***
Девушка вынырнула из терзающих душу воспоминаний, словно ее обдали кипятком. Всегда, каждый день, проведенный в скитаниях, она вспоминала этот миг, подогревая свою ярость и ненависть. Она намеренно терзала себя, что бы ни на секунду не забыть свою глупость и его подлость. Вот уже много сотен лет она мечтает о мести. Мечтает вернуть свое, то, что принадлежит ей по праву. Лиа повезло, что она смогла сохранить вторую часть бриллианта тогда, держав ее пальцами, без нее он никогда не мог бы стать полноправным королем. Так она считала ранее и так считал кузен. Лианэль поняла суть украшения. Оно и есть просто украшение, никакой силы в нем нет, но не для нее. Там – ее жизнь, даже не силы, все догадки принцессы недавно подтвердила ее мать. Но откуда Элдеру был известен секрет ее семьи? На этот вопрос как раз девушка и искала ответ. Что в голове у ее брата? Бросит ли он вызов самому Саурону? Кто знает... «Жаль, я не могу покопаться в его голове» – подумала девушка и крепко сжала кулаки, да так, что ее ногти чуть ли не проткнули нежные ладони. – О чем задумалась? – этот голос заставил Лианэль вскочить и схватиться за меч. Спустя мгновение она, увидев, кто перед ней, быстро отстранила руку от оружия. Действительно, чьи же еще шаги она могла не услышать. – Совсем спятил? Тебе надоело жить? Еще немного, и я снесла бы тебе голову с плеч! – в ярости воскликнула она. – Но ведь не снесла же, – принц Лихолесья наконец опустил поднятые вверх ладони. – Твое счастье. – Ты не ответила на вопрос. – Леголас не спускал с вампирши пристального взгляда, пока она прятала меч в ножны. Взгляд девушки стал мягче, однако все равно Лианэль ушла от ответа: – А мы уже перешли на «ты», ваше высочество? Леголас лишь улыбнулся и присел возле костра: – Я думал с тех самых пор как мы стали Братством Кольца, формальности были опущены. Ведь не зря оно так называется, верно? – его взгляд устремился в огонь, – Здесь мы все равны. И у нас одна цель. Но все же, прошу прощения, принцесса, – на последнем слове аранен слегка поклонился. – Боюсь вы... Ты прав. Я погорячилась. – Лиа присела рядом с эльфом и все же решила ответить на вопрос, – Колкие воспоминания о прошлой жизни. Леголас повернулся и посмотрел на нее. Голубые глаза эльфа рассматривали вампиршу с особым интересом. Казалось, Леголас достаточно на них насмотрелся, но нет, эта принцесса вызывала необычайный интерес. Видимо потому, что это была своего рода легенда, Падшая Королева. В черных, как вороное крыло, волосах отражались золотые переливы пламени и серебристого лунного света, наполняя их золотом и серебром, бледное точеное лицо было словно матовым, неестественно бледным. Легкий ветерок всколыхнул шелк волос и аранен почувствовал тонкий цветочный аромат, видимо запах масел, добавляемых в купель в Имладрисе. Сын Трандуила очнулся и понял, что слишком увлекся изучением спутницы, и прервал сей момент: – Какова твоя личная цель в этом походе? Ведь то, что ты сказала на Совете не является всей правдой, не так ли? И воспоминания также не просты. – Верно. У меня не одна личная цель, Леголас, и я не настроена рассказывать вам историю происходения этих целей. Достаточно будет того, что я желаю помочь спасти Средиземье и свою семью. Я говорила об этом на Совете, – девушка устремила свой взгляд на принца и встретилась с его голубыми, завораживающими, как небосвод, глазами. В радужках играли языки пламени и вампирша невольно, на долю секунды, залюбовалась. В душе темной закралась неуверенность. Ей казалось, будто он видит ее насквозь, будто знает ее мысли, и знает, что у нее в душе. Он не желал ей зла и не видел в ней заклятого врага, видимо, принц Лихолесья настолько привык к темной ауре вампиров на своих землях, что она на него практически не влияла. Хотя темная длань Саурона уже давно нависла над этим королевством. Но в его взгляде она видела доброту и... интерес. Великий Эру, принц просто изучал ее? Видимо ей нужно прогуляться, ей уже начинает мерещиться всякая чушь, сидя так близко к костру. – Я думаю, нам пора собираться, остальные скоро проснутся, – Лианэль перевела глаза на сереющее небо, – Я пойду, осмотрю периметр. Мало ли что. Скрывшись из виду, Лиа обходила ближайшую местность, но ее мысли были где то далеко, как будто не с ней. Она все думала о том, что теряет бдительность. Раньше она бы и насекомое не пропустила, а тут... не услышала шаги эльфа. Возможно, процесс