Любовь и Лёд

Восемь месяцев спустя. Окончание сезона праздновали с размахом, в одном из самых престижных клубов, который так же принадлежал империи Новак. Это была закрытая вечеринка для игроков, тренеров, сотрудников, их близких, родных и друзей. Огромный зал был стилизован под райское небо, а обслуживающий персонал – официанты и бармены - были одеты в белые костюмы, на спине которых были небольшие, пушистые крылышки. Столики располагались вокруг большого танцпола, посреди которого на постаменте возвышался кубок победителя, наполненный до краёв шампанским. Сезон был сложным, но «Ангелы» сумели обойти всех и в финальном матче вырвали заслуженную победу благодаря Габриэлю Новаку, забившему четыре безответные шайбы, тем самым лишив соперника всякой надежды. Их игровая связка с Сэмом, стала настоящей сенсацией и грозой для противника. Теперь, когда Винчестер был персональным телохранителем Гейба, его игра стала ещё более дерзкой, и никто не мог остановить этого парня и противостоять этому дуэту. Сэм потягивал вино и с улыбкой наблюдал, как его возлюбленный вместе с братьями весело зажигали на танцполе. Эти трое удивительных, ярких, но абсолютно не похожих друг на друга парней смотрелись на редкость гармонично, они были прекрасны. Прекрасны словно Ангелы. Повернув голову, Сэм с ухмылкой посмотрел на своего брата, который буквально пожирал глазами свою половинку и едва сдерживался, чтобы не утащить его в укромный уголочек и не отыметь по полной программе. Кас был невероятно хорош в этой синей рубашке, которая оттеняла его волшебные глаза, а узкие джинсы подчёркивали упругие ягодицы и стройные ноги, заставляя Дина сгорать от ревности и желания одновременно. Прошедшие месяцы сложились для этой парочки довольно непросто, и сложности пришли с той стороны, с которой они и не ждали. После того, как они стали жить вместе, особо не скрывались ни от кого, но и не афишировали, а потому, как и предвиделось, вскоре это выплыло наружу, но ребята были в принципе готовы ко всему. Однако каких-то нападок в их адрес, осуждения и порицания не последовало, напротив, общественность поддержала этот прекрасный и яркий дуэт – прославленного боксёра, многократного чемпиона мира и не менее прославленного хоккеиста, одного из наследников великой империи Новак. Только вот дамочки никак не могли смириться с тем, что красавчик Дин Винчестер вдруг предпочёл женским прелестям мужчину, а потому просто прохода не давали ему. Где бы он ни появился, женщины, словно сговорившись, буквально висли на нём, отрывая от возлюбленного, изо всех сил стараясь затащить его в постель, дабы исцелить от «напасти» своими чарами. Это выводило его из себя настолько, что он буквально свирепел на глазах, и только благодаря Касу, ни одна из этих глупых куриц не пострадала. Тем не менее, несмотря на то, что уже прошло более восьми месяцев с того дня, как они вместе, дамы до сих пор никак не могли угомониться и продолжали отравлять им жизнь. Михаил тоже нашёл свою любовь, которую долго и тщательно скрывал ото всех, а когда, наконец, решил открыться на семейном совете, в который сейчас входили ещё и Дин с Сэмом, у всех был невероятный шок. Пришлось рассказать всё с самого начала, дабы его мотивы стали понятны. Впервые Люцифера он встретил на одной из официальных вечеринок, устроенной отцом в честь очередного удачного слияния. На банкет были приглашены деловые партнёры с их семьями, среди которых оказалась и семья Люца, которому на тот момент исполнилось шестнадцать, и он был на год младше Михаила. Этот день стал судьбоносным для старшего Новака, потому что он встретил свою истинную любовь. Эти вечеринки всегда вызывали у Майки жуткую тоску, поэтому, отсидев официальную часть, он, как правило, старался улизнуть куда-нибудь вместе с братьями, но в этот раз мелких отправили отдыхать вместе с Элен в Европу. Скучающий парень слонялся по залам, наблюдая за гостями и мечтая поскорее вернуться в свою комнату, чтобы завалиться на кровать с любимой книгой. Несколько раз его останавливали