Причина, по которой наступит завтрашний день

— Ты же сказал, что мы едем в кафешку! — Лап с удивлением разглядывал вывеску заведения, к которому привёз его Тай. — Ну, да, — пожал плечами красноволосый водитель, глуша мотор. — А что не так? «Он ещё спрашивает! — негодовал мальчишка, выбираясь из машины и возмущённо хлопая дверцей. — У меня никаких денег не хватит!» Тем, что азиат пренебрежительно обозвал «кафешкой», оказался пафосный японский ресторан, одним своим видом заставляющий задуматься о толщине кошелька. Тай, заметив растерянность на лице спутника, быстро сгрёб его за шиворот и затолкал в приветливо распахнутые двери. — Давай, лисёнок, не тормози. Я сегодня весь день не ел! Ты же не хочешь, чтобы я умер у тебя на руках от голодной смерти? Фиолетовые глаза смотрели так жалостливо, что Лап даже передумал сбегать под каким-нибудь благовидным предлогом типа «я вдруг вспомнил, что у меня хомячок свинкой заболел». — Мне хоть на стакан воды денег хватит? — мрачно пробурчал он себе под нос, признавая поражение. Тай расхохотался: — Этот ресторанчик принадлежит моим родителям, так что можешь не париться насчёт денег! — он хлопнул блондина по спине и, чуть приглушив голос, добавил: — К тому же на свидании обычно платит мужчина… —Эй! Ты намекаешь, что я не мужчина?! — Лап сжал кулаки и попытался прожечь в наглеце дырку. — Конечно, нет, — ответил тот убеждённо. — Ты – лисёнок. — А с кем ты обезьянку оставил? — внезапно спросил Тай, когда они наконец определились с заказом, и официантка направилась к кухне, вызывающе виляя бёдрами. — Очнулся, — с издёвкой произнёс Лап, пытаясь не обращать внимания на плотоядные взгляды девиц, которые те бросали на его спутника. — Она дома, с отцом и Скиром. Или ты хотел, чтобы она здесь покаталась на занавесках? — Ну, это было бы забавно! Представляю лица официантов и администратора, — парень хохотнул. — А Скир у вас живёт? — Да. — Он забавный такой пацан… Вы с ним хорошие друзья? — Скорее даже братья. Мы переехали в тот дом, где живём сейчас, когда мне и трёх лет не было. А семья Скира жила в соседнем. Его мама постоянно помогала отцу со мной, нянчила, когда он был занят в клинике, готовила нам. Поэтому мы со Скиром выросли вместе, можно сказать, на один горшок ходили. А три года назад им пришлось переехать в столицу к болеющей бабушке. Теперь мы можем видеться только на каникулах, — блондин печально вздохнул. — Это он из-за того, что вы редко видитесь, ведёт себя так? — Как «так»? — не понял Лап. — Нуу… — Тай поскрёб затылок. — Как будто у него сестринский комплекс. — С чего ты взял?? —Может быть, с того, что он следит за каждым твоим шагом и постоянно грызётся с Койрой? — Глупости! — отмахнулся мальчишка. — С тобой он ведь в нормальных отношениях… — А что, у него есть повод поревновать? — томным голосом поинтересовался азиат, проводя пальцами по щеке собеседника. — Дурак, — вспыхнул Лап, стряхивая чужую руку. — Ага, местами, — радостно согласился Тай. — Он хорошо рисует? — Очень, — карие глаза заблестели. — У Скира настоящий талант! В художественной школе, где он учился, его считали лучшим учеником. Он может сутками не расставаться с карандашом, забывая о сне и еде. Я знаю, насколько ему нравится рисовать, поэтому был в шоке, когда он заявил, что передумал поступать в художественное училище и планирует стать ветеринаром… — Э?! Да уж, странный выбор. — Не то слово! Однажды в детстве мы заблудились с ним в лесу, и на нас напал медведь. С тех пор он ненавидит животных. Мелких и