Тяжелы драконьи будни

Огромный ворон, взъерошившийся от холода и ветра так, что напоминал угольно-черный шар из перьев, склонил голову набок и третий раз за последний час проводил взглядом умных бусинок-глаз протащившихся с громкими пререканиями мимо дерева, на коем он по своим вороньим причинам решил посидеть, двух человек, слишком шумно себя ведущих для царящей вокруг мерзло-немой атмосферы предрассветного часа в Морозных горах. — Мы проходили уже мимо это ссаного ворона как минимум дважды! Он смотрит на нас, как на обделенных мозгом, и правильно делает! — разъяренно прошипел за спиной храмовницы Вален, мысленно желая смерти и ей, и ворону, и дракону, из-за которого они здесь оказались. — Надо было придумать что-нибудь умное, чтобы не заблудиться… — В твою голову, — не оборачиваясь, отозвалась Тришельда с мрачным равнодушием, — умные мысли приходят только на смерть. — Надо было рассыпать по мере продвижения что-нибудь за спиной, — вымученно простонал молодой маг, не обращая внимания на ответные реплики храмовницы. — Кишки твои можем начать разматывать по камням. Ворону на радость. Несколько минут маг и храмовница с напряженным молчанием продолжали кое-как карабкаться по камням, время от времени проваливаясь в снег по колени. Неистоптанные еще их сапогами заснеженные участки под ногами каждый раз вселял в компаньонов надежду, что теперь-то они не нарезают очередной круг и движутся куда-то вперед, к потенциальной цели, по новой тропе, но… — Так, блять. Нет. Так дальше дело не пойдет, — рявкнула Тришельда, обогнув неожиданно знакомый валун и вновь уставившись на уже знакомого ворона на уже знакомом дереве. — Держите меня семеро, я сейчас кого-нибудь убью. — Почему ты на меня смотришь? Чья это вообще была идея? Сидели бы сейчас спокойно в лагере… —…Готовились бы к похоронам. — Кто-то умер? — подозрительно поинтересовался маг, размахивая шарфом перед клювом ворона в попытке согнать того с заиндевевшей кривой ветки. — Еще нет, но, как я уже могу судить, ты и… Кхм… Еврис точно бы подохли при встрече с драконом. Вы же два сапога пара. Прямо как близнецы. На подсознательном уровне. Так-то Еврис посимпатичнее тебя будет, но это мелочи… Ты не знаешь, в какой стороне лагерь? Вален внезапно понял, что, судя по всему, им двоим было суждено сгинуть в метели прямо здесь, голодным и холодным, так как он в действительности понятия не имел, как вернуться отсюда к отряду Инквизиции. Здесь еще и темно было так, что ворон не сливался со мраком окружения только чудом. — Ну… Нам конец, да? — Да нет. Я навигатор от Создателя, так что выберемся. — Ты шутишь? Мы ходим вокруг одного дерева уже около часа, и ты говоришь, что мы сможем как-то вернуться и при этом каждые пятнадцать минут переспрашиваешь, знаю ли я дорогу назад? На что ты надеешься? Что мне демон какой-нибудь карту местности всучит из Тени? — Ты что же, в самом деле не знаешь, куда идти? — немного огорченно вздохнув, храмовница села прямо в сугроб, зябко поежившись. — Что же вы, сраные маги, такие тугие, когда речь заходит об ориентировке? Еврис тоже постоянно умудрялся заблудиться… на одном этаже Круга магов. Может, конечно, он просто от занятий боевой магией отлынивал, но это так… — Как показывает практика, ты и сама много у него переняла. — Я — лириумная наркоманка, мне можно простить. Молодой маг подошел ближе к храмовнице и тяжело уселся рядом с ней, провалившись в сугроб почти по грудь. — А если ты примешь лириум сейчас, у тебя не проснется случайно чувство направления? — Вален рассеяно оглядел пейзаж вокруг, хотя единственным предметом здесь, за который мог бы зацепиться взор, был ворон, особенно когда он начинал резко крутить головой и пронзительно каркать. — Ха, — жестом рыночного фокусника Триша извлекла из одного из кармашков на поясе мелкую склянку с уже, судя по всему, готовым к употреблению разбавленным лириумом. — Сейчас и проверим. — Нет. Нет! Триша, Создатель боже ты мой… — но было уже поздно. — О-о-о! Милость Создателя снизошла на меня! Вален, пойдем, я знаю, что делать! — храмовница, едва не попав в голову магу опустошенной бутылью, резво выскочила из выдавленной в сугробе глубокой ямы и встала столбом, явно ожидая, когда маг присоединится к ней — или переживая серьезный лириумный приход. — Перестань гасить мою магическую силу, пожалуйста, — борясь с невольной слабостью, маг выбрался из снега следом за спутницей, вцепишвись ей в рукав. — Не стоит при каждом удобном случае напоминать мне, кто из нас маг, а кто — храмовник. Это некультурно. — Это не некультурно, это лириум, я сейчас это не контролирую. Отстань. Смотри, сейчас все наши проблемы разрешатся сами собой. Храмовница шагнула к ворону, всё еще сидящему на своем месте. Вален рискнул предположить, что птица попросу примерзла к дереву, так как вид набравшейся лириума храмовницы и существо посерьезнее мог бы смутить и заставить бежать без оглядки. — Здрасьте, дерево покрасьте. Ворон, благородное ты каркающее создание! Будьте так любезны подсказать, а где здесь найти дракона? Или хотя бы Инквизицию. Тоже неплохо было бы. — Дура, — после долгой паузы послышался ответ. Храмовница завопила и отскочила назад, сбив с ног Валена и через мгновение рухнув на того сверху, выбив из груди парня остатки воздуха и вынудив того отметить, что ему невероятно повезло, что храмовница сейчас была одета в легкую кожаную броню, типичную для разведчиков Инквизиции, а не в тяжелый латный доспех храмовника. — Дура, — повторил теперь уже склонившийся над развалившимися под его ногами магом и храмовницей мужчина с черными недобро горящими глазами. — Ты в могилу нас всех сведешь когда-нибудь своими выходками. — Колгрим, — игнорируя хрипы мага под собой, радостно проконстатировала Тришельда. — В жизни своей так тебе не радовалась. Никому вообще так не радовалась. Никогда. На заднем плане ворон раздраженно каркнул, но никуда не полетел, так как действительно вот уже час как накрепко примерз к ветке.

