Каменные ограды

Свистящий судорожный вздох был первым, что она услышала. Звук был такой жуткий, что Джеки сама испуганно скользнула в сторону, но тяжелые руки легли на ее бок, не позволяя дернуться. Тихий и успокаивающий шепот раздался совсем рядом. - У тебя сотрясение, резко не двигайся. Действительно, каждое движение отдавалось болью в голове, а реальность расплывчато покачнулась. Джеки едва смогла привстать, и то ей помогли. Место было темным, захламленным, неприятно влажным и прохладным. - В тебя попали осколки, - кончиком пальца он провел по свежим, розоватым от крови, повязкам, - сюда, сюда и сюда. Еще, - он осторожно взял ее за одну руку, - немного здесь, - коснулся пару неглубоких царапин. - Я их все достал и обработал раны, пока ты была в отключке. Джеки резко опустила голову, ощущая, подступающую рвоту. В лицо тут же уперлось ведро, любезно поднесенное Пьетро. Ни события, ни предметы вокруг, ни собственные мысли еще не обрели четкость. Помимо боли и тошноты, Джеки чувствовала постоянное присутствие Пьетро и его аккуратную, едва ли не нежную, поддержку. - Хочешь встать? Давай, - он взял ее за локти, помогая встать на ноги. - В порядке? Голова кружится? Она даже не успевала осознать свой ответ, не говоря уже о том, чтобы озвучить его вслух. Джеки бережно разместили на диване, позволяя оглядеть место, где они находились. Подвал жилого дома, крошечные окна, минимум мебели, но зато много различной ерунды, такой, как стол для пинг-понга, игровой автомат, стеллажи с коробками шоколадных батончиков. Здесь же располагалась кровать, диван, кресло и, видимо, прачечная, судя по легкому гулу, свойственному стиральной машине. - Ты здесь живешь? - ослабшим голосом спросила Джеки. Мягкое одеяло опустилось на плечи. Она никак не могла понять, откуда друг доставал все это, да еще и успевал подносить ровно за секунду, как она попросит. - Ага, - он потер шею, оглядывая свою «комнату». Здесь было много вещей, причем, самых разных, начиная от каких-то игрушек, заканчивая странными раритетными вещицами. Казалось, будто это было хранилище, а не жилая комната. - Мне здесь нравится. - Уютно, - согласилась Джеки. Слова давались с трудом, внутри будто что-то разрушилось, а обломки застряли в теле. Эхо чужих криков слышалось в голове, мысли о том, что придется после всего этого вернуться домой, пугали ее. Неожиданно в глазах появились слезы. Джеки наклонила голову вниз, надеясь, что Пьетро не заметит ее банальной слабости. Пережитая бойня, которая казалась такой неестественной, неправильной и разрушительной, задела ее и морально. Она и не думала, что люди способны на такое хищное зверство, руководствуясь какими-то странными и смутными принципами, основываясь на старых идеалах, борясь, буквально, за новую битву. Она видела людей, бунтующих против Вьетнамской войны, но все это было таким далеким и казалось нереальным, что тогда ее это и не заботило. Теперь же она стала участником всего этого, ощутила на собственной шкуре и не была к этому готова. Пьетро сел рядом, осторожно взял ее руку в свои, крепко сжимая их, пытаясь сказать, что он рядом, что она может на него рассчитывать. Но и пугала предстоящая неизвестность. Джеки выскользнула из привычного хода событий, сделав то, что не делала никогда. Как вернуться домой, покрытой тонкой паутиной мелких царапин, как объяснить родителям, а главное, как жить с постоянным эхом чужих воплей у себя в голове. Привычный мир расходился по швам, впереди бушующая неизвестность, полная опасностей. Она боялась ее, она не знала, к кому можно обратиться. Она коротко взвыла, пытаясь подавить свой собственный рев. Пьетро бережно обнял ее, уткнувшись носом в висок, делая обычно то, что делает, когда слезами захлебывается Лиззи. Джеки обвила руки вокруг него, лбом упершись в грудь, громко всхлипывая, никак не сдерживая себя. Глупо прятаться под очередной маской, когда все внутри тебя разбито. Более того, глупо кем-то притворяться перед Пьетро, он-то всегда догадывается, где она настоящая, а где - нет. - Все хорошо, - повторил он очень тихо, слегка покачивая на руках. - Все хорошо. Она вцепилась руками в его уже намокшую от слез футболку. Пьетро легко коснулся губами ее виска, прижав к себе еще крепче. Он даже не ожидал, что способен на такую