Пленница

- Как Локи? – в первую очередь спросил Тор у Стража, выпуская из своих объятий Сигюн. - Его нет в Асгарде, - произнес Хеймдалль, как всегда глядя куда-то вдаль. – Эйр только и успела перевязать его рану. На лагерь в Ванахейме напали… Сигюн растерянно смотрела то на Стража, то на Тора. Ей нужно как можно скорее увидеть Локи, ей нужно у него так много всего спросить. - Перенеси меня туда, - тут же потребовал Громовержец. - Стой! – услышав это, воскликнула Сигюн. – Возьми меня с собой… Локи был ранен и снова ушел в бой. Она может его больше никогда не увидеть, ей нужно пойти с Тором в Ванахейм. Голова Сигюн раскалывалась от вопросов и сумбурных образов из прошлого. - Тебе не место на поле боя, - отмахнулся Тор и шагнул к порталу. Сигюн бросилась следом за ним и успела ухватить Громовержца за руку. Хеймдалль отправил их в портал прежде, чем Тор успел что-то сделать. Как только их ноги коснулись земли, Сигюн сразу поняла, что за последние несколько мгновений сделала очень много глупостей и понестись в гущу битвы – это очень плохая идея. Первым делом она схватила с земли топор, лезвие и рукоятка которого были покрыты кровью. В то же мгновение ее руки пронзила обжигающая боль. Женщина закричала и выронила оружие. - Проклятый браслет! – закричала она, осознавая всю плачевность своего положения. – Тор, его нужно снять. - Не нужно, я смогу тебя защитить, - отмахнулся он от нее. От этих слов Сигюн опешила. Неужели Громовержец настолько ей не доверяет? Однако она не успела ничего возразить. Ее окутал какой-то плотный черный туман. Женщина отшатнулась от неведомой субстанции, но неожиданно ощутила, что не чувствует под собой твердой почвы. Она словно очутилась в невесомости. Туман окутал ее с головы до ног так, что она ничего не видела перед собой. Сигюн билась в неосязаемых путах, которые лишили ее зрения и осязания. Она лишь слышала звуки битвы, но так, словно это все было где-то далеко. Женщина не могла, сказать, насколько долго это происходило. То могли быть мгновения, а могли и долгие часы. В любом случае, за это время она успела распрощаться с жизнью, впасть в панику и успокоиться. Туман развеялся так же быстро, как и возник. Жмурясь от яркого света, Сигюн огляделась. Она стояла посреди едва закончившейся битвы. Женщине казалось, что ей снова приходится переживать то, что было в воспоминаниях о том разоренном замке, который она едва помнила. Тор стоял на одном колене, схватившись левой рукой за бок. Молот лежал на земле рядом с ним. Над Громовержцем склонился Локи. Сигюн нерешительно подошла к ним. - Черный клинок, - с нескрываемой досадой пробормотал Локи, придерживая брата за плечо. – Вот почему он пробил твою броню. Сигюн вгляделась в рану. Она едва верила своим глазам. Из бока Тора торчало нечто отдаленно напоминающее кинжал, который был словно сделан из дыма. Тонкие белые пальцы Локи обвили едва осязаемую рукоятку неведомого оружия. Он прошептал какое-то заклинание и вынул клинок. Как только он это сделал, нож стал материальным, в лучах солнца сверкнуло его лезвие. Локи снова произнес заклинание и кинжал рассыпался пеплом в его руках. Сделав это, трикстер встал с земли и помог подняться брату, а затем повел его куда-то, раздавая приказы эйнхериям. Он словно не замечал Сигюн. Та побрела следом за ним, не зная, что теперь хочет ему сказать. Она даже не могла понимать, зачем кинулась следом за Тором. Когда Сигюн поравнялась с Локи, Тор через боль произнес: - Она вспомнила. - Правда? – усмехнулся Локи. – А я думал, что этот день уже ни что не сможет сделать хуже… Они оба явно ждали каких-то слов от Сигюн. Трикстер явно напрягся и приготовился к упрекам. - Как ты сражался с раной? – неожиданно для них