Фальшивое удовольствие

— Все в порядке, Мелли, я не голодна! — упрямо твердила брюнетка, накрывшись одеялом с головой. Елена заперлась в комнате и не впускала никого. Всю ночь она не могла уснуть. Хотелось просто лежать в своей постели и не выходить, чтобы не напороться на еще одни неприятности и разочарования. В голове постоянно крутилась заевшая пленка вчерашнего вечера. Он. Его речь. Сцена за домом. Гнев. Он. И еще раз он. Она не могла понять, за что ей все это свалилось на голову: сначала мама покинула их, потом отец бросил и сбежал, а теперь Он. Больше всего ее раздражала зависимость от кого-то. Всю жизнь она считала, что станет самостоятельной, независимой, возглавит компанию отца, а вышло… сплошное разочарование. Вчерашний вечер предвещал что-то сомнительное и пугающее, но она не ожидала, что это будет настолько масштабно, а ведь все говорило за себя. Сначала эта старая кошелка с мерзким, вульгарным макияжем… Фу. Потом. Потом… он прижал ее… «Оставь свою иронию и задетое самолюбие дома...» Его дыхание обжигало, а по коже пробежал мороз. В помещении словно прибавили несколько десятков градусов тепла. «И если еще раз меня перебьешь, то пожалеешь о том, что на свет родилась...» В тот момент она думала о больших и умелых руках на своей талии. О том, как в нос ударил невероятный запах мужского парфюма. Дурманящий, завораживающий и сводящий с ума. Нет, опять он… все сводилось к нему. Это ее уже раздражало. Она не могла выкинуть из головы. Деймон поглощал и занимал все мысли. Он, как крем для тела, впитался в нее без остатка. Елене было одиноко. Одной. В этом огромном доме. А все думают, что у нее идеальные отношения с идеальным мужчиной… было бы с кем поделиться своими чувствами, своими мыслями, которые не отпускают ее. Кэролайн. Милая, добрая и понимающая Кэролайн. Елена обещала позвонить подруге и позвонит, обязательно позвонит, когда выберется из этой постели, когда хоть немного разберется в себе. Подруга из-за нее вернулась из Нью-Йорка, где они вместе учились в колумбийском университете. Вот тогда были счастливые и веселые времена. Они гуляли по улочкам Большого Яблока, скупали вещи в бутиках на Манхеттене и были желанными гостьями всех вечеринок. А их чудесная квартира на Манхеттене… Эту квартиру подарил Кэролайн ее отец, а она позволила Елене жить вместе с ней. Счастливые времена, а теперь… Она не успела и слова сказать подруге, как ее перебил он. «…любовь, страсть, неделями не выходили из моей роскошной спальни...» Что же теперь подумает Кэролайн? Она всегда попрекала брюнетку за ее скованность с противоположным полом. А теперь такое… и она не рассказала своей подруге. «Она меня убьет», — подумала девушка. Любовь. Страсть. Во снах так оно и было. Елена покраснела. Самой себе было сложно признать, но ее тело, разум и сны уже были одурманены им. Пропитаны без остатка. С того самого раза, о котором не хотелось вспоминать… Он снова и снова клал свою руку ей на лицо, медленно поглаживая большим пальцем ее скулу. Позади пожар не казался таким устрашающим, во сне они были словно Бонни и Клайд, только совершившие совместно криминальную аферу. Он, глядя в глаза, спрашивал: «Ты веришь мне?», а она лишь кивала в ответ, потом они сплетались в сладком и обжигающем поцелуе… — Ч-черт! Нет! Это не могли быть чувства! Только не к этому Дьяволу. Она все еще его ненавидела и помнила все то, что он сделал ей, как относился к ней… Это всего лишь сильное физическое влечение. Не более. Даже думать об этом не стоило. Чувств нет и не может быть. Она никогда не простит то, что он с ней сделал. Никогда. Никогда… В двери