Причина, по которой наступит завтрашний день

небольшой бонус к 4-й главе: "Правда, которую Лап никогда не узнает..." - http://sekkarai.diary.ru/p179777527.htm _____________________________________________ Койра вернулся с вечерней прогулки с Юкой и решил перекусить пиццей, гадая, куда все пропали. С Таем всё понятно – он, наверняка, развлекается с какой-нибудь подружкой. Возможно, даже не с одной. Лап, скорее всего, либо помогает отцу в клинике, либо возится с обезьянкой. Думать о том, что он может проводить время со Скиром, почему-то не хотелось. Когда музыкант уже подумывал набрать номер блондина, в дверь позвонили. — Привет, блохастый, — на пороге, нагло ухмыляясь и куря сигарету, стоял тот, о ком так не хотелось вспоминать. — Что ты тут забыл? — мрачно поинтересовался Койра, и не думая приглашать непрошенного гостя в дом. — Где Лап? — А ты разве не в курсе? — удивлённо спросил зеленоглазый, а потом ухмыльнулся ещё шире: — Так значит, тебе не сказали? Я смотрю, друзья тебя ценят… — О чём ты? — нахмурился брюнет. Скир вместо ответа затянулся, выдохнул табачный дым музыканту в лицо и стряхнул пепел ему на ногу. — Сука, — руки сжались в кулаки. — Ты ведь знаешь секрет Лапа, не так ли, — мальчишка не спрашивал, а утверждал. — Так вот, я пришёл тебя предупредить: если ты кому-нибудь сболтнёшь об этом или как-нибудь обидишь его, я тебя из-под земли достану. И мне плевать, какой у тебя там пояс по карате. Поверь, ты будешь страдать… Скир недобро улыбнулся, зло сверкая зелёными глазами. Койра хотел уже было поставить зазнавшегося пацана на место, но вспомнил про обещание. — И да, отвечаю на твой вопрос… Лап и Тай собирались сегодня пообедать где-то… вдвоём. Видимо, ты им уже надоел, тебе не кажется? — школьник немного полюбовался на то, как удивление на лице собеседника сменяется злостью, и, развернувшись, пошёл прочь, кинув через плечо: — Приятно оставаться, дворняга. Брюнет со всей силы хлопнул дверью. Зазвенели окна. Юка поджала хвост и забилась под стол. Собака хорошо чувствовала настроение хозяина и знала, что сейчас лучше не высовываться. … Койра ходил по кухне из стороны в сторону. Дома был только Тай, который приехал буквально через полчаса после разговора с длинноволосым мальчишкой, поэтому можно было особо не таиться и не делать вид, что всё в порядке. — Ну, что ты мечешься? — красноволосый друг даже телефон в сторону отложил. — Я зол. — Да уж вижу. Скир? — А что, ещё есть варианты? — огрызнулся брюнет. — Ну, знаешь ли… С твоими-то проблемами – кто угодно. Да хоть вот этот комар, — ловкие пальцы гитариста поймали назойливое насекомое в воздухе. — К чёрту этого Скира, к чёрту тебя и Лапа, к чёрту то, что вы ходите куда-то там обжиматься, к чёрту этого комара! Вообще, хорош у меня ошиваться, вали к себе домой! — Тише-тише, успокойся… — Тай в примирительном жесте поднял руки, но уже понимал, что это не поможет. Казалось, Койра действительно успокаивается, но на самом деле агрессия просто концентрировалась внутри, готовая в любой момент вырваться наружу, сметая всё на своём пути. — Хочешь, я сварю кофе? — Воды попью, — брюнет достал стакан. — Да ладно тебе, мы всего лишь пообедали в кафе. Никто ни с кем не обжимался, — азиат решил не вдаваться в детали. — Мне плевать, — разбитый о стену стакан никак не вязался с холодным голосом и бесстрастным лицом парня, который тут же принялся собирать осколки. — Ещё немного, и ты сорвёшься, — заметил Тай. — Тебе нужно отвлечься. — Что я и делаю, — Койра встал на ноги, сжал острые стёкла в руке, а потом швырнул их в раковину. Осколки зазвенели о металл, кровь закапала, пачкая светлый паркет. В следующее мгновенье горячие ладони Тая легли на живот друга. — Я могу помочь… — раздался шёпот в самое ухо. Гитарист прижался всем телом к спине брюнета, залезая проворными пальцами под тёмную футболку. Губами он коснулся мочки уха и снова заговорил: — Я ведь знаю, у тебя давно никого не было… — зубы сомкнулись на серёжке и слегка потянули. — Хочешь, я позову тебе какую-нибудь девочку? Или, может, лучше мальчика? — Не играй с огнём. Ты ведь знаешь, что всё может закончиться очень плохо, — угрожающе напомнил Койра. — Лучше действительно уйди, пока я в