спросила она и, не дожидаясь ответа, добавила: Вам обоим нужно вернуться в Асгард. - Нужно, - усмехнулся Локи, почти втаскивая Тора в шатер, - но едва ли мы можем себе это позволить. До следующей атаки мятежников у нас есть час, не больше. К счастью, моя рана не так серьезна и болезненна как у Тора. - Что с тобой произошло? – спросила Сигюн, наблюдая как трикстер перетягивает чистой тканью разодранную плоть брата. Локи лишь отмахнулся: - Обычный клинок, рана даже немного затянулась. На мне все быстро заживает. С черным клинком куда хуже. Его рана будет кровить, а он сам скоро начнет метаться в бреду. Трикстер взглядом указал на брата. - Я должен идти к войску, а ты должна за ним присмотреть, - строго произнес он. Выходя, он лишь добавил: - Когда мы вернемся в Асгард, поговорим о том, что тебя теперь мучит. Сигюн осталась рядом с раненным Тором. Она сидела рядом с ним. Женщина вытирала с лица принца запекшуюся кровь и следила за тем, чтобы рана не кровоточила. Тор иногда просыпался и просил пить. Сидя рядом с раненным, Сигюн думала о том, что могла бы убить его, тем самым отомстив асам и конкретно Локи за свой плен и за сожженный город. Однако у нее не поднималась рука. Тор был добрым здоровяком, который никогда не относился к ней как к чужой и никогда не напоминал о том, что она – лишь пленница во дворце. Тор даже защищал ее в меру своего понимания, насколько Сигюн могла вспомнить. Если бы захотела, она смогла бы убить его. Конечно, на ее запястье все еще был тяжелый браслет, магия которого обжигает ладонь при прикосновении к оружию, но Сигюн смогла бы вытерпеть мгновения, которые бы ей понадобились, чтобы вонзить кинжал в грудь Громовержцу. Память возвращалась к ней медленно, а картины прошлого были весьма размыты. Глядя на раненного принца, она вспомнила то, как лежала связанная на холодном полу. Сигюн не могла точно воссоздать визуальные детали, но это не касалось пережитых ощущений. Когда она думала о первой встрече с Тором, то буквально чувствовала, как веревки врезаются в запястья, из ноющих ран медленно сочится кровь, а тело сквозь одежду холодит мрамор Главного Чертога. Еще Сигюн хорошо запомнила напряженный и растерянный взгляд голубых глаз Тора. Принц смотрел на нее сверху вниз, слушая рядом стоящего брата. Он был перепачкан кровью тех, кто вместе с Сигюн защищал замок, но в его взгляде не было и тени жестокости. Тор смотрел на нее с каким-то слабым проблеском сожаления и жалости, так, словно ему было дело до того, что с ней будет. В его отношении не было торжества победителя над побежденным. И за ту тень сочувствия в его взгляде Сигюн готова была простить Тору очень многое. Именно из-за этого она и не могла вонзить в его грудь нож сейчас, когда он ослаблен и мучается от ран. Не привязанность к Локи, не осознание того, что за убийством принца последует жестокая расправа и не слабость воли останавливали Сигюн, а именно тихая благодарность за мимолетное сочувствие во взгляде, когда она лежала связанная на полу, а Тор нависал над ней с молотом в руках. Она не знала, сколько провела времени, сидя в полутьме и подавая Тору воду, когда тот об этом просил. Может, даже несколько часов. Сигюн уже дремала, когда шум с лагеря привел ее в чувства. Услышав крики и лязг оружия, она вскочила и бросилась к входу в шатер. Выглянув наружу, она в ужасе отпрянула. Еще никогда Сигюн не приходилось видеть ледяных великанов. Монстры из легенд стояли в нескольких шагах от нее. Сигюн сковал ужас, она не могла отвести взгляд от боя, который кипел в лагере. В те моменты она осознавала, что во второй раз в жизни смотрит в лицо смерти и теперь погибель куда ближе, чем во время битвы, которая закончилась для нее пленом. «Они