заиграли звуки ключом. Поворот. Еще. И в комнате послышались шаги. — Мисс Елена, вы до сих пор в кровати? — послышался голос добродушной служанки. — Нет. Так не пойдет, — одеяло отлетело, и Елена подскочила на локти, осматривая окружающих. Перед ней стояли Мелли и Эмили, которая перебирала связку ключей. — Я же сказала, что мне ничего не нужно, я просто устала и хочу побыть одна! — раздраженно сказала девушка. Мелли быстро пошагала своими короткими ножками в сторону окна. — Не положено благопристойной девушке спать до трех часов дня, и это не обсуждается! — женщина резко дернула за плотную ткань, комнату сразу же заполнил яркий летний свет. Елена вытянула руку, пытаясь скрыться от режущего света. Глаза защипало, она резко заморгала, пытаясь привыкнуть. — Добрый день, Елена, — с улыбкой сказала Эмили. — Что предпочитаете: сначала ванна, потом завтрак, то есть обед, или же наоборот? — Я же сказала, что не хочу, – брюнетка откинулась на спинку кровати, сложив руки перед собой. Как же ее это раздражало сегодня, она хотела остаться одна. Одна со своими мыслями, желаниями и сомнениями. — Мистер Сальваторе будет в ярости, узнав, что вы ничего не поели, — упиралась Мелли. Мистер Сальваторе — и в ярости из-за того, что она не ела. Смешно. Очень смешно. Хотя чтобы ей «насолить», он и на это пойдет. — А мистер Сальваторе дома? Сделала вид, что совершенно в этом не заинтересована. Ну да. — Нет, он уехал еще днем, но скоро вернется. Ну так что? Скоро вернется. Нужно поговорить с ним, нужно хоть что-то сделать, иначе эти мысли съедят заживо. — Уговорили, сначала трапеза, а потом и ванная! — Елена хлопнула в ладоши и соскочила с кровати. Мелли сразу обрадовалась, что-то радостно проговаривая себе под нос. — Мелли, передай кому-нибудь, чтобы к вечеру подготовили ванную для хозяина, — раздавался где-то в коридоре голос Эмили. Елена, накинув кардиган, побрела в столовую. Круассаны, булочки, блинчики, мясо, ягоды, фрукты. В этом особняке словно жили двадцать человек, а не два. Елена и вправду очень проголодалась. Мелли, наверно, потешалась из-за того, что была права, но брюнетке было все равно: она пробовала все лакомства. На столе стояли розовые пионы, и девушка улыбнулась. Это был нежный, романтичный и самый красивый цветок для нее. «Свадебный букет будет из таких пионов», — подумала она и тут же потрясла головой. Свадьба с Деймоном? Такое не входило в ее планы, вообще, все то, что происходило, совсем не входило в ее планы. А ведь она с мамой мечтала о роскошной маленькой свадьбе, где она была в пышном платье с длинной фатой, а рядом — любимый мужчина… Теперь это все останется лишь мечтой. Жалкая. Просто жалкая. В свои двадцать у нее не было нормальных отношений, не было близости с мужчиной, такого, как рассказывала ее блондинистая подруга, с нежностью, трепетом, с мурашками по коже. Ее просто взяли и использовали, не давая выбора. Разрушив окончательно все принципы, мечты и лишив ее того, что должны ощущать нормальные девушки в ее возрасте, которые выходят замуж, влюбляются… В голову закрался сомнительный план, точнее она заберет то, что у нее взяли без спроса… От таких мыслей затряслись руки, а ноги стали ватными. — Кхм… — раздался кашель, привлекавший к себе внимание служанки. Брюнетка уже пару минут сидела, глядя в одну точку, и понимала всю неловкость ситуации. Она перевела взгляд на молодую девушку в фартуке. — Мисс, ваша ванная готова. — Спасибо, — растянуто ответила она и побежала в свою комнату. Нужно подготовиться. Подготовиться, чтобы дать в ответ сдачи. Взять то, что берут у нее. Почему бы и нет? Почему