Любовь и Лёд

"С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! Всей кровью прорастайте в них,- И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! Когда уходите на миг!" Баллада о прокуренном вагоне (А.Кочетков)

Сэм стоял у окна и смотрел на больничный дворик, за которым простирался большой парк - место, где обычно гуляют пациенты со своими близкими, пришедшими их навестить. Но сейчас на улице было пусто, и унылый пейзаж лишь ещё больше навевал тоску. Зеленая поляна утопала в огромных лужах, в которых отражалось пасмурное небо, скамейки из светлого дерева потемнели от постоянной сырости, а цветы в клумбах были побиты проливными дождями, которые прекращались на короткое время, словно давая небольшую передышку земле, и обрушивались с новой силой. Прошло три дня с того злополучного матча, но Гейб по-прежнему не приходил в сознание. И всё эти дни стояла плохая погода, будто небо скорбело вместе с Сэмом. Он почти ничего не ел за это время, лишь пару раз Элен удалось, практически с боем, напоить его чаем с бутербродами. Есть совершенно не хотелось, но организм, привыкший к режиму и правильному питанию, ослабевал. Вот только Винчестеру было плевать, теперь всё в этом мире потеряло для него смысл, и лишь хрупкая надежда, что Гейб выкарабкается, ещё держала его на плаву. Проведя кучу обследований и сделав всё возможное, врачи лишь развели руками – на всё воля Бога, и Сэм каждый день молил его вернуть ему возлюбленного. Молил всем сердцем, неистово, пламенно, давая волю слезам, когда его никто не видел. Нет, он не стыдился своих слёз, но боялся, что, видя его в таком состоянии, их близкие утратят веру, ведь если он сдастся, то что остаётся всем остальным? - Сэм, тебе нужно отдохнуть, - Кас тихонько дотронулся рукой до его плеча. – Езжай домой, я побуду с ним. Винчестер встрепенулся от этого прикосновения, погружённый в свои мысли, он и не слышал, как тот вошёл в палату. Обернувшись от окна, он посмотрел на Новака. В обычно ярко-синих глазах, напоминающих ясное летнее небо, сейчас было темно, словно это небо затянуло грозовыми тучами. Не было привычной тёплой и добродушной улыбки, а лишь скорбь пролегла складками в уголках губ на этом красивом лице. - Нет, Кас, моё место рядом с Гейбом, - тихо ответил Сэм, вновь отворачиваясь к окну. Новак больше ничего не сказал, лишь легко сжал его плечо, выражая свою молчаливую поддержку, и бесшумно вышел из палаты. Конечно Сэм нуждался в отдыхе, полноценном сне в мягкой, тёплой постели, но мысль о том, чтобы уехать и оставить любимого, приводила его в ужас, лишь раз он допустил такую ошибку, о которой сожалел по сей день. Воспоминания снова больно кольнули сердце… В тот пасмурный, осенний день они ехали с отцом и Дином в машине с очередной охоты. Ничего не предвещало беды, как внезапно навстречу вылетел грузовик и протаранил их. Отцу едва удалось вывернуть руль, и основной удар пришёлся на его половину. Они остались живы только благодаря тому, что водитель грузовика смог вовремя сбросить скорость. Сэм отделался царапинами и лёгкими ушибами, у Дина было сломано пару рёбер и вывих руки, а отец, хоть и находился в сознании, но был в тяжёлом состоянии. Братья не отходили от его постели, врачи боролись за жизнь как могли, и когда, казалось, кризис уже миновал, и он пошёл на поправку, смерть всё же забрала его. Сэм сотню раз в голове прокручивал тот день, и каждый раз это воспоминание отзывалось дикой болью и пробуждало в нём сильнейшее чувство вины за то, что позволил себе повысить голос на отца, и они едва не разругались в очередной раз. - Давай не будем ссориться, - вдруг как-то горько улыбнулся отец. – Ну сколько можно беспричинно бодаться? Сэмми, я нередко ошибался, но я хотел как лучше. Я не хочу больше ссориться, хорошо?! - Папа, ты в порядке? – вопросительно взглянул Сэм, силясь понять, чем вызвана такая резкая перемена в отце. Его поведение было, по меньшей мере, странным, и хотя он любил их, но всегда был строг и никогда не уступал в споре, оставляя последнее слово за собой. - Да, только немного устал, - опустив голову, прошептал отец. На мгновение его лоб пересекла морщина, отчего лицо приобрело какое-то мученическое выражение, а затем, подняв глаза, снова улыбнулся. – Сэмми, послушай, ты не принесёшь мне стаканчик кофе? - Да, конечно, - шумно выдохнул он и кивнул головой. Его не было всего каких-то десять минут, но когда он вернулся, отец был уже мёртв. Стакан выскользнул из его рук, взрываясь тысячами брызг на белоснежном полу, оставляя уродливое тёмное пятно. Сэм бросился к отцу, крича, взывая о помощи, но было слишком поздно. Позже он узнал, что перед смертью отец успел сказать Дину, что всегда любил и гордился ими, попросил, чтобы он оберегал брата, а потом просто закрыл глаза и ушёл навсегда. Сэмми