***

— Две тысячи пятьдесят… Пятьсот… Шесть… Мать его… Три тысячи… Шестьсот… Нет, нет. Надо было смириться, что я сбилась со счета, когда у меня зачесался хвост… Чем дольше я сидела в тесных стенах моей новой пещеры, тем меньше мне на самом деле хотелось куда-то выходить, куда-то лететь, делать какие-то бессмысленные вещи (например, жить) и иже с ними. Тут уже мне стало очевидно, что мне нельзя было надолго задерживаться на одном месте, даже на одном камне лежать дольше получаса не стоило — я начинала засыпать. Я должна была оценить масштаб проблемы раньше, да. До того, как я отключилась в пещере в горах на несколько суток и едва не потеряла след своих бедолаг после пары снежных бурь, скрывших за то время, пока я беспробудно спала, все следы двухметровым слоем снега. Да что там говорить, стоило мне присесть, как тяжелые мысли и образы за буквально пару минут успевали почти материализоваться перед мысленным взором, стать до того реальными, физически ощутимыми и так вытеснить ощущение реальности из головы, что от неспортивного сна сидя меня спасала только непроизвольная реакция тела на всё происходящее в этих видениях в виде резких попыток взлететь, ударившись крыльями о ближайший камень или стену пещеры и недоуменно уставившись на резко возникшую перед мордой смесь пыли и камней под лапами вместо картины горящей в моем огне армии. Это был не безобидный драконий сон на пару дней — я впадала в спячку, из которой, судя по всему, я вырвала своего нового носителя, когда в него «вселилась». Так как будильника у меня ни в каком виде не было, я по-настоящему боялась заснуть и проснуться через несколько десятилетий, когда в принципе уже можно было не париться и спать до самой кончины всего сущего. И ведь всего минут двадцать назад желание хорошенько проспаться, пока Шайкана никто не пытался грохнуть, никак меня не смущало. На фоне резко возникшей необходимости перенести свои сокровища в новую пещеру оно вообще казалось самым оптимальным планом действий. Так сказать, лучше поспать, чтобы не натворить глупостей. А перенести полтонны сокровищ через весь Орлей туда и обратно - это самая настоящая глупость. Но нет. Чтобы не натворить бед бездействием, нужно было поддерживать хоть какую-то иллюзию бурной деятельности. Но поскольку вообще не спать я не могла чисто физически в том непонятном вялом состоянии, в котором пребывала моя «носительница», позже мне нужно было придумать, как не засыпать случайно на несколько дней (или лет) и не подставлять этим так бесславно своего белобрысого подопечного. Вернее, как просыпаться. — А кто меня всегда будил, если я охуевала настолько, что в неположенное время впадала в спячку? Правильно. Колгрим. Я ему уже даже присмотрела симпатичный уголок в своей пещере. Было бы прекрасно вновь иметь его под боком. Сразу ощущение дома и безопасности. — Только как его незаметно выкрасть из этого дурацкого замка? Я же, млять, мастер скрытности, тринадцать из десяти незаметно вваливающихся во двор крепости высших драконов. А вдруг его там хорошо знают? Вдруг его пропажу там заметят? Вдруг он им там нужен? Я с резким скрежетом провела темными когтями по широкой мощной груди и вздохнула. — Вдруг разумно будет уже не только Колгрима, но и Шайкана оттуда выудить? С него должок, и дальнейшее откладывание нашего пафосного воссоединения делу никак не помож… Не-ет, нет, нет, зачем моему мальчику такие нервы с этими глупыми встречами. Не-ет, — я нервно рассмеялась. — Помрет еще, бедолага, и что тогда? Нет, спиздить надо только Колгрима. И почему я так боюсь нашей встречи с Еврейским Рисом? — Потому что его чуть не сожрал дракон в Убежище, и как-то слегка стремно после такого показываться ему на глаза в драконьем обличье? Так-то оправдание в целом тупее некуда, но а когда мне в голову приходили умные вещи? Когда я короля в горах прятала? Когда я Архидемону Песнь Света зачитывала? Ну да, бля. Конечно. Или когда я решила забить на советы Флемет и влезла в тело человека. Тоже, блин, гениально, но кто же знал… В итоге-то неплохо всё получилось. Плохо только, что меня выбило из его тела. Так, о чем я? О причинах, почему я не хочу раскрывать перед людьми и Шайканом свою личность. Если всё взвесить, то станет очевидно, что в сложившейся ситуации меня скорее прикончат, чем с распростертыми объятиями примут в свою секточку. Если уж и пытаться как-то выйти потом на контакт с Шайканом, то только через