Супруг Бога

Над моим ухом кто-то ехидно произнёс: - А что это ты тут делаешь? А? Я медленно, стараясь не делать резких движений, обернулся, и… и только хорошо развитый ещё в прошлой жизни инстинкт самосохранения помог мне не заорать. Передо мной стоял… стояла… стояло непонятное существо. Нет, оно обладало всеми параметрами нормальной человеческой фигуры – две руки, две ноги и голова. Хвоста, рогов и других лишних деталей не наблюдалось. Но заорать всё равно хотелось, ибо всё это непонятное, нет, ладно, похоже, это всё-таки мальчик… так вот этот непонятный товарищ был с головы до ног покрыт коротенькой шёрсткой цвета топлёного молока, мягкой даже на вид. Исключение составляли только ступни, ладони и хорошенькое, нежное личико с огромными золотистыми глазами. Ростом он был примерно мне по плечо, так что макушка с длинными волосами цвета чуть более тёмного, чем шёрстка на теле, маячила где-то в районе моего бицепса. Детёныш, что ли? Или какое-то дрессированное в храме животное? Последней мысли я тут же устыдился, хорошенькое личико было на редкость умным, а в глазах светилось ехидное лукавство, столь близкое моему сердцу. Бёдра непонятного парнишки были обмотаны не слишком чистой тканью серого цвета, а на шее был прочно закреплён ошейник со свисавшей с него подвеской. - Ты кто? – удивился я. - А ты кто? – задал мне встречный вопрос мохнатый очаровашка. – Я сначала думал, что ты новенький из Цветов Любви, но на тебе нет ракатты, - тут он подергал рукой за свой ошейник. – И ты меня не испугался. А они все обычно так забавно пугаются и кричат… - Парнишка хихикнул. Я вздохнул. Мне необходимо хоть что-то узнать об этом мире, значит, нужно довериться хоть кому-то. Те, кто приносил жертву в зале, на эту роль не подходили категорически, и, кто знает, не оказался бы я на этом нехорошем столике, после того, как доверчиво бросился бы за помощью к этим мудрым дяденькам и явно неадекватной молодёжи? Так что придётся довериться этому парнишке. Я ещё раз вздохнул, выдохнул, и начал: - Меня зовут Семён Геркин. И я совсем-совсем не отсюда… Я постарался быть кратким и уложился минут в пять. На моё счастье, церемония в зале к этому моменту успела закончиться, и храм опустел. Что же касается моего нового знакомого, то у него мой рассказ не вызвал недоверия, напротив, он смотрел на меня с неприкрытым восхищением. А когда я закончил, выдохнул: - Знаешь, Сайм, ведь с тобой говорил сам Творец Богов… - И что? – раздражённо отозвался я. – Я должен встать и покраснеть от счастья? Или пойти к тем дяденькам с криком: «Возьмите меня, я супруг Бога?» Чтобы меня вот так же спалили? Да ни в жизнь! Парнишка задумчиво покивал головой и заметил: - Да нет, к Жрецам тебе нельзя. Они плохие. Бежать тебе надо. - Интересно – куда? – ядовито поинтересовался я. – И как? Не подскажешь? Мохнатик тяжело вздохнул и начал свою историю, заодно просветив меня малость насчёт истории того мира, в котором я оказался. Мир и вправду назывался Нирея. И мы находились на одном из его материков – Хэхэ. На этом материке были расположены два больших государства – Казашшан и Хориб. На втором материке – Закте - вольно раскинулось государство Хухландия. Третий, самый северный материк, именовался Юплой, государств, как таковых, там не было. Именно оттуда родом и был Анъях – так звали парнишку. Юпла, в отличие от жарких Хэхэ и Закта, отличалась на редкость суровым климатом, большую часть её покрывали вечные снега и ледники, на меньшей располагалось что-то вроде тундры. Немногочисленное население Юплы, объединённое в несколько десятков племён, вольно кочевало по этой самой тундре, охотясь и гоня перед собой стада приручённых огромных зверей Хмы. Ещё несколько племён юпландцев обитали в той части материка, где к побережью вплотную подходило тёплое океаническое течение. Эти юпландцы не кочевали, а ловили рыбу и охотились на морских зверей, добывая мясо, прочную кожу и драгоценные клыки, которые охотно покупались приезжими купцами. Короче, по укладу юпландцы удивительно напоминали чукчей и эскимосов. Что же касается шёрстки на их теле, то это была такая дополнительная защита от холода. Другие обитатели Ниреи никакой шерсти на теле не имеют. На мой вопрос, почему юпланцы живут в таком неблагоприятном месте, Анъях пригорюнился и просветил меня насчёт местных верований. Оказывается, давным-давно Ниреей управляли три бога – братья Аллир и Лотар и их сестра Тальяна. Вдвоём братья одолели Змея тьмы, Горгола, осмелившегося покуситься на честь прекрасной Тальяны, и заточили его глубоко под землёй, после чего вся Нирея стала подвластна их воле. Но ничто не бывает вечным, и какое-то время спустя прекрасная Тальяна пришла к Аллиру с доказательствами, что Лотар замышляет зло против него и хочет низвергнуть в ту же пропасть, где долгие века томится злобный Горгол. Аллир пришёл в ярость, и был великий поединок. Всё население Ниреи выступило на стороне Аллира и Тальяны, все были втянуты в эту войну. Всё население за одним исключением. Юпландцы остались верны отвергнутому богу, отказавшись поверить в его виновность, и выступили против всех. Чем закончилась эта история – понятно. Аллир и Тальяна победили