Bastille – Of the Night Во мне погибла еще одна частичка меня, Скажи всем своим друзьям, чтобы они точили зубы – Ещё можно немного заработать...
Бывает, что человек оказывается в самом непредсказуемом месте. В этом мире всё не так, как кажется на самом деле. В большей части всё зависит от фантазии человека, но, как было сказано ранее, всё не так-то и просто. Как и то, куда человек попадает после смерти. Сознайтесь, каждому хотелось узнать, что случается с человеком после смерти. Каждый, хоть раз и мимолётно, но думал, что с ним случится. С Люси всё было совсем не так, как она ожидала. Как только сердце остановилось, время, словно замерло. Сначала она просто так же сидела за столом с широко распахнутыми глазами. Время остановилось, всё застыло, а разум затуманился. Карие глазки, что только-только начинали снова сиять, снова опустели, не отображая души. Говорят, что глаза – зеркало души. Если в них её не видно, значит человек то ли плотно скрывает её за толстой лживой маской, то ли вообще её не имеет, или, в худшем случае – он умер. Словно в замедленной съёмке, златовласая падает. Судьба сыграла с ней слишком злую шутку, которую, увы, девушка пережить не смогла. Она готова была принять любое, что подарит ей Госпожа. Будь это что-то хорошее, или же наоборот – плохое, она бы всё равно приняла бы это. Но смерть – уж слишком безысходный дар… – Где я? – голос эхом разнёсся по космической мгле. Люси оказалась в ранее не видимом ею месте. Возможно, оно даже чем-то было похоже на Мир Духов, но Люси была просто уверена, что это не он. Зрелище, безусловно, захватывало. Будто бы оказался в космосе. Но ведь нам известно, что жизнь там невозможна. Ах да, забыли, она же умерла… Разные оттенки фиолетового, розового, синего, и чёрного переливались между собой, заставляя терять разум, смотря на эту «палитру», на которой так и блистали яркие огни, что так смутно напоминали ключнице родной мир её духов. Как же всё-таки чудна эта «жизнь». Златовласая была совсем другой. Волосы чуть отросли, изменилась одежда. Белая блузка с чёрным бантом на вороте, поверх которой был одет чёрный сарафан с большим декольте, и ещё поверху светло-кофейная длинная кофта. На ногах чёрные чулки и такие же туфельки-лодочки. Люси находилась в окружении какой-то странной жидкости, что смутно напоминала кареглазой кровь. Алая субстанция витала вокруг неё практически беззвучно, ничуть не пугая девушку. Под златовласой была водная поверхность, которой она едва касалась. Только сейчас Хартфилия заметила проявляющийся возле неё тёмный силуэт. Сначала чёрный смокинг, потом понемногу появлялась плоть. Когда личность полностью сформировалась, Люси была в ужасе. Вообще всё тело было нормального, бежевого оттенка, а вот голова… это оказался старик. Голова была слишком старой, вся в морщинах, сухая, даже казалась чуть обгоревшей. Глаз словно не было. Вместо привычных для человека белка и радужки была только кромешная тьма. На едва заметных губах играла до жути пугающая улыбка. Старец ничего не сказал. Он просто махнул рукой, и всё утонуло в яркой вспышке. Спустя секунду окружение снова изменилось. В глубине души Люси надеялась, что сейчас она снова проснётся в купе, живой, жизнерадостной, со своей командой и Зерефом… Но всё оказалось совсем не так. Вместо светлого купе – тёмный, жуткий коридор, больше походящий на темницу. Пространство освещалось всего лишь едва горевшими факелами. Кругом слышались леденящие душу крики. Старец махнул рукой, зовя за собой златовласую. Подсознание орало как резанное, предупреждая девушку о возможной опасности. Но Люси послушно принялась идти за молчаливым мужчиной, как бы сильно он её не пугал. – Кто ты? – один вопрос, не имеющий ответа. Словно он и не слышал. Чем далее они шли, тем отчётливей становился крик. Кареглазая поняла, что кричала особь мужского пола. Вот один поворот, вот второй, третий. И большая деревянная дверь. Люси не понимала где она. В Фиоре больше не осталось таких замков, примерно триста лет как уже, и это она знала не просто с пересказов матери, а и из книг, рассказов Зерефа. Старец просто прошёл сквозь дверь, словно призрак. Затем рука появилась в двери, снова маня за собой. Люси чувствовала, что за ту дверь лучше не соваться. Но она сдалась. Как бы ей не хотелось этого признавать, но это так. Она просто пустила жизнь на самотёк. Теперь ей всё равно, что с ней будет. И так, поняв, что ей нечего терять, она прикоснулась к дереву, поняв, что может спокойно пройти. – Ты не ответишь, да? – с некой грустью в голосе спросила ключница. А в ответ – только молчание. Нежные уши чуть ли не скрутились в трубочку, когда она услышала очередной крик. Люси казалось, что её вывернет наружу от увиденного. Помещение, в которое они попали, напоминало пыточную из фильмов ужасов. Повсюду кровь, человеческие органы в банках и не только; разбросанные инструменты, скальпели, хоть их так и не совсем можно назвать. Почти что в центре стоял большой хирургический на первый взгляд (и скорее всего пыточный на самом