***
— Дженсен Росс Эклз, — вяло промямлил голос, от которого у парня побежали по спине приятные мурашки, и заныл зад. — Ты собираешься вставать, или так всю жизнь проспать решил? Голос принадлежал близкому другу и некогда крышесносному любовнику Дженсена — Тому Уэллингу. Они были знакомы пеленок, потому что их отцы были знакомы с ползунков. Так бывает. Парни с самого начала невзлюбили друг друга, чему их предки были крайне удивлены. Том был старше Дженсена на три года и не очень-то хотел якшаться с малолеткой. В один день Эклза это достало и он набил ехидную морду Уэллинга так, что тот совсем передумал к нему лезть. Потом случилось так что они начали общаться, юноши сами не помнили как, но вдруг появилась некая теплота в их отношениях. Потом эта самая теплота переросла в более тесные отношения, а позже и вовсе в секс. Именно с Томом Дженс понял, что ему нравятся исключительно парни. Нет, он, конечно, и до него это замечал, когда дрочил на гейское порно одинокими вечерами, просто Том это подтвердил со стопроцентной уверенностью. Но кроме секса у парней ничего не было, хотя они пытались строить отношения, но потом весь этот закон, запрещающий свободную любовь. В общем, ничего путного не вышло, и они остались близкими друзья, потрахивающими друг друга иногда. Ближе, чем Том у Дженсена никого нет. В ответ на вопрос друга Эклз помолчал пару секунд, а потом сказал осипшим голосом. — Заткнись, Уэллинг, — отмахнулся зеленоглазый, даже не пошевелившись. — Если твой хер снова побывал во мне, я тебя пристрелю даже не задумавшись. — Не будь сукой, — буркнул Уэллинг и поцеловал друга в плечо. — И вообще, ты сам меня захотел, впрочем, как обычного, — последнее слово получилось сдавленно, потому что в дыхалку ему прилетел локоть зеленоглазого. Не больно, но и приятного тоже ничего особо нет. — Всё-таки сучка. Иди в душ, я сварганю кофе. Единственное, за что Дженсен был благодарен отцу, так это за то, что свёл когда-то его и Тома. И да, Дженсу действительно нужно в душ. Кое-как разлепив глаза, которые, к слову, ужасно болели, Эклз поплелся в душ. И, судя по отсутствующим трусам, Эклз действительно переспал с другом. Это стало так привычно для них. Быстро приведя себя в порядок, и надев чистую одежду Уэллинга, Дженс по-хозяйски уселся на столешницу, что его ноги едва касались земли. Уэллинг буквально порхал по кухне, делая завтрак, хотя пообещал только кофе. Эклз всегда появлялся неожиданно, но парень был каждый раз рад другу. — Так с какого перепугу я приперся к тебе, Уэллинг? Последнее, что я помню, как я сижу в баре и выпиваю. - после многократных попыток, Эклз поймал друга в объятия и нежно поцеловал в уголок рта, как бы благодаря за всё. — Ага, а потом звонишь мне, признаешься в любви и умоляешь забрать тебя из богом забытого места. — Не признавался я тебе в любви, ещё чего, — самоудовлетворенно хмыкнул Дженсен, потому что этого бы он точно не забыл бы. — Какой день недели вообще? — Вторник, придурок. Дженс только вздохнул. Значит сегодня на работу, и получать нагоняй от отца, ведь он звонил ему пару сотен раз за понедельник, но Том слишком заботлив сказать ему об этом. Лишь когда прижали к стенке, Уэллинг признается, что был не прав, когда отключал телефон друга и пытался устроить ему незапланированный отдых от внешнего мира. — Мужик, нельзя было мне сказать, что отец мне звонил? — возмутился Эклз, но Уэллинг его тут же перебил. — Ты сказал мне, что оставил ему записку. А когда он начал звонить, я просто выключил телефон, чтобы огородить тебя от его гнева, я же знаю Алана, Дженс. — тот лишь вздохнул и как-то угрюмо взглянул на часы, висевшие на стене напротив. Время до работы еще есть, поэтому парни сели за стол и преспокойно начали завтракать. Том был недоповаром, поэтому травить друга не стал и просто сделал омлет, который чуть подгорел. — Как там твой Пада? Всё цепляется к тебе? — с усмешкой произнёс Уэллинг, ковыряя вилкой в тарелке. — Только