всем можно, а ей нельзя? Она этого хочет… Внутри что-то изнывало. Под кожу подкрадывалось сомнение в правильности решения. Елена легла в теплую пенистую ванную. Расслабление. А что если он не пойдет на ее условия? Это только он имел на нее принуждение, она имела только желание и больше ничего. Хотя это Деймон Сальваторе… и он обещал ей… «Я тебе предлагаю бороться со мной, вместе, Елена...» Вместе. Он и она. Такие разные во всем. Он любит есть по утрам панкейки, а она — круассаны. Он читает газеты, а она — книги о любви. Он терпеть не может корицу, а она любит добавлять ее в кофе… На завтраке они не общались, лишь перебрасывались приветствием, бывало, и этого не было. Деймон был загадкой, и не предугадаешь, что у него на уме сегодняшним утром. Хорошее настроение у него или нет, обеспокоен он чем-то или просто недоволен. Она смотрела на него за завтраком из-под опущенных ресниц. Поначалу она стеснительно отводила взгляд, стараясь уставиться в свою тарелку, а потом это стало наваждением. Она хотела смотреть. Она изучала его движения, его лицо, которое он иногда прятал за широкой газетой, что огорчало девушку. У него были красивые руки, такие правильные и мужественные, облаченные в тонкую рубашку, которая обтягивала тело мужчины и делала его еще более привлекательным. А когда он пил свой кофе, потом проходился языком по своим губам, и она невольно повторяла это движение. Достаточно. Елена ушла под воду с головой. Почему нельзя просто отключить голову, как процессор у компьютера? В такие моменты можно было позавидовать пустоголовым девицам, которых ничего не тревожит, у них одна проблема: подходит ли эта сумочка к их наряду и туфлям, и пустота… Она вынырнула и глубоко выдохнула. — Ты сделаешь это, Елена Гилберт!

***

— Добрый вечер, мистер Сальваторе! — приветливо встречала девушка своего начальника. — Здравствуй, Эмили. — Ванная готова. Хотите, распоряжусь, чтобы ужин подали в вашу комнату? — Спасибо, Эм, я не голоден, а вот ванная мне не помешает сейчас, спасибо. У вас все нормально? — Да, уволила охранника, дежурившего сегодняшней ночью, он уснул на посту, а так все как обычно, — отчиталась девушка. Деймон кивнул и поднялся наверх по лестнице. Войдя в свои покои, он прошел на большую открытую лоджию. Теплый ветер коснулся его лица, развевая черные волосы. Джузеппе Сальваторе, наконец-то, позволил своему сыну вернуться в организацию. Другого выхода у старика и не было. Двоих директоров компания потеряла, поэтому акции перешли их наследникам, которые мало что понимали. Это затормозило развитие, и Деймон сейчас нужен был там. Брюнета не грызла совесть по поводу цены, которую он заплатил, ради благополучия организации. Случись это еще раз, он бы поступил так же и устранил бы врага любой ценой… Руки расстёгивали белую рубашку. Сальваторе любил виды своего дома, любил сад, который сделал в память о своей матери, посадив ее любимые белые розы и гортензии, выкупил ее любимые скульптуры за большие деньги в память о ней, для него они стояли гораздо больше… любовь. Деймон самостоятельно посадил яблоню, которая символизировала ее. Нежная, хрупкая и утонченная. Деймон любит все роскошное и то, что пахнет дороговизной. Его спальня полностью охарактеризована им, своими масштабами, содержанием и видами. Быстрыми шагами он преодолел свою комнату, направившись в ванную. Рубашка свободно болталась на плечах, открывая торс. Тонкая рубашка упала на пол, следом полетели брюки, боксеры, носки и все оставшиеся ненужные тряпки. Он почувствовал расслабление, после тяжелого дня в огромной мраморной ванной. Теплая вода окутывала и