предприимчивые партнёры отца, желая познакомить, а в перспективе и выдать замуж своих некрасивых и неказистых дочерей за наследного принца, старались навязать их общество, но ему каждый раз удавалось под благовидным предлогом смыться. Завидев на горизонте очередную перспективную «невесту», Михаил резво свернул на балкон и плотно прикрыл дверь. Поняв, что опасность миновала, он облегчённо выдохнул и решил побыть здесь, в тишине, наслаждаясь созерцанием звёздного неба, как вдруг понял, что он тут не один. Обернувшись, он увидел парня, который стоял к нему спиной, облокотившись на перила, и его знатно штормило. Испугавшись, Майк бросился на помощь, и каково было его удивление, когда он понял, что парень довольно молод и к тому же в стельку пьян. До этого ему никогда не приходилось иметь дело с пьяными, поскольку родители были набожны и совсем не употребляли спиртного, а школьные гулянки он избегал, считая это глупой тратой времени, и сейчас абсолютно не знал, как себя вести. Пока он размышлял, что ему делать, парень вдруг обнял его за плечи, повиснув на нём и уткнувшись носом в шею, прошептал, как-то очень горько, надрывно: «Я так больше не могу, не вынесу этого». Майк даже слегка завис, озадаченный таким странным поведением, с одной стороны выслушивать пьяные бредни совсем не хотелось, с другой стороны он чувствовал, что этому парню нужна помощь, моральная поддержка, слишком сильно было отчаяние в его голосе. Он нерешительно погладил его по спине, будто говоря: «Всё хорошо», и того прорвало. Он долго и сбивчиво рассказывал о своей жизни: о подлом сводном братце, о матери, что продала сына за деньги собственному мужу, об отце, который предпочитает пасынка родному ребёнку, а его презирает, но не смотря ни на что, он всем сердцем любит отца. Он не плакал, а просто изливал душу, и всё это он говорил ему в шею, словно боясь посмотреть в глаза, видимо, большое количество алкоголя, пробудили в нём «синдром случайного попутчика», когда ты вываливаешь всю правду о себе абсолютно незнакомому человеку, дабы выговориться и облегчить свои душевные муки. И Михаил слушал, не останавливая и не перебивая, успокаивающе поглаживая по спине, и чувствовал, как тот расслабляется в его руках. В какой-то момент, он поймал себя на мысли, что совершенно не хочет отпускать этого парня, и ему самому безумно хорошо и уютно в этих объятиях, а ещё какое-то жгучее чувство появилось в груди, томно отзываясь в паху. Не совсем отдавая отчёт своим поступкам, Майки запустил руки под рубашку парня и продолжал гладить горячую спину, медленно, неосознанно переходя на бока, грудь и живот. Ник, как назвал себя этот незнакомец, был довольно хорошо сложен, тело было спортивным, подтянутым, как и у него, и невероятно чувствительным, это будоражило и заводило не по-детски. Возбуждение захлестнуло подростков, и они, потерявшись в вихре ощущений, начали целоваться, жадно, страстно, неистово. Где-то на периферии сознания что-то щёлкнуло, и Михаил словно протрезвел, он вдруг осознал, что целует, во-первых, парня, во-вторых, похоже ещё несовершеннолетнего, в-третьих, пьяного в хлам. С трудом отстранившись от пьянящих, сладких губ, чтобы хорошо рассмотреть нового знакомого, он взглянул в его лицо и понял, что пропал. Нет, Ник не был писаным красавцем, и его внешность была в чём-то даже заурядной: светло-пепельные волосы, обычный крупноватый нос и невыразительные губы, но глаза… Хотя и маленькие, глубоко посаженные, но чертовски красивые – чистые, яркие, искрящиеся как драгоценные сапфиры, в обрамлении золотистых ресниц. Но главное, что поразило Майки – это то, что он увидел в этих глазах: дерзость, волю и невероятную силу духа, сейчас затянутые пеленой алкогольного опьянения, но даже она не могла скрыть всю мощь и великолепие, сокрытые в глубине этих глаз. Чем дольше он смотрел в этот омут, тем сильнее он затягивал его, и впервые в жизни Новак испугался. Испугался этой запретной тяги и того чувства, что разгоралось в груди, как пожар во время засухи, неукротимый, стремительно