не о нём, чувак. Он мне и так как кость в горле, а ты еще с расспросами. Отвали, — огрызнулся Эклз и отодвинул от себя тарелку. Уэллинг знал, что сейчас будет нескончаемый словесный поток и поэтому уселся поудобнее. — Да кем он вообще себя возомнил? Ведет себя, будто я его подопечная обезьяна, а он гребанный циркач. Эклз то, Эклз это. Избалованный мальчишка совсем не умеет обращаться с любимыми колбами этого переростка. Да пошёл он в зад осла, — почему-то Дженсену захотелось послать его именно туда. — Разве я не прав, что это он на меня работает, а не наоборот? — Ну, детка, вообще-то. — Зтакнись. Омлет дерьмо. Я переодеваюсь и проваливаю. Уэллинг только улыбнулся и забрал мыть посуду. Как-то в прошлом он также реагировал на Тома, только говорил ему это в лицо, а потом они сблизились. Но в случае с Падалеки, Том не хотел этого. Это конечно не его дело, но себя не обманешь. Если бы Дженсен чувствовал хотя бы маленькую толику того, что чувствует Том, то они бы давно улетели туда, где таких как они принимают с распростертыми объятиями. Либо не судьба, либо Ом действительно не догонял, что этому Эклзу вообще от жизни нужно. — Кстати, Том, забываю сказать. Отец недавно заикнулся, что Феррис ушла в декрет, который раз, и у него освободилось место для тебя. Пойдешь к нам сонологом? Ты ведь на него учился в колледже, если мне память не изменяет, — почесал затылок парень, глазами выискивая косуху в бардаке друга. — Не пропил её, молодец. Но нет, Дженс, я откажусь. Тем более, мне нравится место, где я работаю. И разве ты не помнишь, в каких мы отношениях с твоим папашей? Эклзу было трудно забыть это, да он и не старался. Когда Донна, мама Дженса, умерла, Уэллинг очень поддержал его. Они почти каждый вечер тусовались вместе, Том не отходил от него ни на шаг, старался рассмешить, и у него это получалось, да и Алана это устраивало, а потом всё понеслось по кочкам. Эклз застал их целующимися на заднем дворе, когда обе семьи собрались на поминках Донны. Как же он тогда рассвирепел, Алан, и ударил сын так, что рассек тому бровь, ближе к веку. Том не смог остаться в стороне и завязалась драка. С того времени, Уэллинг-младший не очень желанный гость в поместье Эклзов. — Ты прав, чувак. Ну я поскакал. До скорого, я позвоню. Но Том знал, что не позвонит, по крайней мере не сегодня, поэтому он просто выглянул из окна своей маленькой квартиры на окраине Техаса и проводил ревущий мотоцкил взглядом. Его губы тронула улыбка, когда Эклз исчез за поворотом. — В общем, чувак, я расправился с ними за тебя и ты прощен, — радостный голос раздался на том конце трубки. — Братан, за что мне такое счастье? — выдохнул Падалеки, откинувшись в расслабленной позе на спинку кресла. — А кто сказал, что я сделал это безвозмездно? Ты мне должен! Я, правда, не придумал что, но должен. Я твой ангел, ты знаешь? — Иди ты, Джефф. — залился смехом Джей и добавил. — Маме скажи, что мне жаль. — старший угукнул и повесил трубку. Проблема решена. И как вообще его угораздило так выражаться в доме своей невесты? Его вынудили, да, но можно же было полегче. Джей улыбался как-то хищно, ведь в трезвом состоянии он себе бы такого не позволил. Что у пьяного на языке, как говорят. Вчера Джей взял отгул, который Алан подписал скрипя сердцем. Если бы это был не Джаред, а другой работник, проработавший всего неделю, то Эклз бы послал того к черту и вернул на рабочее место. Падалеки чувствовал свои привилегии с первого дня, поэтому хоть раз в жизни решил воспользоваться ситуацией. Рабочий телефон вырвал его из мыслей. — Джаред, я могу тебя сейчас увидеть? — Да, мистер Эклз, я сейчас поднимусь. — вспомнишь, называется. Падалеки ничего не оставалось делать, как закрыть лабораторию и подняться к начальству. Если Эклз захочет отчеты или что-то еще, то он будет выглядеть крайне глупо. Ребята угробили прошлую неделю только на выгребку мусора из лаборатории, поэтому Джей даже не приступил к изучению