умиротворяла, заставляя расслабиться все мышцы. Он прошелся пальцами по расписным узорам и камням, которые украшали ванную. Она была сделана специально на заказ, в Италии, и предоставлена как подарок для такого многопочтенного господина. Опрокинул голову назад, прикрывая глаза и ощущая, как улетучивается напряжение. Перед глазами всплывали образы и завораживающие картины. Эффектная блондинка с длинными ногами склонилась к нему за барной стойкой, открывая ему обзор на свою огромную и без того не прикрытую грудь. Позавчера эта красотка хорошо порадовала Деймона своими… способностями. Кошачьи глаза умело стреляли и игрались с брюнетом, заманивая и прося об удовольствии, она терлась своей задницей о пах, нарочно заводя его. Брюнет отвернулся от этой шаловливой чертовки, глотая жгучий напиток, рука его бродила по ее бедрам, а та продолжала извиваться под его прикосновениями. Она взяла его руку в свои и подтянула выше, положив к себе на талию, переплетая пальцы с его. Брюнет ухмыльнулся, думая, что такой кошке нужны не такие ласки. Он медленно и вальяжно переводил свой взгляд на девушку в его руках… перед ним была брюнетка со знакомыми длинными и шёлковыми волосами, которые закрывали ее лицо. Она. Знал наверняка, но внутри надеялся, что ошибался. Деймон провел по волосам, открывая лицо брюнетки, та очень искренне заулыбалась, смотря на него своим кукольным взглядом. Красивая, утонченная и такая нежная стояла перед ним, а он продолжал стоять, переплетая свои пальцы с ее, боясь пошевелиться… Этот взгляд, это тело, эти губы — они соблазняли сильнее. Он желал ее и не так, как блондинку… нежнее. Доставляя не только себе удовольствие, но и ей. Слушая ее вздохи, ее горячие стоны под собой. Рядом. Прямо в ухо. Деймон резко открыл глаза. Слишком много времени эта девушка находилась рядом с ним. Это ни о чем. Просто вожделение. Он все еще Деймон Сальваторе – покоритель женских сердец, но не подпускающий их к своему ледяному и холодному. Промерзшему и почти не живому сердцу. Он объяснял свое вожделение тем, что она единственная девушка, которая была постоянно рядом, а он ее не имел. Ничего особенного, просто животный инстинкт. Зачерпнув руками воду, он умылся и сразу же поднялся из ванной, обматывая бедра махровым полотенцем. В клубе сегодня состоится женский стриптиз, в такие дни очень большое скопление мужчин собирается в его заведении и все ожидают грандиозного шоу, и сам повелитель этого места не мог пропустить такое событие. И не пропустит. Деймон зарылся пальцами в волосы, когда выходил из ванной. Подняв глаза, он замер на месте. На его кровати сидела та самая брюнетка из его подсознания. Может, это тоже игры его разума? Он отвел руку назад, зачесывая свои черные волосы и делая несколько вальяжных шагов вперед. — Елена? Что ты тут делаешь? — брюнетка сразу подскочила с кровати, с округленными глазами, словно это он застал ее. — Я хотела поговори… ть, — неловко сказала она, взгляд упал на его оголенный торс. Она нервно сглотнула. Елена перебирала руками, пытаясь собраться, но вид мужчины не давал ей это сделать. Он был просто превосходен в одном полотенце… — Так о чем ты хотела со мной поговорить? — натянул свою ухмылочку, понимая, что эта маленькая девочка его хочет. Та, которая давала ему отпор, говорила, какое он ничтожество, ненавидела его за то, что он лишил девственности… сейчас желала его. Она подняла свои глаза, собираясь с силами. Ей было неловко. Все казалось смешным и нелепым, а несколько минут назад план казался таким… продуманным. Он стоял слишком близко: даже эти два метра между ними подавляли