Сенька - Золотая Ручка

Утро началось для Жени странно. Проснулся он от странного, словно вынырнувшего из детства, ощущения, что его гладят по голове и по плечу теплой ладонью. - Доброе утро, а ты проспал. - М-м-м... Мыш? А времени сколько? - Женя проморгался, потянулся до хруста. - Десять утра. - Ох, твою же мать! Ну, вот те на, разоспался. Прости. Я сейчас, быстро. В шкафу в прихожей рюкзак лежит, на нижней полочке, доставай, собираться будем в темпе вальса, - подниматься мужчина медлил, не хотелось пугать Сеню оттопыривающимися от утреннего стояка труселями. Сеня улепетнул собирать рюкзак, отчего-то хихикнув. Женя рванул в ванную, быстро умываться и избавляться от лишних эмоций перед отдыхом в осеннем лесу. Все, что нужно было собрать, он приготовил с вечера: алюминиевые миски, ножи, шампуры, бидон с мясом, пластиковую коробку с овощами, хлеб. Намыл даже с десяток картофелин: очень любил картофель, печеный в золе. - Сень, носки теплые не забудь, и ботинки надевай те, что я купил. И куртку теплую - за бортом минус пять. - Хорошо. Я тепло оденусь, правда-правда. А соль ты не забыл? - Забыл, конечно, - Женя рассмеялся, добыл солонку, сделанную из крупнокалиберного патрона. Они такие в армии делали. - Так, подумаем, все ли взяли? Спички я положил, охотничьи. Топорик взял. Жратву, миски, кружки. А! Термос, сейчас чаю наведу, а воду мы по дороге купим. - Ага, давай! - согласился Сеня. В общем, выехали они в одиннадцать, и это было неплохо: люди, едущие на природу из города, уже проехали, а те, что обратно - еще не собрались. - А шашлыки будут вкусные? - Надеюсь, да, а то я со стыда сгорю, - хмыкнул Женя, выруливая к заправке. - Сейчас затарюсь водой, тебе чего-нибудь еще купить? - Шоколадку, только белую. - Хорошо. Посиди в машине, пока заправится. Женя ушел оплачивать бензин и покупать пятилитровую канистру с водой и шоколад. - Белого нету, возьмите молочный? - Нет, спасибо, нужен именно белый, - вздохнул Женя. - Совсем нету? И на витрине муляж? - Муляж, ага. Нету совсем, у нас тут не продуктовый, а так, при заправке. - Тогда только воду. Вернулся в машину и развел руками: - Белого шоколада нету, можем на другой заправке посмотреть, или молочного куплю. - Тогда не надо, - Сеня сидел и читал журнал, на обложке которого изгибалась скупо одетая красотка. - Нравится? - хмыкнул Женя, кивнул на журнал. - Ага, печать хорошая. Я тут комиксы читал, все пальцы в краске были. - Только печать? - Ну и статьи очень интересные. - О чем сейчас читаешь? - Женя выехал на трассу, скосил на Сеню глаза в зеркало. - Ну, тут букв немного, фотографии, это ж порножурнал, - Сеня повернул журнал. - Интересно, ей не больно так изворачиваться? У Ивженко покраснели уши: в конце концов, Сене не десять лет, чтоб он не понимал, что в руках держит. - Не думаю, что у этой модели был выбор, как ей изгибаться. Как поставили в позу - так и стояла перед камерой. Мыш, тебе тут хоть одна понравилась? - Нет, они какие-то все тощие, наверное, больные. - Да нет, мода такая. А какие нравятся? - Не знаю, никакие, наверное. - Почему? - удивился Женя. - Девчонки красивые встречаются. Вон, как Королева наша, да и остальные тоже ничего, фигуристые. - Ну не знаю, мне не понравилась ни одна. - А кто тогда нравится? Сеня посмотрел на него: - Ты. Ивженко бросило в жар. - Серьезное заявление, мыш. - Следи за дорогой, - Сеня перелистнул страницу, засмотрелся на что-то. - Куда же денусь? Не хочешь пояснить свои слова? - Мы поговорим об этом позже. Ну, доктор Савченко сказал, что ты все равно ничего не поймешь. - Отлично. Значит, я не пойму, а ты