бумаг, которые там нашел. Поймав на себе взгляд Дэннил и кивнув ей в знак приветствия, Джаред постучал в именной кабинет, на что получил разрешение войти. — Доброе утро, Джаред. Прошу, садись. — Эклз стоял у окна, не поворачивая головы к собеседнику, который в это время уже сидел на диване. — Мой сын на месте? «Как-то рано с расспросами», — подумал Джей и отрицательно мотнул головой, а следом добавил, — Ему нужно время, чтобы привыкнуть к дисциплине. Думаю, он будет с минуты на минуту. Дженсен всегда опаздывал на работу, но Джей исправно писал в журнале ему время так, чтобы отец не ругал его. — На прошлой неделе мы только и общались, что о мусоре и хламе, которым поросла Ваша лаборатория, Алан. Мужчина откашлялся и, наконец, повернулся к парню. — Я прекрасно помню наш последний разговор, поэтому не стоит мне напоминать. Я бы хотел поговорить с тобой вот о чем. Как ты знаешь, а я уверен, что знаешь, — не закончив предложение, Эклз взял пульт со столика рядом с собой и выключил звук на камерах слежения затем продолжил, — мой сын придерживается довольно нетрадиционных и опасных для него самого сексуальных связей. Поэтому я настоятельно прошу тебя сделать для меня кое-что, а взамен ты получишь нечто большее, чем просто зеленые бумажки. — И что же Вы от меня хотите? — Мои люди изучили твоё досье и нашли «голубую» страницу в твоей жизни. — Джаред заметно напрягся. — Не подумай ничего эдакого. Я знаю, что у тебя есть невеста, с которой у вас должна быть скоро свадьба. «Какой же ты прыткий, засранец» — промелькнуло в голове Падалеки. — И расположен ты больше к девушкам. В общем, мне нужно, чтобы ты был с моим сыном в более тесных отношениях. Без близости разумеется. За мной не заржавеет. Я подготовил для тебя базу данных потенциальных парней, которые за любые деньги могут принять участие в нашем с тобой проекте. Как только я увижу, что ты исполняешь мою просьбу, то я сразу вручу тебе её. Было видно, что Алану противно говорить об этом с незнакомым человеком. Не то, что бы Алан был ярым гомофобом. Когда эта тема коснулась его единственного сына, деваться было некуда. Мужчина отчетливо помнил, как застал Дженсена с сыном лучшего друга, но старался быстрее забыть. А после принятия закона против такой связи, он чуть расслабился, но ненадолго. Отдать Падалеки своего единственного сына, лишь бы его не загребли под правосудие? Звучало, как абсурд, но другого выхода Алан не видел. — То есть, мистер Эклз, Вы хотите, чтобы я был что-то типа презерватива для Вашего отпрыска? — Джею эта идея явно не нравилась. Быть кондомом для того, кого не переносишь на дух — слишком даже для него. — Звучит вульгарно, но именно это я имел ввиду. Поэтому, пожалуйста, будь любезен не отказываться. Даю тебе время до вечера этого дня. Ступай, — Эклз махнул рукой в направлении двери и позвал к себе Дэннил. «Этот старик меня доконает» — выругался Джей, выйдя из кабинета. — Ну что, милый, этот парень согласен на твои условия? — Он карьерист, поэтому, думаю, получу положительный ответ уже через пару часов. — рыжая погладила его по волосам и поцеловала в висок. — А пока, мне нужно выпить. Джареда будто в ледяной котел окунули. Он присел рядом с кабинетом начальника и поник. Грела лишь мысль о том, что он скоро осуществит свою мечту. Но это было слишком сложно для парня. Стать своеобразной проституткой, чтобы достичь цели? Это не в правилах Падалеки…отступать. Поэтому ему придется наступить себе на горло и пойти навстречу Эклзу. Но каким образом он сможет добиться доверия сосунка… Этот вопрос волновал больше остальных. Он знает о нем лишь то, что он засранец. С трагедией где-то под коркой, но засранец. Джей с университета таких не переносил, но его первый парень был именно таким. Джаред надеялся, что не растерял навыки флирта и прочей лабуды. Поэтому Падалеки больше не медлил и, заглянув в кабинет босса, просто кивнул ему. — Я знал, что ты сделаешь правильный выбор.Глава IV.