уже начался и он не обратим. Внезапно, Лианэль почуяла запах крови, горло вампирши начало першить, все же питалась она достаточно давно. Кровь была не свежая, не было сладкого пьянящего запаха и дикого желания попробовать ее на вкус. Скорее это была уже запекшаяся и свернувшаяся кровь. Вдыхая запах крови, она, словно ищейка, шла четко по следу. Пройдя чуть дальше, чем обычно от лагеря, вампирша увидела убитого зайца, причем не просто убитого, а растерзанного и выпотрошеного. – Лианэль, – вдалеке Лианэль услышала голос Странника, - ты где? – Я тут. Арагорн подошел к ней и увидел достаточно неприятную картину. – Я думаю, нам следует осматривать периметр не только на наличие прихвостней, но и на наличие диких животных. Не хотелось бы выглядеть как этот несчастный зверек. Прицесса лишь молчаливо с ним согласилась. – Лагерь проснулся? – Нет, только я и Гэндальф, остальные еще спят. – Пора нам в путь, кто знает, где этот зверь сейчас и один ли он. - Лианэль похлопала Странника по плечу и направилась в лагерь.***
Леголас остался сидеть возле костра в полном недоумении. Лианэль не была похожа на тех вампиров, с которыми эльф познакомился в Лихолесье. Более того, от нее исходила непонятная ему аура. Она была опаснее, злее и характернее. Эта дева и впрямь могла вселить ужас. Признаться, сыну Трандуила было не по себе, когда темная схватилась за меч, а судя по тренировкам в Имладрисе, им она владела мастерски. Вот только в какие воспоминания нужно было погрузиться, дабы не услышать шагов, тем более страннице, тем более на посту? Видимо, в очень болезненные и важные. Он знал, что вампирша что-то скрывает, каждый из них скрывает свои личные мотивы. И он не вправе был лезть в ее жизнь, так настойчиво переходя черту. Перед ним все же Падшая Королева, хоть и в прекрасном обличии. Этот поход был важен не только для Средиземья в целом, он важен для него самого, прежде всего. Леголасу нужно было разобраться в себе, чего он действительно хочет, к чему ему стремиться, какова его жизненная цель? Это ли не личный мотив? Всевозможные вопросы каждый день не давали аранену покоя. Предстоящая свадьба была главным из них. После Битвы Пяти Воинств, Леголас много странствовал, но после все же вернулся в родные чертоги. И самым опрометчивым его поступком было поддаться на провокацию собственного отца и позвать Лариэль к алтарю. Не смотря на то, что он, казалось, любил Лариэль да и знал ее с самого детства, что-то Леголаса все равно останавливало, чуяло его сердце печаль от этих уз. Под предлогом постоянной войны он отсрочил свадьбу. Трандуил чувствовал, что сын увиливает от предстоящего события, однако этот союз был выгоден ему намного больше, чем с эльфийкой без рода и семьи, что была в жизни его сына ранее. В итоге король решил ускорить это событие, понимая, что Леголас может передумать, он видел сомнения сына и не особо хотел, что бы все его старания пошли прахом. Трандуил, хоть и был суров, но сына своего он любил и очень дорожил. Торжество должно было состояться как раз накануне Совета. Лариэль не отходила от жениха, только к портнихе, которая уже практически закончила свадебный наряд для будущей аранель, да к эльфам, что занимались организацией праздника. Но и тут принцу несказанно повезло. Отправившись к Роковой горе, зная насколько он рискует не вернуться в родное Чернолесье, Леголас твердо для себя решил определиться, нужно ли ему это все: трон, свадьба и судьба правителя.***
Вернувшись к Братству, Лианель и Арагорн поспешили к Гэндальфу: – Нам нужно поскорее выдвигаться, в путь, – немного сбивчиво проговорил Элессар. – Все чисто, однако чуть поодаль от лагеря я нашла растерзанное животное, – скривившись от лучей утреннего солнца протянула вампирша, – Скорее всего дикий зверь, или же стая. Кто знает, как далеко они от нас. – Поднимайте всех, будем двигаться далее, животные – это меньшее, с чем мы можем столкнуться, но приятного тут мало, – Гэндальф медленно подошел к вампирше и положил руку ей на плечо. – И мой тебе совет: отпусти ситуацию. Не забивай голову воспоминаниями. Лианэль посмотрела на Митрандира, но маг лишь улыбнулся ей. И снова он ее удивляет. В то время, пока Леголас тушил костер, а Арагорн пытался разбудить Гимли, она плавно подошла к сыну наместника Гондора – Боромиру и хотела было нагнуться к нему, как почувствовала острое лезвие кинжала возле шеи: – Даже не думай так приближаться. Да, возможно