поглощающий всё вокруг, не оставляющий ни малейшего шанса на спасение. И в тот момент молодой Михаил не нашёл более разумного решения, чем бежать, как можно дальше от этого синеглазого искусителя. Вот только одного он не учёл - убежать от Ника было не сложно, но как убежать от самого себя? Он силился забыть его всем сердцем, пытался завести роман с девушкой, но он продлился всего несколько дней, ровно до того момента, как девушка попыталась поцеловать его. Ничего, кроме разочарования и отвращения он не испытал, и едва сдержал себя, чтобы не оттолкнуть её, вытерев брезгливо обслюнявленные губы, и не сбежать. После этого свидания он решил больше не экспериментировать с девушками, к которым и до этого не особо тянуло, решив полностью посвятить себя хоккею и воспитанию братьев, чтобы хоть как-то отвлечься от постоянных мыслей о Нике, о его сладких губах и невероятных глазах. Только это было невозможно, думы о нём не оставляли его ни на минуту, и никакие убеждения, что «это всё неправильно и большой грех» не помогали. Так он и жил, в постоянной борьбе с самим собой и своим телом, которое реагировало каждый раз, когда память подкидывала воспоминания о том поцелуе, приходилось истязать себя ледяным душем. Прошла пара лет, когда внезапно юный Кас открыл братьям своё сердце, и тогда впервые Михаил задумался, что возможно не так и ужасно его чувство. После некоторых сомнений он всё же решился обратиться с этим вопросом к отцу, зайдя издалека, не упоминая себя и Каса. Он хотел точно знать, насколько порочна тяга мужчины к мужчине. И каково было его удивление, когда его набожный отец весьма спокойно объяснил, что есть любовь, а есть похоть, и между ними огромная разница. Похоть – это влечение тела, а любовь – это влечение душ. Любовь, настоящая, чистая, взаимная априори не может быть греховна, она священна по сути, если не несёт недоброго умысла. Майки долго и тщательно переваривал всё услышанное, анализировал, пытался понять, что на самом деле чувствует, и насколько его намерения к этому парню чисты. Разобравшись окончательно в себе, он решил найти Ника, чтобы встретиться с ним, открыть своё сердце, но парень, которого он нашёл, был совершенно иным. Внешне он был тот же, просто стал чуть старше, симпатичнее, выше и гораздо шире в плечах, но его глаза и голос… Это был другой человек, чужой и страшный, от него веяло чистым злом, и имя у него теперь было Люцифер, под стать новому образу. Михаил хотел подойти, но увидев, как тот безжалостно избивает напарника по команде, понял – это больше не его Ник, который так отчаянно, трепетно прижимался к нему на том балконе, открывая перед ним свою душу. Он так и ушёл, не поговорив с ним, запрятав глубоко в сердце и сокрыв за семью печатями все свои чувства. Шли годы, но как бы он ни старался, забыть свою первую любовь не мог, хотя со временем боль утихла, и сердце уже не сбивало свой привычный ритм при упоминании его имени. После смерти родителей на его плечи легло немало забот, и на время он смог забыть о своём синеглазом принце. Ему даже удалось найти себе парня, вполне симпатичного пассивчика, с которым он и познал все радости однополых отношений, всё же физиология требовала своё. Правда знакомить с друзьями и родными он его не собирался, и потому об этом этапе его жизни никто и не знал. Просто это помогало ему забыться на время. Но как говорится: «От судьбы не уйдёшь!», вот и его она настигла совсем неожиданно, когда и средний брат вдруг признался им в своих чувствах к парню. И надо же было такому случиться, что именно Сэм стал тем, кто сумел расшевелить чувства жестокого и циничного Люцифера, и Гейбу пришлось дорого заплатить за то, что увёл у него Винчестера. На следующий день после того страшного матча он ехал на встречу с Люцем, которую сам ему назначил в условленном месте, и откровенно не знал, что будет дальше, и как себя вести. Он был исполнен праведным гневом, любовь и ненависть сплелись воедино, но в то же время понимал, что каким бы монстром ни был сейчас Люц, он не сможет