неопасных ещё терпит, а диких на дух не переносит. Даже собак боится, хоть и не бросается с визгом наутёк. — И с такими проблемами он решил вдруг податься в айболиты? — азиат выглядел по-настоящему удивлённым. — Ага. Думаю, он просто хочет перебороть этот страх… — Или не расставаться со своим наивным дружком. — Да ну тебя! — мальчишка обижено поджал губы. — Я не наивный! Просто вы постоянно меня подкалываете. — Именно потому, что ты такой милый и доверчивый лисёнок. Я рад, что Койра нас познакомил! Тай так тепло посмотрел на собеседника, что у Лапа не осталось сомнений – парень и правда рад. Блондин смутился, терзая в руках ни в чём не повинную салфетку. Неловкая пауза затянулась. Нужно было что-то сказать, как-то перевести разговор… — Ты ведь давно знаешь Койру? — ни с того, ни с сего выпалил школьник. — Хм… — Тай на секунду задумался, подсчитывая что-то в уме. — Почти 17 лет. Мне было 6, когда мы познакомились. Тогда я первый раз попал в больницу! Азиат улыбнулся настолько радостно, что Лапу показалось, будто это самое счастливое воспоминание в его жизни. Не дожидаясь вопросов, Тай стал рассказывать дальше: — Мой дядя преподаёт карате Кёкусинкай уже более 30 лет. Это самое знаменитое додзё в городе. Я с пелёнок наблюдал за спаррингами его учеников, повторял за сенсеем ката. Заниматься со всеми на равных было моей мечтой. И в тот день, когда дядя наконец выдал мне доги… — Тай бросил взгляд на всё более вытягивающееся лицо блондина и пояснил: — Кимоно, короче. Так вот… В этот радостный день прихожу я на своё первое настоящее занятие, а там группа собралась – детей десять-двенадцать, такие же мелкие и глупые. Все дурачились и боролись в шутку, пока сенсея не было. Ну, а что я хуже всех что ли? Тем более столько уже знаю! И я подкатил к первому подвернувшемуся мальчугану и предложил померяться силами. Чёрные лохматые волосы, глупые большие очки, бледно-голубые злые глаза и татами – это последнее, что я помню. Очнулся я уже в больнице. У меня было вывихнуто плечо! Представляешь?! — Это был Койра? — осторожно предположил Лап, помогая официантке расставить на столе все необходимые приборы, тарелки, стаканы. — Ага! Родители сразу забрали меня из больницы, а вечером к нам домой приехало раздосадованное семейство моего обидчика с извинениями. Пока взрослые раскланивались друг перед другом, я предложил хмурому буке поиграть. Он казался очень удивлённым, но всё же пошёл со мной. Никогда в жизни не забуду выражение его лица, когда он оказался в моей комнате! — Тай рассмеялся и приложился к коктейлю. — В итоге, он увёз с собой два больших мешка манги и аниме. А я узнал, что его зовут Койра и что он собирается поступать в ту же школу, что и я. Вот с тех пор он и не может от меня отделаться! — А тебе не было… страшно? — неуверенно спросил школьник, тщательно подбирая слова. — Если он тебе в первый же день руку повредил… — Если честно, меня это тогда восхитило! Шестилетний пацан, впервые оказавшийся в додзё, уложил меня – потомственного каратиста – на лопатки! Потом уже, когда мы стали дружить, я узнал про его проблемы. Он постоянно пил таблетки и ходил на приёмы к психологу. Именно он, кстати, и посоветовал отдать ребёнка на карате… — Зачем?? Разве это не опасно? — Одна из клятв Кёкусинкай звучит так: «Мы будем соблюдать правила этикета, уважать старших и воздерживаться от насилия», — Тай произнёс это с таким уважением в голосе, что сразу стало понятно, насколько серьёзно он относится к этим словам. — Так что пока все