Мы встретимся снова

Раньше Тор думал, что невероятная удача в виде огромного выигрыша – это самое лучшее, самое невероятное, что могло приключиться в его жизни. А теперь понимал, насколько ошибался. Самый счастливый билет он вытянул здесь, на Тенерифе, встретив самого необыкновенного на свете человека, с которым ощущал себя настолько живым, что диву давался – как мог он раньше жить, не чувствуя того, что чувствует, понимает сейчас? Ему казалось, что за эти пару недель, проведенных на берегу океана в компании молодого француза, он успел заново родиться. И наконец найти то, что искал, казалось, всю свою жизнь – во всяком случае, ту ее часть, что помнил. Локи предложил, а Тор без раздумий согласился, переселиться в его бунгало. Уже на исходе первого дня, проведенного вместе с очаровательным французом, Тор не представлял себе, как он сможет целую ночь спать в своем домике, не обнимая, не чувствуя рядом с собой такое желанное существо. Когда прошло два дня с тех пор, как уехала Джейн, Тор решил позвонить, узнать, как она добралась, а заодно попробовать как-то оправдаться. Хотя и понимал, что это бесполезно. Но на том конце незнакомый мужской голос сообщил ему, что никакой Джейн он не знает, и просил больше не звонить. Откуда было знать Тору, что Локи уже успел заменить одну цифру в номере Джейн, ведь понятное дело, наизусть никто номеров не помнит. Да и миссис Одинсон теперь не смогла бы дозвониться при всем желании – ее номер был внесен в «черный список» в аппарате мужа. Тор решил, что разберется с этим недоразумением позже, а сейчас... Рано утром он просыпался от нежных поцелуев, что дарил ему, еще сонному, Локи. Сознание плавало где-то на грани сна и яви, а ловкий язык уже пробегался по его телу, стремительно спускаясь вниз, лаская, усмиряя утреннее возбуждение. Но как только Тор приходил в себя после сладостного оргазма, уже окончательно проснувшись, он хватал Локи в охапку, укладывал возле себя и целовал в покрасневшие губы, ласкал теплое со сна тело, гладил, перебирал пальцами спутавшиеся темные пряди и чувствовал, как желание накатывает новой волной. Сгорая от нетерпения, наскоро растянув, он врывался в него, и вбивался в расслабленное ласками тело до тех пор, пока с уст Локи не срывались громкие стоны, знаменующие пик наслаждения. Еще до завтрака они шли на теннисный корт или на футбольное поле, где квотербек Тор запросто отбирал мяч в недолгой борьбе у Лафейсона и забивал очередной гол. Зато в теннис Тор не выиграл ни разу, как ни старался – Локи летал по корту, словно быстрокрылая птица, и ловко отбивал каждый мяч. После они, мокрые и счастливые, возвращались в бунгало, чтобы ополоснуться и переодеться к завтраку. Каждый раз Тор в прихожей, стоило зайти в дом, прижимал Локи к стене и целовал, наслаждаясь солоноватым вкусом вспотевшей от тренировок кожи, вдыхая запах ставшего таким родным тела. А затем срывал с него одежду и, подхватив на руки, тащил в душ, где они вместе мылись, разбрызгивая вокруг воду и беспрестанно дурачась. На пляже почти всегда было пустынно – то ли прохладная вода океана отпугивала отдыхающих, то ли слишком яркое утреннее солнце. Тор и Локи, игнорируя лежаки, бросали большие полотенца почти у самой воды, прячась от редких посетителей за нагромождением валунов. И каждый поход на пляж начинался с заплыва к волнорезу – кто быстрее. Почти всегда доплывали одновременно. Запыхавшиеся и довольные, взбирались на прохладные скользкие камни и целовались, не давая друг другу восстановить дыхание, а спины щекотала, осыпала бесчисленными каплями разбивающаяся о волнорез океанская вода. Но время неумолимо мчалось вперед, а вместе с ним приходила тревога. Однажды, проснувшись среди ночи и не обнаружив Локи рядом с собой, Тор не на шутку испугался. Выскочив за дверь, нашел Лафейсона, сидящего на пороге бунгало с сигаретой в зубах. - Я покурить вышел, - виновато сказал Локи, глядя на обеспокоенного Тора. Тот не ответил ничего, присел рядом и обнял, ощущая, как все ровнее бьется сердце, и на душе становится спокойно и хорошо. А потом Тор вдруг осознал, что совсем скоро отдых подойдет к концу и придется возвращаться домой, в Чикаго. От