушку, очень хорошенькую и недовольную, в цветастом коротеньком халатике и мягких домашних туфлях. Она сидела, поджав под себя ноги, и сердито глядела на парня. - Привет! - поздоровался Адам, улыбаясь ей. - Добрый вечер, а, точнее, уже ночь! - хмуро отозвалась девушка, - Адам, ты на часы смотришь хоть иногда? Где ты пропадал? Я уже хотела в милицию звонить, объявлять тебя в розыск! Парень, проходя мимо, чмокнул девушку в щёку. - Чепуха это всё, сестричка. Я же вернулся. Просто были кое-какие дела в университете. А потом мне захотелось прогуляться перед сном. - Мог бы и позвонить! У тебя что, нет с собой мобильника? - Ты же знаешь, я не люблю беспокоить людей по пустякам, чего и тебе советую, - он зевнул и гибко потянулся, - Ладненько, пошёл я баиньки. Спокойной ночи! - Спокойной ночи! – ответила сестра. Её брала досада. Брат где-то пропадает целыми днями, а где, не говорит, словно у него есть какая-то тайная Жизнь, которую Адам не желает афишировать. Но ведь она его сестра, уж собственной-то сестре можно довериться! Но девушка отлично знала своего брата, его замкнутую скрытность. Понимала, что Адам ни за что на свете никому не раскроет себя, свой внутренний Мир. Нет, конечно, если встретит кого-то, кому сможет вполне довериться, брат слегка приоткроет завесу тайны, окутывавшей его с детства. Да и то вряд ли. Адам не из любителей откровенничать и вести задушевные беседы. Люди видят лишь прекрасное лицо и тело, - и только. Но что там, внутри самого Адама, не знает никто, кроме него. Даже любимая девушка, если он встретит, наконец, таковую, не сможет до конца постичь всю сложность и многогранность его натуры. Адам раскинулся на кровати, забросив руки за голову. Несмотря на позднее время и усталость, ему не спалось. Впечатления прошедшего дня роем кружились перед мысленным взором, не давая успокоиться и уснуть. Лёжа в темноте комнаты, он думал. О чём? О разном… О людях, с которыми его, порой, сталкивала непостижимость Случая, о собственной Жизни… Внезапно ход его мыслей резко поменял направление и совершенно конкретно сконцентрировался на одном образе, очень отчётливо-ясном. Университетский преподаватель… Марк Веселовский… Странно, почему он, вдруг, вспомнил о нём?... Было в этом человеке нечто, что привлекло к нему внимание Адама. Что это, парень не осознавал достаточно чётко, он просто чувствовал… Это «что-то» его глубоко взволновало. Взгляд, которым Марк смотрел на него сегодня на лекции… Адам привык к тому, что на него обращают внимание окружающие. Иногда он ловил на себе скромные взгляды украдкой, мечтательные и робкие. Порой, это был вызов, а иной раз, в глазах тех, с кем он случайно пересекался взглядом, сквозила неприкрытая ничем, откровенная похоть. Он привык к подобному вниманию, хоть и тяготился им. Адам чувствовал себя в людском обществе не в своей тарелке, этакой диковинкой, выставленной на всеобщее обозрение в ярмарочный день. Он не любил собственную внешность, даже иногда стыдился того, что Природа создала его именно таким. Насколько бы проще была его Жизнь, будь он таким, как все! Впрочем, сам Адам не считал себя кем-то из ряда вон. Обычный парень, только и всего. Но в глазах этого мужчины парень не увидел похоти, как у других (он знал, что нравится не только женщинам, но и мужчинам тоже). Скорее, восхищение с примесью тревожного изумления, словно Марк увидел нечто настолько необыкновенное, что боялся сам себе поверить. Всю лекцию Адам ощущал на себе этот пытливый, настороженный взгляд. Взгляд, проникавший сквозь броню его сдержанности и отстранённости, словно преподаватель силился заглянуть в душу своего студента и узнать, а что там? От этих глаз Адаму было не по себе, ему хотелось стать карликом, вжаться в скамью, на которой сидел, а, ещё лучше, стать невидимкой, незаметно выскользнуть из аудитории. И всё же, несмотря на неловкость, которую юноша почувствовал в те мгновения, Марк его заинтересовал. Весьма привлекательный мужчина. Высокий, статный, львиная грива белокурых волос, большие голубые глаза. Не мальчик, конечно, но зрелый муж, добившийся в Жизни своей конкретной цели. Адам ощутил силу и внутреннюю цельность этого человека. Он совершенно неожиданно для самого себя почувствовал, что его потянуло к преподавателю. На следующий день основательно испортилась погода. С утра зарядил мелкий противный дождик. Небо заволокла беспросветная серость. Да ещё и сырой ветер пронизывал до костей. Адам шёл по мокрым улицам. На душе было как-то тоскливо. Он любил осень, буйство красок и разнообразие ароматов, но не выносил подобной погоды. На него всегда в такие минуты нападала странная меланхоличная мизантропия, хотелось забиться глубоко-глубоко в какую-нибудь щель, скрыться ото всех, никого и ничего не видеть и не слышать. У дверей учебного корпуса, где сегодня в расписании стояли лекции, парень увидел Марка. Тот ходил взад-вперёд, явно чем-то очень сильно взволнованный. Парень остановился, чувствуя, как сердце почему-то забилось быстрее, тело охватила дрожь, хоть он и не замёрз. Марк заметил его и направился прямо к юноше. Адам увидел всю ту же тревожную настороженность в лице преподавателя, так озадачившую его вчера. - Здравствуйте, - поздоровался парень первым. - Здравствуй, Адам. Тебя ведь зовут Адам? - Да. - Я хотел с тобой встретиться до лекций. Ты не против прогуляться со мной немного? - Да нет, не против. - Замечательно! Тогда пошли. Они отправились вглубь парка, окружавшего университетский городок. Долгое время шли молча. Адам недоумевал, о чём хотел поговорить с ним Марк, а тот, казалось, так погрузился в собственные мысли, что забыл о спутнике. На самом деле Марк не забыл о нём. Просто присутствие Адама так сильно волновало его, что он боялся выдать себя. Сердце бешено колотилось, он слышал его шум в ушах, по венам текла не кровь, а кислота, всё тело было пронизано электричеством. Что же с ним делает этот необыкновенный юноша?! Чем молодой зелёный мальчишка так приворожил его, что рядом с ним он, зрелый и опытный человек, к тому же, чуть ли не вдвое старше, едва не теряет сознание, словно институтка на первом свидании?! Марк резко остановился и в упор взглянул в лицо Адаму. Он погружался в колдовскую бездну его глаз, он тонул в них, чувствуя, что его затягивает с головой в этот омут, видел его губы, их чувственный изгиб, точёные, совершенные черты… Собственное тело начало наливаться жаром, по венам побежал огонь. Марк ощутил, как в нём неожиданно взметнулось желание, столь сильное, что он едва мог себя контролировать. Как ему хотелось коснуться пальцами этого фантастического лица, вкусить запретную сладость этих губ, вобрать в себя каждой клеточкой присутствие Адама, его близость! Сколь великим оказался Соблазн, и как трудно, практически невозможно перед Ним устоять! Так, надо глубоко вздохнуть несколько раз, чтобы хотя бы унять ненормальное сердцебиение и восстановить какое-то внутреннее равновесие… Сейчас он успокоится, может быть, даже получится прийти в норму… Марк попытался последовать своему же совету, но ничего не выходило. Он стоял и смотрел на Адама, не в состоянии пошевелиться. Какое там успокоиться! Он впал в какой-то ступор, двигательный коллапс. Тело перестало подчиняться приказам мозга, казалось, оно начало жить какой-то своей, отдельной Жизнью, ничему не подчиняясь. Адам почувствовал внутреннее состояние преподавателя. В глубине его собственной души происходила сейчас схожая борьба между доводами разума и желанием тела. Это пугало, настораживало…и в то же время, невероятно возбуждало. Возникло побуждение поддаться своим чувствам, махнуть рукой на всевозможные запреты и многочисленные табу, рассматривавшие всякую физическую близость между двумя людьми одного пола как чуть ли не преступление Века. Но кто решил, что это так уж плохо?! Кто?! Какое право имел этот идиот-«гуманист» навязывать свою бредовую точку зрения, свою узколобую маразматическую мораль всем остальным, целому Человечеству?! Но Адама что-то сдерживало… Он не был уверен в том, что правильно распознал и прочёл знаки на лице Марка. Может, ему только показалось, что преподаватель думает и чувствует то же, что и он, Адам… - Вы хотели о чём-то поговорить, помните? – сказал юноша. Марк очнулся от своего фантастического видения. Смутившись, отвёл взгляд и опустил голову. - Да, да, хотел, - торопясь, ответил он, - Это… по поводу твоей работы… Твоего рисунка… Адам улыбнулся: - А-а, Вы об этом? - Да. Это… Это невероятно! Восхитительно и уму непостижимо! Сколько глубинной мысли! Скажи… Что ты хотел показать? Я уловил какой-то твой тайный посыл, но, боюсь, прочесть его правильно не смог. Теперь пришла очередь смущаться Адаму. Он опустил глаза. - Просто… Меня в тот момент посетила одна мысль, показавшаяся любопытной, своего рода идея… В каждом из нас, будь то мужчина или женщина, или ребёнок, уживается как бы два Существа, совершенно отличные одно от другого и, в то же время, невероятно друг на друга похожие. Этакий Двуликий Янус, Земное и Возвышенное, Плотское и Духовное, Любовь и Похоть. Мост – наша Жизнь, Ангел – Душа, человеческое отражение Его бескрылого близнеца в реке – наша Телесная Оболочка со всеми Её тайными страстями и треволнениями. Марк слушал Адама, широко распахнув в изумлении глаза. Невероятно! Совсем молодой парень, почти мальчик, и какие мысли! Оба смотрели друг на друга, забыв о времени. Первым спохватился Адам. Глянув на часы, сказал: - Простите, мне пора. Лекция вот-вот начнётся, не хочется опаздывать. - Конечно, конечно, иди. Извини, что задержал. - Всего доброго! До пятницы, - Адам тепло улыбнулся. - До пятницы, - у Марка возникло странное чувство пустоты внутри. Но ведь они же не навсегда расстаются, до пятницы всего-то каких-нибудь шесть дней! Да, но для него они будут невыносимо тянуться, словно шесть столетий! – Адам! – окликнул удалявшегося юношу. Тот остановился и, обернувшись, вопросительно взглянул на Марка, - Адам, подожди секунду! – Марк догнал его и схватил за руку. Это было сделано не то, чтобы осознанно, просто так получилось. На обоих это мимолётное прикосновение произвело эффект сильнейшего удара током. Они вздрогнули и застыли, словно изваяния. Мысли