понимаешь? Сень, тебе не кажется, что это немного... принижает мои умственные способности? - усмехнулся Ивженко. - Я просто хочу выяснить, почему вдруг тебе нравлюсь я, а не, скажем, кто-то еще. - Потому что ты добрый, заботливый, ты мне нравишься. Доктор Савченко говорит, что я должен слушать свои ощущения. И для начала определиться, хочу ли я сам прикоснуться к человеку. - То, что прикасаться тебе хочется, я уже понял. А на базе от меня в первый же день шарахнулся, я думал - все, испугал тебя до потери сознания. - Ну, тебя бы такой медведь внезапно по плечу похлопал. - Это я-то медведь? - возмутился Женя. - Я стройный! - Ага, это я стройный. - Ты... ну, да, стройный. Красивая фигура, как для подростка. Вырастешь - вообще, наверное, глаз будет не оторвать. О, ага! - Женя притормозил перед крохотным киоском на окраине поселка, выскочил и вскоре вернулся с плиткой белого пористого шоколада. - Держи. Сеня блаженно вцепился в него, забыв про журнал. - А доктор Савченко говорит, что мне надо не забывать делать гимнастику. - А какой комплекс? Вообще, хочешь - запишу тебя в наш спортзал? Там и тренажеры есть, и бассейн, и какие-то гимнастические группы, вроде бы. Я зимой туда в качалку и в бассейн буду ходить сам. - Качалки мне и на работе хватает, а плавать... А вот по водичке я соскучился. - Тогда, запишу. Три раза в неделю, а день любой, идет? - кивнул Женя. - Ну, понеслась душа в рай! Гравийка! - А где до-доро-о-ога? - Нету, - рассмеялся Женя. - До зимовья только гравийка идет, там дальше вообще просто колея. Эх, не подумал я, надо было джип взять. Ну, ладно, скоро уже приедем. - Эт хо-оро-ошо-о-о! Потрястись на ухабистой дороге и колдобинах стоило того, чтобы выехать на берег небольшого озерца, окруженного первозданным лесом. Золото берез мешалось с буро-алыми осинами, темным малахитом сосен и разноцветьем ольшанников. Женя остановил машину на крохотном пятачке более-менее ровного пространства под старой, разлапистой сосной. Рядом виднелось заботливо обложенное голышами кострище и три выворотня, притащенные и установленные вместо лавочек. Был еще неохватный пень, почерневший и треснувший, на нем и организовали стол, накрыв полиэтиленом. - Тут так классно, - радовался Сеня. - И так красиво. - Наслаждайся. Заодно поможешь и хвороста на растопку натаскать, лады? - Женя выставил продукты и полез куда-то в заросли ольхи, вскоре выкатил оттуда несколько круглых чурбаков, заботливо напиленных и припрятанных в ухоронке. Место было его любимое, городские любители природы сюда не добирались, из местных тоже мало кто шарился по округе просто так, так что «шашлычную полянку» у озера Ивженко организовал сам, изредка привозил сюда друзей, которых у необщительного начохра было немного. Сеня пошел за хворостом, предвкушая костер, жареное мясо, обязательно соленое. Через час, когда прогорел костер, дал ровный жар, над углями скворчал и одуряюще пах шашлык, Женя резал в миску помидоры и огурцы крупными кусками, потом еще немного отгреб угли и закопал в горячий пепел картошку. - У меня там в багажнике пенка лежит, расстели на бревне, чтоб не замерзло ничего. А еще, вроде, спиннинг валялся, только я не в курсе, снаряжен он или нет. - Ага, сейчас, - Сеня раскинул по бревну пенку. - А как пахнет-то! - Люблю я такую осень, чтоб солнечно, тихо и морозно. Не замерз еще, мыш? У меня сейчас первая порция шашлыка доспеет. - Не, мне тепло. - Голодный уже? - Женя придирчиво повертел шампур, счел мясо готовым и снял его с углей. - Налетай. Сеня трескал мясо, обжигаясь, дуя на него, урча и ворча. Ивженко смотрел на него, хохотал, когда