Непростая жизнь Кучики Бьякуи

Заговорщики – или, как они предпочитали себя называть – исполнители плана успели увидеть только краешек белого хаори. Кучики Бьякуя подхвалит свою драгоценную ношу и ушел в Сейнкамон. Троица в измождении опустилась на траву. - Выпьем? – безнадежно предложил Ренджи. - Должен вам напомнить, Абараи-сан, что мы несовершеннолетние, - Исида привычно поправил очки. Ренджи стало совсем тоскливо. Она слышала как бьется его сердце. Много ночей она засыпала под его стук и теперь снова слышала его. Рукии не хотелось открывать глаза, кажется, она могла бы вечность слушать мерное «тук, тук», как будто старинные часы в особняке. Она все-таки приоткрыла глаза. Бьякуя среагировал мгновенно. - Сейчас я отнесу тебя в четвертый отряд и все будет хорошо. - Все уже хорошо, - она с улыбкой прижалась с нему крепче. – Все хорошо, пока ты со мной. Осмотрев Рукию, капитан Унохана нашла рану несерьезной, рекомендовала покой и здоровый сон и отправила парочку домой. Несмотря на уверения Рукии, что с ногами у нее все в порядке, и она вполне способна дойти до поместья, Бьякуя снова подхватил ее на руки. Там она и уснула. А проснувшись утром не увидела его рядом и пошла искать. Бьякуя нашелся во вполне ожидаемом месте – в своем кабинете. Почему-то один. - А где Ренджи? – девушка была так удивлена, что даже забыла поздороваться. - Муштрует новобранцев, как и положено образцовому лейтенанту, - когда она успела научиться видеть малейшие изменения его маски? Сейчас Бьякуя явно был доволен как мальчишка, придумавший и осуществивший хорошую шалость. - То есть здесь никого нет? – Рукия на секунду задумалась. – Это хорошо. – И девушка нырнула под стол. - Ты что дела… - Бьякуя подавился словами, когда проворные пальчики развязали пояс хакама. И замолчал, иногда судорожно выдыхая сквозь зубы - сложно говорить, когда в глазах у тебя все плывет. - Ну нет, так не пойдет, - выдохнул Бьякуя, когда смог, наконец, отдышаться, а Рукия, довольно улыбаясь, собралась покинуть кабинет, – Оказывается, я женился на ооочень испорченной маленькой женщине. Но я, - и он прижал ее к стене, - еще более испорчен. – И Рукия имела полную возможность убедиться в этом – у стены, на столе – вернее, на столах – и даже на полу. Она кричала в голос, звала его по имени, сопротивлялась и подчинялась. Какое счастье, что Бьякуя был таким мастером бакудо, а то бы весь Готей давно был в курсе личной жизни главы клана Кучики. «Кажется, я никогда больше не смогу войти в этот кабинет, не покраснев», - думала госпожа Кучики. «Надо почаще отправлять Ренджи на полевые учения», - думал господин Кучики. «Саке», - думал примерно в это время Ренджи - Ты правду сказал тогда, в парке? – Рукия решилась задать мужу этот вопрос только за ужином. - А ты? – невозмутимое лицо, а за ним – страх, неуверенность и надежда. - Я – да. - Я люблю тебя, - теперь доверие, тепло, нежность. – И, кстати, мне сразу убить Куросаки или сначала все доступно ему объяснить? – лукавство, насмешка, гордость. - Я думаю, ему уже все объяснили. - Куросаки-кун, как ты мог такое сделать! - Нет, ну ты никогда не отличался особенным умом, но не понять очевидного… - Это же – сказка, настоящая, как в книжках! - В книжках. Иноэ-сан, как правило, вымысел. - Но иногда книги говорят правду, вы сами говорили мне, Исида-кун! - Так, пожалуй, нам пора вернуться к предмету разговора.