обоих спутались, они прерывисто дышали, будто пробежали за один раз две марафонские дистанции, уложившись в пятнадцать минут, а не в два часа. Оба ещё до конца не уяснили для самих себя, что между ними происходит, но поняли, что это что-то нереальное, чего просто не может быть. Или может?... – Я… Мне нужно увидеть тебя. Очень нужно! Не спрашивай, зачем, просто скажи, когда и где я могу снова с тобой встретиться? – Марк выпалил это на одном дыхании и с замиранием сердца, чуть ли не с мольбой, посмотрел в ясные глаза Адама. Он весь напрягся, страшась отказа, и в то же время понимая, что может его получить. Эти необыкновенные глаза! Такие чистые, прозрачные, такие глубокие, прекрасные…и гибельные! Лёгкая улыбка тронула губы Адама, он опустил ресницы, на щёки упала густая тень. Потом бросил быстрый взгляд на Марка, отчего у того ёкнуло сердце. - Вы уверены, что поступаете разумно, прося этой встречи? – голос звучал мягко, вкрадчиво, слегка хрипловато…и до такой степени соблазнительно и сексуально, что у Марка дух захватило. Сейчас он видел совершенно другого Адама, не отстранённого и неприступного, а рокового и неотразимо-притягательного. - Я ни в чём не уверен, - ответил Марк, - Просто мне необходимо тебя видеть и как можно чаще. Я не знаю, зачем, просто нужно, - и всё. Адам некоторое время молчал, словно что-то взвешивая про себя. Это предложение (во всяком случае, просьба Марка именно так и прозвучала) было очень неожиданным (или он его всё-таки ждал?). Неизвестно, во что выльется эта встреча, что последует за ней (и последует ли ещё что-то вообще или же всё на этой, первой, встрече и закончится?). Но… Адам почувствовал, что отказать он не сможет. - Где Вы хотите встретиться? И когда? - Ты сможешь прийти ко мне домой сегодня после занятий, часов в семь? Адрес я сейчас напишу, - Марк извлёк из кармана куртки небольшой блокнот и ручку, быстро набросал адрес, вырвал листок из блокнота и протянул его парню. Адам просмотрел запись. Удивлённо подняв бровь, ответил: - Мы с Вами, оказывается, соседи. Я тоже живу на Волочаевской, только в третьем доме, а Вы в девятом. Странно, находимся рядом, а вот ни разу друг друга не встречали вплоть до вчерашнего дня. - Да уж, действительно, странно! - Хорошо, я приду, если не возникнет чего-нибудь непредвиденного, - пообещал юноша и бегом направился к учебному корпусу. Марк провожал его затуманенным взглядом. Он чувствовал себя так, словно находился под действием какого-то фантастического гипноза. Весь день он был, словно в лихорадке. Тело полыхало огнём, в голове – сплошная каламбурная каша. Марк с трудом воспринимал действительность и окружавших его людей. Все его помыслы были заняты Адамом и их намечавшейся на вечер встречей (хоть бы она состоялась!). Коллеги и студенты замечали странности в поведении Марка, его несобранную рассеянность, но, не зная истинных причин, списывали всё на влияние дурной погоды. То же самое творилось и с Адамом. Ему было невыносимо душно находится в аудиториях, он задыхался, его всё время тянуло сбежать куда-нибудь, где никто не сможет его отыскать. Не давали покоя мысли о вечере. Что-то принесёт сегодняшнее своеобразное свидание с Марком? Предвкушение было сладостным и волнующим. Занятия окончились на полтора часа раньше, чем планировалось. Отменили лекцию по причине отсутствия одного из преподавателей, срочно уехавшего из города по семейным обстоятельствам. Адам отправился домой. До семи ещё целых два часа. Хватит времени собраться с мыслями и всё как следует обдумать, как-то приготовиться, что ли… Обычно парень особо не задумывался над тем, какое впечатление он производит на окружавших его людей. Его мало заботило, что они скажут или подумают… Обыватели обычно видят что? – правильно, красивую картинку, обёртку, блестящий фантик от конфетки, нимало не давая себе труда развернуть упаковку и внимательно рассмотреть-распробовать содержимое. Он так устал от этого! Адаму приелось, что на него все глазеют, аки на какого-то попугая в зоопарке. Ну, симпатичный, и дальше что? Разве мало на свете людей, куда привлекательнее него? И какая в том его заслуга, что Природе было угодно сотворить его подобным? Юноша вообще не считал себя красивым и совершенно не понимал всех этих восторженных взглядов, которыми его провожали как знакомые, так и совершенно посторонние люди. Но сегодня Адаму почему-то захотелось выглядеть не так, как всегда. Приняв прохладный душ, смывший дневную усталость, он, обернув полотенце вокруг бёдер, босиком прошёл в свою комнату и, раскрыв скрипучую дверь старого шкафа, задумался. Гардероб был невелик, зато очень тщательно и со вкусом подобран. Каждая вещь, от брюк до свитеров, была к месту и сочеталась с остальной одеждой самым наилучшим образом. Адам обладал врождённым чувством стиля, он мог даже самые простые и незатейливые ансамбли скомпоновать так, что это выглядело поистине сногсшибательно. При этом ухитрялся выглядеть так, как выглядит именно он, а не кто-то другой, чей облик ему, вдруг, пришла охота скопировать. Завершив беглый осмотр содержимого шкафа, парень остановился на тёмно-лиловых кожаных штанах со шнуровкой по бокам и рисунком, имитирующим змеиную кожу, и чёрном шерстяном свитере-водолазке. Одеяние выгодно подчёркивало редкую красоту и стройность фигуры. Свои густые смоляные волосы Адам при помощи расчёски и геля поставил ёжиком и слегка взлохматил на макушке, а длинную чёлку небрежно опустил на один глаз. Получилось очень задорно и необыкновенно стильно. Его очень красила такая вот немного неряшливая, лохматая, рваная стрижка, придавая ещё больше шарма. Внимательно оглядел себя в зеркало с ног до головы. Увиденное вполне удовлетворило. Что ж, теперь можно идти. Весь путь до дома Марка занял не больше семи минут, но для Адама эти семь минут превратились, чуть ли не в семь часов. На душе было тревожно. Он чувствовал, что этот человек непостижимым образом притягивал его к себе и не только в духовном плане. Марк нравился Адаму не только как человек (о его личных качествах парень ничего конкретного пока не мог сказать, так как они ещё слишком мало общались и не успели узнать друг друга достаточно хорошо, чтобы иметь основания делать один о другом какие-то выводы). Этот мужчина привлекал парня и в другом смысле, Адам видел в Марке возможного партнёра не только для общения, но и для физического контакта. У него не было опыта подобных отношений, но кто сказал, что его нельзя приобрести? Если двух людей по-настоящему тянет друг к другу (юноша чувствовал, так оно и есть на самом деле), то почему бы и не случиться тому, что неминуемо должно произойти? И совершенно неважно, одного с тобой пола человек или же противоположного. Если зародилась истинная симпатия, то пол вообще не играет роли. Если тебе кто-то нравится, и ты нравишься, - то возможно всё, запретов нет. Но, несмотря на подобные, весьма ободряющие мысли, Адама не оставляло какое-то неясное, размытое чувство… Нет, даже не тревоги, скорее, некой неуверенности… Вот и девятый дом. Парень достал из кармана куртки листок с адресом, сверился. Точно, Волочаевская, дом девять, второй подъезд, четвёртый этаж, восемнадцатая квартира. Приближаясь к жилищу Марка, Адам волновался всё сильнее. Сердце колотилось, как бешеное, стало трудно дышать. Руки похолодели, ноги стали какими-то деревянными. «Ну же, успокойся!» - мысленно приказал себе Адам, берясь за ручку двери подъезда. Марк чувствовал приближение желанного гостя. Внутри него всё пело и плясало. Он скоро придёт! Вот ещё чуть-чуть, капельку, секундочку, - и Адам будет здесь, он услышит его чарующий голос, заглянет в колдовскую бездну его фантастических глаз, и, как знать, может, наконец, случиться то, чего он так жаждет с самого первого мгновения, как увидел юношу в университете, на своей лекции! Услышав шаги за дверью, чуть ли не бегом бросился открывать. И точно, на лестнице, рядом со своей квартирой увидел Адама. Юноша улыбнулся: - Вы меня опередили. Я только собирался постучать. - Я ясновидец, - пошутил Марк, - почувствовал твоё приближение. Заходи! – он широко распахнул дверь, приглашая гостя войти в свой дом. Адам был немного удивлён скромностью убранства помещения. Всё так скупо и просто, ничего лишнего, только самое необходимое. Минимум мебели. Большой шкаф у окна, доверху заполненный книгами, письменный стол, заваленный бумагами и рисунками, несколько стульев, широкая деревянная кровать у дальней стены. Вот, пожалуй, и всё. Больше напоминает обиталище аскета, а не квартиру признанного художника, своего рода мэтра искусства, преподавателя университета. - Слишком неказисто? – спросил Марк, смущаясь. Он уловил изумлённый взгляд Адама, которым тот бегло окинул его жилище. - Да нет, почему же? Скромно, но вовсе не неказисто. Просто я ожидал чего-то иного… Более пафосного, что ли… Не знаю, как точнее выразиться… - Я тебя понимаю. Просто…Я не люблю помпезности, того, что напоказ и для всех. Это ведь мой Храм своего рода, место, где я отдыхаю не только телом, но и душой от всей будничной рутины. Адаму самому было это очень близко. Он, так же как и Марк, ненавидел мишурную вычурность роскошных апартаментов богатых чинуш. Ему случалось, иногда, бывать в таких домах, но юноша спешил поскорее уйти оттуда, их фальшивое показательное притворство на него давило. Адам подошёл к столу. - Вы не против? – обернулся к Марку, взяв в руки один из рисунков. - Нет, конечно. Адам внимательно изучал работу. Это был карандашный набросок девичьей головы в цветастом платке. Нарисовано было очень свежо и живо, а от самой девушки, казалось, исходил тончайший, едва уловимый аромат цветущей юности. - Превосходный рисунок! - похвалил парень, - Очень хорошо схвачен момент, девушка, словно живая. Это Ваша работа? – он снова повернулся к преподавателю. Тот кивнул, очень польщённый таким отзывом. - Я так и подумал. Вы чувствуете и видите людей. Не только такими, какими они кажутся всем остальным, но именно такими, какие они на самом деле. Очень ценное качество для художника, - юноша вздохнул, - Если бы и мне этому научиться хоть когда-нибудь… - А тебе вправду хочется стать мастером? – спросил Марк, подойдя к нему чуть