Татуировка в виде солнца

— Эй, может слезешь, наконец? Зная тебя, когда ты уснёшь, то обязательно свалишься оттуда. Усмешка на освещённом закатом лице, глаза с лёгкими искорками издевки и чёрные влажные волосы, прилипающие к щекам из-за своей длины. Красные шорты и чёрная футболка что-то ничуть не подходили для бушующего сейчас время года — зимы. Зереф так изменился. — Да ладно тебе, со мной же и так ничего не случится, даже если грохнусь с дерева на землю. Сверкающие капельки смеха в глазах, пухлые розовые губы, кончики которых слегка приподняты в милой игривой улыбке и отросшие волосы, струящиеся по спине — сейчас они приблизительно длиной по поясницу. Она, как и её «что-то-больше-чем-друг», тоже одета была легко и просто: полосатая розово-малиновая светлая майка на бретельках, простенькие небесно-голубые шорты и коричневые вьетнамки. Люси кажется прежней. — Нет, правда. Слезай, — настоял на своём тёмный, на что в ответ получил косточкой с черешни по голове. — Эй! Поднявшись с насиженного места на её любимом дереве, где можно было спокойно рвать вкусные плоды, так любезно предоставленные самим деревом, она, словно балансируя, направилась чуть вперёд по непривычно толстому древу. Словно по капризному помыслу Судьбы поскользнулась на гнилой черешне и грохнулась «с небес на землю», выдавив только тихое «Ой!». По идее, спустя несколько мгновений что-то обязательно должно было болеть, пусть и недолго. Но Люси не только не почувствовала боли, а и вовсе словно замерла в воздухе. Зереф, слегка наклонившись, положил златовласку на землю, предварительно обернув к себе спиной. Наклонившись к уху, тихо прошептал, обнимая руками за талию. — Я же говорил. Люси интуитивно наклонила голову в сторону, всё так же улыбаясь и, поставив свои руки на руки черноволосого, немного повернулась лицом в его сторону. Зереф наклонился ближе к ней, чтобы поцеловать и только собрался провернуть задуманное, как был в тот же миг отвержен в сторону одного из деревьев с приставленной к горлу катаной. Эрза выглядела непривычно взбешённой и настроенной категорически против такой развилки событий. — Люси, что он тебе сделал? — тоном, не терпящим возражений, спросила мечница, подозрительно сузив глаза и строго глянув в сторону своей бывшей напарницы, только крепче прижимая острое лезвие холодного оружия к взбешённому Зерефу. — Эрза! — протестующие вскрикнула Люси, явно взбудораженная и запыхавшаяся от злости на то, что её подруга прервала такой момент. — Да ничего он мне не сделал, я просто упала с дерева и он меня поймал! Но Скарлет лишь пропустила её слова мимо ушей, только ещё враждебнее становясь в стойку. — Мне сказали, что он тебя домогался! Люси застыла в немом шоке, потрясённо глядя на злобно сжимающую в руке катану Эрзу. — Что? — едва выдавила из себя девушка, неприятно скривившись. — Да кто вообще это придумал?! Ответа не последовало. Хотя может он и был, но Хартфилия его просто не услышала, прекрасно понимая, каков будет ответ. Возле дома, под навесом, что окружал всё здание (традиционный японский дом*), заметила довольно усмехающегося Нацу и застыла на месте, периодически вздрагивая. Сердце болезненно сжалось. Снова больно. Злобно сжав кулаки и прикусив нижнюю губу, она направилась вслед за ним с чётким намерением узнать, наконец, в чём дело. Сперва показалось, что драгонслеер просто не замечает её и продолжает дальше идти вперёд. — Эй! Как это понимать?! — раздражённо крикнула быстрым шагом шедшая позади Люси. Но ничего. Ноль на массу. — Нацу! Не смей меня игнорировать! Даже не обернулся. — Да что с тобой такое? Почему ты вообще себя так ведёшь? Перестав идти следом, она остановилась. Глаза скрыты под чёлкой, нижняя губа прикушена, злобно сжатые в кулаки руки и тихий, жалобный голос. — Мне ведь… больно… — добавила совсем тихо, пытаясь перебороть спазм, так неожиданно появившийся в горле. Начинали болеть скулы — еще чуть-чуть и она заплачет. Удивительно, как быстро сменилось настроение. Она и опомниться не успела, как в мгновение ока оказалась прижата к стене. Становилось действительно страшно, ведь таким она его видела впервые. Почувствовать, как рядом в стене появилась вмятина, и поползли трещины. Попытаться вырваться и сбежать так, как бежит жертва от хищника. Она словно мышь, загнанная в угол. С одной стороны — рука, всё ещё находящаяся там, где он только что поставил