причинить ему боль. Потому судорожно соображал, какое наказание для него будет в равной степени достойным, но не заставит страдать. Перебрав в голове десятки вариантов, он отринул их все, как только увидел сгорбленную фигуру с поникшими плечами. Это был не Люцифер, это был Ник, тот самый мальчишка, которого он встретил много лет назад на том балконе, одинокий, потерянный и безмерно страдающий. В его взоре больше не было лукавости, злобы и высокомерия, лишь немая тоска и невыразимая мука. Он смотрел на него, словно смертельно раненый волчонок, глазами умоляющий добить его и избавить от страданий, проявив тем самым высшее милосердие. Сердце сжалось в груди, безумно захотелось прижать его к своему сердцу, как тогда, только ещё крепче, ещё ближе, чтобы забрать всю ту боль, что раздирает и мучает его, но что-то останавливало, сдерживало сей порыв. Он был растерян, судя по реакции, Ник совсем не помнил Майка, ещё бы, он был настолько пьян в тот день, что с трудом вспомнил, что был на каком-то банкете, всё остальное словно стёрли из памяти. Отчего-то стало грустно – все эти годы он любил парня, который даже не помнил его. Михаил почти впал в отчаяние, как вдруг что-то произошло, какая-то неуловимая искра блеснула в глазах Ника, словно он что-то почувствовал, увидел и осознал, и это открытие полностью изменило его. Это было похоже на прозрение – удивлённый и восхищенный взгляд, устремлённый на него, тот будто впервые увидел Майка и понял, как он красив. Он даже на мгновение смутился, когда внезапно Ник попросил дать ему шанс, но быстро взял себя в руки, не желая форсировать события, однако уже спустя несколько минут, жадно целовал своё сокровище, которое ждал столько долгих лет. В тот же день была их первая близость. Майк жутко волновался, ведь он всё это время мечтал об этом и сейчас ужасно боялся вспугнуть этот долгожданный момент. К тому же смущало то, что они оба были активами, но оказавшись в постели, в объятиях друг друга, отринув все сомнения, они отдались во власть любви и желания. Зацелованный до изнеможения Ник сам умолял взять его и без сожаления подарил свою анальную невинность возлюбленному. Он взял его, как самое драгоценное, но хрупкое сокровище, очень нежно и трепетно, сходя с ума от феерических ощущений. Именно в эту минуту он понял - что такое ЛЮБОВЬ, и как прекрасна близость с любимым человеком. А потом были часы, дни, недели разлуки, и тайные свидания по выходным и на праздники. Но долго скрывать от братьев он не мог, и потому выждав несколько месяцев, когда страсти полностью улеглись, наконец, открыл своё сердце, умоляя принять его чувства и его парня. И они приняли, полностью шокированные тем, как сильно изменился Люц, будто это совершенно другой человек. - Слушай, Дин, может ты вообще его привяжешь к себе?! – ехидный голос любимого прервал размышления Сэма. - Надо будет - привяжу! – ворчливо ответил Дин, утаскивая свою прелесть на колени и ревностно обнимая. - Да ну вас, - махнул рукой Гейб, глядя, как жмурится довольный донельзя Кас в объятиях своего парня. - Можно подумать, тут он кому-то, кроме тебя, нужен. - Всё равно, не люблю, когда на него смотрят, - не унимался ревнивец. – Он мой! Гейб картинно закатил глаза, но всё же отстал от них. Присев рядом с милым, он тут же под столом распустил свои шаловливые ручки, заставляя Сэма краснеть и бледнеть одновременно, от возбуждения. Судя по блестящим глазам и коварной улыбочке, он уже вовсю обдумывал, куда бы затащить своего ненаглядного, дабы насладиться его упругой задницей. После того, как он пришёл в себя из кратковременной комы, Габриэль стал до невозможности озабоченным. Ровно неделю врачам удавалось его сдерживать в постели, пока он восстанавливался, но после того, как более-менее пришёл в норму, у него будто вечный «медовый месяц» начался. Он не давал прохода Винчестеру, зажимал его везде, где только можно, едва они оставались вдвоём. И Сэм, в принципе, был даже рад, поскольку их либидо полностью соответствовало, лишь немного смущало то, что порой