ближе, лишь на немного, чтобы не смутить и не испугать его. - Да. Очень! Признаться, я в университет пошёл по этой же причине. Какие-то начальные знания мне передали ещё в мою бытность учёбы в колледже. Рисовать я всегда умел, хоть мои работы являются скорее баловством, чем чем-то серьёзным. Но мне всегда хочется большего, всегда тянет постичь что-то в глубине, то, что таиться от всего и всех. Это касается не только живописи и вообще искусства. Того же я ищу и в людях, с которыми мне случается встретиться. Иные сверкают, словно гранёные алмазы, но на поверку оказываются обыкновенным стеклярусом. Но, порой, я сталкиваюсь с Истинным Сокровищем, которое бывает запрятано глубоко-глубоко под серым хламом тряпья, - Адам улыбнулся, - не знаю, понятно ли я говорю? Марк прекрасно понимал его. Слушал и удивлялся всё больше тому, до чего схожи мысли этого потрясающего юноши с его собственными! Словно Адам сейчас говорил его устами, выражал его точку зрения на ход Вещей и Понятий. Чувство было таким, точно Марк неожиданно встретил своего Близнеца. Внезапно его осенило. Он понял смысл рисунка Адама, то, что он так тщетно пытался разгадать столько времени! Похоже, парень и в нём почувствовал Родственную Душу, своего Близнеца. Это открытие так ошеломило Марка, что он даже как-то растерялся. Адам перебирал рисунки на столе, просматривал их, изучая с разных ракурсов. Порой, комментировал те или иные работы, иногда просто, молча, откладывал их в сторону и принимался за следующие рисунки. Что удивительно, - юноша безошибочно угадывал, какие работы выполнены самим преподавателем, а какие – его учениками. Глаза Марка с жадностью, неотрывно следили за ним, любуясь тонким профилем, всем его гибким, стройным станом, ласкали и гладили прекрасное лицо, густые взлохмаченные волосы. Желание, неотступно терзавшее его все эти два дня, вспыхнуло с такой силой, что Марк испугался самого себя, того неистовства, что разбушевалось в нём. Что же ему делать?! Как затушить пожар, полыхавший внутри?! Если дать себе волю и отпустить тормоза, он просто наброситься сейчас на Адама и силой возьмёт то, чего так алчет! Сдерживаться было невыразимой мукой, но Марк, стиснув зубы, всё же накинул узду на самого себя. Возникшее между ним и Адамом Притяжение ещё слишком хрупкое и ранимое, его так легко разрушить неосторожным словом или жестом. Надо подождать! Адам ощущал на себе взбудораженный, горящий нетерпением взгляд Марка. Чувство было таким, словно он сейчас стоял перед мужчиной совершенно голым. Это безумно смущало… и до крайности возбуждало! Воздух в маленькой тесной комнатке раскалился до предела, начал слегка потрескивать и искриться. Повернувшись к преподавателю всем телом, Адам заглянул в его глаза. И снова, как тогда, в парке, Марк почувствовал, как его затягивает их прозрачная бездна. Дыхание перехватило, сердце больно ткнулось куда-то в рёбра. Длинные гибкие пальцы юноши робко коснулись его лица, скул, задержались на губах, словно Адам рисовал Марка. Руки его дрожали, выдавая волнение. Ему хотелось большего, чем эта простая, несмелая ласка. Много большего! Но что-то продолжало его сдерживать. Юноша опасался, что он привлекает Марка только физически. Те люди, с кем парень общался, всегда хотели от него одного и того же – его тела, Оболочки, искали в нём удовлетворения своих плотских желаний. Душа Адама, его чувства, их не интересовали. Он ненавидел их за это небрежение к себе самому, к тому, что составляло его Сущность. Юноше страстно хотелось хоть раз в Жизни встретить того, кому будет нужно не только его тело и лицо, но его сердце, душа, кому будут по-настоящему интересны его мысли. Может быть, Марк – тот, кто ему нужен? Этого Адам не знал. Может быть… Время исчезло, просто перестало существовать. Они стояли, не сводя друг с друга горящих, ожидающих глаз. Обоим страстно хотелось одного и того же, но они боялись дать волю своим чувствам и уступить своему желанию. Оба понимали, что им нужен не просто банальный секс, встреча на одну ночь, а нечто, неизмеримо глубже и больше. Но готовы ли они к этому сейчас?... Или стоит всё же немного повременить, разрешить событиям идти своим чередом и позволить этому произойти тогда, когда будет угодно Его Величеству Случаю?... - Чаю хочешь? – спросил Марк, чтобы хоть немного разрядить скопившееся напряжение, - или, может, чего покрепче? - Спасибо, лучше чаю. Алкоголь меня как-то никогда особенно не привлекал, - он улыбнулся доброй улыбкой, благодарный Марку за понимание. Хорошо, что преподаватель решил не торопить события. Пусть всё будет, как будет. Не стоит спешить. Человеческие отношения – штука слишком многогранная и сложная, тут с бухты-барахты ничего не построишь. Они долго пили чай на маленькой, уютной кухоньке Марка. Молчали, говорить не хотелось. Обоим просто было хорошо друг с другом, слова не требовались, даже, напротив, казались лишними. Настенные часы в коридоре пробили полночь. Пришла пора расстаться. Марк вышел проводить гостя до дверей. - Меня посетила одна мысль, - сказал Марк, - как ты смотришь на то, чтобы в эти выходные вместе отправиться куда-нибудь? Скажем, в лес или на реку. Там просто умопомрачительно красивые места! Думаю, тебе, как художнику, небезынтересно будет самому их увидеть. - Замечательная идея! – загорелся Адам, - будет просто чудесно! Марк просиял: - Тогда договорились. Условимся о встрече после лекции в пятницу. Но я хочу отправиться туда только с тобой. Там, куда я тебя приведу, никто, кроме меня, прежде не бывал. Ты – первый, кому я это позволю. Поэтому желательно, чтобы о наших планах никто не знал, включая твоих родных, - взгляд мужчины был многозначителен. Адам улыбнулся: - Никто и не будет об этом знать. Родители живут далеко отсюда, на другом конце города. Ко мне в гости приехала сестра, но и она завтра уезжает домой. Так что я останусь совершенно один. А с одногруппниками мы не общаемся, они все такие обычные и скучные. - Вот и славненько! Значит, до встречи в пятницу на лекции. - До встречи! – Адам повернулся к двери, чтобы уйти, но потом вновь вернулся к преподавателю, - Спасибо, - тихо и просто поблагодарил он. Марк понял, что имеет в виду юноша. Его ответная улыбка была тёплой и ободряющей. Адам ушёл. Затворив за ним дверь, Марк вернулся в комнату и опустился на стул, чувствуя себя совершенно обессиленным и в то же время невероятно, просто сказочно Счастливым. Адам к нему неравнодушен! Сегодня он это почувствовал, когда юноша коснулся его лица, увидел это в его глазах. Удивительно, какие сюрпризы, порой, преподносятся нам Случаем! Если бы кто-нибудь ещё пару месяцев назад сказал ему, что он встретит на своём Пути такое вот фантастическое, неземное создание, как Адам, он бы просто не поверил этому человеку, мало того, он бы расхохотался ему в лицо, сочтя подобную мысль откровенно бредовой! Жизнь слишком прозаична, волшебства не бывает. Но два дня назад он оказался не просто зрителем, а самым настоящим действующим лицом такой вот невероятной, изумительной сказки! Неожиданно Марк понял, что влюбился, причём не на шутку, совершенно серьёзно. Влюбился так сильно, что пути назад не было. Это открытие ошарашило его. Вот, так дела! Его угораздило потерять голову и от кого, от парня, от мужчины, от человека, одного с ним пола! Полюби он какую-нибудь женщину, это бы Марка не удивило. Все люди рано или поздно встречают в своей Жизни кого-то, к кому у них могут возникнуть определённые чувства. Они соединяются, затем появляются дети. Так рождаются семьи. Марк сам проходил уже этот путь однажды, восемь лет назад, вместе с Алиной, своей бывшей женой. Тогда было всё просто и ясно, всё заранее расписано и продумано на много лет вперёд (по крайней мере, им тогда казалось, что они никогда не расстанутся, всегда будут вместе и пройдут всю дистанцию, отмеренную им Жизнью, рука об руку). Но не сложилось… В этом виноваты оба – и не виновен никто. Марк слишком погрузился в свою работу и самого себя. Алине же хотелось определённой свободы выбора и действий, которой её лишил брак. Если сначала в их отношении друг к другу и было что-то тёплое и любовное, то к концу они уже с трудом выносили один другого. Оба устали от бесконечного выяснения отношений и сочли самым разумным разойтись и оставить друг друга в покое. Что с успехом и проделали. Но сейчас Марк ясно понимал: это что-то совершенно иное, не укладывающееся ни в какие рамки и понятия, привычные для современного общества. Ему прежде случалось влюбляться, но никогда это чувство не было таким безоговорочно-всеобъемлющим. Если прежде он желал с кем-то близости, как духовной, так и физической, то это напоминало, скорее, лёгкую жажду летом, которую можно утолить стаканом воды. Сейчас же жажда эта была сродни Безумию сильно завязшего героинового наркомана, который сходит с ума, умирает без очередной дозы, причём, всякий раз эта самая доза необходима в большем количестве, чем предыдущая. Марк буквально сгорал от неудержимого желания обладать Адамом, его телом и, главное, его душой, так близкой его собственной душе, его сердцем, его мыслями, каждой микроскопической частичкой его Существа. Эта жажда превратилась в своеобразную «идею – фикс», в навязчивую пытку, от которой нет избавления. - Я люблю тебя! Люблю! Люблю! - шептали губы, словно Адам мог его слышать, - Родной, милый, единственный мой Человечек! Марк так и не смог заснуть в эту ночь, слишком возбуждённый, чтобы успокоиться. Лёжа в кровати, он грезил наяву. Снова и снова перед глазами возникал любимый образ. Он видел Адама так ясно и отчётливо, словно юноша не покидал пределов этой комнаты, до сих пор находился здесь, рядом с ним. Марк мечтал о нём, представлял его в своих объятиях, ощущал сладостный вкус его губ, ласкал прекрасное тело, сминал ладонями бархат густых волос. Он вкушал все радости, которые даёт Плотская Любовь, слитая воедино с Любовью Духовной. Мучительные видения! Как он хотел Адама, с какой невероятной силой стремились к нему тело и душа Марка! И какую жгучую Боль это причиняло! Он стиснул зубы, чтобы не заорать в голос, пальцы вцепились в простыни, Марк весь выгнулся дугой. Его душили непролитые слёзы, в горле клокотало. Он