Скелет

— Почему «чудо-мальчик»? — Скелет на миг останавливает полет карандаша над блокнотом. Курт, замерший с чашкой у рта, криво улыбается. — Можешь поставить. Парень откусывает половину пончика, глотает остывший кофе. — Ты появился из ниоткуда, тебе дали высший доступ в Башне, половина которой даже для меня «официально закрыта». С тобой носятся, как с… хрупкой вазой, не объясняя, кто ты, собственно говоря, такой. Все следят за тем, чтобы ты хорошо ел, не напрягают ни тестами, ни заданиями, из чего следует, что ты, парень, не из моих. — Вот как? — младший Старк возвращается к рисунку. Щурится, словно пытаясь разглядеть что-то в Курте. — А из чьих я тогда? — Не знаю. Может быть, ты сын какого-нибудь злодея, прячущийся от него, — Скелет фыркает в ответ на столь нелепую догадку. — Или ты инопланетянин, не знаю. Слушай, а ты случаем не один из этих сумасшедших божков? Пресвятая Мария, серьезно, только не говори, что… — Нет. Курт с облегчением выдыхает. Поднимает руки, сдаваясь. — Тогда я не имею ни малейшего понятия, кто ты такой, чудо-мальчик. — Твои… какие они? Вот так поставь руку. Парень послушно ставит локоть на стол, разворачивает ладонь, оглядывается на Наташу с Клинтом, сидящих в другом углу кафетерия. — Можно сменить музыку? — просит Скелет у потолка. — Что-нибудь спокойное. Ненавязчивый мотивчик прерывается. — Мои… Мои сражаются за свою жизнь. Мои немного больше, чем просто люди, и из-за этого они не могут спокойно жить. Кто-то мурлычет из динамиков о том, что ему хорошо. Кто-то обращается к слушателю, спрашивает, отдал бы тот всё для того, чтобы потеряться? Чтобы исчезнуть? Глаза у Скелета темные, почти черные. Он всматривается в лицо Курта, хмурится. Между бровей залегает тонкая морщинка. — Попрыгун… нет. Дракон? — Ночной Змей. — Тебе подходит, — подписывает рисунок, вырывает лист из блокнота, складывает его пополам. — Посмотри потом. Курт долго разглядывает рисунок. На нем он без маскировки — трехпалый, с хвостом, сидящий на корточках. Без прилипшей к губам легкой усмешки он кажется юнее. Беззащитнее. На рисунке он настоящий. — Придержи дверь! — Клинт подбегает к лифту, кивает Скелету. — Спасибо. В апартаменты? — Угу. Мальчик опирается о поручень, выдыхает. — Знаешь, если ты не хочешь работать на Фьюри… в Щ.И.Т.е, ты можешь отказаться. — Что? — Я был чуть младше тебя, когда меня завербовали. Просто… у тебя еще вся жизнь впереди, Александр. Не стоит ее тратить на бессмысленную борьбу. — А на что стоит? Сокол поднимает голову к экрану, на котором мелькают цифры этажей. — Не на это. Нет нужды вмешиваться в каждую битву, даже если тебя убеждают в обратном. Мир не рухнет, я проверял. Ты еще молод. Ты можешь выучиться в университете, заняться, чем хочешь. Ты же хорошо рисуешь. Наша остановка. Клинт салютует Скелету двумя пальцами, уходит в сторону лаборатории Старка мягкими, пружинящими шагами. Мальчик щурится, вглядывается в спину лучника. Его отвлекают смех и улюлюканье в большой комнате. — И ЭмДжей выигрывает со счетом десять: два! Гип-гип ура нашей победительнице! — сложив ладони в рупор, скандирует Питер. Он делает сальто назад со спинки дивана, раскланивается. — Хэй, людишки, — Локи словно выплывает из воздуха над креслом, изящно кладет ногу на ногу. Достает из того же кармана реальности чашку из тонкого фарфора. — Что за крики? — ЭмДжей в третий раз обыграла Нэда! — Поздравляю, мисс Джонс. — Благодарю, мистер Лафейсон. Мишель даже приседает в подобии книксена, что странно смотрится в сочетании с разодранными джинсами, и художественно порванным у горла свитером. — Ну хоть с «вашим высочеством» разобрались, — закатывает глаза бог обмана. Указывает на Скелета. — Тебя я раньше не замечал. Где один ребенок, там и трое, а дальше люди не считают? — Эм… — Питер смущается, не зная, что ответить. Судя по лицу Алекса, тот объяснять ничего не собирается. — Кстати, мы так и не узнали имя «чудо-мальчика», — наклоняет голову вбок ЭмДжей. — И откуда он взялся такой талантливый. — Может сам объяснишь? — Кудряшка смотрит умоляюще. — Тони Старк мой… — Скелет заминается. «Отец» — такое простое слово, но мальчик никак не может его выговорить. Ему мешает то ли комок в горле, то ли бухающее в груди чужое/родное сердце. А может быть, ему мешает уютное чувство одиночества, окутывающее его одеялом с шести лет. С того самого момента, как он проснулся в больнице сиротой. — Он… Он мой… — Александр, мистер Старк просит вас с Питером подойти в его лабораторию. Он хочет посмотреть на внесенные в протез изменения.