Что-то личное

Дождь лил с ночи и не думал переставать барабанить по жестяным козырькам серым утром. Матильда сидела на краю узкой кровати и не торопилась идти толкаться у раковин с другими ученицами в общей уборной. Чего ради бежать, как на пожар? Там сейчас шум, брызги, дрязги и глупые вопросы, а вода в трубах за ночь остыла. А ей необходим покой, чтобы обдумать произошедшее накануне. Перед сном она добросовестно пыталась извлечь выводы из своего провала, но разум застилали эмоции. Перед глазами представали картины прошлого. Разбитое стекло, вызвавшее бурю дурных предчувствий. Труп того, кто был ей отцом, в луже крови на полу в дверях квартиры, что была ее домом. Слова неведомого негодяя за стеной, из которых она поняла, что ее брата больше нет. Обморочный ужас под взглядом дежурившего в коридоре бандита, заставлявший упрямо раз за разом нажимать звонок соседской двери. Она ловила себя на чувстве стыда перед Леоном, ведь она подвела его – не смогла сделать намеченное, оказалась никудышным подмастерьем чистильщика. Единственное, что ее утешало, так это его сопротивление ее намерению стать убийцей. Но сейчас уже не удастся спросить его, вдруг после налета на их квартиру он изменил свое мнение на этот счет? Стэн… Дважды находиться так близко от него и не оставить на поганце ни царапины! Она вспоминала, как стояла в оцепенении, а он смотрел ей в глаза и вещал о жизни и смерти, ничуть не опасаясь, что она припасла что-нибудь смертоносное в карманах широкой куртки. Он разговаривал с ней лицом к лицу, касался ее щеки, можно было почувствовать движение воздуха от его дыхания. Это был идеальный момент для сведения счетов. Но тогда ее завораживали зрачки-точки, голос, серьезный тон разговора с ней – девчонкой, неуловимые изменения в выражении лица - от сдержанной враждебности до наигранного ласкового дружелюбия. Упоение ненавистью к этому человеку заставляло ее ловить каждое его слово, каждое движение бровей и губ. Матильда хотела вновь взглянуть в эти просвечивающие безумные глаза, но чтобы при этом говорила она, а он молчал и в ужасе ждал своей участи. Но, похоже, это исключено, иначе она напрасно испачкала бы об него руки… И девочка представила себе, что сейчас творилось бы с ее жизнью, выстрели она в госпитале… Разбирательство, полиция, характеристика от учителей – она представляла это как-то так. А самое главное, все изменилось бы навсегда, жизнь уже не стала бы прежней. Но однажды придется решиться, ведь дело не только в ее мести. Стэн шел на поправку, а это значило, что он не останется в долгу. А ему есть, за что с ней поквитаться. Ночью девочке снился кошмар, в котором она стреляла в Стэна, а на его месте через секунду мучительно умирал на ее глазах совсем другой человек. И сердце Матильды заполнил липкий страх пополам с едким чувством вины, от чего она проснулась в слезах, с тем самым ощущением оцепенения до плеч. Она не выспалась и клевала носом, пытаясь в последние минуты перед началом заурядного школьного дня выработать какое-то решение по самому главному делу в ее жизни. Делу, в котором у нее нет друзей и союзников. – Матильда! – В приоткрывшуюся дверь просунулась Кэт. – Десять минут до завтрака. Ты что сидишь? Знаешь, что? Эти твои прогулки до добра не доведут. – Кэт… – надо было кому-то хоть немного выговориться, а соседка – Матильда это знала – поняла бы правильно. – Ты представить себе не можешь, как мне надоела вся эта детсадовская херня…

***

Школьная пора у Матильды составляла неразрывную ассоциацию с промозглостью, серостью, холодом и темнотой. В такую погоду нечего было и думать о полноценной разведке, и девочка посвящала такие периоды учебе, пропуская через сознание исключительно отсчет времени до поездки к Тони. Такое восприятие усугубилось тем, что цель ушла у нее из-под носа. Стэна выписали буквально через несколько дней после ее неудачного покушения. Тут пригодилось знакомство с лаборантом, который остался подрабатывать в госпитале и до сих пор был признателен Матильде. С его помощью удалось выяснить адрес, по которому якобы проживал пациент. Но неделя наблюдений на месте показала, что ни Стэн, ни кто бы то ни было из знакомых Матильде лиц там не бывал. На протяжении месяца девочка предпринимала попытки выследить Бэнни от здания Управления до настоящего места обитания его шефа. Ее усилия в поиске логова монстра привели к определенным результатам. Если, конечно, можно считать таковым вывод, что Стэн неуловим. Промерзнув после очередной долгой вылазки, Матильда грелась под одеялом, сложив руки под головой и глядя в потолок. Не может быть такого, что Стэн просто исчез... Ладно, что он пока не вышел на работу, это понятно - Леон здорово потрепал этого гада напоследок. Но должен же он где-то жить, спать, умываться по утрам, куда-то же он вешает свой костюм… Матильда впервые подумала, что он даже может жить не один. Тем хуже всем, кто ему дорог, если, конечно такие люди вообще существуют. Холод отчаянно цеплялся за кости, не хотел уходить. Надвигались полугодовые итоговые тесты. И Рождество, к которому ученики должны готовить программу с хором и традиционными сценками. Нужно было взять тайм-аут – на все ее сил явно не хватало. Нового появления ее врага надо было терпеливо дожидаться, по ходу дела расправляясь с нагрузкой. Интересно, Стэн вообще празднует Рождество? «Будем считать, урод, что я сделала тебе подарок», - подумала Матильда, погружаясь в сон.