весь взмок, его лихорадило. Безумие, не находя выхода, сдавило Марка стальными клещами. Потом его, словно прорвало: - Адам! – прорыдал в ночную тьму, - Адам! Тишина в ответ… Безжизненная, ровная тишина… Адама мучила бессонница. Он беспокойно ворочался на своей кровати, беспрестанно меняя положение тела, пытаясь отыскать самое удобное. Но сон упрямо не желал являться, несмотря на все тщетные попытки юноши изловить несносного беглеца. Он думал о Марке, об их встрече, о том, что происходило между ними этим вечером. Ладони, кончики пальцев до сих пор ощущали тепло его кожи, когда Адам коснулся лица Марка. Волнующие, необыкновенные мгновения пережил он тогда. И мечтал пережить снова. Только пусть это будет не робкая, неуверенная ласка, а всеобъемлющее Слияние, не только тел, но душ и сердец! Руки Адама безотчётно блуждали по телу, словно в поисках чего-то, что никак не могли найти. Ему нужен Марк, он так же ясно это понимал, как и то, что за ночью неизбежен рассвет. Он страстно желал его. Эта тяга имела не только телесную, но и духовную основу. Ему нужен Марк! Впервые в Жизни юноша ощутил столь сильную, едва ли не осязаемую потребность в ком-то. Это сводило с ума. Если бы его так не мучила неуверенность в том, что Марку на самом деле нужен он сам, а не только его тело, Адам позволил бы случиться этим вечером тому, чего ему так хотелось. Если бы не эта неуверенность…О. что бы он сделал тогда, знай наверняка, что действительно нужен Марку! Если бы не это самое «но», не дающее покоя… Если бы не это… Адам до боли закусил губы. Тело ломило от неудовлетворённого желания, голова стала тяжёлой, словно чугун, он просто не мог оторвать её от подушки. Чувствовал, что не уснёт сегодня, просто не сможет… Следующий день выдался, хоть и холодным, но тихим и солнечным. В университетском парке вовсю распевали птицы. Красно-золотой лиственный ковёр укрыл аккуратные асфальтовые дорожки, превратив их в яркое персидское покрывало. Но Марка не радовало ни это умытое, свежее утро, ни весёлый гомон пичуг среди деревьев, ничто. Он пришёл хмурый, со всеми держался подчеркнуто церемонно и сухо, хоть и безукоризненно вежливо. Бессонная ночь давала себя знать тупой головной болью и разбитостью во всём теле. Он твёрдо решил взять себя в руки и не искать встреч с Адамом, по крайней мере, до пятницы, когда они увидятся на лекции. Ещё целых четыре дня! Срок невыносимо долгий, но он должен, просто обязан выдержать, иначе окончательно свихнётся! Проходя мимо уборной второго этажа, Марк увидел распахнутую настежь дверь. Очевидно, кто-то забыл закрыть её при выходе. Машинально заглянув внутрь, он увидел возле умывальника Адама. Тот, низко нагнувшись над раковиной, пил воду прямо из-под крана. Несколькими пригоршнями сполоснул лицо. Марк так и застыл на месте, словно прирос к бетонному полу. Случись сейчас разрушительное землетрясение, и грози крыша рухнуть ему на голову, мужчина этого бы даже не ощутил. Он видел только Адама, представлял, как прохладная вода сбегает по его лицу и губам. Почувствовал, как всё внутри сжимается в тугой комок желания, желания столь сильного, что Марк практически перестал себя контролировать. Сдерживаться дольше было выше его сил. Не мог он просто стоять и смотреть на того, кто лишил его сна и покоя, кого он так страстно жаждал, но боялся, что тайное может стать явным! Если он сейчас не уступит сам себе, то просто умрёт! Ещё одной ночи, подобной предыдущей, ему не пережить! В коридоре никого. Парень тоже был один. Марк почувствовал, - ему дан шанс, которым он просто не может не воспользоваться. Мысли смешались, всё тело восстало, наливаясь жаркой истомой. Ему чуть не стало плохо от собственных чувств, но ещё больше от созерцания того, кто буквально лишил его разума. Весь дрожа, с лихорадочным блеском в глазах, он стремительно вошёл, почти влетел в уборную, захлопнул дверь и закрыл её на засов. От неожиданности Адам вздрогнул и, обернувшись, увидел Марка, безумное лицо которого его немного встревожило и испугало. - Это Вы? Что с Вами? Вам плохо? – в голосе парня было столько заботы и участия! Если бы он только знал, чего на самом деле хотел Марк, почему у него такое выражение на лице! – Позвать кого-нибудь? - Не…нужно, - запинаясь, выговорил Марк, надвигаясь на Адама. Парень невольно попятился к стене, инстинктивно вытянув вперёд руки, словно защищаясь, как будто пытаясь остановить этого мужчину. Марк загнал Адама в угол, тому некуда было деваться. Парень понял, что двигало преподавателем в этот момент, он это ясно читал в его сумасшедшем взгляде. Сознавал, что предотвратить неизбежное вряд ли удастся. Адам был так близко, Марк чувствовал лёгкий горьковатый аромат сосновой хвои, исходящий от его кожи и волос, видел потемневшие глаза, ощущал магнетизм его тела. Он уже не владел собой, просто с силой прижал Адама спиной к холодной плитке и впился губами в его губы. Эти губы сводили его с ума, он так мечтал ощутить их прохладную мягкость! Руки с невыразимым наслаждением зарылись в волосы парня, густые и тёплые. Какое блаженство чувствовать в своих пальцах их бархатистость! Адам не шевелился. Он был слишком потрясён тем, что сейчас происходит, хоть и ожидал чего-то подобного. Конечно, рано или поздно, это должно было случиться. Просто безумный натиск Марка привёл парня в замешательство. Внезапно он ощутил, что его собственное тело начинает реагировать на бешеный поцелуй. Каждая косточка, каждая микроскопическая клеточка его Существа завибрировала, посылая ответные токи. Его охватила Страсть, безудержная, безрассудная, нереальная в своей мощи. Напряжение уступило место блаженной расслабленности. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Адам просто начал отвечать на неистовый поцелуй Марка. Это окончательно лишило того остатков хрупкого внутреннего равновесия. Не отрываясь от губ Адама, Марк пробрался под его свитер, ощущая ладонями горячую кожу. «Я схожу с ума! Схожу с ума!» - вертелось в его голове. Да, он спятил от собственных чувств и изнемогал от желания овладеть Адамом. И не завтра или через неделю, а прямо сейчас, здесь, в этой уборной, у стены! Внезапно Адам снова напрягся, Марк это почувствовал. Огромным усилием воли юноша отстранил от себя преподавателя, почти оттолкнул его, и теперь стоял и глядел на него, тяжело дыша. Лазурная синь в глазах приобрела какой-то необыкновенный, сливовый оттенок, лицо побледнело. - Нет! – очень твёрдо выговорил он, - Нет! Марк не верил тому, что слышал. Почему нет? Он же совершенно ясно почувствовал, что Адам желает его так же сильно, как он сам желал Адама! Парень ответил на его поцелуй! К чему теперь это непонятное упорство? - Почему? – спросил Марк. В голосе звучала Боль, - Ты боишься меня? - Нет, не Вас. - Тогда чего? Что мешает тебе раскрыться полностью? Ты не доверяешь мне? – говоря это, Марк пытался заглянуть в глаза юноши, чтобы прочесть ответы на свои вопросы. Даже, если Адам скажет ему неправду, глаза его выдадут, они просто не смогут солгать. Адам опустил ресницы и долго не отвечал, рассеянно глядя на кафель пола. Собирался с мыслями. Страсть владела им, не давая сосредоточиться. Кое-как взяв себя в руки, поднял взгляд и посмотрел Марку в глаза. - Я не хочу торопиться. Слишком быстро развиваются события, меня это настораживает. Пусть всё идёт своим чередом. Мы так недолго знакомы. Кто знает, может быть, я для Вас – просто игрушка, одна из многих, и, наигравшись вдоволь, вы отбросите меня прочь, а сами отправитесь на поиски новой забавы для себя, - видя, что Марк пытается что-то возразить, Адам отрицательно покачал головой, - Ничего не говорите. Сейчас Вам кажется, что я Вам желанен, но кто знает, будет ли это так завтра или даже сегодня вечером? Возможно, получив своё, Вы забудете даже моё имя, - в глазах парня что-то блеснуло. Слёзы! Марк смотрел на парня, и огромная волна Любви затопила его. Он готов был пасть перед этим невероятным юношей на колени и признаться ему в своих чувствах. - Адам, родной мой…, - начал он, снова приближаясь к нему, но остановился, почувствовав ладонь, упёршуюся ему в грудь. - Не называйте меня так. Говорю же Вам, ещё слишком рано. Давайте просто общаться, где-нибудь бывать вдвоём, неважно где, хоть на Марсе или в другой Галактике. Мы можем стать друг для друга просто добрыми друзьями. Для начала. Это позволит нам окончательно определиться в нашем истинном отношении друг к другу, понять, что мы на самом деле испытываем. Если станет ясно, что между нами возникла по-настоящему крепкая связь, которую ничто и никто не сможет разрушить, когда мы станем Истинными Половинками друг друга, сольёмся на молекулярном уровне, не только телесно, но и сердцем, и душой тоже, - тогда я отдам вам то, чего вы столь сильно жаждете, отдам не только моё тело, но и всего себя без остатка. Но не раньше! Так что решайте: если Вы согласны подождать и в конечном итоге обрести много больше, чем желаете, - мы будем продолжать встречаться. Если же нет, если Вас интересует только сиюминутное удовлетворение плотских прихотей, - нам больше не о чем говорить. Сказано было жёстко. Марк понял, что ему необходимо согласиться на условия Адама, иначе он просто потеряет его. А этого мужчина не мог допустить. Ни за что на свете! Он слишком любил его, чтобы лишиться ради ублажения желаний собственного тела! Адам хочет повременить, – что ж, он согласен ждать сколь угодно долго. Потому что в конце его ожидает самая желанная на свете Награда – Любовь этого неземного Ангела! Ради этого стоит и Жизнь отдать! Марк кивнул: - Хорошо. Я согласен, - говоря это, мужчина старался, чтобы голос звучал ровно, но он всё равно дрожал, выдавая внутреннюю борьбу с самим собой. Серьёзное, напряжённое лицо Адама разгладилось, он улыбнулся – словно солнышко показалось из-за туч и осветило всё вокруг ясным, тёплым и чистым светом! Марк невольно залюбовался этой улыбкой, чувствуя, как его сердце согревается в её лучах. - Мне пора на занятия, - сказал Адам, - но вечером я хочу с Вами встретиться. Глаза Марка загорелись. - Где? - Давайте у Вас дома, часов в семь, как и вчера. Я хочу пригласить Вас в одно очень любопытное место. Ручаюсь, прежде Вам не приходилось