многое бы отдал, чтобы вернуться в тот миг, хотя бы для того, чтобы успеть попрощаться и сказать, как он сожалеет о том, что не понимал и не ценил каждое мгновение рядом с ним. Только сейчас он понимал, какая непредсказуемая и коварная штука – жизнь. Ты ссоришься и ругаешь последними словами близкого человека, совершенно не задумываясь, что в любой момент его может не стать, и только когда он уйдёт, ты понимаешь, как много потерял, но ничего уже вернуть нельзя. И тебе придётся жить с этой болью всю оставшуюся жизнь. До сих пор перед глазами стояла эта вымученная, подрагивающая в уголках губ улыбка. Отец прощался с ними, зная, что умирает, и он хотел остаться в их памяти таким, пусть и наиграно, но умиротворённым, а не скорчившимся от невыносимой муки. Невольная слеза скатилась по щеке. Воспоминания всегда давались ему нелегко, а сейчас было особенно тяжко, словно все раны враз вскрылись и кровоточили, причиняя жуткую, острую боль. Утерев тыльной стороны ладони слезу, он отошёл от окна и вернулся в кресло возле кровати, на которой лежал Гейб. Он почти всё время проводил в этом кресле, даже спал, забываясь коротким сном, сжимая ладонь любимого в руках. Несмотря на то, что палата была отдельная и больше напоминала роскошный номер в гостинице: тут даже имелась ванная комната со всеми удобствами, огромный телевизор на стене, мягкий диван с двумя креслами перед небольшим столиком, но он предпочитал находиться всегда рядом со своим сокровищем. - Ну что, продолжим с того места, где остановились, - тихо сказал Сэм, открывая книгу. Все эти дни он читал ему вслух, веря всем сердцем, что Гейб слышит его и обязательно поправится, как тогда. Порой разум кричал о том, что всё это бесполезно и глупо, что детская привычка никак не поможет в борьбе за жизнь, но он каждый раз отгонял эти мысли от себя и отчаянно цеплялся за эту веру. За чтением, он не заметил, как в палату вошла девушка и присела на стул возле двери. Закончив главу, он поднял глаза и от неожиданности вздрогнул. Он видел её уже не впервой, она часто проходила мимо их палаты, останавливаясь у открытых дверей, и каждый раз улыбалась, встречаясь глазами с Сэмом. Девчонка была довольно милой и симпатичной, с тёмными волосами, чуть пухлыми губами, аккуратным прямым носиком и большими любознательными глазами. Наверно она была одной из пациенток, во всяком случае, на ней были обычная футболка и джинсы. - Ты его так сильно любишь? – спросила Тэсс, так, кажется, её звали. - Очень сильно, больше жизни, - ответил Сэм, откладывая книгу в сторону. Он почти ни с кем не разговаривал эти дни, замкнулся в себе, но сейчас эта странная незнакомка вызывала в нем непонятные чувства, желание открыться, поговорить и разделить свою печаль. - Разве можно любить кого-то больше, чем саму жизнь, ведь это бесценный дар? – удивилась она. - Можно, потому что ОН часть меня, моё сердце, моя душа, - выдохнул Сэм, взяв в свои ладони руку любимого, и трепетно коснулся губами запястья, там, где слабо бился пульс. - Он тоже любит тебя, и столь же сильно, - посмотрев на Гейба, вдруг улыбнулась девушка очень тепло и нежно. - Откуда ты знаешь? – озадачено переспросил он. Нет, он ничуть не сомневался в любви Гейба, но вот откуда это могла знать Тэсс? - Всё очень просто, - пожала плечами она. – Он мог бы уйти на ту сторону, где нет ни боли, ни страданий, где спокойно и хорошо, но он отчаянно держится за эту жизнь, потому что не может оставить тебя. - Он мне обещал, - прошептал зачарованно Винчестер. – Обещал, что никогда не оставит. - И он сдержит своё обещание, - Тэсс поднялась со стула и направилась к двери, и уже на пороге обернулась. - Ты только не переставай ждать и говорить с ним, однажды твой голос поможет найти ему выход и вернуться. И он ждал. Каким-то непонятным образом эта странная девушка сумела вытеснить остатки сомнений и укрепить его веру. После того разговора она не появлялась, но её слова крепко запали ему в душу. Теперь, помимо чтения, он постоянно говорил с Гейбом: рассказывал ему про свои самые светлые моменты из детства, делился своими мечтами о том, что хотел бы построить огромный дом на берегу океана, где они будут жить вдвоём, а по выходным приглашать всех друзей и близких, чтобы вместе провести уик-энд. А ещё говорил, что они обязательно заведут собаку, лучше двух – лабрадора и корги, которых назовут Сэм и Гейб. По утрам они вчетвером будут спускаться к берегу и встречать рассвет, а потом долго целоваться в первых лучах солнца, пока их четвероногие носятся вдоль линии прибоя, ошалев от красоты восходящего солнца. Близкие сразу заметили перемену в нём, он словно умирал до этого, медленно и мучительно, но сейчас оживал и расцветал на глазах, стал чаще улыбаться и с удовольствием общался со всеми. Особенно не могла нарадоваться