ее. Полностью. Подслушивала под своей дверью, когда послышались шаги, ее сердце начало биться бешено. Стук был таким громким, что отдавало в виски. Елена забралась в его покои, где раньше никогда не бывала. Она слышала звуки воды в ванной, и было неловко больше, чем когда-либо… Елена выдохнула и сжала кулачки, отступать уже было поздно и будь, что будет. — Я… я хотела поговорить насчет свадьбы… - она начала медленно и невнятно говорить. Елена не понимала, почему перед этим мужчиной она становилось такой жалкой и слабой. — То есть нет… ой... то есть да, но начать я хотела с того, что у меня есть условия. Я же ведь имею на них право? Не правда ли? — она не ждала от него ответа, а лишь быстро тараторила свою речь, которая была идеальной когда-то, но не сейчас. Сейчас это выглядело жалко и неуверенно. — Пусть это не настоящая свадьба, но я бы хотела устроить сама торжество… К концу фразы девушка говорила все тише и тише. Его внимательный взгляд голубых глаз мешал сосредоточиться. Казалось, что он сейчас просто будет громко смеяться над ее «условиями» и пошлет далеко и надолго. — Хорошо, ты можешь организовать свадьбу, мне все равно. Что-то еще? Девушка начала теребить пояс шелкового халата. Сердце словно упало вниз, куда-то в пятки. Она посмотрела снова в глубокий океан, по коже побежали мурашки. Он ждал. Ждал ее ответа, понимая, что она тянет. — Я хочу… — она потянула за пояс короткого шелкового халатика, открывая его взору свое кружевное черное белье на красивом женственном теле, которого он когда-то касался, только не по ее воле. Теперь же она разрешала ему сама. Она хотела этого. Нервы сдавали, она кусала губы, не зная как сказать очевидное.— Я хочу этого, только по-нормальному... как это бывает между мужчиной и женщиной. Выдохнула, прикрывая глаза. Сейчас ей это нужно. Нужно избавиться от своего вожделения, своего наваждения. Она хочет, чтобы это сделал именно он, тот, кто разрушил ее жизнь и захватил в плен в прямом и переносном смысле… Елена хочет почувствовать это, каково это… с человеком, от которого кожа покрывается мурашками, от которого дыхание учащается, а сердце сбивается с ритма… Она просто хотела почувствовать, что значит заниматься любовью. Деймон на секунду приоткрыл рот: сщурился, не веря и чувствуя подвох или шутку. Глаза. Ее глаза смотрели на него выжидающе, серьезно, в глазах было нечто… нечто невинное и смущенное. Она стеснялась сама себя. Она просит ласки у него. Елена Гилберт просит нежности у Деймона Сальваторе... Смешно. Деймон перевел свой взгляд вниз, там, где приоткрытый халатик открывал ее тело. Грудь часто вздымалась, это выглядело… соблазнительно. И легкое черное кружевное белье было лучшим украшением на белой коже. Шаг. Брюнет встал перед ней, на губах заиграла его привычная ухмылка. Ее трясло. Он чувствовал это. Видел, как она дрожит, а он еще даже не касался, даже не пытался. Стоит ли это делать? Он не сомневался, знал, что это избавит от нее его воображение, когда её получит. И брюнетка сама этого желала. Сама предложила. Почти невесомо, стараясь не задеть ее кожу, он повёл за края шелковой ткани. Одна сторона сползла с плеча на руку. Дьявол внимательно оценивал ее тело, глаза его заблестели. Ему нравились ее робкость, стеснение и неловкость. Это было интересно для него, что-то новое. Она не была охотницей, не была роковой девушкой, кем были многочисленные девушки в его постели. Девушка почти не дышала. Он был близко. Очень близко. Стояла, боясь пошевелиться и готовясь к звонкой пощечине в образе насмешек и подколов. Елена боялась поднять взгляд, она просто стояла, смотря