***

Бесконечные дни за партой и домашними заданиями складывались в месяцы. Три вещи не давали Матильде сойти с ума без личного дела в окружении сверстников, то и дело шептавшихся у нее за спиной. Первой, но отнюдь не главной, среди них был мультфильм «Трансформеры»*, про который она забыла на время подготовки планов мщения. Но и с ним успело произойти что-то странное, как бы символизирующее новый виток в ее собственной жизни. И это разочаровывало. Не было и не предвещалось привычных Оптимуса Прайма и Мегатрона, зато был какой-то чокнутый Гальватрон и совсем уж невнятные персонажи. Второй точкой опоры была Кэт, компенсируя, видимо, отсутствие Мегатрона и Оптимуса. Она одна не открещивалась от Матильды и хоть как-то вдохновляла своим примером на работу. В тир они по-прежнему ходили вместе. Так случилось, что она поджидала Матильду именно там в тот несостоявшийся роковой для Стэна день и знала тайну подмены настоящего спортивного пистолета муляжом. И уже было трудно сказать, забыла ли она тот случай или просто очень хорошо скрывала свое мнение на этот счет. Началось что-то необычное, новое в среде сверстников. И Матильде это «что-то» не нравилось. Она чувствовала, что оно таит в себе много лишних проблем, особенно для одиночки вроде нее. Еще вчера были наивные, но отдельные личности, с которыми худо-бедно можно было поболтать на разные темы. А сегодня это - уже амебы, слипшиеся в кучки. Значение приобрело количество, а не качество. Их с Кэт было двое, формально они выполняли правила этой игры и могли спокойно заниматься своими делами. Третьей и главной опорой была память о Леоне. Хранить и поддерживать ее помогала миссис Макалистер, согласившаяся когда-то иногда выслушивать истории из прошлого девочки. Но Матильда быстро убедилась, что просто не представляет, как будет рассказывать о некоторых вещах этой строгой женщине, что сводило богатство общения на нет. Матильда продолжала пить молоко, хотя в холодное время его стало необходимо подогревать, но она решила привыкнуть к преодолению этого неудобства. Она не пропускала ни одной тренировки – хоть Стэну досталось в том здании, надо было быть готовой ко всему. Растение она не рискнула оставить в открытом грунте на зиму – все-таки оно относилось к тропической флоре. Теперь оно составляло компанию девочкам, занимая подоконник. Одна отрада до самого лета, не сдохнуть бы с тоски к тому времени. Но Стэн проявил признаки жизни уже к концу февраля. И как! В местных новостях сообщили об успешной деятельности его отдела, в ходе которой была разоблачена крупная банда наркоторговцев. Потягивая молоко, Матильда перебирала в уме предположения. Можно, конечно, допустить, что, пройдя по грани между жизнью и смертью, он понял что-то и решил творить добро… Но это просто смешно. Скорее, тут надо выбирать между заказом конкурента за кругленькую сумму для продажных копов и жизненной необходимостью для самого Стэна доказать свою профпригодность и защитить пошатнувшуюся репутацию. Вот он, похоже, и решил пожертвовать мелкими сошками, которые оптом сошли за банду. – Вот это профессионал, – убежденно сказала сидящая рядом Кэт. На испепеляющий взгляд Матильды она ответила: – Другой бы сдался – такое не проходит насовсем. У Матильды всегда была уверенность, что Стэн вернулся бы при малейшей надежде на работу в прежнем качестве. О судьбе семьи одного незадачливого мелкого дилера, в том числе четырехлетнего мальчика, она деликатно промолчала. Кэт не виновата, что Стэнсфилд убедил весь мир в своей непогрешимости.

***

Наступила пора, когда весна взяла свое, и городские посадки покрылись дымкой раскрывающихся молодых листочков. Матильда шла по тротуару и наслаждалась теплом. После монохромных видов холодного города, разбавленных лишь вспышками вывесок и рекламы, создавалось чувство, что еще немного, и та прошлогодняя история повторится вновь на улицах, купающихся в ярком свете. Но только уже не с ней и не с Леоном. Если он жив, то почему не придет за ней? Если он погиб, то почему она до сих пор не верит? Матильда часто вспоминала его в последнее время, и это было как-то особенно грустно, ведь мир вокруг просыпался после очередной зимней смерти, утверждая таким образом жизнь. Что-то особенное она чувствовала в этой весне, точно душистый воздух сам льется в легкие, а она идет, не касаясь земли – и в небо взлетела бы, стоило захотеть. Но у нее еще были незавершенные дела. Здание Управления возвышалось над площадью, весна была не властна над его мрачными стенами, подпирающими небо. Матильда взяла за правило следить за этим объектом с биноклем с безопасного расстояния. Она дежурила здесь неделю, и сегодня ожидание было вознаграждено. У ступеней остановилась служебная машина, и впервые с самого первого своего покушения Матильда увидела Стэна, поднимающегося к парадному входу в Управление. Это был тот самый Стэн в своем светлом костюме. На мгновение Матильда поймала себя на мысли, что она провалилась в прошлое, где подлец еще цел и невредим, и вот-вот за ним прокрадется девочка с большим пакетом – она сама из прошлого. Но нет, было нечто, возвращающее в реальность. Стэн хромал на левую ногу, не сильно, но по сравнению с прежними их встречами заметно. Костюм был как будто слегка велик ему, но это могло показаться. Это все такая мелочь по сравнению с тем, что он жив и способен самостоятельно двигаться! Люди, попадавшиеся навстречу Стэну, приветствовали его и пожимали руку, идущие за ним догоняли и выражали то же самое. Матильда нахмурилась. Ладно, делегацию не выставили у дверей. Ублюдок, оборвавший жизни Леона и ее брата, купался в лучах всеобщего уважения и дышал в этот момент пьянящим весенним воздухом. Эта несправедливость ранила не хуже ножа. И она, Матильда, была готова исправить это.