там бывать, - теперь в его синих глазах зажглись плутоватые огоньки, как у проказливого мальчишки, задумавшего какую-то шалость; он знает, что ему попадёт, но ведь, как известно, всё запретное притягательно. Марк был заинтригован. - Замечательно! Приходи, буду ждать! Адам ушёл. Преподаватель был вынужден прислониться к стене в поисках опоры. Ноги его не держали. Долго смотрел на дверь, за которой скрылся юноша. Всё произошедшее между ними казалось настолько фантастическим, нереальным, что Марк был вынужден хорошенько ущипнуть самого себя, дабы убедиться, что он не спит, и это случилось на самом деле. Он провёл пальцами по своим губам, ещё горевшим от их поцелуя, и закрыл глаза, чувствуя себя так, словно неожиданно и неизвестно за какие заслуги ему, вдруг, посчастливилось выиграть билет в Рай. Руки до сих пор ощущали тепло тела Адама, бархатистую мягкость волос. Адам что-то испытывает к нему! Об этом говорит всё в нём: его удивительные глаза, его лицо, его губы, его тело. Он что-то испытывает! Марк готов был вслух прокричать об этом всему Миру. Несмотря на то, что на этот раз Завершения не случилось, он был безудержно Счастлив. Всё ещё впереди! Он был уверен в этом на миллиард процентов. Адам на лекции не пошёл, он просто не в состоянии был присутствовать там. Он бродил по улицам города, бесцельно слоняясь по переулкам и дворам, пытался успокоиться, но не мог. Снова и снова переживал то, что произошло этим днём между ним и Марком. Он словно раздвоился. Одна половина стремилась отдаться этому мужчине целиком и полностью, каждой частичкой вобрать в себя чудные мгновения их близости, пусть и мимолётной. А вторая требовала подождать, подумать, не спешить, хорошенько разобраться в своих чувствах к этому человеку. Юноша забрёл в какой-то старый двор. Увидел деревянную скамейку с облупившейся, некогда жёлтой, краской, кое-как дошёл до неё, почти доплыл, и сел. Он чувствовал себя, словно после попойки. Голова кружилась, во рту пересохло, он плохо воспринимал Реальность. Закрыв глаза, замер. Сколько он пробыл в подобном своеобразном коллапсе, Адам не знал. Открыв глаза, увидел, что уже темнеет. Мозг немного прояснился. Глянул на часы. Пять. Пора возвращаться домой. Через два часа они с Марком встретятся! Эта мысль наполняла безмерной Радостью. Марк еле дождался условленного часа. Ему безумно хотелось видеть Адама, он чувствовал, чуть ли не ежесекундную потребность в его присутствии. Ровно в семь в дверь квартиры позвонили. Открыв, Марк увидел юношу. Адам был в длинном плаще из блестящей виниловой кожи и чёрных очках. - Добрый вечер! - немного официально поздоровался он, - Вы готовы? - Да. - Тогда идём, - Адам протянул Марку руку, приглашая следовать за собой. - А куда, можно узнать? Юноша с улыбкой покачал головой: - Нет, не сейчас. Хочу сделать Вам сюрприз. - Это место далеко? - Нет, рядом. Только Вы понятия не имеете о его существовании. Видите ли, - Адам замялся. – Оно… не совсем легальное, если о его существовании узнают городские власти, у владельца будет куча проблем. Поэтому туда пускают лишь избранных. Марк заволновался: -Не криминал, надеюсь? Это… заведение не связано с наркотой или чем похуже? - Нет, нет, успокойтесь, ничего подобного! – заверил его юноша, - это просто закрытый ночной клуб. Марк облегчённо выдохнул: - А-а… Они отправились в путь по тёмным городским улицам. Адам вёл Марка какими-то закоулками и подворотнями. Потом они спустились в подвал, ничем особо не примечательный, такие есть в каждом доме. Внизу их встретила массивная железная дверь. Ни надписей, ни каких-либо иных опознавательных знаков, - ничего, что хотя бы мало-мальски наводило на мысль, куда они попали. Адам постучал три раза сквозь равные промежутки времени. Через мгновение дверь с тяжёлым скрипом отворилась, и на пороге появился бравый детина в кожаном жилете, надетом прямо на волосатое тело, и таких же штанах, с внушительных размеров кнутом у пояса. - Чего надо? – недружелюбно проворчал он, окидывая злобным взглядом Адама и его спутника. Марку стало не по себе. Этакий громила! Может одним махом вышибить из них дух! Однако Адам, к его удивлению, был очень спокоен: - Будь повежливее с гостями, обезьяна. Скажи Нанетте, что пришёл Адам. Физиономия здоровяка мгновенно переменилась. Он расплылся в раболепной улыбке и сделал широкий жест, приглашая пришедших войти, что Адам и сделал, мягко его отстранив. Следом робко вошёл Марк. Ему всё больше становилось не по себе. Что это за место такое, где роль охранников выполняют такие церберы, вроде того, что только что встречал их?! - Расслабьтесь, - тихо подбодрил его Адам и вложил тёплую, твёрдую ладонь в руку Марка, - С Вами ничего не случиться, Вы же пришли со мной. Ощущая в своей руке его тонкие гибкие пальцы, Марк почувствовал себя увереннее. Он знал: пока рядом находится этот сказочный Ангел, ничего дурного с ним не произойдёт ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Марка разбирало любопытство, ему очень хотелось взглянуть поближе, рассмотреть, так сказать, в деталях место, куда они пришли. Внутренний интерьер клуба был выполнен в мягких тёмно-бордовых тонах, придававших помещению некий налёт интимности и тайны. По стенам развешены витые канделябры из непонятного металла, чем-то похожего на чугун, только мягче и тоньше, с зажжёнными свечами, источавшими лёгкий, ненавязчивый аромат неизвестных благовоний. Повсюду полумрак. Самая подходящая атмосфера для ночных свиданий! Они прошли по довольно длинному и узкому коридору вглубь и оказались в достаточно просторной комнате, тоже тёмно-бордовой, только с малым вкраплением меди. Здесь практически не было мебели, исключая широкую тахту посредине, накрытую покрывалом цвета густого вина, с разбросанными на восточный манер круглыми валиками-подушками. Марку показалось, они попали в сераль арабского султана из сказок «Тысячи и одной ночи», в покои какой-нибудь из его многочисленных наложниц. Ему очень хотелось расспросить Адама про это место поподробнее, но он не решился. Сама комната почему-то не располагала к вопросам и вообще общению. Адам мягко опустился на тахту и потянул за собой Марка. Они некоторое время сидели так. Потом кто-то зажёг свет, и всё озарилось неярким золотистым сиянием. К ним приближалась женщина в роскошном красном платье. Она словно плыла, мягко и соблазнительно покачивая бёдрами. Марк увидел высокую стройную брюнетку с волной каштановых волос, сбегавшей по плечам, бледным, словно алебастровым, лицом и невероятным макияжем, который, однако, был лишён вульгарности, напротив, выглядел очень изысканным. Адам встал, снял очки и пошёл женщине навстречу. - Адам, Любовь моя! – голос дамы был глубоким, сочным и неожиданно низким, - Как я рада тебя видеть! Неужто ты захотел почтить своим присутствием старушку Нанетту? – она кокетливо ему улыбнулась. - Я соскучился, решил заглянуть. Давно не виделись. А ты, я вижу, процветаешь. - Да, не жалуюсь. Они дружески поцеловались. - А кто этот очаровательный малый? – спросила Нанетта, кивнув в сторону Марка. - Мой друг. Я хочу показать ему кое-что, - сказано это было мягким, вкрадчивым голосом, тем самым, от которого у Марка пробегали мурашки по коже. Нанетта подняла бровь. - Хочешь показать «Танец»? А ты уверен, что он выдержит до конца? Адам повернулся к Марку. Невероятные глаза мерцали в золотистом свете, словно два зеленоватых сапфира. - Не знаю. Посмотрим. - Ну, хорошо, я приглашу одну из девушек со своим партнёром. Нанетта уже собралась уходить, но юноша удержал её за руку. - Пусть придёт только девушка. Её партнёром стану я. - Ты?! – женщина казалась очень удивлённой, - Ты отдаёшь себе отчёт в последствиях? Девочки у меня, конечно, знают правила, им известно, каково будет наказание за провинность… - Тогда чего ты боишься? - Адам…, - Нанетта ненадолго умолкла, когда же, наконец, заговорила снова, в голосе звучала неприкрытая Боль, - Скажи, ты хоть изредка смотришь на себя в зеркало? Если да, то меня удивляет твоя непонятливость. Простым смертным очень опасно встречаться с Ангелами, это может иметь необратимые последствия. Слушая её, у Марка возникло подозрение, что Нанетта говорит, в первую очередь, о себе самой. Наверное, она что-то питала к Адаму в прошлом, а, может, испытывает и теперь. Очевидно, их нечто связывало раньше. Он прекрасно понимал чувства этой женщины. Нереальная Красота юноши могла свести с ума кого угодно. - И всё-таки, я прошу тебя уступить мне, - голос Адама был всё таким же мягким, бархатным, ласкающим. Конечно, Нанетта не могла ему отказать. - Ну, хорошо, - со вздохом сдалась она и ушла. Адам подошёл к Марку. - Вы сейчас увидите нечто необычное. Ни о чём меня не спрашивайте, я всё объясню потом. Просто сидите и смотрите. И не пытайтесь ни во что вмешиваться, даже, если Вам этого захочется. - А мне захочется? - Да. Очень! Через подобное испытание проходят многие новички, впервые оказавшись здесь. Выдерживают единицы. Тех, кто оказался слабее, сюда больше не пускают. - Это… Это так… Так ужасно? - Нет… Это невероятно возбуждает. Соблазн слишком велик, и не поддаться ему – нешуточный подвиг со стороны того, кто видит всё происходящее. Выдержать вы сможете, если не забудете наш уговор. Помните: или одна минута, или Вечность, - Адам смотрел прямо в глаза Марку. - Помню. Я выбрал Вечность. Парень улыбнулся своей солнечной улыбкой. - Это хорошо. Ничего не бойтесь и помните о главном. Всё остальное неважно, - Адам ободряюще коснулся рукой плеча Марка и исчез. Свет снова погас и несколько минут мужчина пребывал в полнейшей темноте, даже свечи, и те потушили. Марку стало как-то неуютно и тревожно. Что вообще здесь происходит? Почему у Адама был такой таинственный вид? Какому испытанию подвергнут его, Марка? Сплошные загадки… Под потолком разлилось неяркое голубоватое свечение, напоминавшее свет звёзд безоблачной летней ночью, только теплее и мягче. Полилась негромкая, чарующая музыка, Марк уловил нежное сопрано скрипки. Произведение было незнакомым. Посредине комнаты он увидел пару: прекрасного, словно сон, юношу и миниатюрную, хрупкую, похожую на цветок фиалки, девушку. Адама Марк узнал сразу, несмотря на необычность его