Предатели и друзья

2013 г. Над головой раскинулось бескрайнее чернильное небо, до самого горизонта усыпанное миллиардами звезд. Никогда такого в городе не увидишь. Это зрелище – достояние тихих и далеких от цивилизации мест, куда редко может занести жителя мегаполиса. Джоан не надоедало смотреть в ночное небо, от которого у нее захватывало дух, и немного кружилась запрокинутая голова. Она осторожно качнулась с пятки на носок и глубоко вдохнула теплый, пропитанный войной воздух Афганистана. Было потрясающе тихо, спокойно и безопасно. Здесь ее никто никогда не найдет. Никому не придет в голову искать ее здесь. Наемница беззаботно улыбнулась загадочно подмигивающим ей звездам. Давно на ее душе не было так легко и свободно, будто дышать стало легче, хоть воздух пропитан кровью, хоть скоро ей придется вернуться в душные помещения и вновь принимать и распределять раненых. Пока это было несущественно, наемница просто наслаждалась неожиданным покоем, стараясь насытиться им сполна. Джоан медленно опустила голову, намереваясь немного пройтись в этой благоговейной тишине, но внезапно она наткнулась взглядом на фигуру мужчины в совершенно неуместном здесь дорогом костюме с изысканным отливом. От былого покоя не осталось и следа. Волшебная ночь внезапно стала зловещей и мрачной. Наемницу пробила дрожь, а по спине пробежал холодок. Она помнила этого человека. Но как он оказался здесь? Как он нашел ее? Мужчина стоял перед ней на фоне белого песка и звездного неба и что-то говорил. Джоан не видела, как движутся его губы, но четко поняла суть произнесенного: «Ты должна убить Шерлока Холмса». Это был приказ, ни больше ни меньше, и наемница с ужасом осознала, что не может ослушаться. Джоан явственно вздрогнула, силясь понять, почему ей стало так нестерпимо больно от этого приказа. Почему ей хотелось на коленях умолять об отмене? Кажется, она что-то говорила, но Мориарти лишь покачал головой и протянул ей пистолет. Наемница поняла, что больше не может контролировать свои эмоции. У нее дрожала ведущая рука, и хотелось пасть на колени и молить этого человека убить ее, Джоан, но пощадить Шерлока. Кажется, Мориарти полубезумно улыбался, наслаждаясь болью и страхом наемницы, вкладывая в ее руку оружие. Джоан сжала дрожащие пальцы на странно неудобной и холодной ручке пистолета, но, когда она подняла глаза, перед ней стоял уже совсем другой человек. Казалось, ореол его темных кудрей сливался с чернильным небом, а глаза цвета далеких звезд загадочно сверкали в полутьме. Шерлок Холмс. Так быстро? У Джоан не будет времени, чтобы хоть что-то предпринять? Наемница не заметила того момента, когда пистолет в ее руке оказался напротив странно красивого лица. Джоан попыталась опустить руку, убрать палец с курка и с ужасом поняла, что не может этого сделать. Приговор был вынесен. На глаза наворачивались неуместные, необъяснимые слезы, наемницу начало трясти. Она умоляла его отойти с линии огня, она хотела закричать, но к горлу подступала истерика, не дающая вздохнуть. Кажется, под взглядом этих невозможных глаз у наемницы подкашивались колени. Впервые за долгие-долгие годы она чувствовала себя маленькой уязвимой девочкой, совершенно потерянной в водовороте жестокой взрослой жизни. Впервые она чувствовала себя настолько беспомощной перед человеком. Впервые она с таким ужасом думала об убийстве. Даже ее первый раз был не таким страшным. А теперь она была готова отдать жизнь за этого странного Шерлока Холмса, который, вероятно, и о существовании ее не знает. Он не двигался с места, стоял под дулом пистолета и просто смотрел на нее так, будто был совершенно уверен в том, что она никогда выстрелит в него. Смотрел так, будто сто лет ее знал, знал, что она скорее сама под пули ляжет, чем убьет или даже ранит его. Откуда взялось такое доверие, граничащее с безумием? Откуда ему знать тот ад, что творился в голове и, что страшнее, душе элитной убийцы? Обычно равнодушное сердце наемницы разрывалось на мелкие ошметки. Почему безграничное доверие в его глазах было так приятно и ужасно одновременно? Разве может человек смотреть в глаза своему убийце с выражение безграничного доверия? Как вообще можно доверять убийце? Как ОН может доверять убийце?! Руки не слушались, а палец, будто сам собой, слишком резко и отчаянно нажал на курок, желая скинуть с хрупких женских плеч тяжкое бремя ожидания. Время будто застыло в то мгновение, растягивая