умудрялся прожевать и проглотить свои куски, и чувствовал себя иррационально счастливым. Будто вот прямо сейчас происходит что-то замечательное, исподволь меняющее мир вокруг в лучшую сторону. - Огурчик... Отлично идет к мясу. - А я помидоры больше люблю. Так что не подеремся. Первая порция мяса рухнула в желудки приятной сытостью. Женя улегся на самом широком бревне, уставился в небо - синее и прозрачное, как кое-чьи глазищи. - Господи, хорошо-то как, а? Кайф просто! - Ой, смотри, а там в озере плавает что-то. Это выдра? - Не, бобер, наверное. Там, - мужчина махнул куда-то в сторону, - речка есть, из озера вытекает, там у них хатки. На осины глянь, которые возле берега. Видишь погрызы? - Вижу. Ух ты, как плывет. - А я белку вижу. Во-о-он там, смотри. Сеня повернулся: - Ага. - Тут, если тихо сидеть, можно много кого увидеть. Я раз даже тетеревятника видел, где-то тут он гнездится, не первый год уже. Сеня притих у него под боком, время от времени уже лениво кусая кусок мяса. Женя протянул руку, опустил ладонь ему на плечо, просто так, без намеков и желаний. Здесь, среди деревьев, кипевшая кровь как-то поутихла, словно ему давалась передышка, чтобы набраться сил. - А вкусно вышло. Женя смешно напыжился: - Я вообще мастер по шашлыкам! В следующий раз замариную в кефире, еще вкуснее будет. - Правда? - Правда. Я вообще очень редко вру, - хохотнул мужчина. Сеня сунул в рот последний кусочек шашлыка: - А когда врешь? - Когда надо выбрать: или я совру, но при этом будет хорошо окружающим, или я скажу правду, и им будет плохо. И когда эта ложь не станет ужасной ошибкой. - А мне ты врал когда-нибудь? Женя задумался, потом пожал плечами: - Не то, чтобы врал... Один раз душой покривил, было. - А это когда? - Помнишь, мы с тобой в щитовую на базе ходили? Ну, вот, когда я тебя попросил и мне ужин организовать, мне слегка не до еды было. - А что там было? - А этого тебе, мыш, знать не надо. Было и было, уже кончилось. На самом деле, не кончилось. Пропажу белобрысой крысы Кравицкого, некоей Валентины Овсянкиной, он с ребятами как раз отрабатывал сейчас. Впутывать базу в это дело было нельзя, поэтому Винницкий «потерял» любовницу и крупную сумму денег через три дня после возвращения в Новосибирск. Еще и выкатил Кравицкому претензии за то, что его секретарша сбежала с деньгами любовника. Профессиональная актриса, загримированная под Валентину, уже засветилась аж в Саратове, где ее след и потеряется. Ребята Ивженко тоже «рыли» параллельно с органами, периодически обмениваясь с ними информацией, так что руку в этом деле Женя держал на пульсе. А мышу вовсе ни к чему впутываться. - А я скучаю по Ире и Андрею. И по бабушке. - Знаешь, я тоже скучаю, только больше по времени на базе. Там было куда как легче, чем здесь, - усмехнулся Женя. - А почему? - Потому, мыш, что там у меня в подчинении было шестьдесят человек, а здесь - почти четыре сотни, и ответственность я нес за шестьдесят человек, а здесь... около пяти тысяч. Сеня почесал нос: - Но это твоя работа. - Потому и не жужжу, - Женя рассмеялся. - Так ты нашел спиннинги? - Ну, вроде как да. Но там бобры, они рыбу пугают. - А нам рыба особо и не нужна, просто посидеть с удочкой приятно. А вообще, ты бы чем занялся? - Картошкой пахнет. - Ага, наверное, она уже пропеклась. Сейчас я вста-а-ану, - Женя потянулся и гибким движением поднялся на ноги, - и пойду доставать ее и жарить вторую порцию шашлыков. - Я буду как мой кот, круглый и сытый. - Это ж классно. Значит, я все правильно сделал. - И ты тоже будешь сытый, сонный. - Сонным я буду, когда домой вернемся. Сейчас