этих мыслей ему становилось по-настоящему страшно. Локи уедет в свой Париж, Тор вернется в Соединенные Штаты, и все. Закончится дивный сон, волшебная сказка. Больше не будет ничего. Пус-то-та. Тор представлял, как вернется домой, помирится с Джейн, как откроет свое дело. Скорее всего, это будет сеть новомодных фитнес-центров. Возможно, его пригласят в команду, и он еще некоторое время поиграет за «Чикагских медведей». Они с Джейн переселятся в роскошный коттедж, купят парочку автомобилей, а еще... Еще Тор, как себя ни уговаривал, понимал, что всего этого он уже не хочет. Не надо. Не важно. Потому что, приобретя все, о чем раньше боялся даже мечтать, он потеряет что-то главное, чему нет и не будет цены – безумный трепет в сердце, жаркие, испепеляющие волны, что проносятся по телу, будоражат кровь, рождая гремучую смесь из неистового желания и бесконечной нежности к тому, кто был сейчас рядом. Кого послала щедрая судьба ему в награду – а может быть, в наказание. * * * - Смотри, Тор, что я нашел! Помнишь их? В руках Локи сверкнули металлическим блеском злосчастные наручники. Тор сидел на кровати, уже одетый, и ждал, пока Локи переоденется, чтобы вместе пойти на ужин. - Ты их сохранил на память? – усмехнулся Тор. - Почему бы и нет? – Локи запрыгнул на кровать и уселся рядом с Тором. – А давай поиграем? - В смысле? – не понял Тор. - Я буду преступником, а ты полицейским. Ты же любишь фильмы о полицейских? – подмигнул Локи, вручая наручники изумленному Тору. - И что я должен делать? - Ты должен меня арестовать и допросить, - весело продолжал Локи. – С пристрастием! Но самое главное, ты должен забыть, что я - это я, а ты – это ты. Я - чужой для тебя человек, совершивший преступление. Поэтому ты можешь быть безжалостен ко мне, ведь для тебя главное – узнать правду. - Во как, - оживился Одинсон. – И что же ты совершил? - А я не скажу тебе, ты должен сам узнать, если поймаешь, конечно, - с этими словами Локи спрыгнул с кровати и понесся к двери. Тор вскочил и, в два прыжка преодолев расстояние до двери, поймал за шиворот «преступника». Отбросив «злодея» назад от выхода, грозно сказал: - На колени! Руки за голову! Локи бухнулся на колени посреди прихожей. Тор медленно подошел и присел рядом. - Вы можете хранить молчание... Локи прыснул со смеху, а потом закусил губу и стал абсолютно серьезным. - Короче, - не стал продолжать Тор монолог американских полицейских, все равно он его не помнил. Просто схватил руки Лафейсона, завел за спину и сковал наручниками. Поднялся и посмотрел на него сверху вниз. Локи стоял на коленях со скованными руками, ожидая своей «горькой участи». Тор почувствовал, как внизу живота разливается жар. - Встать! – приказал Тор, пытаясь оставаться серьезным. – Пошли! Он подтолкнул «арестованного» к двери, ведущей в комнату. Усадив Локи в кресло, сам расположился на диване и приступил к допросу, делая вид, что записывает. - Ваше имя, дата рождения, место проживания, - начал Тор. - Отсоси у меня, сраный коп! – выпалил Локи и картинно отвернулся. - Ничего себе! - изумился Тор, чуть не рассмеявшись, но вовремя взял себя в руки. Игра есть игра. - Ничего не скажу, можешь поцеловать меня в задницу! - Ах, ты вот как! – грозно молвил Одинсон, медленно вставая с дивана. – Сейчас ты у меня заговоришь. Он подошел к Локи и, схватив за руку, выдернул из кресла, заставил встать на колени и уткнул носом в невысокий столик, что стоял возле дивана. Тор положил руку ему на спину, прижимая к столу, а сам присел сзади. - Если не признаешься в своем преступлении, тебе же хуже будет, - Тор расстегнул джинсы «подозреваемого» и приспустил. – Я жду, - Тор несильно приложил ладонью по ягодице. Локи вздрогнул и зло прошипел: - Ненавижу копов, делай, что хочешь, проклятый извращенец! - Ты как разговариваешь с полицейским? Сейчас я тебе покажу извращенца! – Тор быстро сдернул с него брюки и развел бедра шире, сразу же запустив руку меж ягодиц. - Локи, тебе не будет больно? Где смазка? – вдруг всполошился Тор, выйдя из роли. - Я не Локи, мудак, разве я называл тебе свое имя? - Ты меня достал, сейчас пожалеешь, - Тор положил одну руку ему на шею и чуть сжал, другой