внешнего вида, его просто невозможно было ни с кем спутать, раз увидев, нереально забыть. Девушку он никогда прежде не встречал. Адам был в полупрозрачном одеянии телесного цвета, переливавшемся на свету, словно бриллианты в руках гранильщика. Наряд практически ничего не скрывал от глаз зрителя, напротив, его создали с расчётом подчеркнуть все достоинства сложения и стати того, на ком этот костюм окажется. Дивное тело Адама представилось Марку во всей своей невероятной Красе. Огненная чернь его волос отливала глубокой синевой, эффект усиливался при этом освещении. Фантастическая Красота лица казалась ещё более невероятной. Весь облик дышал некой мистической Тайной и невыразимой Чувственностью. Марк так и застыл на тахте, дыхание перехватило. Наряд девушки был столь же откровенным и соблазнительным. Конечно, она не была так необыкновенно красива, как её партнёр, но всё же очень и очень мила. Вместе эти двое составляли поразительно яркий дуэт. Впрочем, на девушке внимание Марка надолго не задержалось, его глаза словно приклеились к Адаму. Затем пара начала свой танец. Это было самым потрясающим зрелищем, какое Марку доводилось видеть в своей Жизни! Он смотрел, не в силах отвести взгляд. В мягком кружении практически нагих тел, в их движениях и позах было столько неземной Красоты и несказанной Чувственности! Девушка порхала, подобно бабочке у цветка. Гибкая грация Адама напоминала кошачью: мягкие, неслышные, плавные движения, лёгкость, невесомость. Это было так прекрасно… так эротично и чувственно! Марк не сводил с юноши жадного взгляда, ощущая, как всё его тело начинает пульсировать, а сердце бьётся так стремительно и неистово, что он едва не глохнет от его барабанного боя. Его обуяла такая всеобъемлющая, дикая, какая-то первобытная Страсть, что мужчина едва мог усидеть на месте. Ему неудержимо захотелось броситься сейчас к ним, оттолкнуть прочь эту девушку и, заняв самому место подле Адама, немедленно овладеть им. Марка останавливал лишь их уговор с Адамом, только это… Он должен выдержать! Иначе всё будет зря. Марк страстно, до Боли жаждал Адама, но ещё сильнее он любил его. Надо переждать, пересилить себя, ведь впереди их ждёт Вечность, где они смогут открыто встречаться, любить друг друга, не боясь в этом признаться, проводить вместе блаженные, яркие, наполненные невероятным Счастьем дни, и ночи, жаркая Страсть которых способна растопить льды Антарктиды! Это зрелище стало для Марка изощрённой в своей жестокости пыткой. Он испытывал Танталовы муки, горя в огне лихорадочной, безумной Страсти, желая Адама так сильно, что едва мог терпеть, и зная, что не может утолить свою жажду! А те двое, там, посредине комнаты, продолжали кружиться в своём немыслимом танце, сводя его с ума. Марк почувствовал, глаза заволокла влажная пелена. Он больше не мог смотреть, сил держать себя в руках уже практически не осталось. Ещё немного, совсем чуть-чуть – и он сдастся, и всё испортит! И потеряет Адама навсегда! Самая эта мысль наполнила душу Марка таким ужасом, что он задрожал и согнулся пополам, закрыв лицо руками. Ему было очень плохо, так ужасно мужчина ещё не чувствовал себя никогда прежде. Нужно уйти отсюда как можно скорее, сбежать, пока ещё не всё утрачено, пока осталось хоть немножко воли! Марк вскочил на ноги и опрометью кинулся вон из комнаты, затем из клуба. Он летел, натыкаясь на стены, сбил несколько канделябров со свечами, они с грохотом рухнули на пол, едва не начался пожар. На шум сбежались охранники и люди из обслуживающего персонала. Они и потушили начавший разгораться огонь. Оказавшись на улице, Марк остановился. Он задыхался, холодный пот заливал лицо, слёзы разъедали глаза. Выдержка ему изменила и, рухнув прямо на асфальт, мужчина громко, истерически разрыдался. Он глухо взлаивал и скрежетал зубами, безумная Боль терзала его, вгрызаясь изнутри. - Я люблю тебя! Люблю! Зачем ты так со мной?! За что?! Люблю тебя! – страстные слова неудержимым потоком лились с его уст в холодную тьму. Но этот отчаянный вопль слышала только ночь, накрывшая город сонным покрывалом. Марк почувствовал – чьи-то руки заботливо и осторожно поднимают его с земли, и почти в то же мгновение он оказался крепко прижат к тёплой груди. Мягкие пальцы нежно и ласково гладили его по волосам. Уловил такой знакомый горьковатый аромат сосновой хвои. Адам! Голова закружилась, в глазах потемнело – Марк потерял сознание и обмяк, повиснув у парня на плече. Адам встревожился не на шутку, когда, закончив танец, обернулся, чтобы взглянуть на Марка, но не увидел того на своём месте. - Твой приятель унёсся, как угорелый, - сообщила ему партнёрша, - Ему было нехорошо всё время, пока мы танцевали, в конце он вообще согнулся в три погибели, словно у него что-то болит. А потом вскочил и умчался прочь. Наверное, нервы сдали, - в голосе девушки слышалось искреннее сочувствие, - «Танец» - зрелище то ещё, не каждому дано выдержать и досмотреть до конца! Я… Но Адам уже не слушал её. Не произнеся ни слова, он убежал прочь из комнаты, вернулся в гримёрку, быстро переоделся, и стремглав помчался следом за Марком. Он догадался, что вернее всего можно будет отыскать того на улице. Там парень и обнаружил его лежащим на асфальте и рыдавшим в голос. У Адама защемило сердце. Он предвидел, что испытание может оказаться для Марка трудным и даже мучительным, но подобного исхода совсем не ожидал. Он поступил с дорогим человеком очень, даже слишком жестоко, потребовав от него такой жертвы! - О, милый мой, хороший!... – Адам бросился к Марку, поднял с холодного, грязного асфальта и прижал к себе. Укачивая, словно маленького, любовно, трепетно гладил непокорные кудри. Горячая волна нежности разлилась по всему его Существу. Юноше хотелось обласкать Марка, дать ему почувствовать, как много он значит для него, Адама, загладить как-то собственную вину, заставить забыть о своём жестоком поступке. Ведь он же знает, как сильна у Марка тяга к нему, как физическая, так и духовная (произошедшее убедило Адама в этом, потому что Марку всё-таки удалось выдержать и не поддаться Соблазну, значит, этому человеку нужно не только его тело, но и он сам)! Почувствовав, что Марк обмяк, прислонившись к его плечу, Адам посмотрел на него и увидел, что мужчина без сознания. Растерянный и испуганный тем, что натворил, юноша взял Марка на руки и понёс назад в клуб. Ему навстречу выбежала Нанетта и два охранника. - Что случилось? – тревожно спросила хозяйка клуба. - Он без сознания. Помогите мне отнести его, хоть в ту комнату, где мы танцевали. Марка нужно уложить. Пусть придёт в себя, по дальнейшей ситуации станет понятно, понадобиться ли ему медицинская помощь. Марка подхватили четыре пары сильных рук и осторожно, словно хрупкую и крайне ценную ношу, перенесли в ту самую комнату, из которой он так стремительно вылетел полчаса назад. Нанетта зажгла свет. Охранники уложили мужчину на тахту и ушли, оставив его на попечении Адама и хозяйки. - Принеси нашатырь, - попросил юноша женщину, а сам опустился на тахту рядом с Марком. Нанетта вышла. Оставшись наедине с преподавателем, Адам наклонился к его бледному, безжизненному лицу. Руки очень-очень нежно,прядь за прядью, убирали с мокрого воскового лба волосы, гладили лицо. Зеленовато-сапфировые глаза мягким, согревающим светом ласкали бесчувственного Марка. - Любимый мой, - почти беззвучно шептали его губы, поверяя самое сокровенное, то, что юноша таил глубоко в своём сердце, - Прости меня! Я больше никогда не причиню тебе Боли, обещаю! Я очень тебя люблю, очень, просто не могу в этом признаться! Пока не могу! Моя неуверенность ещё слишком велика, я не в силах окончательно тебе довериться. Подожди немножко, совсем чуть-чуть, - и я твой навеки! – Адам склонился к бледным, искусанным губам Марка и одарил глубоким, чувственным и невероятно нежным поцелуем. Он понимал, что любит Марка всем своим Существом до самой микроскопической клеточки. Только с ним одним он обретёт Истинное Счастье и Блаженную Радость Бытия! Почувствовав постороннее присутствие, Адам вздрогнул. Подняв голову, увидел Нанетту. Женщина стояла рядом с пузырьком нашатырного спирта. Конечно, она видела всё, что только что происходило, но если это и было так, её лицо осталось непроницаемым и спокойным. - Я принесла всё, что ты просил, - только и сказала, протягивая юноше пузырёк. - Спасибо, - Адам взял пузырёк, отвинтил крышку. По комнате разнёсся резкий, очень неприятный запах. Поднёс флакон к носу Марка. Тот дёрнулся и открыл глаза. Первые несколько мгновений взгляд его оставался бессмысленным и пустым, как у куклы. Это означало, что тело уже привели в чувство, а мозг пока нет. Адам ещё раз дал ему вдохнуть едкие испарения флакона, чтобы окончательно растормошить мужчину. Приходя в себя, сначала Марк пребывал в каком-то тумане, перед глазами разостлалась кроваво-красная пелена. Потом завеса постепенно начала спадать, и он почувствовал, что тонет в океане. Вода очень тёплая, необыкновенной сини с малахитовым отливом, и глубина невероятная, он всё погружается и погружается, а ноги по-прежнему не касаются дна. Что это за место? Может, он уже умер и попал в Рай, и скоро его встретят Ангелы? Но нет, он ещё не умер, хоть и видит перед собой Ангела, столь фантастически прекрасного, какие только в Раю встречаются. И ещё в сказочном сне, от которого не хочется пробуждаться. - Наконец-то! – слышится голос, такой родной и любимый, единственный голос во Вселенной, голос Адама! Вечно бы он звучал! – Как ты меня напугал! Когда я нашёл тебя на улице, ты лежал на асфальте, прямо в грязи, и рыдал так, что едва не свёл с ума меня! – в любимом голосе столько Боли! Что ж, может, это и справедливо в какой-то мере, должен же и Адам почувствовать то же, на что обрёк его, Марка! Слабая улыбка озарила бледное лицо мужчины. - Прости…, - тихим голосом проговорил он, - Я… Это просто… Оказалось слишком тяжёлым испытанием для меня… - Я знаю. Но ты молодец, выдержал! – яркое солнышко улыбки озарило прекрасное лицо, - Я горжусь тобой! Марк слабо улыбнулся в ответ. - Как ты себя чувствуешь? - Если не считать, что в голове настоящий Дом Советов, то вполне сносно. - Это реакция организма на очень