состоянии сдерживать себя. Тем более сейчас, когда… — … я причина твоей злости? — опять шёпот. Кончик языка заскользил от уха вниз по шее, одна ладонь уже вовсю блуждала по прессу брюнета, слегка царапая кожу над поясом джинсов. — Угадал, — Койра окинул голову на плечо друга и зло улыбнулся. — И как мальчишка? Понравился? — Какой именно? Через меня так много их прошло, что всех и не упомнишь… — провоцировал Тай. — Вот же ублюдок! В мгновение ока ситуация изменилась. Красноволосый отлетел к стене, неслабо приложившись о неё затылком. Брюнет медленно подходил к нему, словно давая ещё возможность сбежать. Но гитарист спокойно стоял, выдерживая горящий ненавистью взгляд вполне достойно. Когда Койра приблизился вплотную, Тай внезапно резко подался вперёд и укусил солиста за нижнюю губу. Он глубоко дышал, стараясь скрыть страх, усиливающийся с каждой минутой, проведённой в обществе обезумевшего Койры. Сейчас тот либо сможет побороть себя и обратит внимание на привлекательного и донельзя соблазнительного друга, либо этот самый друг очнётся в больнице… если очнётся, конечно… Обжигающий и грубый поцелуй дал понять, что сегодня всё обойдётся малыми жертвами… Воцарившуюся тишину, прерываемую лишь тяжёлым дыханием, нарушила трель телефона. Тай не обратил бы на это никакого внимания, если бы не знал, что так звонит только домашний телефон Койры. — Стой, стой, стой, — зашептал азиат, отстраняясь и переводя дыхание. — Тебе родители звонят. — Плевать, — в голубых глазах ещё не до конца потух безумный огонь. — Нет, не плевать. Ты же их знаешь! Надо ответить, — взывал к разуму друга Тай. — Сам и отвечай, — огрызнулся брюнет, отходя в сторону и теряя всякий интерес к происходящему. — Не впервой, — пожал плечами красноволосый и поспешил к стационарному телефону. Когда он наврал с три короба про очень занятого Койру, рассказал все последние новости, пообещал хорошо питаться и не искать приключений на пятую точку и, наконец, вернулся в кухню, хозяин дома сидел за столом и просто смотрел в одну точку. Азиат присел рядом на корточки, обеспокоенно вглядываясь в ничего не выражающее лицо, потом встал, вздохнул, прижал голову друга к груди и, зарывшись пальцами в чёрные непослушные волосы, прошептал: — Может, я и правда ублюдок, но ты же знаешь, я никогда тебя не предам. Койра ничего не ответил, но Тай и не ждал ответ. Он отвёл несопротивляющегося парня наверх, в его комнату. По-кошачьи ориентируясь в темноте, уложил брюнета на, как всегда, не заправленную кровать, стянул с него джинсы и футболку, накрыл одеялом и прилёг рядом, вслушиваясь в чужое дыхание. Когда оно выровнялось и стало глубоким, Тай выскользнул из комнаты, аккуратно прикрывая за собой дверь. Он подмигнул настороженной Юке и, забрав телефон и ключи от Малышки, вышел на улицу. В комнате на втором этаже было темно и тихо. Азиат тяжело вздохнул и направился к машине. … Когда Койра проснулся, только светало. Рука, порезанная осколками разбитого стакана, противно ныла. Брюнет рассматривал засохшую кровь на ладони. События вчерашнего вечера он помнил урывками. Сначала приходил Скир… Потом Тай… Койра за что-то был очень зол на него. Даже больше, чем на малолетнего ублюдка. Кстати, что он там говорил? «Лап и Тай где-то… вдвоём… ты им надоел… дворняга…» — Лап… — рука сжалась в кулак. Да, из-за него он вчера сорвался. Из-за него готов был покалечить лучшего друга. «А просто ли друга?» — шепнул внутренний голос. Койра закрыл глаза. Тай появился в его жизни, когда они ещё даже шнурки толком завязывать не умели. И пили они тогда молочные коктейли, а не алкогольные. И спать ложились в девять, а не под утро. Хотя уже тогда за маленьким азиатом толпами волочились поклонницы. Его невозможно было не любить – вечно улыбающегося, светящегося и греющего. «Маленькое солнышко», — улыбнулся парень, вспоминая довольную белозубую улыбку на мордочке, перемазанной мороженым и шоколадом. Да, Тай тоже боялся Койру, когда он выходил из себя. Несколько раз он даже попадал на больничную койку из-за неуравновешенного мальчишки. Но всегда возвращался к брюнету, избитый, перебинтованный, но улыбающийся. «Ты же мой друг!» — говорил он, пожимая плечами… Как будто это так