рукой быстро расстегнул ширинку. Сплюнув на ладонь, провел меж ягодиц «преступника», а потом смазал и себя. – Сам нарвался, сейчас будешь, как шелковый. С этими словами Тор приставил головку ко входу и резко толкнулся, сразу войдя до конца. Локи вздрогнул и застонал. Скованные сзади руки сжались в кулаки. Тор наклонился и начал целовать его руки. - Тебе же больно, я не хочу так. - Слабак, - зло припечатал Локи, которому, видимо, было легче войти в роль, чем Одинсону. - Сейчас увидишь, - уже не на шутку рассердился Тор и, крепко сжав бедра любовника, начал размашисто двигаться, с каждым толчком приговаривая: - Ты мне сейчас во всем признаешься, негодяй, я тебя так отделаю... Все же Тор пожалел «злодея», и положил руку на его возбужденный, требующий внимания член. Начал ласкать, а сам при этом вбивался в него так ожесточенно, будто действительно хотел услышать признание в чем-то ужасном. Локи извивался, стонал под ним, а под конец хрипло прокричал: - Я признаюсь во всем! Пощадите меня, мистер коп! Закончили они почти одновременно. Тор обессилено упал прямо на своего «подозреваемого», пригвоздив его к столу. - Признавайся, – прошептал он, целуя в затылок, прикусил ухо, прошелся языком по шее, чуть ниже. - Я ни в чем не виноват, - жалобно всхлипнул Локи, - меня подставили, отпустите меня, пожалуйста. Тор поднялся и, обняв за плечи, помог подняться «преступнику». Затем резко развернул его к себе лицом, посмотрел во все еще затуманенные похотью глаза и сказал: - Я тоже хочу признаться, - выпалил Тор и немного встряхнул его, - слышишь? - Да, - слегка улыбнулся Лафейсон, - и в чем же? - Локи, я люблю тебя, - тихо молвил Тор, и вдруг стремительно обнял его, прижимая к себе. – Я люблю тебя так, как никого никогда не любил, больше всего на свете. Мне кажется, что я... я умру без тебя. Локи сидел на полу, скованный, в объятиях сильных рук, что сейчас надежно защищали его от всего мира. И вдруг понял, что он чувствует – ему больно. Больно и страшно. А еще до дрожи гадко осознавать себя палачом чьих-то искренних, глубоких и светлых чувств. Так случалось уже не раз, но сейчас все было по-другому. Все шло вроде бы по плану – Тор попал в его сети, не выпутаться теперь. Вот только сам он, наверное, не заметил, как заигрался. Подпустил слишком близко – а значит, стал слабым и уязвимым. Так не должно быть, так неправильно. Это пройдет. А потом Тор долго целовал его запястья, на которых остались следы от наручников. Отнес его в кровать, раздел и долго ласкал; целовал все тело и говорил, что больше не будет играть в такие игры, потому что не хочет причинять боли своему любимому, пусть даже играючи. - Разве тебе не понравилось? – простонал Локи, изнывая от нежных поцелуев. - Понравилось, но ведь ты... - Мне было хорошо, - Локи обхватил Тора за шею и привлек к себе, жарко целуя в губы. – Правда, хорошо. И совсем не больно. * * * - Тор, обещай, что подумаешь, не отказывайся сразу. Они сидели на волнорезе и всматривались вдаль – на горизонте плыл огромный корабль, казавшийся маленькой пушинкой в безбрежном океане. - Смотря чего ты хочешь, - улыбнулся Тор. – Что ты еще придумал? - Ты ведь уедешь скоро, - Локи опустил глаза и отвернулся. – Уедешь и мы... - Пожалуйста, не надо, - Тор пододвинулся ближе. – Я не хочу об этом думать. - Просто я хотел предложить тебе поехать со мной в Париж. Ненадолго, на недельку-другую. Ты ведь никогда там не был, - нерешительно произнес Локи, с надеждой заглядывая в голубые глаза. - Я не знаю даже... Но ведь... Тор вдруг почувствовал, как тоска, что жила в его сердце последние дни, куда-то улетучивается. А почему «но»? Разве он не волен поступать, как считает нужным? Джейн чертовски зла на него, даже номер телефона вон поменяла. Возвращение домой у Тора сейчас прочно ассоциировалось с нырянием в бассейн, полный пираний. Страшно было представить, что устроит ему супруга по прибытию. С работы он уже уволился. Говарду позвонит, спросит, что там и к чему, вряд ли что-то решит пара недель. - Я так и думал, - грустно произнес Локи. - Ты много думаешь, хороший мой, - Тор обнял его и мягко поцеловал в губы. – Покажешь мне свой город влюбленных?