1 августа 2016 г. в 10:54
Примечания:
Не бечено.
Заранее благодарю за исправления. ;)
— Оказывается мой брат, не такой уж и псих, каким кажется на первый взгляд. Он просто буйный, — усмехнулся парень, — Неужели тебе не жаль своих нервов?
— Я не отступлю, ты меня знаешь! Если Джен хочет войны — он её получит и сдастся в плен науке, — Джей уже изрядно налакался на Дне Рождения друга семьи Кортез — Стива.
— Так он уже Джен. Далеко пойдёшь, братец, — Джефф широко улыбнулся, похлопав по плечу братишку, и пошёл в толпу почти незнакомцев, стараясь подцепить одну из родственниц Женевьев. Но судя по лицу этой самой родственницы, Падалеки её мало заинтересовал. Тем более от него несло алкоголем так, что можно было подумать, что пьяна вся толпа.
Голова Джареда кружилась, а ввиду слабого вестибулярного аппарата, весь алкоголь мигом вышел в горшок с каким-то редким на вид цветком. Он был какой-то фиолетовый, с красными крапинками. Или это Джею так казалось, или на самом деле было такое растение. Отдаленно звучала музыка, под которую толпа и танцевала, а к Джареду начал приближаться знакомый голос.
— Джаред, это был выставочный цветок моего отца, — приятный женский голос вздохнул, и место на диване рядом с Джеем промялось под весом. Это была Женевьев. — Зачем надо было так напиваться? Мне стыдно за тебя перед родителями, а особенно перед твоей мамой, Падалеки.
Джей устал. Устал от всего. От музыки, от Женевьев, от вечно подкалывающего его брата. Ему хочется спать, но вместо этого пришлось тащиться на вечеринку, где он знает от силы всего человек пять-шесть. Он не слушал свою невесту, лишь иногда кивал, чтобы казаться вежливым. Но если честно, он бы послал это далеко и послал бы всех туда же, кто здесь присутствует. Эта суета со свадьбой, поздравления с помолвкой, которой официально не было — всё это превращалось в количество выпитого алкоголя. Чем больше Джею действовали на нервы, тем больше выпитых градусов можно было сосчитать.
«И еще этот папенькин сынок Дженсен. Дженсен. Что за имя вообще такое? Красивое, но ему не подходит. Хотя нет, подходит. Сочетается с цветом его глаз», — какие только мысли не лезут в голову к Джареду, когда он пьян. Он мог размышлять, почему уши у него такой формы как есть, а не любой другой. Как бы люди выглядели, если бы вместо носа были бы простые дырки.
— Джаред, может, ты отреагируешь как-нибудь на моё предложение о цветах, которые будут рассыпаны по дорожке к нашему алтарю? — пролепетала темноволосая и взяла того за руку.
— Братишка, пошли, потанцуем, — вдруг откуда-то вылетает Джефф и широко улыбается Женевьев, которая, в свою очередь, не очень-то и жалует предложение, адресованное её жениху.
Глаза Падалеки широко раскрываются, когда он видит брата и сразу хватает того за руку, чтобы сбежать от «напилки» Жен.
— Джефф, я обожаю тебя в такие моменты, — парни еле пролезли через толпу людей в возрасте, чтобы, смешавшись с ней, зайти в дом и выйти через него на веранду, где их точно никто не найдет.
Солнце сильно пекло, отчего Джею пришлось снять куртку. Он еще хотел снять рубашку, но старший Падалеки отговорил его от этой затеи. Оставшееся время они сидели на месте и о чём-то говорили. Вспоминали детство, и как там было хорошо, нежели сейчас. Они успели завербовать официанта Франклином*, чтобы тот не выдал их местонахождение, и остаток дня прошёл в прекрасной и дружелюбной обстановке, насколько мог представить её Джей.
Солнце уже садилось, когда гости начали разъезжаться. И парней, к их сожалению, заметили. Каждая пожилая женщина, которая только со слов знала братьев, считала для себя особым ритуалом облизать их щеки и оставить след от помады. Мужчины же просто пожимали им руки и заводили моторы, ожидая своих пьяных «принцесс». Через пару часов солнечный диск и вовсе скрылся за горизонтом, и в доме остались только семьи жениха и невесты, и еще именинник, но он давно спал в комнате для гостей.