деле) стол. Он и был источником крика. Возле стола стоял какой-то мужчина в чёрном плаще и с железной маской с огромным клювом. Как и всё остальное – весь в крови. В руках держал скальпель, а на столике рядом было ещё куча всего, что вероятно будет использовать мужчина. Но что шокировало Люси наиболее сильно, заставило прикрыть руками рот и заверещать, как резаной, на всю округу – это парень на столе. Эти чёрные волосы и такого же цвета пронзающие глаза она никогда не сможет забыть. Пусть и знакома с ним всего несколько дней. Он выгибался, пытаясь сбежать. Несомненно – пытки были страшными. Возможно, можно было бы подумать, что ему просто делают операцию, ведь тогда это делали без какой либо анестезии. Но шипованные ремни, что до крови стягивали Зерефа за руки и ноги, доказывали совсем иное. Возможно, на нем ставят эксперименты.Жорж Бизе – Хабанера (опера Кармен)
Старец снова улыбнулся той пугающей кровожадной улыбкой и опять махнул рукой. Снова та вспышка, и через мгновение обстановка совсем поменялась. Вместо старых жутких коридоров – более или менее элегантные, хорошо освещённые. Вместо леденящих душу криков – красивая инструментальная музыка и известная опера. И опять кое-что изменилось. Теперь на златовласой красовалось красивое, длиной в пол, ярко-красное пышное бальное платье, что спереди было намного выше колен, открывая вид на шикарные, точёные ноги. Декольте было достаточно большим. На руках – длинные кровавые рукава, под которыми едва виднелись руки, обрамлённые в чёрные атласные перчатки. На ногах чёрные кружевные чулки и туфли на высоком каблуке красного цвета. Волосы же были заколоты в пучок и украшены большим чёрным бантом, а некоторые кучерявые пряди выбивались, создавая шикарную причёску. На лице – чёрная маска с перьями, что в некоторых местах была осыпана самыми различными стразами и украшениями. И плюс красивый, в тон другим вещам, веер. Всё это в тандеме выглядело немного вызывающе, но очень красиво, элегантно, и даже в некоторой мере устрашающе. – Бал-маскарад? – возвышающимся гордым голосом спросила Люси. Мужчина в смокинге только снова улыбнулся, зовя рукой златовласую за собой. Люси послушно повиновалась, вступая в ход. Каблуки громко цокали по мраморному полу, словно какая-то важная особь передвигается по коридору. Как она уже догадалась – это бал-маскарад. Когда девушка взглянула в огромное окно на улицу, её передёрнуло. Они в Трансильвании. И явно не в её веке. Мужчина был словно дворецким, но и не совсем. Он сопровождал девушку. Вскоре они дошли до огромного зала, что и был источником музыки. Да, всё-таки это был бал-маскарад. Отворив перед Хартфилией, или здесь будет лучше сказать Сердоболией, красивую дверь, «дворецкий» вошёл первым, тем самым обратив внимание присутствующих. Затем вошла и сама Люси с какой-то немного лукавой улыбкой, махая веером. Кареглазую торжественно поприветствовали, словно принцессу. Господа и госпожи танцевали вальс. Ничего особенного пока не происходило. Люси всё время пытались позвать на танец, но девушка стояла в стороне, кое-кого поджидая. Карие глазки наткнулись на аловолосую девчонку с меткой в виде ноты. Это неспроста, ибо татуировка была подобна той, что и у Люси. Да и мощь так и пёрла с миловидной на первый взгляд девушки в белом бальном платье. Она стояла на возвышении, где играл оркестр. Именно она и пела знаменитую Хабанеру. – Не желаете ли Вы станцевать со мной? – элегантно поинтересовался очередной ухажёр, пытающийся привлечь внимание кареглазой. Люси в который раз состроила лукавую улыбку, и со всей вежливостью, которой её научили ещё в особняке, ответила: – Прошу меня извинить, но я жду своего партнёра. Парень как-то злобно зыркнул в её сторону и удалился. Вдруг аловолосая резко перестала петь. Под чёрными туфлями образовалась огромная тёмно-синяя пентаграмма. На миловидном личике заиграла сумасшедшая улыбка, и, поддавшись немного вперёд, при этом не сдвигаясь с места, девушка набрала полные лёгкие воздуха. По зале прошёлся дикий визг, больше походящий на ультразвук. Она использовала магию проклятых, и уже через считанные секунды в зале вместо людей были только скелеты, что в ту же секунду рассыпались на мелкие части, оставив за собой лишь одежду. «Дворецкий» опять махнул рукой, и яркая вспышка поглотила всё вокруг. На это раз всё было по-другому. – Люси! – трясёт за плечи. – Люси, чёрт побери, не умирай!Вижу, ты веришь, Что мы держимся вместе, Мы мощная сила...
Девушка не верила тому, что происходило. Она очнулась. От кошмара осталось одно только воспоминание, да леденящий душу холод, оставленный той жуткой улыбкой. Словно выплывая из-под воды, она закашлялась. Кругом всё плыло, даже казалось, что её окружают пузыри. – Ох, ты живая… – не успела златовласая и отойти от пережитого, как её дёрнули и крепко обняли. А она всё так же стояла в шоковом состоянии и не могла никак прийти в себя. Не успела она и что-то вякнуть Зерефу в ответ, как перед глазами опять что-то блеснуло, и мир исказился. Она снова использовала Кагую.