Элен - Сэм снова стал кушать и даже иногда просил добавки. Его настрой оказался весьма заразителен, вселяя веру и в тех, кто, казалось бы, почти отчаялся. На пятый день нагрянули ребята всей командой, вызывая шок у медперсонала и пациентов, гуляющих в больничном дворике - ещё бы, двадцать высоких, статных, красивых парней выделялись из общей картины. В больницу их такой толпой, конечно, не пустили, потому они передали цветы и фрукты, выразив слова поддержки братьям. Сэм так и не покидал палату, но перекинулся с ребятами парой слов через окно, благо палата располагалась на втором этаже. Ближе к вечеру приехали Дин и Кас. Младший Новак выглядел чуть лучше, всё же перемена в Сэме сказалась и на нём, да и близость любимого действовала на него весьма благотворно. Он даже иногда улыбался, когда Дин нежно обнимал его и целовал в висок. Смотреть на них было и приятно, и в то же время щемящая грусть разъедала душу - как же сильно он тосковал по любимым губам и горячим объятиям, что согревали его душу и сердце. Чтобы отвлечься от печальных мыслей, он предложил им разделить с ним ужин, Элен как обычно наготовила на целую гвардию, осилить одному такое количество блюд было нереально. За ужином ребята рассказали, что Кас наконец-то решился и переехал к Дину, от чего тот светился безудержным счастьем. Затем брат поведал о том, что Бобби всё же удалось встретиться с Кроули и поговорить. Подробности того разговора он не знал, но все отметили перемены в нём. Этого ворчуна как подменили, он стал чуть мягче и даже на тренировках редко когда прикрикивал, а ещё, время от времени на его лице появлялась какая-то мечтательная улыбка. Эта новость очень порадовала Сэма, после того разговора на охоте, он часто думал о Бобби и искренне переживал за него. За разговорами время пролетело незаметно, и когда уже стемнело, ребята засобирались. Проводив их, он присел на край кровати и, заботливо поправив одеяло, коснулся ладонью любимого лица, которое чуть заострилось, но по-прежнему было таким милым и родным. - У нас тоже будет всё хорошо, - прошептал Сэм, ласково огладив золотые локоны. – Я дождусь тебя, любимый. Даже сейчас Гейб был прекрасен, словно сказочный принц, уснувший глубоким сном. Почему-то вспомнилась старая сказка о Спящей красавице, которую когда-то ему читал Дин. Отец так часто был занят на работе, что воспитание младшего сына легло полностью на плечи старшего, и он старался подарить брату всё, что давала ему мама, которую маленький Сэмми не знал. И потому часто читал перед сном ему сказки, из большой книги с синей обложкой, той, что осталась от мамы. Сэм любовался на своё сокровище, как внезапно, совершенно шальная мысль мелькнула в голове: «А вдруг…». В каком-то предвкушающем порыве, он наклонился и накрыл любимые уста трепетным, нежным поцелуем. Закрыв глаза, он упивался сладостью мягких, горячих губ, полностью растворяясь в желании, которое словно волной, окутало его, опьяняя и распаляя. Руки, так соскучившиеся по любимому телу, блуждали по плечам, груди, оглаживали бёдра, пока не наткнулись на характерный бугорок внизу живота. Сэм от неожиданности распахнул глаза и обалдел. Гейб смотрел на него туманным, слегка мутным, словно спросонья, взглядом, медленно моргая. - Я вернулся, - слабо, чуть слышно прошептал Гейб. Сэм не помнил, как он нашарил кнопку вызова. От радостного шока, он был словно в прострации и едва соображал, что происходит вокруг, не в силах оторвать взгляд от любимого лица. Сестра, заглянувшая в палату, увидев пришедшего в себя Новака, тут же унеслась и вернулась с врачами, которые вытолкали взволнованного и потерянного Винчестера в коридор. Он опустился на корточки, прижавшись спиной к стене и судорожно обняв себя руками, вдруг заплакал, так отчаянно, надрывно, будто все эмоции разом раскрыли шлюзы и рванули наружу, высвобождая и очищая от той боли, что скопилась в груди. И ему было наплевать, что кто-то увидит его слёзы, в стенах больницы люди часто плачут, кто-то от счастья, кто-то от горя, и уж точно никто не станет осуждать. - Ты дождался его, - он едва услышал этот тихий, приятный голос. Подняв глаза, он увидел Тэсс, которая с любопытством разглядывала его. Почему-то было так отрадно сейчас видеть её, а ещё хотелось очень сильно поблагодарить за то, что она поддержала его и подарила надежду. Но он так и не смог ничего ответить, лишь молча кивнул и снова дал волю слезам, только это были слёзы счастья, и она знала это. - Теперь всё будет хорошо, - она улыбнулась Сэму, так светло и так лучисто. – Берегите друг друга, и будьте счастливы. Легко коснувшись, она погладила его по волосам, словно заботливая мама, а потом ушла, игриво помахав ему ручкой на прощание. Смотря вслед этой странной, загадочной незнакомке, Сэм улыбнулся и прошептал: - Спасибо!