Глава семейства Кортез собрал всех оставшихся к столу, чтобы обсудить сегодняшний вечер.
— Ну так что, дорогие мои собравшиеся, — начал Тео, — Сегодня был абсолютно прекрасный день и вечер. Я познакомился с очень интересными людьми благодаря своему давнему другу. И пускай он спит где-то там, мы всё же должны выпить за него, — почти все притворно рассмеялись, кроме братьев Падалеки, и выглохтали содержимое своих бокалов.
Гостиная была до тошноты роскошна. Где вписывается и не вписывается, стояла позолоченная посуда, ангелочки и висели своебразные амулеты. Миссис Кортез точно помешана на вере в сверхъестественное. Это Джаред понял давно, когда только познакомился с родителями Жен. А у мистера Падалеки, как рассказывала Джею Женевьев, есть собственная комната трофеями, где висят шкуры и головы убитых животных. А сами они позиционируют себя как достаточно набожной семьей. Ну и где в этом мире справедливость, мать вашу?
— Джаред, я хочу услышать мнение от тебя. Жен пожаловалась мне, что ты весь вечер сторонился неё, а под конец вообще исчез. Но сейчас не об этом, — Падалеки пропустил вопрос, адресованный ему, потому что голова жутко начала гудеть от выпитого, а градус в черепной коробке то и дело напоминал о себя слабой пульсацией. Голос у Тео стал напряженным, и он повторил сказанное.
Джей знал, что значит такой тон его будущего тестя. Сейчас начнется либо взбучка, либо неприкрытая неприязнь, которую Падалеки чувствовал после знакомства с ним. — Мне очень не нравится, как ты ведешь себя в последнее время. Прости меня, Шерон, но это так, — обратился он к маме Джея, которая сидела между сыновьями, — Либо ты прекращаешь вести такую неподобающую жизнь, либо я запрещу тебе здесь появляться.
Внутри шатена всё кипело, ладони начали сжиматься в кулаки на коленях. — Сейчас бы встать и отвесить им всем пару ударов с кулака, чтобы знали, — как-то по-детски, но максимально тихо произнёс Джаред, что кроме брата его никто не услышал.
— Обещаю прекратить, — чуть откашлялся тот.
— Прости, что? — будто не услышал и с брезгливостью в голосе проговорил Кортез.
— Обещаю отоспаться и приехать к вам завтра утром со свежей головой. А пока, пошли вы все в задницу осла, господа, — у брата Джея чуть челюсть не отвисла, когда он услышал, что сказал младший. Джефф мог себе позволить такую фривольность, но не Джаред. До этого момента, разумеется.
— Молодой человек! — зашипела миссис Падалеки, одернув за рукав сына, который был в полной боевой готовности. — Я ухожу, мама. Жен, мистер и миссис Падалеки, катитесь в самый зад, — рассмеялся пьяный, еле стоящий парень. А я поехал!
Все, кто сидел за столом, пребывали в полном шоке. У кого-то были полные отвращения глаза, кто нервно мял салфетку в ладонях, чтобы не ответить Падалеки в его же манере, но самые злые, пожалуй, были члены семейства Кортез. У главы семьи чуть глазные яблоки не полопались, когда Джаред скрылся за входной дверь особняка. Женевьев психанула и убежала в свою спальню, откуда потом, если слушать в полной тишине, доносились жалобные всхлипы и даже скулеж. Но самый довольный был Джефф. Он улыбался даже тогда, когда всем своим видом Тео обвинял его в случившемся. Но у того в мыслях проносилось всего два слова «Мой мальчик».
Джей забыл накинуть куртку и прямо в рубашке потопал по улице, пока не поймал мотор. Он проснулся только тогда, когда почувствовал резкую остановку транспортного средства. Водила сказал, что они подъехали к месту назначения, но вот куда, Падалеки знать не знал. Тепло в машине разморило до такой степени, что причинное место ничего не чувствовало и начало ныть, а длинные ноги отчего-то перестали чувствовать пальцы.
— Давай, пацан, вылезай.
— Куда? Там же холодно, — подрагивал Джей, кутаясь в свою вельветовую рубашонку и вглядывался в глаза водителя в зеркало заднего вида. Но тот, кажется, непреклонен.