здесь из-за Тора, - пронеслось в голове Сигюн. – Им известно, что асов мало, а сам Громовержец тяжело ранен». Женщина зло вцепилась в браслет на руке, силясь его снять. Сейчас ей как никогда нужно взять в руки меч. Понимая, что не снимет его сама, Сигюн бросилась к Тору. - Умоляю, просыпайся, - шептала она, пытаясь его разбудить. – Тор, нужно снять с моей руки браслет. Принц пробормотал что-то в бреду и с трудом открыл глаза, но не успел ничего сделать. Его непонимающий взгляд лишь растерянно скользнул по лицу женщины. Полог распахнулся и в шатер вошел ледяной великан, который был даже выше своих сородичей. Сигюн встала, загородив собой ложе. Она просто замерла, не зная, что делать. Ей хотелось бежать и спасаться, но мерзкое и глупое благородство не позволяло ей бросить Тора. В те моменты она была сильнее великого Громовержца, который не мог прийти в себя. Великану хватило небрежного взмаха руки, чтобы сбить ее с ног и отшвырнуть в сторону. Она перелетела через стол, на котором лежали ножны с мечом. Удар вышиб воздух из легких Сигюн. Она пришла в себя, лежа лицом вниз на земле. Пересилив себя, женщина поднялась на колени и выхватила меч. В то же мгновение ее ладонь пронзила обжигающая боль, но Сигюн не разжала пальцы. Она перепрыгнула через стол и очутилась с ложем Тора как раз вовремя, чтобы отвести удар клинка великана. Жгучая боль пошла вверх по руке: резало запястье, локоть и плечо, но Сигюн лишь крепче сжала рукоятку. Она понимала, что не может блокировать удары ледяного великана. Ей хватит сил лишь на то, что бы отвести их в сторону два или три раза. Йотун замахнулся во второй раз. Сигюн подняла меч, но удара не последовало. Тело великана охватил ярко-красный огонь. Женщина в ужасе отшатнулась, бросив мимолетный взгляд на Тора, который тяжело дышал в бреду. Когда она снова посмотрела на йотуна, тот уже рухнул на землю, содрогаясь от мук. За его спиной стоял Локи. На ладонях трикстера плясало пламя, которое и убивало сейчас великана. Осознав, что спасена, Сигюн с криком облегчения выронила клинок. Боль, охватившая всю руку и поползшая по спине, вмиг исчезла. Наполненный ужасом взгляд Локи метался между женой и братом. Он двумя шагами преодолел расстоянии между ним и Сигюн и одним движением сорвал с ее руки браслет. Рука трикстера обвилась вокруг ее талии. Прижимая Сигюн к себе, он коротко поцеловал ее в висок и прошептал: - Ты умница. Он вложил в ее руку меч и отступил на шаг. - Я вернусь за тобой, я должен быть с войском, - произнес он, стоя у самого входа в шатер. Локи скрылся в темноте. Сигюн поражено смотрела ему вслед. Она внезапно ощутила такую радость, какой не испытывала уже много лет. Трикстер смотрел на нее со смесью восхищения и облегчения. Он впервые смотрел на нее как на равную себе. Сигюн взвесила в руке клинок. Его тяжесть показалась такой привычной и приятной. В те моменты ей казалось, что она вновь обрела то, что когда-то очень давно потеряла и уже не надеялась вернуть. - Сигюн, - еле слышно выдохнул Тор. Женщина тут же кинулась к нему. Воспаленный и мутный взгляд Громовержца был таким же как и у его брата. В его глазах она стала кем-то по-настоящему стоящим. - Как ты только сумела нас спасти? – тихо спросил он, слабо улыбаясь. – Браслет же обжигал тебе руку… - Это было очень больно, - призналась Сигюн, стискивая его ладонь. - Прости, что не доверял тебе, - сказал Тор. – Ты этого не заслужила… Громевержец был всегда к ней добр и даже проявлял сочувствие, но только в те минуты Сигюн впервые увидела в его взгляде уважение и гордость. В те моменты ей впервые стало все равно, кем она была до того, как ее лишили памяти. Она почти простила все зло от асгардцев, которое только могла вспомнить.