сильный стресс и последующий обморок. Скоро всё пройдёт, и ты вернёшься в норму, - Адам сам не заметил, как перешёл с преподавателем на «ты». Не придал этому значения и Марк, сочтя сущей пустяковиной. Так даже лучше, можно обойтись и без подобной глупой, надоевшей, вежливой церемонии. - Я хочу домой, - сказал Марк, - Мне не нравится это место, сама атмосфера как-то давит. - Понимаю. Примерно то же испытывал и я, когда впервые здесь оказался. Как-нибудь я расскажу тебе об этом. Я провожу тебя до дома. -Нет, нет, не нужно, - запротестовал было Марк, но его губы незамедлительно почувствовали прикосновение тёплой ладони. - Я провожу тебя домой, - твёрдо повторил Адам, - Это не обсуждается. Юноша очень заботливо и бережно помог Марку подняться с тахты и, поддерживая его одной рукой за талию, вторую забросил себе на плечо. Они покинули клуб и неспешно направились к дому преподавателя. Путь был не очень долгим, и минут через двадцать Адам и Марк уже пришли. Юноша помог ему подняться по лестнице, открыл дверь ключом, который протянул ему Марк. Оказавшись в квартире, Адам помог своему спутнику снять мокрую, грязную одежду и повёл мужчину в ванную. Включив кран, пустил прохладную воду. Порывшись в шкафчике у зеркала, нашёл пузырёк с хвойным бальзамом. То, что надо! Это нехитрое средство отлично успокаивает взвинченные нервы, возвращает бодрость духу и телу. Вылил в воду немного тёмного раствора, окрасив в золотисто-коричневый цвет. Приятно запахло древесной смолой и шишками, словно в сосновом бору после летней грозы. Марк не сопротивлялся заботам Адама, напротив, ему было очень приятно. Потом он нежился в душистой воде, чувствуя во всём теле блаженную истому, когда руки Адама очень мягко и ласково омывали его. Так трепетно, любовно не может касаться даже женщина! Сейчас Марку больше всего на свете хотелось, чтобы это необыкновенное мгновение длилось вечно, никогда не заканчиваясь. После ванны он почувствовал себя намного лучше. Исчезла мертвенная бледность, движения стали более упругими и чёткими. - Не уходи сегодня, - попросил Марк Адама, заметив, что тот надел плащ, оставленный им на спинке стула, - Я не хочу оставаться один. Пожалуйста! Юноша увидел в глазах Марка столько мольбы! Он почувствовал, что не сможет отказать ему. Лёгкая улыбка тронула его губы: - Хорошо, я останусь. Но обещай никаких вольностей! Марк вздохнул. - Хорошо, обещаю. Хоть мне и очень трудно сдержать своё слово. Адам бросил на него быстрый взгляд из-под ресниц. - Знаю, - немного помолчав, сказал, внезапно став совершенно серьёзным, - Мне тоже. Оба смертельно устали, прошедший день для двоих выдался очень напряжённым и насыщенным событиями. Но они понимали, что заснуть вряд ли удастся. О каком отдыхе могла идти речь, когда они оба находились так близко друг к другу, мечтая о столь многом, изнемогая от желания осуществить то, к чему стремились их души, сердца и тела, и не имея возможности это сделать! - Ляг со мной рядом, - попросил Адама Марк, зная, что будет страшно мучиться, если парень согласиться выполнить его просьбу, но в то же время чувствуя, что не в силах не просить об этом. Адам долго, не отрываясь, смотрел в его глаза, затем сказал: - Ладно, - очевидно, решив, что это не будет представлять для них опасности, по крайней мере, в эту ночь. Они разместились один подле другого на широкой кровати Марка, довольно близко, - протяни руку, и коснёшься, но всё же недостаточно для Марка, хоть эту мысль мужчина не высказал вслух. Он не стал гасить свет ночника на стене, лишь слегка притушил его, сделав мягким, неярким. Повернувшись на бок и положив руку под голову, он смотрел на Адама. Марк был счастлив уже тем, что видел бесконечно любимое лицо так близко, мог сколько душе угодно рассматривать и изучать каждую его несравненную чёрточку. Эх, если б ещё можно было коснуться хоть миллиметрика этого необыкновенного лица, ощутить желанное тепло этих манящих губ! Но нельзя, табу! Марк тяжело вздохнул. Адам понимал причину этого вздоха, догадывался, о чём Марк думает сейчас. Его самого безудержно тянуло прижаться к мужчине всем телом, отбросить прочь все условности и препоны, которые сам же поставил перед ним. Но он не мог дать себе волю. Пока не мог! - Расскажи мне о себе, - попросил Марк, - А то я совсем ничего про тебя не знаю. Адам улыбнулся: - Что именно ты хочешь знать? - Всё-всё, что только возможно. Адам задумался, потом ответил: - Мой отец – владелец сети художественных галерей «Крионика». Дмитрий Вельмиров, ты наверняка слыхал о таком. - Марк кивнул. Кто же не знает хозяина самых крупных выставочных площадок в городе? Ему самому случалось не раз устраивать общественный показ собственных работ, - Мать тоже имеет к искусству некоторое отношение, она – дизайнер интерьеров, работает в студии «Карт-Бланш». У меня есть ещё младшая сестрёнка, она недавно вышла замуж за мотогонщика и живёт отдельно от родителей, как и я. - А чем занимаешься ты в свободное от учёбы время? Ведь надо же как-то существовать, тем более что ты живёшь один. - Подрабатываю то там, то сям. В основном, разрабатываю наружную рекламу, которую затем размещают на различных носителях информации: уличных экранах, телевизионных каналах, в Интернете. Платят неплохо, заработка вполне хватает на весьма сносную Жизнь. Впрочем, я неприхотлив, многого не требую. Задавая следующий вопрос, Марк почувствовал, что от смущения начинает краснеть, благо, в полумраке это не было заметно: - Скажи… У тебя есть кто-нибудь? - Сейчас или вообще? - И сейчас, и вообще. - Раньше я встречался с одной женщиной. - Ты говоришь о ней в прошедшем времени. Что случилось? - Ничего особенного. Нам было хорошо вместе. В основном, наши свидания носили интимный характер. Мне это скоро наскучило. Постель постелью, но ведь человеческие отношения не состоят из одного лишь секса, это же жуткий примитив. Помимо желаний тела, должны быть и желания души. С человеком нужно не просто спать, но и общаться, обсуждать какие-то вопросы, да просто разговаривать ни о чём и обо всём. Для развития и укрепления любых отношений, будь то дружба или что-то, несравнимо более глубинное, нужна не только оболочка, но и содержание. Этого у нас не было. Поэтому в один прекрасный день я просто ушёл. - Давно это было? - Три года назад. Впрочем, она не держит на меня зла, мы остались добрыми друзьями, видимся время от времени, пьём кофе, иногда она приглашает меня на прогулку. - Нанетта? – догадался Марк. Адам кивнул, нисколько не удивившись. - Да, она. - А… Тебе ни разу не приходила в голову мысль, что она, возможно, действительно любит тебя и хочет, чтобы ты вернулся к ней? – спросил Марк, глядя ему прямо в глаза. Адам скептически усмехнулся: - Это вряд ли. Возможно, Нанетта любит моё тело. Но не меня самого. - Ты так уверен в этом? Почему ты настолько однобоко рассматриваешь людей и их отношение к тебе?! Почему ты считаешь, что все хотят от тебя только одного?! – Марк так разволновался, что почти кричал. То, что ему довелось пережить несколькими часами раньше, давало себя знать пульсирующей, мучительной Болью, не только во всём теле, но и где-то глубоко внутри. Но молчать мужчина больше не мог, - А тебе не кажется, что кто-то может просто полюбить тебя, именно тебя, а не только твою Оболочку?! Почему ты сам боишься любить?! – голос Марка так сильно дрожал, что он едва мог произносить слова. Адам смотрел на его искажённое страданием лицо, в его большие, полные слёз глаза, -и внезапно почувствовал себя чудовищем. Он так жесток по отношению к Марку, так бесчеловечно жесток! Ведь этот человек любит его, по-настоящему любит, это же понятно без всяких слов и опознавательных знаков! А что делает он?! Только калечит его душу и мучает его! Впервые в Жизни ему встречается тот, кто способен любить его, а не только его тело, а он отталкивает его от себя обеими руками, хотя сам любит этого человека до Безумия! Ну, почему он такой?! Что сделало его таким?! Но ответа на эти вопросы он не знал. Адам смотрел на Марка, каждой клеточкой ощущал его тепло, его такую желанную близость. Взаимное Притяжение было слишком сильным, Ему просто невозможно было противиться. Адам чувствовал, что больше не в силах противостоять магнетизму этого человека. Да и есть ли смысл в этой напрасной борьбе с самим собой, если исход всё равно известен? Они с Марком ведь любят друг друга, они –две половинки Единого Целого. Так какой толк в бегстве от Неотвратимости? Марк заметил, Адам переменился: взгляд необыкновенных синих глаз стал мягким, он ласкал и согревал душу, чувственные, зовущие губы чуть приоткрылись, длинные гибкие пальцы слегка подрагивают, выдавая волнение. Он был так близко от Марка, тёплое дыхание, дразня, касалось его щеки. Мужчина чувствовал, что ему с каждым мгновением всё труднее контролировать себя. Адам протянул руку и очень нежно коснулся его лица, отвёл со лба кудрявую прядь. Пальцы гладили кожу, одновременно обжигая. Марк замер, затаив дыхание. Его голодный, жадный, напряжённый взгляд не отрывался от лица Адама, от его глаз, в надежде увидеть в них то, что мечтал увидеть, то, к чему стремился и чего хотел больше всего на свете! Потом он почувствовал: юноша весь, словно натянутая струна. Рука, ласкавшая лицо Марка, внезапно остановилась и замерла. Он опустил глаза. И снова ничего! В самый последний момент, когда Марку уже начало казаться, – вот-вот наступит то самое, долгожданное, - обрыв! Больно сдавило грудь, перехватило горло так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть. Едва сдерживая себя, чтобы не дать волю нахлынувшему отчаянию, Марк сказал, стараясь, чтобы голос был твёрдым и ни в коем случае не выдал его: - Я так устал сегодня, столько всего случилось! Попробую уснуть. Завтра встану свеженьким, как огурчик. Хорошо, что у меня выходной, можно не идти в университет. Люблю бездельничать, иногда это полезно. Помогает расслабиться и взглянуть на знакомые вещи с другой стороны, - он улыбнулся, но вышло очень неестественно и натянуто, - Спокойной ночи! – Марк повернулся к парню спиной и закрыл глаза. Адам мгновенно уловил настроение преподавателя. Он догадался, что тот чувствует. Ему самому хотелось плакать. Он