— Парень, вылезай. Ты назвал мне адрес — я подвез. Выметайся, иначе будешь платить простой, — судя по нахмуренным бровям и недовольному жизнью выражению лица, мужчина точно не шутил.
Джаред решил не нарываться на неприятности и, скрипя ногами, вылез из теплого Камаро черного цвета. Машина была уже не новая, но приятная на вид и тёплая внутри. На крыше автомобиля светилась тусклым зеленым светом неоновая надпись «Сингер авто — подвезём даже в Ад». До Падалеки дошел смысл этих слов, когда понял, куда же его всё-таки привезли.
— Вот, чёрт. Действительно, мой персональный Ад, — выругался парень, приглаживая взлохмаченные волосы, которые, в итоге, так и остались торчать в разные стороны.
В последнее время, Адом для Джея служило место его работы. Было невыносимо видеть довольное и ехидное лицо Эклза-младшего с утра, и старшего вечером, устно отчитываясь за проделанную работу с его сыном. Падалеки пошарил по карманам, но ни телефона, ни денег у него не осталось, лишь крохотные фигурки мишек из мармелада растаяли от соприкосновения с его джинсами. Решив, что ночевать ему негде, парень взглянул на здание и пошел ко входу, шатаясь и подрагивая от холода. Он надеялся, что дежурить будет Джон, который знал его в лицо и, как казалось Падалеки, относился к нему теплее, чем к другим работникам корпорации. Смит, а именно такая была фамилия охранника, был средних лет, имел образование, которое, как выяснил Джаред, ему совсем не нравилось. Джей, на удивление даже самого Джона, быстро смог найти к нему подход, хотя парень работал ровным счетом ничего.
Когда Джей достиг столика безопасности, где обычно сидит охрана, там никого не оказалось, а вертушка, которая пропускала работников была включена и пройти без разрешения дежурного было нельзя. «Черт», — разозлился Джаред и стукнул по столу, повернувшись к нему спиной.
— Не злись, сынок, я здесь. Что ты тут забыл? — мягкий тембр голоса раздался где-то позади и к удаче Джея дежурил сегодня именно Джон.
— Джон, доброй ночи. У меня к Вам совсем нестандартная просьба.
— Малыш, ты бы знал, сколько раз я слышал эту фрау за свою жизнь, — мужчина тепло улыбнулся и заварил кофе из чайника, — выкладывай.
— Не мог бы ты пустить меня переночевать? Всё равно скоро понедельник и мне придётся быть здесь к 8:00, — Джаред замялся, заметив изучающий взгляд Смита.
— Ты надрался? — наконец заговорил тот.
— Нет, — выдержав минутную паузу, тихо ответил Джей, — Да. Но это не без причины. Домой мне совсем не хочется, потому что там меня будет ждать мама и её нравоучения. Денег у тебя, конечно, нет, потому что ты сам на машине, а предложить отвезти ты не сможешь, так как нельзя покидать пост. Остается только мой вариант.
— Ладно-ладно, хорошо. Вали в свою лабораторию, но чтобы ни звука. Если мистеру Эклзу приспичит просмотреть видеозапись, то сам ему всё объяснять будешь.
Смит нажал на одну и заветных кнопок у себя на столе, которые были удобно впаяны, чтобы с места не слишком тянуться, и дал зеленый свет Джареду, который тут же расплылся в благодарной улыбке.
— И ещё одно. — успел начать мужчина, но Джей его не услышал, садясь в лифт.
Падалеки согрелся в здании, и голова начала слегка приходить в норму после выпитого. У него было так с юношества. Пару бокалов игристого и всё, Падалеки уносило в неведомые дали. Наконец прибыв на положенный этаж, шатен быстрым шагом вышел из лифта и направился в своё обиталище. Лаборатория не была райским местом для работы, но соответствовала ожиданиям. Парни тут всё довольно быстро убрали. Точнее, убирал всё Дженсен, под конец рабочего дня валясь с ног, а Джаред им только командовал, спокойно протирая пробирки тряпочками с растворами. Зато у Падалеки была гарантия, что Джен больше никуда не отлынет после работы, и сразу поедет домой (или в мотель?) спать, что давало гарантию на обещанный чек от начальника в конце месяца.