у тебя и благие намерения, но ты – враг. И то, что ты в Братстве ничего не меняет, – прошипел гондорец, чем привлек внимание Арагорна, Гэндальфа и Леголаса. Лианэль даже не вздрогнула. Она лишь молча пальцами убрала кинжал и пристально смотрела на него. – Советую вам, военачальник, умерить свою вспыльчивость – прошипела вампирша, – Знаете ли, вампиры не очень то славятся терпением и великодушием. И на резкие движения так же реагируют быстро. – Ты смеешь мне угрожать? – глаза Боромира метали молнии. – Это просто совет, – Лианэль натянуто улыбнулась. Время было неспокойное, поэтому не стоило нагнетать обстановку вокруг, а пытаться сплотиться еще больше, но и оставить это без внимания темная не смогла. Девушка резко поднялась и пошла к своим вещам, всем своим видом показывая, что ничего не произошло. И снова Митрандир незаметно и неожиданно появился рядом с ней. – Не бери в голову, темная принцесса, старший сын Дэнетора всегда был резок и порой даже несправедлив. – Все в порядке, Гэндальф. Я все понимаю... Он не первый и далеко не последний, кто приставляет мне клинок к горлу. – Лианэль насмешливо взглянула на мага, будто передавая ему всю нелепость произошедшего. Тем временем Леголасу таки удалось привести в чувство господина гнома, а Страннику поднять и накормить двоих маленьких хоббитов, поскольку Фродо и Сэм уже были на ногах и в полной боевой готовности, Братство снова отправилось в путь. День сменялся ночью, ночь сменялась днем. Путники очень устали, скалистая местность и резкие порывы ветра затрудняли проход меж покрытых мхом с острыми камнями, холмов, погода становилась холоднее у подножия гор. Хоббиты засыпали на ходу, Боромир и Арагорн держались из самых последних сил, кутаясь посильнее в плащи, эльф старался держаться стойко, но его выдавал рассеянный взгляд, он шел поддерживая засыпающих Фродо и Сэма, гном же часто пытался взбодриться, немного разминаясь, вампирша также из самых последних сил, шла и поддерживала двух полуспяших хоббитов. Единственным полюсом было то, что холод был ей не страшен, поэтому свой черный плащ девушка отдала полуросликам. За эти дни девушка очень подружилась с ними, да и другие уже воспринимали ее более дружно. Лианэль размышляла над недавними воспоминаниями и своей оплошностью около костра. Что-то тревожило вампиршу, но она пока не понимала, что именно. А вот эльф... Аранен Лихолесья задел черную душу темной. Лиа, будучи скиталицей, никогда прежде не теряла бдительности, ибо это могло стоить ей достаточно дорого. Все это время темная принцесса была в напряжении и сосредоточенности. Даже те, кто давал ей комнаты в поселениях были угрозой. Лианэль за это время смогла поверить лишь Арагорну, с которым познакомилась за годы скитания. А тут, будучи в отряде, Лианэль впервые позволила себе такую роскошь, как забыться. Видимо в черной душе все же зародилось доверие к своим временным спутникам, либо же потому, что это был Леголас, который знал вампиров, ее семью и не желал ей смерти. А может, это именно она начала доверять кому-то, кроме самой себя? Эльф это увидел или почувствовал, иначе как объяснить то, что он пытался вывести ее на откровения? Дойдя до Эрегиона, в чувство всех привел голос Гэндальфа: – Разобьем лагерь здесь. Место подходящее, есть укрытие. Все быстро расположились на камнях. У подножия гор было достаточно холодно, да и одежда у путников промерзла. Арагорн и Боромир быстро развели костер, Сэм вновь был повелителем сковородки и котелка, как только разместил Билла около посадки с сочной травой, Фродо, Мэрри и Пиппин таскали хворост и сухую траву, а Лианэль и Леголас смогли натянуть веревку и развесить все дорожные плащи, дабы немного просушить и нагреть для ночлега. После ужина, Лианэль и Леголас договорились вместе выступить дозорными, как Гэндальф резко оборвал их планы, строго посмотрев на каждого из них: – Сейчас подежурю я. А вам советую последовать примеру других: лечь и отдохнуть. Я боюсь представить, сколько вы уже не смыкали глаз. Эльф и вампирша устало разлеглись на хворосте, закутавшись в теплые плащи. Стоило им только уложить головы на поверхность, они сразу же провалились в сон, точнее в чуткий сон провалился эльф, а вампирша впала в оцепенение на ближайшие несколько часов.***