Колгрима, чтобы у парня было время морально подготовиться. Я ж его знаю, откинется на месте, придурка кусок. Хм-м… И к слову о короле… Ведь на троне Ферелдена всё еще сидел Кайлан. Как-то надо будет потом и с ним наладить контакт. На фоне всего происходящего его помощь рано или поздно может понадобиться. Я не знала, какого рода помощь, но мало ли. — Так, — я широко зевнула, почувствовав отрешенно, как при таком экстремальном раздвигании челюстей клыки выдвигались из десен еще дальше, хотя и в обычное время с ними было не особо удобно разговаривать. — Всё понятно. У нас альтернатив было негусто. Либо спать, либо через половину Орлея лететь обратно за сокровищами и тащить их сюда. Идея со «спать» после короткого осмысления отпадает. Значит, мы встаем… Я привстала с каменистого холодного пола пещеры и тут же уселась обратно, заскулив. Голова и лапы казались отлитыми из чугуна, можно даже прямо здесь растянуться по всей пещере и не шевелиться век-другой, но эта ужасная слабость никуда бы не прошла. — Будто бы через двадцать минут выходить из дома и тащиться на четыре пары, вот такое вот состояние. Ну, может, чуть-чуть получше, чем это. Но я должна… — выдохнув сноп искр, я резко подняла себя на лапы. — Вот так-то вот. Я должна лететь… Куда-то. Ох мать, без карты и компаса сейчас херово мне придется… Я ж могу заплутать в комнате с двумя стульями и умереть от голода. Уже собираясь просунуть в голову в узкий проход наружу, я печально оглядела своё новое прибежище. Сначала показавшееся невероятно уютным и продуманным, теперь оно выглядело невероятно сиротливым и мрачным. Вон там вот не помешала бы хорошая книжная полка. Вон в том огороженном выступами из стены с трех сторон уютном местечке сунуть кровать, там будет спать Колгрим. Даже влезет тумбочка и коврик. Да. А та-ам, на моем втором этаже под потолком… —…Можно навалить все мои сокровища и завалиться сверху самой. Главное — добыть себе живой говорящий будильник в лице Колгрима. А на стенах гобелены с моими изображениями. Да. И заказать у гномов какую-нибудь систему для подогрева воды в одном из этих мелких озерец. А стоп, это лишнее, я-то туда не влезу. А нет, не лишнее. Шайкан-то влезет. Или Колгрим. Да. Подогрев воды. И-и… Запасы алкоголя. Да. Вон там. Переборов желание остаться и дальше продумывать детали интерьера моего логова, я фыркнула и вылезла на свежий воздух, недовольно щурясь. Несмотря на ранний предрассветный час, который в горах был весьма тёмен, под небом всё же было гораздо светлее, чем в пещере, особенно для дракона. Перепад освещения неприятно резанул по глазам, и мне потребовалась пара секунд, чтобы зрение настроилось на нужный лад. И еще через пару мгновений я поняла, что что-то меня смущает сильнее мысли о том, что мои глаза каждый раз будут ругаться на жизнь при перемещении между внешним миром и пещерой. Что-то было очень сильно не так. Пусть ближайшая территория серьезно оскудела в плане живых существ из-за моего появления (звери не дураки), совершенно вымереть она не могла, да и запарно было бы животным делать такой огромный крюк, пытаясь избегать меня, чтобы просто пройти из точки А в точку Б двести метров. Так что я всегда могла слышать, как относительно неподалеку поспешно скакало стадо пушистых горных козлов, как, едва тревожа снег и мелкие камни, несется легконогий красный лев, желая поскорее убраться с моей территории и не потерять при этом след добычи, как где-то сходит небольшая снежная лавина или как кричит пойманная горным орлом птица. Я и сейчас слышала, как живут и дышат в предрассветном мраке Морозные горы, однако… Словно значительный кусок территории выпал из моего поля слуха. Глухое пятно. — Это что за номер, — рявкнула я недовольно. — Отвлекаете меня от работы. Мне лететь нужно, но как я улечу, когда тут что-то не так? Не бесите, блять, не выспавшегося от слова совсем дракона. Расправленные крылья приятно охладил морозный ветерок, но я тут же сложила их обратно. Нельзя просто так взять и резко влететь в аномальную зону. Нет. Нужно подкрасться. Как мышь. Причем сделать крюк и подобраться туда не со стороны нынешнего логова, а со стороны той пещеры, где я спала после нападения на Убежище. Там в большом количестве остались мои следы, если что, неплохо запутаю кого бы там ни было и скрою нынешнее место жительства. Если, конечно, глушили звук на части моей территории разумные существа. Но я в этом особо и не сомневалась.