учились драться, Койра учился контролировать свою агрессию. Правда, в семнадцать он сильно сорвался, и его лишили степени и зелёного пояса… А мы несколько лет мечтали, как вместе будем сдавать экзамен на второй кю… Ведь от него рукой подать до чёрного пояса и первого дана… Тай замолчал и задумчиво побултыхал лёд в стакане. Он зазвенел как-то тоскливо. Лап ничего не понимал в этих поясах, кю и данах, но по непривычно печальному лицу собеседника мог догадаться, что для него это было смыслом жизни. — А ты получил этот пояс? — робко поинтересовался мальчишка. — Неа, — красноволосый отставил стакан и откинулся на спинку диванчика. — Я ушёл из додзё следом за Койрой. Думаю, его это расстроило ещё сильнее, чем собственный уход. Он был очень зол и быстро раздражался. Ему даже пришлось снова пить таблетки. Поэтому я предложил слетать в Токио к моему деду, сменить обстановку и развеяться. Так у нас началась новая жизнь. Тай развёл руками, намекая на свой внешний вид и статус гитариста в группе, и добавил: — К тому же, с уходом из карате мне больше не надо «стремиться к мудрости и силе, не ведая других желаний», — в фиолетовых глазах заплясали знакомые искры веселья, и он внезапно спросил: — Скажи-ка, Лисёнок, а ты знаешь, что такое сюдо? Лап отрицательно помотал головой. Ему не нравился взгляд, которым на него пристально смотрел азиат, его демоническая улыбочка и рука, приобнявшая школьника за плечи. — Мм, а между прочим практика сюдо пользовалась большим уважением и поощрялась у самурайского класса. Считалось, что сюдо благотворно действует на юношей, уча их достоинству, честности, чувству прекрасного, — парень придвинулся к школьнику почти вплотную и зашептал на ухо, ненавязчиво касаясь губами чувствительной кожи: — Сюдо – это традиционные японские гомосексуальные отношения между взрослым мужчиной и юношей… — Тай! — ярко-пунцовый Лап дёрнулся из объятий азиата и забился в самый угол дивана. — О чём ты говоришь вообще? Это же… мерзко! Красноволосый как ни в чём не бывало проворно подхватил палочками ярко-розовую пластинку имбиря и отправил её в рот. — Да, я тоже так подумал, когда однажды застал Койру с каким-то старшеклассником. Нам тогда лет 15 было. Можешь представить мой шок, когда я захожу в школьный туалет отлить, а там у стеночки стоит мой друг со спущенными штанами, и у него отсасывает какой-то бугай. Хорошо, что как раз урок был в самом разгаре, и никто не слышал, как я орал, — Тай обмакнул ролл в соус, потом в васаби и поднёс к губам, тяжело вздыхая. — Мы тогда впервые сильно поссорились. Почти месяц не разговаривали. У меня в голове не укладывалось, как Койра, у которого девчонки были расписаны по дням недели, мог оказаться геем. В итоге я так запутался во всём этом, что мозг опух, и я плюнул на всё, купил бутылку чего-то алкогольного и пошёл к нему «разговаривать по душам». — Поговорили? — Лап, наконец, вылез из своего угла, опасливо поглядывая на красноволосого. — Как видишь! Он тогда признался, что бисексуал. Я тряс кулаками и требовал, чтобы он объяснил мне, как можно трахаться с тем, у кого тоже есть член… — парень как-то грустно улыбнулся своим воспоминаниям. — Тогда он мне сказал, что пол человека как цвет глаз: некоторым нравятся голубоглазые, некоторым зеленоглазые, но когда тянет к кому-то, цвет его глаз уже не играет никакой роли. И знаешь, тогда я понял, что он хочет до меня донести… — А мне всё равно не понятно! Это неправильно! Тай удивлённо посмотрел на раскрасневшегося школьника, брови которого