вниз. Но это не помогало. Глаза видели его бедра, обтянутые махровым полотенцем. Полотенце было надето неприлично низко… Он медленно обошел ее вокруг, продолжая оценивающе смотреть. Шумный вздох сорвался с губ, чувствуя как снимается некоторое напряжение, пока не почувствовала его руки на своей шее. Он медленно проводил пальцами по ключице, шее, лопаткам… по коже пробежались тысяча мурашек, она прикрыла глаза, ощущая, как он убрал локоны ее волос на одно плечо, открывая кожу шеи, спины, ключицы... Еле касаясь, Деймон повторил свое движение тыльной стороной ладони по коже. Плавно, медленно. Он касался ее, и это отдавалось небольшими импульсами в голове, которая сейчас совершенно не работала, власть была отдана телу и эмоциям. Мокрое и мягкое касание его губ на шее... Внутри что-то взорвалось. По позвоночнику пробежался ледяной ручеёк. Она все еще тряслась. Хотелось сдаться ему. Полностью. Попасть в его плен и не выходить. — Ты уверена? — Его голос. Низкий, с хрипотцой. Уверена? Он спрашивал разрешения? Сердце билось бешено. Сейчас у нее не было сомнений, что она хочет сделать это с ним. Почувствовать его губы не только на своей шее, где теперь жгло. Она хотела, чтобы жгло все тело от поцелуев. Хотела, да. Уверена. Она развернулась к нему лицом, смотря в его глаза. Он ждал. Ждал ее реакции. Елена положила руку ему на лицо. Глаза нашли его обжигающие губы, она поддавалась, разум был затуманен. Она полностью отдавалась чувствам и желаниям. Деймон почувствовал странное влечение, не такое, как обычно, он хотел целовать ее, чувствовать ее горячий рот, проникать языком, слегка покусывая губы… и он поддался навстречу им. Сплетаясь в медленном, горячем и глубоком поцелуе. Этот жест для него означал, как согласие, никаких слов не нужно было, в голове помутнело и закралось необратимое желание. Он сжал ее талию рукой. Другой скинул со второго плеча шелковый халат, который проскользил на пол. Руки бродили по телу, сжимая, оставляя следы на бледной коже девушки. Большие губы поглощали, засасывали и властвовали. Она скользнула руками наверх, зарываясь в густые, темные волосы мужчины. Деймон провёл языком по нижней губе, прося о большем. И она позволила. Позволила проникнуть к себе в рот. Позволила ему исследовать свой маленький рот. Нежно, глубоко, горячо. Их языки сплетались, а дыхание участилось. Воздуха не хватало обоим, но оторваться они не могли, боясь, что это сон. Он не мог ждать. Ему нужно больше, сильнее. Почувствовать ее, ощущать ее. С тяжелым рыком, разрывая поцелуй, властно подхватил ее за бедра. Несколько больших шагов — и он так же аккуратно положил ее на кровать, продолжая отрывисто целовать, посасывая губы. Брюнетка простонала, расставляя ноги шире, позволяя ему быть ближе. Чувствовать его горячее и немного влажное тело после ванны. Он оторвался от губ, прокладывая цепочку поцелуев: подбородок, шея, грудь. Девушка прикрыла глаза, отдаваясь и извиваясь под влиянием умелых губ, прикосновений. Она отдавалась ему, позволяя доставлять удовольствие. Добравшись до глуби он коснулся губами соска, через тонкую ткань. Девушка не смогла сдержать тихий стон из груди. По её телу разлились новые струйки удовольствия. Деймон стянул вниз кружевной бюстгальтер, захватывая пальцами сосок, слегка массируя. Он поднял голову и ухмыльнулся от вида девушки: прикрытые глаза, тяжелое дыхание, закусанная губа и спущенный лифчик из которого торчали стоящие соски от возбуждения. Это все ему нравилось. Нравилось то, что он сводил с ума, своими руками, губами, а в скорем и... В первый раз, в той комнате, в клубе, она не ощущала