Мы с тобой одной крови.

Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ, И, как всегда, с утра нести мы будем чушь, Чтобы укрыть от всех единство наших душ.

      Вот пару часов назад вы ругались, а сейчас ты трезвеешь от увиденного. Эта клыкастая тварь только что сожрала любовь всей моей жизни. И это не преувеличение: он действительно сожрал, она действительно была любовью всей моей жизни. Тупик за клубом залит алой кровью, луна не решается его осветить и прячется пугливо за рыхлым облаком. Басы клубной музыки долетают сюда приглушенным фоном, отражаются от глухих стен и бьются о тела троих: двое сплелись в смертельном объятии, я застыл каменным изваянием. Кровосос отлепился ото рта моей милой и, выплюнув ее язык, вновь припал к ее губам. Она дернулась, крупная дрожь прошлась по всему телу, предсмертные судороги... луна выползла, чтобы осветить этот двор - колодец смерти. В тело моей девочки глубоко погрузилась рука чудовища: она вошла прямо под ребрами, прорвалась к нежному сердцу, сжимает и гладит. Тряпичной куклой моя любовь упала к его ногам, когда он оторвался от ее губ и отпустил, выдернув руку, сжимавшую сердце. Глядя прямо на меня, он слизнул дымящуюся кровь с еще живого, трепетного мешочка. Судорожный звук рвотного позыва, который издал стоящий рядом пьянчужка, выползший отлить и ставший свидетелем такой жести, вернул меня в реальность. Глухое рычание, начавшееся где-то внутри, переросло в звериный рык. Трансформации всегда неожиданны. В том числе для меня. Кажется, наш случайный свидетель обосрался.       Я украшу твоими кишками городскую площадь. Голову вдену на самый высокий шпиль в городе. И ты увидишь рассвет, свой первый и последний. Вампир... - Адьос! - Он развернул свои мерзкие кожистые крылья и взмахнул ими, подняв ветер и вскружив валявшийся тут мусор. Мой рывок и удар чужого тела о стену, крик злости и отчаяния. Рычание зверя в ответ на злобное шипение. Огромным крылом меня придавило к земле, но это было неверное решение - мои клыки, мои когти рвут и полосуют, превращая крылья в лохмотья, заливая черной кровью снег. Черно-белая бойня. Луна любопытно вылезает из своего убежища. Снег кружится вокруг нас, будто крошево костей. Я больше его раза в три, сильнее, злее, могу разорвать на части, но помехой всему его крылья, уже бесполезные для полета, но еще годные для обороны и атаки. Хлопки, рычание, шипение, звук рвущейся плоти, пульсирующие раны... Этим битвам тысячи лет во мраке. В моей крови память поколений моих предков, задиравших мертвых богов - вампиров. Волки - проклятые стражи света, крушившие и ломавшие хребты этим мерзким тварям из тьмы на протяжении сотен и тысяч лет.       Придавленный мощной лапой в грязный снег, задыхающийся под аккомпанемент трещащей грудной клетки, вампир спрятал клыки, подставив шею и раскинув руки. Поза покорности. Будь это драка равных, противостояние волков, я бы остановился. Но закон дает нам право убить тварь, если она не нашего племени, будь ты хоть трижды в покорной позе.       Когда я наклонился к нему, чтобы разорвать, вампир произнес то, что перекроило весь ход моей жизни. - Волчок. Так меня называл только один человек, который сейчас лежит мертвый в грязном тупике. - Волчок. - Багрово-карие глаза блеснули. Я знаю этот запах. Запах его тела. Запах его крови. Вишня в сливках. Странный такой аромат, ни с чем не спутаешь. Так пахла моя любовь, моя пара, мое счастье. Первая мысль: разорвать, убить за то, что осмелился забрать ее частичку. Но этот запах забил ноздри, залез в самое сознание, прошелся ласкающей рукой по шерсти, уши сами собой опустились, захотелось скулить. Я отскочил, не в силах пустить клыки в ход, тряся косматой головой. Вампир поднялся, неловко пошатываясь и держась за стену. - Я бы, конечно, с тобой еще потусил, но Хозяин зовет. Аривидерчи! - Крылья повисли позади неопрятными лохмотьями, он отвернулся и пошел, пошатываясь и спотыкаясь. Помял я его знатно! А вот убить не смог... И еще мне почему-то интересно, как он так будет по городу идти - с крыльями, в рваной и залитой кровью одежде?