приходилось заниматься любовью в самых экстремальных местах, отнюдь не приспособленных для этого. А когда Новак увлёкся ролевыми играми, им пришлось переделать часть дома под декорации. Больше всего любил он «комнату для допроса» и «кабинет врача», да и роли злобного копа и похотливого доктора Секси ему удавались особенно хорошо. Сэм только поражался, как легко получается его любимому перевоплощаться в абсолютно разных, не похожих друг на друга, личностей. И это тоже он любил в нём, его многогранность и умение удивлять. Каждый новый день рядом с ним был воистину новым, каждый раз даруя небывалые эмоции. Но главное они, наконец, целиком и полностью окунулись в свою любовь, упиваясь счастьем. Те несколько дней в коме помогли понять, насколько бывает непредсказуема жизнь, и не стоит тратить время на сомнения и переживания, и уж тем более ссоры и обиды, а нужно наслаждаться каждым мгновением рядом с любимым. Это именно то, что по-настоящему важно и ценно! - Переживаешь, что Люц не смог приехать? – участливо спросил Сэм, видя, с какой тоской Михаил наблюдает за их парами. - Ну да, Кроули здорово их вздрючил за этот проигрыш нам в финале, - опустив глаза, печально усмехнулся Майк. – Поэтому сегодня заставил тренироваться в наказание. - Ничего, в следующем сезоне у них будет шанс на победу, - улыбнулся добродушно Кас. – Если ты не передумаешь перейти к ним. - Не передумаю, моё место рядом с Ником, - с ноткой грусти, ответил он. Всё-таки было очень тяжко покидать команду, друзей и братьев, но находиться вдали от любимого, связанного многолетним контрактом с «Дьяволами», было выше его сил. И потому он принял решение последовать за Люцифером. - Не кисни, брат, послезавтра увидитесь на свадьбе, - Гейб, наконец, отвлёкся от тисканья Винчестера. – И вообще, пора бы уже испить шампанское из Кубка Победителей, капитан. Весело подорвавшись с места, он потянул Сэма за руку на танцпол, где захмелевшие от вина, распираемые гордостью чемпионства, ребята поочерёдно пили из большой чаши. Михаил, последним пригубив остатки, под восторженные крики поднял над головой Кубок. Из-под свода посыпались блестящие конфетти, и зал наполнила мелодия песни «We Are The Champions» группы Queen. Обнявшись за плечи, вся команда подпевала, не стесняясь слёз радости. Ведь это была их победа, к которой они так упорно шли, пройдя через нелёгкие матчи, одолевая сильных соперников, превозмогая боль и усталость, и наконец, вырвав в тяжёлой борьбе победу у «Дьяволов». *** Под венчальной аркой перед священником стояли двое уже немолодых мужчин и приносили клятву верности друг другу. Сэм смотрел на их счастливые лица и не мог сдержать слёз умиления. Сколько лет они потеряли из-за глупых предрассудков, сколько боли пережили, но так и не утратили той любви, что подарила им судьба. И даже расстояние в годы и километры, не смогли убить эти светлые, чистые чувства. И пусть пришлось потратить десятки лет, чтобы понять и осознать, что они созданы друг для друга, но они дождались своего счастья, и этот брак стал их наградой. После обмена кольцами Бобби и Кроули, наконец, слились в долгом поцелуе, преисполненном огромной любовью, навсегда скрепляя души и сердца. Эмоции, что переполняли гостей, вылились в бурные аплодисменты. Окинув взором радостные лица близких, Сэм невольно засмотрелся, как Дин, уткнувшись в макушку Каса, прятал скупые, мужские слёзы, а всегда собранный, строгий Михаил, млел как юнец, от влюблённого взгляда Люца. Любуясь на них, он почувствовал, как Гейб, легко коснувшись ладонью его руки, соединил их, нежно переплетая пальцы. И в этот трогательный момент Винчестер всем сердцем возблагодарил небо за то счастье, что было подарено ему и его близким, дорогим людям. И словно откровение, к нему пришло осознание важной истины - каждый человек, желающий познать любовь, рано или поздно находит свою истинную пару, и даже если волею случая ты утратишь её, судьба обязательно даст тебе второй шанс. И только тебе решать – сохранить свою любовь или потерять навсегда. КОНЕЦ.