боролся с собой весь вечер, его разум велел ему одно, сердце и душа – совсем другое. Эта внутренняя ожесточённая борьба между Любовью к Марку и собственной неуверенностью в том, что он правильно поступит, если выпустит из заточения свои чувства, позволив им взять над собой верх, не прекращалась ни днём, ни ночью. От этого можно было спятить всерьёз! Юноша легонько коснулся плеча мужчины: - Марк! – тихо позвал. Молчание. Наверное, тот уже заснул. Тяжело вздохнув, Адам повернулся к окну. Лунный свет ярким серебром струился на постель, разбросав по одеялу мириады сверкающих светлячков. Было очень красиво, но юноша этой красоты не видел. Он был так измотан духовно и физически, что не заметил сам, как уснул. Марк не спал. Несмотря на усталость и разбитость, он просто не мог спать. Лежал с закрытыми глазами, из-под опущенных век по щекам струились и падали на подушку слёзы. «Любимый, упрямый, жестокий мальчишка! Сколько же ты будешь мучить меня?! Я ведь люблю тебя больше всего и всех на свете! Почему ты просто не можешь в это поверить и перестать изводить и себя, и меня?!» - мысленно кричал Марк Адаму. Его терзала невыносимая Боль, равная по силе той, которая рвала мужчину на части там, в клубе, когда он смотрел танец Адама и его партнёрши. Хотелось завыть в голос, закричать так, чтобы лопнули голосовые связки, - всё, что угодно, лишь бы прекратились эти нечеловеческие страдания! Вконец обессиленный, Марк провалился в чёрную бездну сна. Проснулся он посреди ночи. Голова гудела так, что казалось: ещё немного, и она развалиться на куски. Кое-как поднявшись, прошёл в ванную, нашёл в шкафчике аптечку и выпил таблетку цитрамона. Умылся ледяной водой. Мимолётный случайный взгляд в зеркало привёл Марка в ужас. Опухшие, красные, как у вампира, глаза, помятая, серая физиономия, спутанные волосы. Да, хорош бы он был, заявись в таком виде в университет! Всё-таки выходные придумали очень правильно и к месту! Вернулся в комнату. Адам спал, свернувшись калачиком, положив руку под голову. Поза была такой трогательной, а сам юноша казался настолько беззащитным и хрупким, что у Марка защемило сердце. Осторожно, стараясь не разбудить спящего, он подошёл к Адаму, опустился рядом с изголовьем на колени, и всмотрелся в любимое лицо. Длинные ресницы спали на щеках, кончики серебрились в лунном свете, волосы разметались по подушке, пряди на затылке забавно топорщились ёжиком. Склонив голову, Марк прикоснулся к ним губами, с наслаждением вдыхая горьковатый, смолистый, хвойный аромат. Несмотря на всё пережитое и перечувствованное, Марк любил его страстно и пронзительно, весь охваченный незатухающим пожаром этого Всеобъемлющего Чувства, которое разгоралось с каждым мгновением всё жарче и сильнее. - Люблю тебя! – беззвучно произносили его губы, - Люблю! Он так и уснул, положив свою голову на подушку рядом с головой юноши. Адам проснулся, когда розовые пальцы рассвета только коснулись на востоке тёмного бархата горизонта. Открыв глаза, увидел рядом с собой спящего Марка. Его лицо разгладилось, было спокойнее и не такое ужасающе бледное, как накануне вечером. Юноша чувствовал себя виноватым за то, что причиняет преподавателю столько страданий и напрасной Боли. Но скоро он всё исправит! Он даст Марку столько Любви, сколько не сможет вместить ни один из Миров этой Вселенной! Марк тоже проснулся. Подняв голову, встретился глазами с Адамом. Тёплая, ласковая улыбка озарила его лицо. - Привет! - Привет! - Я нечаянно заснул рядом с тобой. Вставал ночью выпить воды, увидел тебя спящим и не удержался, захотелось посмотреть на тебя во время сна, когда твоё лицо отражает только движения души, а не твои мысли. Ты такой хорошенький, когда сонный! Адам смущённо опустил ресницы. А Марка неудержимо тянуло расцеловать это дивное лицо. Потом они вместе завтракали. - Мне пора на занятия, - Адам кинул быстрый взгляд на настенные часы над столом. И уже Марк почувствовал, что ему отчаянно не хватает юноши, а ведь Адам ещё даже не ушёл! Но делать нечего, придётся отпустить. У него должна быть и своя собственная Жизнь, Жизнь вне его, Марка. Адам – молодой парень, есть же у него интересы помимо их отношений. - Когда я увижу тебя снова? – всё-таки не удержался от вопроса преподаватель. Адам улыбнулся: - В пятницу, на лекции. Там же и условимся про выходные. Помнишь, ты хотел мне показать свои таинственные места? - Конечно, помню! Марк проводил юношу до двери. Адам развернулся, посмотрел ему в глаза, при этом выражение его лица было таким, словно парень решает что-то, крайне важное для себя. Повернулся и пошёл прочь, не сказав ни слова. Но, не пройдя и десятка шагов, внезапно остановился и некоторое время стоял так, не шелохнувшись. Марк встревожено и одновременно заворожённо наблюдал за ним. Он не понимал, что происходит, и это пугало. Но Адам прекрасно понимал, что с ним творится. Он так устал от этой ежесекундной неравной битвы с самим собой и своими чувствами! Сил сражаться больше не осталось. - Блин! – выругался он. Повернувшись, стремительно приблизился к Марку. В громадных глазах – Боль, смятение, - и безмерная, всепоглощающая Любовь, - Не могу я так больше! Не могу! – голос надрывный, хриплый. Мгновение, - и лицо Марка оказывается в горячей ловушке тонких гибких пальцев, губы Адама касаются его губ, чтобы уже не оторваться ни на мгновение. В этом неожиданном поцелуе столько бешеной, безумной Страсти! Всё Существо Марка, до самой глубины, затрепетало, когда он почувствовал пьянящую сладость любимых губ! Сумасшествие порождает Сумасшествие. Адам оказался в объятиях Марка, ответный поцелуй обжёг его пламенем. Их закрутило в страстном вихре, они оба сгорали в этом неистовом пожаре, сходя с ума. Кружась, словно в каком-то мистическом, необыкновенном танце, Марк затянул Адама назад в своё жилище, ногой захлопнул дверь. Они упали на кровать. Одежды было слишком много, она не могла защитить от того, что бушевало в них. Не отрываясь от его губ, Марк принялся стягивать с парня облачение, сгорая от дикого желания ощутить в своих руках долгожданное тепло этого восхитительного тела. Адам гибко выгнулся, когда неистовые поцелуи обожгли обнажённую кожу, его пальцы зарылись в волосы Марка, он всхлипнул и хрипло простонал, изнемогая от неописуемого чувственного наслаждения, когда руки и губы любимого ласкали его, взмывал в небеса и низвергался в бездну с его именем на пылающих устах. А Марк, распаляя Адама, возбуждался сам. Теперь, когда между ними больше не было преград, и он сжимал в своих объятиях это космическое существо, Марк наконец-то смог дать полную свободу своим чувствам и фантазиям, так долго находившимся в плену сдержанности. Как страстно, до Боли ему хотелось этого! Мужчина ощущал себя, словно путник, затерявшийся в безжизненной пустыне, который, умирая от жажды под палящими лучами солнца, неожиданно находит родник с чистейшей водой. Припадая к источнику, он пьёт и пьёт из него, но не может напиться. Так и Марк, охваченный безумной Любовью к Адаму, никак не мог утолить свою первобытную Страсть, доводя любимого до наивысшей точки экстаза, до той верхней границы, переход через которую чреват остановкой сердца. Губами, руками, всем телом он вбирал в себя каждую клеточку его Существа, вкладывая собственную Жизнь в ласки и поцелуи, которые он дарил Адаму. В его голове не осталось никаких мыслей, кроме одной: теперь можно и умереть! В теле Адама словно не осталось ни единой косточки, он будто расплавился и перестал ощущать себя чем-то отдельным от Марка. Они слились, перетекли один в другого и стали тем самым Единым Целым, которого так жаждали, к которому так долго стремились! Вознесённый Любовью на немыслимую высоту, Адам отдавал Марку всего себя целиком, без малейшего остатка, отдавал не только своё тело, но и душу, сердце, всё, что составляло его самого, его Суть. Слишком долго сдерживая себя и обуздывая собственные чувства и темперамент, он уже не мог остановиться. Ощущая внутри себя Марка и наполняя его собой, юноша безумно жаждал большего, много большего! Ещё неделя такой Любви – и они оба просто умрут, неутолимая Страсть друг к другу сожжёт их дотла! Когда ураган немного улёгся (но не утихомирился, этого не будет никогда, они оба это прекрасно понимали), Адам и Марк едва могли дышать. Они были мокрыми, словно только что искупались. Чувствовали – ещё немного, - и их сердца просто не выдержали бы такой яростной эмоциональной атаки и остановились. Марк обнял любимого, опутав его нерасторжимыми и одновременно нежными узами своих рук и ног, словно опасался, что, стоит немного ослабить эти путы – и Адам упорхнёт, как птичка из клетки, которую хозяева по собственной рассеянности забыли закрыть. Но парень никуда не собирался убегать. Напротив, он пребывал в состоянии какой-то Вселенской эйфории. Так блаженно он себя ещё никогда прежде не чувствовал. В глазах, смотревших в голубые глаза Марка, пылал, словно солнце, неугасимый огонь безграничной Любви, Любви полной и безмерной, той Любви, которая,однажды родившись, не умирает никогда, она живёт и существует не только, пока любящий жив, но остаётся с ним и после смерти, в ином, Лучшем Мире. - Упрямый мальчишка, как ты меня измучил! – хриплым от желания голосом говорил Марк, слегка прикусив мочку уха Адама, - Я чуть не умер тогда, в клубе, когда смотрел на ваш танец! Как ты мог быть столь жесток ко мне, ведь я так люблю тебя! - Я знаю. Верю. Просто мне нужно было убедиться, что ты любишь именно меня. Я не мог иначе. Такой уж я есть, вечно во всём и всех сомневаюсь, всегда ищу подтверждения даже самым очевидным вещам. Я знал, что ты любишь меня, чувствовал это, но… - Молчи! – Марк поцеловал его, - Молчи, не говори ничего! Хочу, чтобы ты знал только одно: где бы ты ни находился, что бы ни делал, как бы ни поступал, - моя Любовь к тебе останется неизменной! Сердцем, душой, телом, мыслями, наяву или во сне, - я всегда рядом, только позови! Никогда не покину тебя, иначе я просто умру! Любимый мой, единственный, ласковое мое синеглазое солнышко! – Марк продолжал касаться губами любимого лица, страстные слова неудержимым потоком лились на Адама, - Мой, мой, мой! Наконец-то! Сейчас и навсегда!