сонным быть мне нельзя, машину вести же. - Поэтому, будем просто есть. Ивженко приподнял бровь: - А чем еще можно было бы заниматься? - Ловить бобра? - Зачем, Сень? Он сейчас жирный, неповоротливый, скоро в спячку впадать будет. Не надо его тревожить и пугать. Бобер явно был солидарен. На озерце гулко плеснуло. - Давай, пока, мяско на шампуры нанижи, а я дровишек еще наколю. Женя выкопал из пепла картошку, разломил одну. - Готовенькая, м-м-м, как пахнет-то! Сеня веселился, как ребенок - мясо вкусное, картошка вкусная, овощи, соль, Женя. Ну что еще надо для полноты счастья? Разве что, чтоб разрешил обниматься вечером, сидя рядышком на диване. А еще хотелось, чтоб не уходил. Или самому прийти ночью, угнездиться в кольце сильных рук, в которых так хорошо и спокойно. - А не уходи сегодня ночью? - брякнул Сеня. Женя неловко ударил топориком по кругляку, тот улетел в кусты. - Мыш, а, мыш, ты сам-то понимаешь, чего просишь? - Чтобы ты со мной спал. - Угу. Только спал. А если мне сон похабный приснится? Перепугаю ж тебя напрочь. Сеня посмотрел, подумал: - А если мне? - Ну, брат, меня-то стояком не напугаешь, - Женя расхохотался, немного нервно: разговор свернул куда-то не туда. И ладно бы разговор, так еще и воображение быстренько подкинуло картинку: сонный, разомлевший белокурый ангел, теплый и просто источающий какую-то волшебную притягательность, живая сказка в руках. В штанах мгновенно стало тесно. «Сказка» с хищным урчанием вцепилась в шашлык, густо посоленный, думать не думая, у кого там стояк. Женя старательно думал о работе, чтоб успокоиться. Вообще, такие мысли как-то отвлекали. Наколол еще пару чурбачков, подкинул в угли, складывая «народной индейской избой». И ушел к озеру - помыть руки и умыться. Ледяная водичка очень хорошо прочищала мозги. - Надо было сосиски взять, пожарили бы их на ветках на огне. И с со-о-олью! - Мыш, тебе доктор Савченко что-нибудь про анализы говорил? Почему тебе соли не хватает? - Он говорил, что мне надо пройти общее обследование, но мне пока некогда. - Некогда - это не отмазка. Так, я порешаю этот вопрос с братцами-акробатцами, откладывать не стоит. Сеня облизывал соль с шашлыка и урчал. Женя нарезал овощи, почистил картошку от пепла и сгоревших кожурок. Поправил нанизанный Сеней шашлык и принялся отгребать угли, устанавливать над ними шампуры. Неспешно и медитативно, процесс жарки ему нравился не меньше поедания. - Это такие классные выходные! - Угу, - согласился мужчина, сидя у костра и тыкая веточкой в угольки. Как в собственной юности в походах. Вторую порцию шашлыка Сеня кусал лениво. Картошка пошла на «ура», а вот мяса оба, похоже, наелись до отвала - Женя не поскупился на шашлык. - Ничего, если останется, позавтракаем им. - Останется - это точно. День пролетел незаметно, постепенно опускались сумерки, и они принялись собираться. Когда выбрались на трассу, было уже темно, а домой добрались почти в одиннадцать вечера. Сеня сразу же потопал в душ, чистить зубы и спать - глаза слипались от свежего воздуха и сытной еды. Женя разобрал рюкзак, убрал в холодильник остатки продуктов, расстелил ему диван, проверил телефон. Звонков было штук десять, несмотря на то, что просил разбираться со всем своего зама, дать отдохнуть. Пришлось перезванивать. Ничего срочного, просто заволновались о них - на трассе произошло ДТП. Женя отзвонился шефу и заму, дождался, пока Сеня выйдет из душа и тоже ушел отмываться от запаха костра. По возвращении его все-таки позвали на диван. - Ладно, мыш. Но, чур, не пугаться, договорились? - Хорошо. Иди сюда, я кота подвинул. Мужчина