доли секунд, когда разбивалось сердце наемницы. Джоан видела легкую горькую улыбку на губах Шерлока, будто он знал, что все будет так, знал, что она его убьет, знал – и принимал такой конец. Лицо наемницы обожгли слезы, льющиеся из широко распахнутых глаз. Шерлок со странным наслаждением прикрыл глаза и подался на встречу увязшей во времени, будто в желе, пуле. В ушах стоял оглушающий, сводящий с ума писк, когда наемница болезненно выгнулась, силясь хотя бы закричать, выплеснуть сконцентрированную в ее груди адскую боль, которая угрожала выжечь ее изнутри. Но она не успела этого сделать. Джоан видела, как Шерлок уязвимо откинул голову, даже не думая сопротивляться несущейся ему навстречу смерти. Внезапно за его плечом мелькнула белая полупрозрачная штора на подозрительно знакомом высоком окне, по которой пробежал опасный красный огонек снайперской винтовки, явно целя в наемницу… Джоан подскочила на больничной койке, сдавленно хрипя от боли, прошившей раненое левое плечо. Перед затуманенным слезами взором стояла потрескавшаяся серая штукатурка на потолке, а из горла сквозь зубы вырвался сдавленный стон, больше походящий на скулеж, но наемница только сильнее сдавила челюсти, прикрыла глаза, игнорируя текущие по скулам слезы, и успокоила сбившееся дыхание. Это помогло собраться и осмотреться. Мало что изменилось с прошлого вечера, когда наемница закрыла глаза, погружаясь в сон. Стояло раннее серое утро, рядом с койкой тихо пищал аппарат жизнеобеспечения, простреленное плечо беспокойно болело, что было, в общем, на руку Джоан, помогая сосредоточиться на реальности. Уж очень ярким и реалистичным был этот сон. Слишком эмоциональным. Наемница вдохнула, как следует, и только после этого она обнаружила, что ее правая рука судорожно сжимала металлический поручень на больничной постели. Что ж… Теперь ясно, почему ручка пистолета показалась такой неудобной во сне. Наемница откинулась на постели и постаралась успокоиться за размышлениями. Ведь на самом деле ничего удивительного не произошло. Сон был составлен из кусочков реальности и ее собственных воображаемых ситуаций. Так что все случившееся было лишь результатом переживаний последних месяцев не более того, а за последнее время произошло очень-очень многое. Джоан устало смахнула с лица остывшие слезы и позволила себе сосредоточиться на воспоминаниях… Она уже не помнила, сколько прошло времени с тех пор, как она приступила к обязанностям военного врача. Кажется, тогда не прошло и полугода, хотя Джоан была в этом не уверена. Новая реальность поглотила ее с головой. Она не ждала своего возвращения в Лондон и не считала дни, забывая о том, какое сегодня число и день недели. Вообще, все воспоминания после той веселой ночной пьянки с Максом были как-то смазаны в ее голове. Она помнила того мужчину, Мориарти, его издевательское выражение лица, пистолет, направленный ему в лоб и яркую красную точку скользнувшую по прозрачной шторе у высокого окна в ее квартире. Джоан успела только метнуться в сторону, когда в стену за ее спиной опасно вгрызлась пуля из снайперской винтовки. Когда наемница подняла глаза, Мориарти исчез, но это было уже не столь важно. В голове билась судорожная мысль – бежать. Как можно дальше и как можно скорее. Тогда она и подумать не могла о том, что ее занесет в Афганистан на чуждую ей войну. Тогда она ползком добралась до единственного в квартире окна и задернула плотные шторы, стараясь не попасть на линию снайперского огня. Она взяла только самое необходимое, только то, что успела выхватить, и побежала. Дальше все было как в тумане. За несколько недель напряженного существования она успела вступить в несколько боев за свою жизнь со своими же коллегами, расправиться с предателем и сформировать более менее приемлемый план действий. Она училась на терапевта, простого рядового терапевта с перспективой работать в больнице на постоянной основе и помирать со скуки слушая практически одинаковые жалобы пациентов изо дня в день. Но жизнь сделала крутой виток, и Джоан успела сменить специализацию, подстроившись под новые обстоятельства. Она подалась в военные. Тяжкое то было время. И вот она добралась до Афганистана. Воевала за чужие идеи и идеалы. Ну, то есть как воевала… Она же была врачом, к тому же, ее практика была не закончена, хотя она уже получила звание капитана. Как терапевт Джоан редко участвовала в настоящих военных действиях. В