грозно хмурились, а потом загадочно улыбнулся: — Думаешь? Лап даже не успел сообразить, как его губ коснулось что-то мягкое и тёплое. В рот скользнул чужой влажный язык, игриво коснувшись кончика его собственного. Воздух застрял где-то в груди вязким комом, прервав дыхание, а карие глаза стали огромными от шока. — Ты что делаешь, идиот?! Тут же люди! — блондин отпихнул зарвавшегося приятеля. Его уши и щёки пылали, глаза яростно блестели. Азиат задумчиво облизнул губы, разглядывая смущённо-возмущённое лицо мальчишки, а потом ухмыльнулся: — Тебя только люди смущают? А то, что ты только что целовался с парнем? — Я!… Да ты!.. Как ты мог вообще?! — Высокоинтеллектуальный монолог, — Тай откровенно издевался, как ни в чём не бывало попивая свой коктейль. — Но как ты мог заметить, небеса не разверзлись, Солнце не погасло, моря не вышли из берегов. Всё по-прежнему… Кроме того, что ты только что убедился на собственной шкуре, что в однополых отношениях нет ничего страшного. К тому же, даже среди животных есть гомосексуалисты, ведь так? — Но всё равно… — Скажи, тебе было неприятно? Противно? — перебил парня красноволосый. Лапу показалось, что он вдруг стал намного старше и серьёзнее, чем пытался казаться. Он видел Тая таким, когда он пытался предупредить его насчёт невменяемости Койры. Сейчас, как и тогда, нужно было ответить, и ответить честно. — Нет, не было, — тихо прошептал школьник, а его щёки запылали ещё ярче. — Хорошо, — кивнул азиат. — Поэтому, надеюсь, теперь ты не будешь осуждать Койру за его стиль жизни? — он немного помолчал и добавил: — И сможешь, наконец, признать, что я тебе нравлюсь? Мальчишка впился пальцами в свои колени и кивнул, сверля взглядом яркое пятно васаби на тёмной тарелке. Он услышал, как собеседник тяжело вздохнул, а потом почувствовал тёплую ладонь на своей макушке. — Лисёнок, ты такой милый, — голос парня смягчился. — Но я слишком ценю нашу дружбу. Поверь, скоро твоё влечение пройдёт. Ты же и сам прекрасно понимаешь, что не сможешь быть с кем-то типа меня? Лапу послышались искренние грустные нотки в словах азиата. Он несмело поднял взгляд на собеседника и снова кивнул. Тай дружелюбно улыбнулся, взлохмачивая светлые волосы, а потом подался чуть вперёд и доверительным шёпотом произнёс: — Поверь, мне очень нравятся кареглазые, — он прижался лбом ко лбу опешившего школьника, пристально глядя своими фиолетовыми глазами прямо в душу, — но сиськи я люблю больше! —Тай! — Лап вскочил, возмущённо потрясая кулаками. — Ты пошляк и полный придурок! И как ты мог подумать, что нравишься мне?! Азиат беззаботно расхохотался, откидываясь на спинку дивана. Блондин кипел от возмущения и сыпал оскорблениями, не обращая внимания на удивлённые лица официантов и других посетителей, но на душе у него стало так легко и спокойно, как будто и не было той безумной тяги к этому «расфуфыренному павлину». Веселье прервал писк мобильного. Тай бросил взгляд на экран телефона и мгновенно помрачнел. — Ты говорил кому-нибудь, что будешь сегодня со мной? — поинтересовался парень, продолжая сверлить тяжёлым взглядом в чём-то провинившийся прибор. — Ээ… — Лап растерялся и сел обратно на своё место. — Только Скиру… — Понятно, — азиат нахмурился. — Что-то случилось? — осторожно поинтересовался школьник. — Нет, ничего, — улыбнулся Тай успокаивающе. — Но мне надо срочно идти. Давай, я довезу тебя до дома? — А… Ну, хорошо… Тай ещё раз взглянул на экран телефона, тихо выругался и убрал его в карман. Отправитель: Койра «Ублюдок»