этого, она чувствовала только отвращение и боль… сейчас же было все наоборот. Рукой он путешествовал по ее телу, начиная от шеи, переходя на грудь, плоский живот… Языком брюнет коснулся ее соска, захватывая и нежно посасывая. — Деймон, — на выдохе произнесла она. Кожа покрылась мурашками, а внутри словно переливали что-то невообразимое, приятное, от которого не хотелось избавляться, хотелось, чтобы это продолжалось и становилось сильнее, тягучее, больше. Продолжая свое путешествие, он опустился ниже. Между ног. Проводя пальцами, почти не касаясь. В голове что-то взорвалось. Она простонала, а он продолжал гладить, ощущая ее влагу, это его заводило и сводило с ума. Влажная. Влажная для него. Брюнет держался, чтобы не сорваться и не войти в нее резко. Трахать ее жестко, сильно и протяжно, держа за ее длинные волосы, чтобы она кричала на весь дом, чтобы молила его о завершении… Это было ее желание, она хотела этого, и он это ей даст. Деймон снова навалился на неё сверху, касаясь своим рельефным торсом, её плоского живота, возвращаясь к ее пухлым губам, сминая их, покусывая, проникая внутрь. Пальцами он отодвинул её трусики, и провел по промежности, играя с ней, заставляя стонать и выгибаться. Она почувствовала упиравщийся ей в бедро твердый член. Только сейчас она заметила, что полотенце давно слетело с него. Это слегка отрезвило ей голову, она видела его глаза, в которых плескались чертята… но резко, до дрожи в ногах, он проник в нее, не давая ее сознанию прийти в себя до конца. Деймон двигался в ней пальцем. Чувствуя какая она была узкая, мокрая, сводящая его с ума. Он продолжал целовать ее губы, сминать, кусать. Голова её была затуманена, не хотелось думать ни о чем, только она и он... Его пальцы в ней делали что-то невообразимое, сумасшедшее. Она даже разочаровалась, когда он вышел из неё, широко раскрывая глаза. Брюнет разорвал поцелуй, желая посмотреть в ее глаза, полные вожделения, которые позволяли ему, разрешали... Просили. Он рукой зарылся в её волосах, слегка поглаживая. Она почувствовала как твёрдый член касался её влагалища, медленно проникая. Она громко выкрикнула, ей было больно, не привычно. Она была слишком узкой. Он продолжал смотреть в ее шоколадные глаза. Проникая, медленно заполняя ее. Он прорычал, не сдержившись. Внутри что-то тянулось, разливалось и обжигало. Для него это было мучение, медленное, тягучее удовольствие, он хотел её. Сильно, быстро, глубоко. Но сдерживал себя, позволяя ей привыкнуть. Позволяя ощутить удовольствие сразу. Деймон начал двигаться в ней, она поддавалась ему навстречу бедрами, показывая, что боль ушла. Они оба уносились в экстаз, в космос и ощущение чего-то неизведанного. Его ритм учащался, он двигался в ней все быстрее, сопровождая рычанием и стонами. По широкой спине побежали прохладные и соленые капли пота. Она искусала губы, стараясь сдерживать стоны, но это только провоцировало Деймона, он стал двигаться глубже и сильнее, входя в нее до конца. Она чувствовала переполнение чувств внутри, как будто что-то взорвется внутри, и оно взорвалось. С дрожью и полетом разума куда-то в космос. Она громко простонала, царапая плечи мужчины. Деймон сделал пару сильных рывков, его голова была затуманена. Она овладела им. Свела с ума. Сейчас. Она была его. Полностью. И он доставлял удовольствие ей, своей девочке. — Моя, — на выдохе произнес он с последними рывками, достигая вершины удовольствия. И падая в бездну, проваливаясь глубоко. Он не помнил и не хотел думать о происходящем. Он чувствовал удовлетворение и поглащение... лёжа на ней. Мокрые, голые, в объятиях друг друга.