Семь смертных грехов юной девы

      Сидя на чёрном волке, Люси усердно напевала привязавшуюся песенку. Задевая все ветки, которые хлещутся, златовласка направлялась к старинной мечети. Её лицо было немного поцарапано и испачкано в засохшей крови, но не собственной. Чудом убежав от бывших согильдиевцев, блондинке захотелось новых приключений. Как же она скучает по тем временам. Но, раз мать её взяла такой грех на душу, то нужно не сопротивляться, а выполнить её волю. Конечно, Люси все эти дела удовольствия не приносят, но, что делать. Пусть чистота и невинность уже в прошлом, но это не значит, что Люси не испытывала чувств к живым людям. Даже наоборот, любовь — её первое значимое что-то в жизни чувство. И она совсем не скрывала, что розоволосый партнёр нравился ей, просто никто и не спрашивал. Однако, время вспять не повернёшь. Взяла грех матери на свою голову, значит обязана выполнить. «Только... не понимаю. Как? Отдать своего первого ребёнка дьяволу, чтобы загладить старые царапины матери? Ну, нет! Больше я не хочу терпеть это, не хочу больше чернеть! Хочу стать... прежней....» — заплакала Люси. — Ты обязана мне, Лейла... - послышался голос из темноты. — Но, я - не моя мать! Я больше не собираюсь покрываться пылью, мхом и черным дымом зла! Отпустите меня, я хочу к друзьям... - голос затихал к концу предложения, и девушка упала на колени и зарыдала в голос, - не мучайте меня больше... - Это делает твоя мать, не мы, - напоследок прорычал демон - найди её могилу, - и исчез.       Но Люси точно решила сначала ехать в гильдию, спросить: все ли у ребят хорошо? Не злится ли на неё кто? Может попросит помощи, если бывшие согильдиецы согласятся её выслушать. Люси запрыгнула на своего верного скакуна и помчалась навстречу старой жизни. - Нацу, как твой глаз? - тихо спросила Венди, сидя на лавочке. - Хреново. Щиплет постоянно, и вижу им плоховато, - ответил Драгнил, щурясь. - Надеюсь, что пройдет... - улыбнулась девушка, - Нацу, не хочешь поговорить с Айко? - О чем? - О семье вашей, дурак. - А, ну это да, - сказал Саламандр и встал с лавочки.       Он направился прямиком к барной стойке, за которой трудилась Мираджейн. Она тщательно протирала стеклянный стакан, напевая себе под нос какую-то мелодию. Сегодня Мира выглядела особенно привлекательно. Её красивые белоснежные волосы были собраны в завитый конский хвост, превычное красное платье сменилось голубым до колена, глаза Штраус горели, отражая в себе все помещение гильдии, а на лице каждую минуту блестала обворожительная улыбка. - Мира, ты чего радостная какая? - приподняв бровь, спросил Нацу. - Да так. Подумала, что пора меняться. Пива? - с привычной улыбкой спросила Штраус. Драгнил понуро кивнул. Вся эта история с девочкой из будущего его ужасно утомила. Хотелось домой, прилечь на удобный гомак, вновь осмотреть комнату и вспомнить о пропавшей подруге. Спасти, найти её конечно тоже было бы неплохо, и Саламандр спустя несколько довольно-таки одиноких лет ещё не потерял надежды. "Надежда умирает последней." Вот с этим девизом Нацу шел дальше по жизни. Он давно не просто розоволосый мальчишка, теперь, пусть не так давно, он решил начать жизнь с чистого листа. Многие стали менятся, вы заметили? Все потому, что Жизнь спешит побыстрее сгребсти нас в могилу к госпоже Смерти. Времени не так много, чтобы все успеть, а шанс лишь один. И стоит жить, чтобы потом над твоим памятником плакала вся спасенная тобой, герой, страна, родственники, дети, потомки. Нацу встряхнул головой. Слишком сложные, взрослые мысли лезли в голову.       Он чувствовал прожигающий взгляд со стороны и, не долго думая, осмотрелся. Взгляд его остановился на прелестной маленькой девочке, сидящей совсем рядом, на соседнем стуле. Айко смотрела на Нацу, изучая его и будто вспоминая. Девочка вдруг резко протянула свои руки и дотронулась до перевязанного глаза Драгнила. Ой, какой был крик! Все в гильдии замерли, Мираджейн даже бокал уронила, а Гажил выронил из рта какую-то железяку.       Из-под бинта, который скрывал больной глаз потекла кровь. Венди подскочила с места и рванула к розоволосому. Тот просто замер, приложив руку к больному месту. После он наконец очнулся и ошеломленно посмотрел на девочку. Она смотрела Саламандру прямо в глаза, а точнее уж в глаз. - Убери руку, - он выполнил, - снимай повязку, - снял. - Как? Я уж думал, что одноглазым останусь! - а после до него дошел смысл сказанного. Он с виноватым лицом посмотрел на Айко и тихо извинился. - Нет, все в порядке. Раз я в гильдии - значит в безопасности, - девочка улыбнулась.       Но вдруг тяжелые двери гильдии отворились, и на его пороге показалась личность. - Ребята, помогите мне... прошу. - Мама! Мамочка! - сорвалась с места Айко. - Этот голос... Люси?