***

— А-а… — глубокомысленно протянула Тришельда, дернув Валена за рукав. — Смотри, надо было просто обойти этот камень. Мы не очень-то и далеко ушли от лагеря. Ха-ха. Забавно, правда? Темноволосый маг вздохнул, но разозлиться на туповатую храмовницу не смог, так как понимал, что и сам был не очень-то хорош в данной ситуации. Больше тупизны храмовницы его беспокоил Колгрим. Вернее, то, что он молчал и никак не давал понять, простил ли он им их вылазку или нет. От этого странного мужчины можно было ожидать чего угодно, и злить его ужасно не хотелось. Затем Вален подумал о Вестнике Андрасте и совсем приуныл. Наверняка целитель растреплет за работой его сестре, на какую храмовничью дурь Вален согласился. И ведь его не то чтобы заставили… Он сам пошел. Подниматься по каменистому снежному склону было куда проще, нежели спускаться в потемках вниз, ориентируясь лишь на мелькавшую впереди спину Колгрима, которого, судя по всему, темнота совершенно не смущала. Вален боялся, что вот-вот оступится, сломает себе шею, прокатится все эти десятки метров по острым камням и безжизненной грудой мяса упадет прямо в лагерь, испугает кого-нибудь до смерти, на него ляжет какое-нибудь глупое проклятие, и бесконечная вина заставит его призрак до конца времен скитаться по этим горам, горестно завывая. — Вален? Че ты там хнычешь опять? Руку тебе сломать? — зашипела спереди храмовница, на секунду вцепившись в руку Колгрима, чтобы не упасть. Вален даже не заметил, когда она успела его обогнать. — Тихо, — прошипел Колгрим. — Отсюда нас уже могут услышать. Молчите. Нам нужно найти Вестника до того, как совсем рассветет. А у нас… — мужчина резко замолчал и повернул голову куда-то направо, глядя поверх всего лагеря Инквизиции на скопление скал и застыв на месте, балансируя на каком-то камне. Маг и храмовница тоже обернулись, хотя им такой финт дорого обошелся, так как от неожиданности они налетели друг на друга и были вынуждены резко усесться в снег у ног Колгрима, чтобы не полететь по камням дальше. Но даже снизу, с высоты коленей Колгрима, вскоре они поняли, что привлекло его внимание.