основном она сидела в тылу, занималась распределением раненых, следила за порядком на базе и иногда вылетала за ранеными в составе оперативной группы. В целом все было не так интересно и опасно, как все привыкли об этом говорить и думать. Но все же кругом шла война. Осознание этого оставляло в душе какой-то неприятный осадок, который ночами гнал ее на улицу смотреть в звездное небо и думать о том, как она докатилась до жизни такой. Джоан смотрела на звезды, отпустив свои мысли в свободный полет, позволяя себе вспоминать и видеть все яркие воспоминания, что остались четкими следами в ее голове. Джоан думала о своей старшей сестре. Ей было даже любопытно узнать, как там поживает Гарри. Ее сестра ведь тоже была наемницей, пусть не такого высокого класса, как Джоан, но все же она была достаточно успешным киллером. Что Гарри стала делать, когда все случилось? Ее не было в той развалюхе в момент рокового взрыва, который уничтожил большую часть их общины. Кажется, у нее было дело за границей. Так что вполне вероятно, что она отказалась от Джоан и сама приняла участие в охоте на нее. Это был наиболее вероятный вариант, так как Гарри всегда питала какую-то слепую преданность к Главам Организации за все, что они дали ей и ее младшей сестре. Да, наверное, у Джоан больше нет сестры. Никто ее не ждет. Но это было и хорошо. Это позволяло наемнице рисковать своей жизнью и не бояться, что ее ошибка разобьет чье-то сердце. В какой-то мере это была свобода… Свобода действий, свобода выбора… Да кому нужна такая свобода? Джоан помнила, что тогда она впервые за долгое время снова подумала о Шерлоке Холмсе. Тогда она смотрела в небо и почти не видела его. Она воскрешала в памяти лицо своей старшей сестры, но почему-то ей это не удавалось. Внезапно перед затуманенным взором Джоан вспыхнули совершенно чужие глаза, которые она видела всего раз в жизни. Светлые, яркие, пронзительные, холодные до того, что от одного воспоминания по коже пробегали мурашки. Лицо Гарри вдруг превратилось в лицо мужчины с глазами цвета звезд. Этот взгляд изменил ее жизнь. Один лишь взгляд обезоружил одну из лучших наемных убийц современности. Джоан помнила, что в тот момент ее мысли приняли опасный оборот, и она позволила себе мысленно повторить тот путь. Шерлок Холмс… Что с ним теперь? Решил ли кто-либо из наемников завершить дело Джоан? Хотя это вряд ли. Они все были заняты поимкой самой наемницы. Им было не до заказов. Наверное, он все так же живет в Лондоне. Интересно, процветает ли его работа консультирующего детектива, как было сказано на его сайте? Скорее да, чем нет. Он явно выбрал себе дело по душе, а значит, у него и его работы все прекрасно. Джоан как и тогда напряглась, когда почувствовала неуместный эмоциональный подъем и странное тепло где-то в животе. Ее радовала мысль о том, что у этого странного Шерлока Холмса все хорошо. Она успокоилась, расслабилась, а мысли все летели своим чередом. И вдруг Джоан резко остановилась и распахнула глаза, понимая, что зашла слишком далеко. Но было поздно. Этот образ, где она стоит рядом с ним, навсегда отпечатался в голове, став едва ли не самым безумным желанием наемницы. Почему она вдруг начала думать о его личной жизни? Это вообще не ее дело! Но хуже все было оттого, что Джоан нестерпимо захотелось, чтобы в Лондоне ее ждал Шерлок Холмс… Наемница только презрительно скривила губы тогда и горько рассмеялась. Это было так по-женски – придумать себе роман с человеком, который, вероятно, даже не знает о ее существовании. Она знала об этой своей особенности, но ничего не могла с собой поделать. Слишком велик был соблазн позволить себе счастье хотя бы в мечтах. Но Джоан нужно было остановиться, а то она так себе еще и сердце разбить успеет на пустом месте. Но она не остановилась. И вскоре Шерлок Холмс прочно обосновался в ее голове. А затем был вылет, на котором она словила случайную пулю в плечо, из-за которого ее демобилизировали, забраковали и собирались выслать назад в Лондон. Она уже черт знает сколько лежала на этой опостылевшей жесткой койке, но покидать ее было слишком страшно. Джоан никто не ждал, а значит, прибыв в Лондон, она, скорее всего… отчается, что неизменно приведет ее к самоубийству. Наемница поджала губы, отгоняя от себя эти мысли. Нельзя так просто сдаваться, ведь она не может знать, что ждет ее завтра. Никто не может этого знать. А вдруг в Лондоне ее будет ждать чудо?..