вмятину, с другой — тоже рука, согнутая в локте, а спереди — оскалившийся убийца драконов, что сейчас больше походил на монстра. Захотелось сбежать от этого дикого взгляда, больше схожего с взглядом свирепого дракона, что бегло осматривал девушку. Нацу казался таким разным. Ещё мгновение назад он чуть не разнёс ей череп, а сейчас уже со скрытым ужасом осматривает её на наличие ушибов, боясь прикоснуться. А потом снова страх сменился свирепостью. — Что со мной? Может… что с тобой такое? — зашипел он, ещё сильнее прижимая ключницу к стене. Страшно. Очень. Страшно смотреть в эти глаза, страшно слушать его голос, страшно думать, почему он так на неё реагирует, страшно оставаться с ним наедине. Внутри бурлил водопад, снова и снова давящий на неё своим громадным весом так, что она не смогла даже глоток воздуха сделать. Это словно оказаться парализованным и в то же время немым во время страшного сна — так хочется убежать или закричать, но ты не можешь и продолжаешь просто открывать рот и рвать себе глотку, отчаянно зовя на помощь. — Определись. Пожалуйста, — шепот. Такой тихий, но слишком сильно наполненный болью, чтобы не слышать. — А то мне станет наплевать, жива ты или мертва. Слова громом отдались в голове, заставив сердце в который раз болезненно сжаться. На секунду показалось, что в груди что-то оборвалось. Когда стало больно физически, Люси наконец поняла, что всё это время не дышала, терпеливо чего-то ожидая. Резко начиная обрывисто дышать, она выпустила из глаз одинокую слезинку, всё ещё ощущая сильный спазм в горле и боль в области скул. А его и след простыл. Остались только мелкие искорки, быстро затухающие в воздухе. Нет, это уже слишком. *** Удивительно, но никто не услышал той перепалки. Даже когда Люси молча прошла мимо собирающихся ужинать её новых напарников — Арэта, Лекси, Элисс, Эрзы, Грея и Зерефа — никто ей даже слова не сказал, просто посчитав, что златовласка уставшая после тренировок. Никто даже не заметил, как из тумбочки пропал идеально острый ножик. Никто не заметил, какие у неё заплаканные глаза. Никто не заметил, что Нацу куда-то пропал. Должно было быть досадно, но… сейчас ей просто не до этого. Люси просто тихо проскользнула в ванную, так же тихо, словно и вовсе не живая, разделась и медленно залезла в горячую воду, что на удивление быстро наполнилась. Всё-таки это место удивляет. Больше ничего не хотелось. Слова человека, что казался самим дорогим, ранили сильно, до глубины души. Этот мир казался ей таким странным, ещё с самого ее рождения. Медленно, но верно её призрачная лестница рушилась, и сегодня она больно грохнулась с неё в пучину отчаяния. Почему именно ей выпала такая судьба? Почему она должна нести эту тяжёлую ношу? «Это всего лишь временная должность, которую мы потеряем, как только исполним наш долг» — вспомнила она слова Лекси. Тогда они стали неплохим утешением, хоть и казалось, что потом будет тяжело. Удобнее устроить в руке холодное оружие. Сделать порез по намеченной ею траектории и с удивлением обнаружить, что рана не затягивается, как обычно. Боли нет, только жажда уснуть и никогда больше не проснутся. Скучный, совсем опустевший взгляд медленно скользит по ране, с которой медленно начала капать тёмная тягучая кровь. Вода быстро начала окрашиваться в алый цвет, ничуть не пугая златовласку, которая раньше так боялась этой неотъемлемой части человека. Закружилась голова. Появилась лёгкая тошнота. Резко насторожиться, учуяв такой знакомый запах. Он просто не мог забыть этот долбанный запах крови. Её крови. Быстро вскочить на ноги, в один миг переносясь в ванную. Вода всё ещё текла из крана, поэтому она давно начала вытекать из ванной, попутно обретая красноватый оттенок. Она была полностью скрыта водой, показывая только совсем бледную кисть левой руки. Вода вокруг ней была особенно тёмной. — Чёрт, Люси! Броситься к ванной, быстро окунуть руки в слишком горячую даже для него воду и разом вытащить столь желанное тело. «Кипяток?!» — За... чем... — еле выдавила из себя девушка, быстро откашливаясь от воды, заполнившей лёгкие. После попыталась вырваться из цепких рук Саламандра, но слишком сильная боль во всём теле и онемевшая правая рука не давали её этого сделать. А Нацу злится. Он зол на самого себя. Будь это кто-либо другой, он бы уже вешал самоубийцу на его собственных кишках. — Потому что я не хочу снова тебя терять.