лег, ощутил под боком пушистый искусственный мех и немного успокоился: кот лежал между ними, как меч между рыцарем и дамой в романах Вальтера Скотта. Правда, расслабился Женя зря, через пару минут кот перекочевал за спину Сене, а сам подросток подобрался поближе к большому и очень теплому телу мужчины. И заснул почти моментально, закинул на Женю руку. Ивженко думал, что не сомкнет в эту ночь глаз, но, похоже, вымотался изрядно, и свежий воздух вкупе с сытной пищей сделали свое черное дело, он тоже выключился, стоило закрыть глаза. И никакие сны ему не снились - мозг решил отдохнуть. Зато утром его разбудили укусом. В плечо. Не просыпаясь. Женя замычал, разлепляя глаза. На улице еще стояли синие предрассветные сумерки, но мелькнувшую на ангельском личике своего персонального мучения гримасу мужчина различил и идентифицировал. Впрочем, проще всего это было сделать даже не по лицу, а по тому, что упиралось ему в бедро горячо и влажно. Сеня снова его укусил, скользнул зубами по плечу - видимо, пытался пожевать. Женя очень осторожно провел ладонью по его спине, остановив ее на пояснице, чуть прижал. Сеня всхлипнул, попробовал открыть глаза, не преуспел, снова хныкнул, как-то жалобно. Его снова погладили, мягко, ласково, не то успокаивая, не то побуждая прижаться сильнее. Сеня прижался, потом еще и поелозил, ну чисто как возбужденный кошак. Так было хорошо, и он снова и снова терся, обхватывая крепкими длинными ногами бедро Жени, задевая и его уже чуть ли не звенящие от возбуждения яйца. Ивженко скосил глаза и с трудом подавил смешок: член натягивал палаткой не только трусы, но и одеяло. А мышу было хорошо, терся, попискивал и плевать хотел на проблемы соседа. Женя запустил руку под одеяло, прижимая своего «солдата» к животу, медленно лаская себя. Никаких мыслей в голове - чисто и пусто, как в колоколе. Сеня о теплое и такое удобное, как выяснилось, обнаруженное рядом, терся еще с минуту, после чего застонал, слегка вздрагивая, и уполз на свою половину дивана. Женя, чуть не сгибаясь, выбрался из постели и убрался в ванную. И только там позволил себе кончить, закусив ладонь до вмятин, вскоре налившихся синевой. Умылся, почистил зубы, принял душ и только после всего этого, выползя на кухню, посмотрел на часы и выругался: шесть утра. Еще бы час поспать... Он пожал плечами и принялся собираться, грея себе завтрак, собирая завтрак и Сене. Мыш притопал на запахи, уже умытый и почему-то смущенный. - Доброе утро. Как спалось? - усмехнулся ему Женя. - Хорошо. Только снилось что-то странное. - М-м-м? То-то ты так рано вскочил? - А вот доктор Савченко говорит, что эротические сны - это признак того, что у меня налаживается что-то в психике. - Согласен с доктором Савченко. Садись, я разогрел тебе шашлык вчерашний. - А ты чего так рано поднялся? - Да вот, что-то мне не спалось, потому как один синеглазый мыш решил об меня зубки поточить. - Ой, я тебя укусил? Я нечаянно. - Зато отчаянно, - рассмеялся Женя. Плечо слегка саднило, когда двигал рукой, и ткань футболки задевала следы укусов. Зубки у Сени оказались на диво острыми. - Я не хотел, - Сеня задрал ему рукав, посмотрел. И лизнул след укуса. - Аш-ш! Перестань, Сень! Мне не больно, но так же никакого, даже алмазного, терпения не хватит! - А мы сегодня идем к доктору Савченко, ты помнишь? - Помню-помню, только в три часа. Я за тобой заеду, Ингизу сам позвоню, предупрежу. - Хорошо. М-м-м, мясо такое вкусное, даже если не с костра! Женя довольно усмехнулся. - Жуй, я тебя подожду и на работу подброшу. Сеня позавтракал с аппетитом, собрался. По дороге в почтовом