Дождь

      Петербург снова меня встретил холодной погодой и проливным дождём. Выйдя из поезда, я поглубже вдохнула такой родной запах дождя, что я помнила, когда была здесь год назад.       — Девушка, не стойте на месте, — раздался женский голос сзади, — Не видите, здесь торопятся.       — А я не тороплюсь, — я взяла чемодан под ручку, и покатила по Московскому вокзалу. Мне только один путь — на Крестовский остров, к моему мужчине, из-за которого я каждый свой отпуск провожу в этом продрогшем, дождливом городе, и безумно полюбила это красивое место. Петербург прекрасен когда светит солнце, и лучи преломляются на куполах соборов. Когда сквозь воду в фонтанах, можно увидеть радугу. Когда нет сил уже идти по бесконечному Невскому проспекту, но всё равно идёшь, и не можешь налюбоваться этой красотой, что создал когда-то Пётр Первый.       Я возле его дома. Дождь нещадно бьёт по щекам, ведь я иногда бываю такой дурой, что забываю с собой зонт.       Вижу, как какая-то женщина заходит в подъезд. Срываюсь с места, и мчусь к двери вместе с чемоданом наперевес.       — Подождите! Пожалуйста, не закрывайте, — женщина обернулась, оглядев меня с ног до головы.        М-да, вид у меня, наверно, неважный.              Она, всё-таки, придержала дверь.              — Спасибо вам, — я улыбнулась, и впрыгнула в подъезд.       — Да не за что, — сказала она, — Я... я вас, кажется, знаю.       — Правда? — я искренне удивилась.       — Да... да, вы к Даниле? — я смущённо улыбнулась, и кивнула, — Вас давно не было видно.       — Я просто из другого города, — я нажала кнопку вызова лифта.       — Всё понятно, — она прошла по кафельному полу вдоль по коридору, — До свидания.       — До свидания, — я вошла в лифт, и нажала на кнопку 7 этажа.       Ноги подкашиваются, руки начинают трястись, как в первый раз. Ну почему? Почему я паникую каждый раз, когда возвращаюсь к нему? Пора бы уже привыкнуть, но я не могу.       Сердце стучит как бешеное, тянусь к кнопке звонка, нажимаю. Протяжный гудок с той стороны двери.       — Сейчас! — слышу его голос по ту сторону, и как что-то с грохотом ударяется об пол. Дверь открывается, и он замирает на месте. Половник из его руки падает на пол, его каре-зелёные глаза не сводят с меня взгляда. Волосы торчат ёжиком. Как и всегда.       -Обними что ли, зря ехала? — выпаливаю я, и улыбаюсь. Он подбегает, и обнимает меня своими медвежьими лапами. Вдыхаю его запах, уткнувшись в шею. Хочется вот так стоять, и никуда не ходить. Не отпускать его.       — Как я скучал, — слышу у уха его голос, — Боже, как я скучал, — он отстраняется, берёт моё лицо в свои руки, и целует. Нежно, с трепетом, словно боится, что я уеду снова. Отстраняется вновь, осматривает с головы до ног.       — Ты же вся мокрая! Бегом в душ, и переодеваться! Ты же заболеешь, ненормальная.       — Да, пап, — я закатываю глаза, и тянусь к чемодану.       — По-язви мне тут, бегом! — он втолкнул меня в квартиру, и запер за собой дверь.       — Смотрю, тут ничего не меняется, — я обвела глазами гостиную, затем прошла на кухню. Теперь понятно, что с таким грохотом приземлилось на пол. Кастрюля с супом. Я начала смеяться.       — Ты где сейчас должна быть? — Данила появляется в дверях кухни.       — В душе, но... господи, ты когда кастрюлю ставишь на плиту, ручки-то в кулачки сжимать надо, — я продолжала смеяться.       — Обхохочешься, — он поднял кастрюлю, — Иди в душ, там полотенце, возьми халат...       — Боже, Данила, ты меня иногда раздражаешь своей чрезмерной заботой и защитой, — тянусь к его губам, но он увернулся, — Да ладно, обиделся? — обнимаю его за шею, — Ну не обижайся на дурочку, — целую в щёку, и вижу, как он расплывается в мальчишеской, хитрой улыбке. Ей-богу, иногда он становится двадцатилетним юнцом с такой улыбкой.       — В душ! — вмиг посерьезнел.       — Есть, хер капитан! — я отсалютовала ему, и направилась в ванную.       Стоя под горячими струями душа, и закрыв глаза, я невольно вернулась мыслями к нашей первой встрече.       Невский проспект, время обеденное, кофейня «Старбакс» полна посетителями так, что я едва успела занять освободившийся столик, пока подруга ходит по магазинам.       — Здесь свободно? — раздаётся голос откуда-то сверху. Я поднимаю глаза, и встречаюсь взглядом с каре-зелёными глазами. Мужчина, на вид лет двадцати семи— двадцати восьми, смешной тёмный ёжик на голове торчит во все стороны. Видимо, недоспал положенное время.       — Да, — я кивнула на стул напротив. Достав книгу из рюкзака, я продолжила чтение на заложенной странице.       — Джоан Роулинг? — я снова услышала его голос. Мягкий баритон словно ласкал слова, — «Случайная вакансия», — он прочитал название, — Необычно.       — А что необычного? — я наклонила голову набок и вопросительно посмотрела на него.       — После «Гарри Поттера» я боюсь разочароваться в ней, — он улыбается. Улыбка мальчишеская, и такая юная.       — Знаете, я тоже боялась разочароваться, но, как ни странно, мне нравится, — я пожала плечами.       - Данила, — он протянул руку.       - Вика, — я пожала её в ответ.       Дальше продолжалась болтовня о книгах, о кино, о чём-то ещё, но я уже не помню. Я помню, что, кажется, я поверила в любовь с первого взгляда, хотя упорно отрицала это, и прекратила верить в сказки с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет.       Сейчас мне двадцать один, и Данила перевернул мою жизнь, а я... я не знаю, что делать дальше.