нежность. Это вышло само собой, и потом, он понимал, что и ей, и ему будет очень стыдно за это. Пьетро вызывал в памяти моменты, которые должны были отдалить его от Джеки, пытался напомнить, что она ему не пара, что все, что он сделал для нее, бессмысленно, глупо и слишком дорого. Он самый быстрый человек. Реальность, события, люди мелькают для него пятнами, он пробегает их, не проникаясь и не привязываясь - в этом заключается его способность, а это самое важное в нем. Он всегда ценил свободу, встречный ветер в лицо, пустую дорогу под ногами. Нужно бежать, нельзя останавливаться, нельзя, чтобы люди повисали на нем якорем, нельзя, чтобы они замедляли его бег. Но он взял заплаканное и раскрасневшееся лицо Джеки в свои руки, судорожно сглотнул прежде чем произнести: - Я рядом. Я всегда буду рядом. *** Чарльзу не нравилось разговаривать по телефону с родителями, пытаясь звучать вежливо и тактично. Когда Хэнк был в человеческой форме, он и занимался этим, а в форс-мажорных ситуациях за переговоры был ответственен Чарльз. Даже не пользуясь сверх-способностями, он легко мог найти язык практически с любой чокнутой семейкой какого-нибудь мутанта. Под утро, сидя на своем любимом месте в кабинете, Чарльз размышлял о судьбе Питера. Правильно ли будет поступить, спрятав от Эрика собственного сына? Логан четко дал понять, что Магнето не особо хороший отец, что в основном он разрушил жизнь парня. Но с другой стороны, какой ребенок отказался бы от своего отца, пусть отец и монстр? Более того, в этом будущем все должно пойти иначе. Ксавье вспоминал щемящую боль Питера из будущего, помнил взгляд полный гнева, злости, обиды, но и ощущал его глобальное чувство одиночества. Сестра потеряна, отца он ненавидит и тот человек, повстанец... Картинка никак не хотела складываться. Ксавье не был готов взять ответственность за еще одного мутанта. Телефон разбил тишину и мысли Ксавье. Директор моментально взял трубку, прижав ее к уху. - Институт для одаренных подростков имени Чарльза Ксавье, - по инерции произнес он, только потом понимая, как глупо это выглядит. - Профессор? - а вот и сам Питер появился на проводе. Чарльз по голосу слышит, что с парнем что-то случилось, что он нервничает. - Это Пьетро. Ну Пентагон, все дела, помните? - Конечно, помню, - Чарльз откинулся на кресле, кладя руку на ногу. - Я насчет вашего предложения, - парень судорожно вздохнул, Чарльзу почему-то казалось, что он сделал это сквозь улыбку. - Я отказываюсь. Вообще. Не хочу учиться в вашем пансионате. Не примите за оскорбление, просто... Мне нравится в моей школе. Чарльз удивленно поднял бровь, внимательно слушая торопливую и взволнованную речь парня. - С вами весело, это да, но... - снова короткий вздох и свист. - Как бы вам сказать... - Ты влюбился, - с улыбкой произнес Чарльз. Не нужно быть телепатом, чтобы понять это. - Она человек? - с интересом спросил мужчина, понимая, что такие вопросы должен задавать вовсе не он. - Да, - Питер замолк, - человек. - Она знает, что ты мутант? - Нет. Не знает. - Не хочешь пугать? - Еще рано, - неопределенно ответил Пьетро. - Я скажу, но как-нибудь потом. Послушайте, Профессор, вы же еще ищете мутантов? - Да, - с сомнением произнес Чарльз. - Если вы встретите девушку, очень похожую на меня и которую будут звать Ванда...скажите мне, хорошо? Мужчина не уютно поерзал в кресле. Он сомневался, нужно ли это произносить, но решил начать издалека. - Питер, а ты... ты не хочешь съездить к нам на выходные? - неловко начал Чарльз. - Повидаться со всеми. Эрик еще должен тебя поблагодарить за спасение... Неловкая горькая пауза скользнула в разговоре, намекая, что весь этот фарс был вовсе ни к чему, что и Пьетро, и Чарльз знали одно и тоже, но боялись это признать. - Я знаю, кем он мне приходится, - серьезно, но и с оттенком горечи, сказал Максимофф. - Я думаю, это не лучшая идея, Профессор. - Питер, - начал Ксавье, - если тебе нужна помощь, любая помощь, от совета до временного убежища - звони мне. Не стесняйся. Эрик ничего не знает, я не скажу ему, пока ты это не решишь. - Хорошо, - Пьетро нервозно отключился. Какой-то неприятный осадок появился в сердце, хотелось хорошенько пробежаться до самого Белого дома, но он не мог оставить Джеки одну. Свобода медленно ускользала от него.