ящике выглянул уголком конверт - бабка Зоя узнала адрес и решила написать внуку письмо. Ключи - полная связка, два от двери, один от почты, магнитный от домофона - у Сени были, с красивым брелком в виде самолетика. Он добыл письмо и разулыбался, прижимая его к груди: - Бабушка написала! Женя кивнул: - Здорово, надо будет позвонить, сказать, чтоб ее пригласили к телефону. Письмо Сеня читал уже на работе, в обед. Бабка писала про соседей, погоду, про то, что «белобрысая деваха твоя все молоко в селе скоро выпьет, пьет как стадо козлят». Странно писала, обращаясь сразу будто и к Жене, и к внуку. И письмо заканчивала просьбой написать ей ответ. Сеня потер переносицу, вздохнул: писать он не очень-то любил. Когда безголосый был - там уж никуда не деться было, приходилось писать. А сейчас, когда голос вернулся, снова черкать каракули с ошибками? Но бабка ж просит. В обед он так и не собрался начать письмо, а потом за ним приехал Женя. Доктор Савченко встречал их уже как родных. - Ну, Сеня, рассказывай, что нового? Спишь хорошо? Подросток смутился, отвел глаза. Вроде бы, доктору Савченко можно и нужно было доверять и рассказывать все... Но на деле совсем не хотелось. - Сеня? - Ну... А можно, я не буду рассказывать? Это личное. - Знаешь, как раньше говорили? От врача и священника нет тайн. К религии я отношения не имею, а вот убедиться, что ты в порядке, мне необходимо. Сеня глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и смелостью. - Ну... вы в прошлый раз говорили, что эротические сны - это хорошо. А я во сне Женю укусил. Доктора Савченко за годы практики было уже ничем не пронять: - А подушку ты во сне часто кусаешь? Одеяло? - Кота. Женя подарил, я вам рассказывал. - Ага. А этой ночью спал ты не с котом, а с Женей? Решил, что Женя – кот, укусил его? Это не страшно. От этой привычки ты избавишься постепенно, просто ты подсознательно пытаешься подавить в себе это желание, потому что оно тебя пугает. - Да? - Сеня подумал, кивнул. - А скоро? - Ну, малыш, это уже зависит от тебя и от Жени. Ну, значит, все хорошо? Ты практически выздоровел. Я очень рад за тебя. Сеня просиял своей застенчивой улыбкой, потом снова стал серьезным. - Доктор Савченко, а почему Женя сказал, что у него терпение не алмазное? - Наверное, э-э-э... - доктор Савченко задумался. - А при каких обстоятельствах он это сказал? - Ну, когда я ему укус зализать пытался, чтоб было не больно. - М-м-м... думаю, что у Жени... тоже есть ... определенные желания. - Ага, особенно по утрам, - хихикнул подросток. - Ну, по утрам у всех бывают определенные желания. Просто Женя слишком много работает, поэтому у него порой возникают трудности с контролем. Советовать тебе в этой ситуации что-либо я не имею права. Но ты мальчик умный. - А вы всегда будете со мной, как с ребенком, говорить? - Сеня фыркнул, решив не обижаться за это. И немножко гордясь тем, что его назвали умным. - Нет, ты уже взрослый. Просто в каких-то аспектах жизни недостаточно опытный. И я не вполне уверен, что ты готов приобретать такой опыт. - Такой - это в постели? - уточнил Сеня. - Я на работе журналы читал на обеде... Ну, я читать люблю, а они там целой стопкой лежали. Только там все про женщин, а про мужчин мало. Вернее, вообще нет. - Именно в постели. Про мужчин... Видишь ли, гомосексуальные связи… они вообще не поощряются. Это не значит, что ты в чем-то ущербен, просто старайся не афишировать на людях ваши отношения с Женей, хорошо? А всяческие журналы... Их, боюсь, вообще не найти. - А ашифи... афишировать - это как? - Показывать. Демонстрировать прилюдно. - Значит, мне