— Как же хорошо, что у меня хватило ума сделать дубликат ключей, — сам себя похвалил Джей, отпирая дверь, которая не с первого раза, но поддалась. Неуклюже ввалившись в главный зал, Джей включил свет и не сразу заметил то, что в дальнейшем повергло в шок.
— Что за чёрт? — выругался голос извне, пока до сознания Джареда доходила вся противность ситуации.
— Малыш, продолжай, пожалуйста, — сладкий голосок так и стонал на всю лабораторию, но потом резко притих. — Падалеки? Какого хрена ты тут забыл?
В глазах Джея застыли два силуэта, которые сношались прямо на его любимом диване, который он купил на второй день работы. Два голых, потных педика терлись друг об друга членами, выстанывая что-то непонятное.
— Эклз, ты совсем охренел, мать твою? Это тебе что, бордель ночного обслуживания? — заорал Джаред, но потом также притих, как и Дженс.
— Нет, хвостатый, это ты охренел. Вваливаешься сюда посреди ночи, орешь, как будто ты мне жена, а я еще и виноват. Кончить мне не дал, сволочь, — с неподдельной обидой произнес мальчишка, надевая трусы и впихивая парню по вызову сотню долларов. — Вали, — Эклз указал ему на дверь, продолжая про себя рычать на Джея.
Джаред даже не отвернулся, чтобы показаться воспитанным, а специально, или просто реакция заторможенная, пялился на Дженсена, как тот одевается. — Если любишь пялится, приходи завтра — устрою, — вывел его из транса Дженс.
— Ничего я не пялился. Говорил, что не в твоей команде, — фыркнул Джей, кидая Эклзу в руки салфетки, — А теперь взял здесь всё протёр, малолетка. Еще раз я увижу, что ты здесь с кем-то нарушаешь закон, то я лично отведу тебя в соответствующие органы, — Джей потёр переносицу и продолжил, — ты хотя бы Джона предупредил, чтобы тот ничего не заподозрил?
Дженсен усмехнулся. — С чего такая забота, хвостатый?
— Какая к чёрту забота? Если тебя поймают, то и я буду в эпицентре этого скандала. Не хочу из-за тебя портить репутацию, да и тем более прослыть защитником педиков.
Последняя фраза чуть выбила Эклза из колеи, но ответ не заставил себя ждать.
— Заметь, с одним из этих мерзких педиков ты работаешь. Поэтому просто закрой свою вонючую, пропахшую перегаром пасть и вали спать в свой кабинет. И лови свои салфетки, — тряпки прилетели точно в лицо Джея, — меня отец приставил к тебе опыта набираться, а не быть твоим уборщиком, дылда.
С этими словами и гордым видом, Дженсен вышел из лаборатории, громко хлопнув дверью. Эклз совсем не понимал отца, который поставил такое условие, и мальчишка серьезно подумывал снять со своих счетов все бабки, что ему предназначались после смерти мамы, и свалить туда, где его никто не найдет. Эти мысли заставили Дженсена улыбнуться самому себе. За окном появились первые признаки, что скоро рассвет, поэтому мальчишка решил не ехать в очередной мотель, а просто остаться здесь, выпить кофе и посмотреть ТВ в кабинете папы.
Удивительно, но Джаред последовал совету зеленоглазого и, выключив свет, лег спать в своём кабинете, заблаговременно заперевшись в нём изнутри, чтобы ни один человек извне его личного пространства не смог потревожить. Но сон не шёл, поэтому Падалеки решил сходить в душ, удобно располагавшийся в самой лаборатории. Может хоть он смоет с него воспоминания о картине маслом, которая напрочь выбила его из колеи. И почему именно он страдает от выходок Эклза, если он, по сути, ему никто? Этот вопрос проплывал в голове Джаред каждое утро, когда он собирался на работу, и когда мельком наблюдал за Дженсеном, в ходе работы. Чисто как за подчиненным, не более. Но сегодня был вверх наглости и хамства. Нет, Джареду плевать, какая ориентация у его подчиненного и кого он трахает в свободное время.