***

Я крякнула и подтянулась на очередном выступе, оказавшись на самом верху небольшого горного массива и с удовольствием уставившись на причину моей точечной глухоты. Хотя это было трудно назвать «точечной» глухотой. Территория передо мной площадью эдак в половину Денерима была словно накрыта колпаком, под которым совершенно бесшумно трепались на ветру палатки, безмолвно шевелили губами и беззвучно падали на камни люди, поскальзываясь на местами обледенелых скалах. Интересно, а работает ли эта магия в обратную сторону? Может, они также не могут слышать меня, пока я нахожусь снаружи, отгороженная от них их же заклинанием? Я глубоко втянула в себя воздух и закашлялась. В ноздри яростно забивался запах спаленных костров и человеческого страха. Звуки свои они, конечно, скрыли, молодцы, но вонять от этого они не перестали. Уникумы, блять. Это ведь те самые, из замка, где теперь жил Шайкан. Я успела поглазеть на их типичную форму, пока делала облет. И вот они. Судя по всему, по результатам осмотра я им не понравилась. — Ну что, мясо. Что тут у нас? «В мире животных» на канале «Карусель»? Мне порычать на вас или огнем поплеваться? Чего вы ждали, заперевшись на мою территории во всеоружии? — забурчала я под нос, переминаясь на камнях и глядя сверху вниз на импровизированный лагерь солдат из замка. Много их тут. И эк их разнесло по всему перевалу. Похоже, они решили, что если они разобьются на маленькие кучки и наворотят кучу маленьких костров, то я в жизни не узнаю, что они здесь. Ну да. Человеческие фигурки внизу стали постепенно сереть и сливаться с палатками и камнями, и я почти успела перестать их различать и испугаться, пока не поняла, что начало светать. Я прикрыла глаза на несколько секунд, сосредоточившись, и резко открыла — зрение тут же перестроилось под новый световой режим, и лагерь перед моими глазами стал насыщенным цветами и контрастным. До тревоги в лагере, бьюсь об заклад, оставалось минут пять от силы. Чем светлее становилось, тем выше становилась вероятность, что таки кто-нибудь сможет разглядеть развалившегося на скале огромного дракона. Или же меня кто-то уже разглядел, но так охренел от происходящего, что не мог толком нормально среагировать. Ах да, я ведь не смогу услышать, если они начнут вопить, пока нахожусь за пределами их магии. Может, они уже вопили. Кстати, если хорошенько сосредоточиться, то этот магический купол почти можно было разглядеть — как голубенькая стеклянная миска, накрывшая их палаточный городок. — А-а-а, блять, драко-он! Вот так вот надо кричать, — доверительно пробурчала я в пустоту перед собой и снова уставилась на лагерь. Может, я сливалась со скалами, которые вокруг меня торчали? Может, мне надо встать повыше? А то я на нервной почве опять по земле распласталась. Хочется же, чтобы меня уже заметили наконец-то. С другой стороны… — А что я делать-то планирую? Не сжигать же их всех к херам, они — мои будущие союзники. И себя дать прикончить я тоже не могу, это неспортивно. Ох, опять эти сложные моральные выборы. Хотя о чем я, когда я вообще обдумывала толком свои действия? Надо сделать вид, что я их не заметила. Они же этого добивались своей магией? Вот они такие незаметные стоят тут на квадратном километре лагерем, воняют на милю окрест. Но я их не заметила. Возьму и полечу по своим делам. Да.

***

— Это она, — довольно пояснил притихшим у его ног магу и храмовнице Колгрим за секунду до того, как она резко взлетела над горным массивом, беззвучно из-за обратного действия заклинания звуковой маскировки хлопнув тяжелыми крыльями по воздуху и в следующую секунду залетев под магический купол и тут же переполошив лагерь истошным драконьим криком. Бывший драконий культист опомнился и опрометью бросился вниз по камням, не беспокоясь о том, что они могли привлечь слишком много внимания. При всем желании им бы теперь не удалось украсть и крупицы того внимания, которым завладела драконица. — Ох ты ж ебаныйврот! — захрипела Тришельда, пытаясь не отставать от мужчины и попутно стряхивая с плеча руку скользящего позади по камням Валена. — Это был наш план? С этим поганым заклинанием мы сами вырыли себе яму! Да её даже слышно не было, пока она вплотную не привалила! Мы все умрем! Однако вопль драконицы резко оборвался, когда она стремительно покинула зону действия заклинания и унеслась куда-то на запад.