его за руку держать нельзя было? - Ну, пока люди считают тебя отстающим в развитии младшим братом Жени, ничего страшного. - А как понять, когда они перестанут так считать? - Ну, ты ведь уже умный и взрослый, правда? Сеня задумался, потом помотал головой: - Не. Это Женя взрослый, а я еще нет. Я подросток. Но умный, это да. - Лучше просто идти рядом. Обниматься можно в квартире. - Ага, я понял. А мы ездили на шашлыки вчера. И еще мне Женя подарил телефон. Можно, я буду вам иногда звонить? - Конечно же, можно. После шести вечера и до полуночи, вот номер телефона. Сеня старательно забил номер доктора в память телефона, радуясь тому, что очень полезная функция Т-девять исправляет его ошибки. - А теперь ты можешь послушать музыку, а я пока побеседую с Женей. Подросток кивнул и ушел в соседнюю комнату. У него тут был уже любимый диск, правда, он все время забывал попросить у доктора Савченко его переписать, чтобы слушать дома тоже. Музыка была красивая и очень напоминала ему те вечера, когда они Женей запускали самолетик. «Сегодня не забуду». - Итак, Ивженко Евгений, как у вас с терпением? Женя вздохнул, усаживаясь на диван. - Оно все еще есть, доктор. - У Арсения возникла одна интимная проблема, он не может никак найти ничего про секс между мужчинами. - Предлагаете мне найти ему литературу? Про порно я пока не заикаюсь даже. - Предлагаю объяснить юноше, что вообще к чему. Пока вы своими подавлениями не организовали себе импотенцию, а Арсению - комплекс на тему того, что с ним не хотят иметь отношений. - Да как-то мне импотенция еще не грозит... Доктор Савченко, ну вы как вообще представляете себе это просветительство с моей стороны? - Женя беспомощно посмотрел на врача. - Берете диск одного американского порноактера-гея, у него как раз есть обучающие курсы. И смотрите вместе с Сеней. А если вас это смущает, выпиваете пустырника и учите подростка мастурбации. А то, право слово, плюшевые коты и свернутые одеяла - это уже извращение. - Одна умная тетка говорила, что в мире всего два извращения: хоккей на траве и балет на льду, - фыркнул Ивженко. - А что за актер? И где диск-то достать? В сети? - Да, я вам сейчас напишу имя, посмотрите. Там даже ничего непристойного, уроки для подростков. Как раз, как ощущать свое тело, как понимать его сигналы. - И почему в мой пубертат таких психотерапевтов не было рядом? - вопрос был риторический. Доктор Савченко лишь развел руками. - Доктор, только перестаньте мне советовать через Сеньку коньяк, я вас умоляю. Мне не до выпивки сейчас. А пустырник уже поперек глотки. - Принимайте контрастный душ, отжимайтесь почаще, плавайте в бассейне. Женя промолчал. Вот разберутся с делом пропавшей блондинки - можно и в бассейн. И вообще, полегче будет. - Спите с Арсением, выкиньте кота. - Сам выкинет. Когда захочет. У меня диван большой, на троих пока хватает, - хохотнул Ивженко. - Ну, я за вас только рад. Женя помолчал и все-таки спросил: - Месяц назад вы говорили, что мне не следует надеяться на отношения с Арсением. Что изменилось? И, главное, почему? Я же старался следовать вашим советам. - Ну, если честно, я не рассчитывал, что Арсений так изменится. В моей практике было мало подобных случаев. - Ясно. Ладно, доктор, рекомендации я ваши понял и запомнил. Мы пойдем? - Да, конечно. - А можно диск переписать? - вспомнил все-таки вернувшийся из мира музыки Сеня. - Забирай так, у меня еще есть. Кое-что вспомнил и Ивженко, задержался на минуту в кабинете, чтоб порекомендовать психотерапевту приструнить особо языкастых девушек из регистратуры. - Уволю дуру, - пообещал Савченко.