естественно – быть с тем, кто в любой момент может тебя покалечить. «Ты же мой друг! — в очередной раз пожал плечами Тай, отказываясь от мечты получить чёрный пояс по карате. — Зачем он мне, если у тебя не будет такого же?» Первая выпивка, первые девушки, первые бессонные ночи... Та первая поездка в Токио, знакомство с другим миром, таким ярким и безумным… Койра помнил, как они загорелись идеей собрать группу, и из-за этого азиату пришлось даже рисование задвинуть в разряд увлечений. Тай всегда был рядом. Как друг, как брат, как тот, кто готов прийти на помощь в любой, даже самой дикой, ситуации. Да, он мог неделями пропадать, увлечённый очередной пассией, но стоило лишь набрать знакомый номер, и он появлялся на пороге, всё так же беззаботно и тепло улыбаясь. Тогда почему сейчас так тоскливо и одиноко? Потому что Тай в этот раз выбрал не того, кого должен был? Потому что скрыл от него это? Потому что Койра вдруг привязался к наивному мальчишке? Лап… Сколько они знакомы? Месяц? Разве можно за месяц узнать человека? Узнать и принять. Да, он открыл ему свою тайну, да, он не только не сбежал от агрессивного музыканта, но и смог его остановить, да, с ним так легко и спокойно… Но разве этого достаточно, чтобы считать человека своим другом? «Наверное, да», — подсказал внутренний голос. С его появлением жизнь вдруг стала интереснее. Где только не искал Койра этот «интерес» – и в музыке, и в сексе, и в алкоголе, и в сомнительных компаниях, и даже в наркотиках… А нашёл в глупом белобрысом парнишке, умеющем разговаривать с животными. Брюнет тяжело вздохнул, открыл глаза и снова посмотрел на изрезанную ладонь. А теперь этим людям, которые, оказывается, так дороги ему, намного интереснее вдвоём. Без него, без Койры. Даже дружба Лапа со Скиром не раздражала так, как это. Больно. Чертовски больно. И главное, что некого обвинить в этой боли. Разве что самого себя… — И правда, дворняга, — грустно хмыкнул парень. … Лап проснулся удивительно рано и блуждал бессмысленным взглядом по комнате, вспоминая вчерашний вечер, проведённый с Таем. На душе стало легче после того, как они поговорили. Скорее всего, азиат прав, и это лишь мимолётное увлечение, которое со временем пройдёт, и можно будет вернуться к привычной жизни: тихо беситься при виде этого «павлина» и не краснеть от каждого взгляда фиолетовых глаз. Блондин вздохнул с облегчением и улыбнулся своим мыслям. Но улыбка тут же померкла от воспоминания о поцелуе. Неужели ему и правда не было противно целоваться с парнем? Да, это было совершенно не похоже на поцелуй с девушкой, но ни рвотного рефлекса, ни ненависти к самому себе почему-то не вызвало… От тяжёлых мыслей его отвлекло шуршание. Обезьянке, видимо, тоже не спалось, поэтому она забралась на стол и со скуки стала перебирать сваленные там вещи: канцелярские принадлежности, какие-то бумажки, мячики и пластмассовых мышек, с которыми любила играть кошка. Помяв немного игрушки в лапках, проказница вдруг стала подкидывать и ловить их, как заправский жонглёр. — Не дом, а цирк какой-то, — недовольно пробурчала проснувшаяся кошка, ревностно следя, как в воздухе мелькают её любимые вещи. — Точно! — внезапно заорал Лап, вскакивая с кровати. Он схватил телефон и, радостно улыбаясь, набрал дрожащими от возбуждения пальцами нужный номер. После десятого гудка трубка, наконец, ожила. — Койра! — завопил мальчишка, совершенно не заботясь о целостности барабанных перепонок собеседника. — Кажется, я знаю, где нам искать хозяев обезьяны! Брюнет немного помолчал, видимо, приходя в себя после звуковой атаки, потом предложил: — Может, придёшь? Поделишься идеей за чашкой чая… Если хочешь, конечно… Лап удивлённо захлопал глазами и взглянул на телефон – нет, он не ошибся номером и правда разговаривает сейчас с Койрой. — Ладно, минут через пятнадцать буду… — Хорошо, буду ждать. Блондин задумчиво смотрел на погасший дисплей телефона. В голосе музыканта ему послышалась такая тоска, что сжалось сердце. И этот просящий тон, а не привычные приказы… — Что-то не так, — поделился он переживаниями с кошкой. Та ничего не ответила, только странно посмотрела своими янтарными глазами и, свернувшись клубочком, вернулась к прерванному сну.