Джей тряхнул гривой, будто стряхивая с головы все мысли об увиденном, и встал под почти холодную воду, чтобы хоть как-то взбодриться. Мыла и других принадлежностей не было, поэтому Падалеки просто постоял под водой, прикрыв глаза, а спустя пять или десять минут вылез. Вытираться было тоже нечем, поэтому, раз лаборатория закрыта, и камер здесь нет, можно просто походить, в чем мать родила, пока не высохнет. Джей так и сделал. Высохнув и, наконец, пригладив свою взлохмаченную голову своей гигантской пятерней, он оделся и решил заварить себе кофе, по которому соскучился и чтобы не уснуть, конечно же.
— Плеснёшь мне тоже, лохматый? — снова этот голос, который заставляет передернуть плечами от отвращения. Падалеки никогда не спорил, что голос, если судить чисто слухом, ничем не отличается от остальных. Просто сладости в нём слишком много. — Как долго ты здесь, малолетка?
— А ты не помнишь, как обломал мне трах час назад? Именно с того момента я здесь. А если говорить начистоту, то я видел, как ты тряс членом в душевой. — Джен пожимает плечами и улыбается, валясь на диван. Джаред просто остался стоять в ступоре от сказанных слов. Он видел его в душевой? Да никогда в эту чушь Падалеки не поверит, потому что прежде, чем залезть под воду, он закрыл лабораторию и выключил свет. Он начал так делать далеко в университете, после одного постыдного случая. Но сейчас не об этом.
— До рабочего дня еще уйма времени, поэтому проваливай спать в другое место.
— А я думал, что тут я хозяин, Пада, — криво усмехнулся Эклз и демонстративно потянулся, но тут же был спихнут с дорогого и любимого дивана Падалеки. — Я же сказал: вали отсюда до 8:00 утра. Что в этом предложении тебя смущает?
— Ну, по крайней мере то, что ты проигнорировал мои слова, — Дженсен потёр причинное место и начал подходить к Падалеки, невинно хлопая глазками. — А зачем мне тебя слушать, Эклз? Ты прав лишь на одну долю процента, не более. Корпорация не твоя, а твоего отца, это первый факт. А второй это то, что я твой начальник, дебил, — наконец сорвался Падалеки, наблюдая за тем, как в глазах Дженсена запрыгали озорные чертики. — Я знаю, что мой начальник дебил, не нужно было признавать это, Пада, — Эклз мягко погладил его по голове, еле успев увернуться от пятерни Джея и побежать к выходу. Но не успел тот открыть дверь, как сзади ему прилетел болезненный, прожигающий насквозь подзатыльник. — В восемь утра чтобы был на месте. И без опозданий, иначе выпишу штрафные санкции, которые прямиком полетят к твоему отцу.
Дженс лишь фыркнул и ушёл с таким же видом, каким и пришёл — гордым. Да что знает этот переросток о нём, его жизни, чтобы судить о выходках. Посмотрел бы Дженсен на него, если бы он был в такой ситуации. Эклзу стало обидно, но тот быстро смахнул со своей грудной клетки это чувство выпитым стаканом виски, припасенным так хорошо отцом. Дженс подумал, что слишком устал для работы на сегодня, поэтому оставил папе записку на столе и поспешил убраться из здания, не забыв расплатиться за молчание с охранником и захватить любимый шлем.
Время было около четырех утра, когда Эклз наконец избавился от давления стен огромного здания. Его железный конь стоял поодаль всех припаркованных машин у здания. Нет, на работе сейчас никого не было, просто работники, живущие рядом, предпочитают оставлять свои тачки на охраняемой, да и к тому же бесплатной парковке. Парень сел на мотоцикл, слегка погазовал на месте и тронулся туда, куда глаза глядят, лишь бы сегодня не видеть этих людей. Особенно переростка Падалеки.
Противная трель телефонного звонка разбудила Джареда, который так сладко заснул около получаса назад. Просыпаться совсем не хотелось, а когда Джей вспомнил о том, что он уже на работе — тем более. Голова раскалывалась на две части, тело неприятно ныло, но пришлось подняться с неудобного кресла. «Зачем же я столько пил?» — задал себе немой вопрос Падалеки, смотря на себя в зеркале. Ночной душ несильно помог, а чтобы хоть как-то уснуть и усмирить свою злость на малолетнего козла Эклза, он снова напился. К горлу подступила тошнота, когда его сознание начало подкидывать противные картинки прошедшей ночи. Но на этот раз обошлось без выплескивания всего наружу, и Джей снова решил принять душ.