Welcome to Russia

Глава шестнадцатая, в которой тихий семейный завтрак оборачивается невероятным поцелуем -------------------------- Та-ак, это первая часть главы, поменьше и поскромнее, а вторую я доработаю и тоже скоро выложу. P.S.: не ведитесь на приходящие в голову очевидные выводы. Это я так, на всякий случай:) --------------------------- Очередной поток воздуха обрушился на неспокойно спящего мужчину. Кастильо внутренне поморщился, когда необычайно ясно почувствовал под собой что-то твердое, и не удержавшись, чихнул, избавляясь от оков отступающего сна. Медленно открыв слипающиеся глаза, брюнет снова скривился, но уже от холода. Неясно, кто открыл окно, но вчера он явно был далек от мысли о собственном здоровье, да и побледневшая от мороза кожа не различала особых перемен. Он только избавился от одежды и лег спать. Вздрогнув от покрывших кожу мурашек, Кастильо принялся медленно разминать одревеневшие конечности. Болезненно хрустнув шеей, испанец прикрыл глаза. Осколки все еще яркого сна словно оставили свой отпечаток на внутренней стороне век, утомляя, преследуя; не давая и тут возможности забыться. А между тем мысли двигались неторопливо, как густой кисель. Герман не мог отчетливо вспомнить, что ему снилось. Это он понял сразу. Вообще-то у мужчины не слишком часто бывали четкие сновидения, и для памяти, видимо, это было слишком шокирующим, чтобы сразу все запомнить; но некоторые картинки все же всплывали. Странно. Да и сам сон был странный до нелепости, стыдно рассказывать. Непонятно как Герман попадает в Сибирь, на север Евразии, где полно тех самых медведей; и встречает Снежную Королеву. Ту самую, Андерсеновскую; только покрасивее, с золотисто-белыми волосами. И почему-то чувствует невообразимую боль, отвергнув любящую всем сердцем Герду, и сам влюбившись в Ледяную и Бессердечную. В Королеву. Бред. Захлопнув форточку, полуголый Кастильо на автомате прошелся по комнате, пытаясь согреться. В голове еще мелькала сумасшедшая сказка вперемешку с экшеном, белыми медведями, заплаканной Гердой; и пахнущими корицей мягкими волосами Королевы. Кастильо принюхался. Сладковатый запах корицы никак не желал проходить.. Ну и ладно. Согнувшись, мужчина вытянул из чемодана очередной свитер, напялил его на себя, и, чертыхнувшись, полез за джинсами. Неизменный предмет его гардероба, а что поделаешь? Глянув в зеркало, брюнет снова поморщился, оглядывая отпечатавшийся на его щеке красноватый след от подушки. Все никак не желавший пробуждаться мозг мужчины заставил того взглянуть на часы, и.. О Боже! На циферблате было без пятнадцати девять! Чуть не вскрикнув от собственной непроходимой тупости, Герман в досаде ударил по чемодану. Куда он смотрел вчера? Во всяком случае, явно не на часы. Мысль о том, что он поведет Марию в театр, захватила брюнета ровно настолько, чтобы перестать следить за временем. В семь начинался концерт, шел он часа два-три, плюс час они еще говорили с Виолеттой.. еще час шли.. А Мария!? Исаков же доверил ему дочь, а он, желая поднять ей настроение, совсем забыл про потребности малышки. Если испанец не выспался, то как сейчас себя чувствует организм шести-пятилетней девочки, нуждающийся в продолжительном сне? Занятый подсчетами и тяготившим его чувством вины, Герман и сам не заметил, как заправил кровать и убрал в чемодан оставшиеся вещи. Пожалуй, чашечка кофе в состоянии взбодрить его разбитый усталостью организм, и.. следует извиниться перед Катериной. Она наверняка ждала их допоздна и беспокоилась, хотя он и не застал служанку ночью. По крайней мере, сам кареглазый уже давно сошел бы с ума, гуляй Виолетта так поздно. Да вдобавок с незнакомцем. Осторожно прикрыв дверь, чтоб та не шумела (наверняка Маша еще спит!), Герман пошел по направлению к лестнице и внезапно замер. По дому разносился потрясающий, дразнящий нос аромат свежей выпечки, в котором особенно ярко чувствовались нотки корицы и бергамота.