Когда утреннее солнце начало своими теплыми лучиками попадать на бледную кожу, Лианэль резко открыла глаза. Вампирша отметила про себя, что в оцепенение она впала не в этом месте: сейчас она лежала на обломках городской статуи, очень мягкий камень был под ней, и бережно укрыта плащом, хоть его девушка отдала хоббитам. Набравшись сил, взгляд Лианэль был ясный и четкий, она даже видела витающую пыль и плетущего свои тонкие сети, паука, где-то рядом пропела свою песнь какая-то неизвестная птица. Лучики солнца пропали также, как и появились, и на смену им пришло затянутое плотными облаками, небо. Лианэль запустила руку за голову, поправляя волосы, и почувствовала новый прилив сил, словно каждая мышца в ее теле отозвалась на него и приятно заныла. Каждый занимался своим делом: Боромир учил Мерри и Пиппина сражаться на мечах; Фродо и Сэм сидели на одном из камней, занятия их девушка не видела; Арагорн наблюдал за обучением Боромира, но вскоре присоединился, Леголас осматривал окрестность. До Лианэль доносились голоса Гимли и Митрандира, что были как раз рядом с ней: – Гэндальф, мы могли бы пройти через копи Мории, мой кузен Балин оказал бы нам королевский прием, – предложил Гимли. – Я рискнул бы идти через Морию, только не будь у нас иного выбора, – выражение лица мага резко изменилось, а в душе зародился ужас. Вампирша сразу почуяла это. И не только это. Жажда. А вокруг витал сладкий запах крови. Гимли явно был недоволен таким ответом и снова закурил трубку. Именно он и заметил ее пробуждение. – Глядите-ка, она наконец-то проснулась. Леди, мы все понимаем, но даже мы, воины, не можем себе позволить настолько наслаждаться отдыхом! – пробурчал гном, недовольно глядя на проснувшуюся вампиршу, разведя руки в стороны. – А ведь он прав! – встрял Боромир. – Мы все устали, но это не повод... – Успокойтесь. Лианэль не могла по-другому, – не отрывая задумчивого взгляда, устремленного куда-то вдаль, произнес Гэндальф. К Лианэль постепенно возвратились все чувства, оцепенение сошло полностью и в теле появилась небывалая сила. Что же, видимо вампиром она еще была больше, чем сама думала, брат видимо не использует ее силы. Кристалл ему, конечно, не поможет, но вот подпитывая его постоянно тьмой, вторую половину он просто подавит своей силой и Лианэль потеряет свой баланс. Пока на ней нет полного камня, она уязвима, сейчас она все же больше эльф. Если она верно истолковала логику матери. – Интересно, почему? – небрежно спросил гондорец. – Это не ее прихоть, а ее нужда. – Но хоббиты пытались ее разбудить, а все без толку! – небрежно произнес Гимли. – А еще ты была холодна, как лед, – произнес Пиппин с нотками опасения и восторга. – А когда мы были в пути, у тебя руки были теплее. – Это оцепенение. Если вампир устает он не засыпает, а впадает в оцепенение на несколько часов для полного восстановления сил. Привести в чувство их нереально, – спокойно сказал Арагорн и взглянул на опешившую вампиршу. – Не удивляйся, мы ведь не первый день знакомы. – мужчина протянул Лианэль сумку. – Действительно, – хмыкнула Лиа, вскинув бровь, и принялась усердно искать в сумке маленький флакончик. – И такое будет постоянно? – не унимался Боромир. – Не постоянно, – ехидно улыбнулась Лианэль, осушив флакон. Она подошла к Боромиру практически вплотную и мелодично протянула: – Только лишь когда я голодна! – ее голос звучал как заклинание, а вид красных от крови губ заставил мужчину слегка вздрогнуть. Неожиданно Лианэль пошатнулась. Ее взгляд устремился в небо: – Мы уже не одни! Настороженный голос Сэма привел в чувство всех: – Что это там? – Ничего, просто облако, – отозвался Гимли, по прежнему покуривая трубку. – Оно движется против ветра и с большой скоростью, – пробормотал гондорец. Леголас, чуть прищурившись, присмотрелся в небо. – Крэбайны! Шпионы Сарумана! – воскликнул Леголас. Вокруг началась суматоха: все резко повскакивали и побросались в укрытие, тушили костер и собирали вещи. Мгновение – и разъяренные вороны с дикими криками пролетели над укрытиями Братства. У Лианэль перехватило дыхание. Она прислонила руку к груди, где под всей защитой висел кулон. Камень словно потяжелел, видимо часть души начала сопротивляться, чувствуя тьму. Вороны уже скрылись из местности и все смогли снова повыходить из укрытий. – Шпионы Сарумана. Проход на юг под надзором. Нас могут быстро обнаружить. Придется идти через Карадрас, – произнес Митрандир, выбираясь из укрытия. Все с опаской посмотрели на высокую снежную вершину, понимая, что проход по снежной вершине будет труден.