Лотара и заключили его в какое-то странное место, где, по словам Анъяха, не было «ни верха, ни низа, ни пространства, ни времени». В этом заключении он пребывает и по сей день. Аллир же, разгневавшись на юпландцев, передвинул Юплу гораздо севернее того места, где она когда-то располагалась, отчего на ней возникли вечные снега и ледники. Самих же юпландцев он проклял, заставив их тела уменьшиться и покрыться шерстью, «дабы стали они подобны животным». Но упрямые юпландцы и тут не отреклись от свергнутого Бога и не стали молить победителя о прощении. После чего «Аллир навсегда закрыл для них своё сердце, оставив пребывать в ничтожестве». Произнеся эту фразу, Анъях злобно хмыкнул и добавил: - Так рассказывают эту историю храмовые Жрецы. Я призадумался и спросил: - Но если твой народ живёт так далеко на севере, то как ты оказался здесь? Анъях ответил, что его отец, великий вождь юпландцев, сумел объединить несколько племён и образовать что-то вроде государства. Более того, отважные мореходы под его началом стали серьёзно тревожить казашшанские торговые суда на предмет: «А не пора ли нам поделиться?» Естественно, Правитель Казашшана Айайоль потребовал привести юпландцев к покорности. Так что военный флот Казашшана подошёл к берегам Юплы и потребовал от юпландцев сдаться и покориться силе, а в знак этого выдать сорок заложников из наиболее воинственных семейств. Аргументы были подтверждены несколькими выстрелами из огненных труб, которые уничтожили пару юпландских деревушек вместе со всеми жителями на побережье. После этого отец Анъяха вынужден был сдаться, требуемое количество заложников кое-как наскребли, в их число попал и Анъях. Так бедный парень оказался в совершенно незнакомом ему Казашшане, где на заложников быстро надели ошейники, и знатные казашшанские семейства быстренько разобрали их в качестве слуг и постельных рабов. Самого же Анъяха первоначально планировали оставить в гареме Правителя, однако парень стал проявлять дерзость и непокорность, своего счастья не понимал, вот и послали его на перевоспитание в Храм Аллира. Однако упрямец сдаваться не собирался, он наловчился прятаться в тёмных коридорах гигантского Храма от Жрецов и тайно подстраивать им всякие пакости. Периодически его отлавливали, пороли так, что он отлёживался по нескольку недель, но, едва оклемавшись, всё равно принимался за своё. Я с восхищением крякнул, почуяв родственную душу, и поинтересовался: - А чего ж ты не сбежал-то? - Да я бы и рад… - вздохнул Анъях, - только вот ошейник… Он не даёт мне покинуть Храм. И Анъях продолжил рассказывать дальше. Оказывается, Правитель Казашшана, Айайоль, человек весьма легкомысленный, который больше времени уделяет забавам разного рода и приятному времяпрепровождению в своём собственном гареме («Проще говоря, трахает всё, что движется», - прокомментировал я, получив одобрительный кивок Анъяха), чем делам вверенного ему государства. Поэтому всё больше власти забирает Главный Жрец Храма Аллира и Тальяны, Мирзобиль. Именно он ввёл обычай ежегодного поиска нового Супруга Бога. Выбранного юношу привозят в Храм, и весь следующий год он проводит в роскоши, радости и различных развлечениях. А по истечении года он соединяется со своим Божественным Супругом. - Но зачем это жрецу? – удивился я. - Выборы Супруга Бога происходят среди самых знатных семейств Казашшана, - ответил Анъях, - таким образом Мирзобиль уничтожает тех, кто в будущем может выступить против его власти и устрашает остальных. Он очень силён и может внушить всё, что угодно тому, кто попадает к нему в лапы. Поэтому Избранные не помышляют о побеге, а на Церемонию идут с радостью. Жрецы Храма сейчас контролируют всё. И это ужасно. Я призадумался. Информацию, полученную от мохнатика, нужно было переварить. И тут мой желудок громко заворчал, показав, что и он не прочь переварить… только кое-что другое. Анъях вздохнул: - Ты голодный… Но у меня почти нет еды. Только вот это. И он извлёк неизвестно откуда довольно большой кусок чёрствой лепёшки и протянул мне. При этом сам мохнатик тоже сытым не выглядел, и я, взяв лепёшку, разломил её надвое и протянул половину Анъяху, заметив: - Давай тогда уж вместе поедим. Анъях радостно кивнул, и через секунду мы уже с энтузиазмом грызли лепёшку, жёсткую, как подошва кирзача. Ничего, в нашей школьной столовой порой и не такое подавали, полив противным соусом и обозвав «котлетой по-киевски». Честно говоря, я так проголодался, что сгрыз бы даже подошву, так что лепёшка показалась мне довольно вкусной, а уж холодная чистая водичка, которую притащил откуда-то Анъях, превратила нашу жалкую трапезу почти в пир. Сил у меня существенно прибавилось, а желание разобраться со всеми местными непонятками и поотшибать рога сущности, пославшей меня сюда, кем бы она ни являлась, возросло в геометрической прогрессии. Как и желание как можно быстрее сделать ноги из этого неприятного местечка. В свете этого сородичи Анъяха стали казаться мне куда более приятной компанией, чем здешние Жрецы. Да и чем дальше я окажусь от потенциального Супруга, тем целее буду. Поэтому я спросил: - Скажи, Анъях, а хотел бы ты вернуться к своим? - Конечно, хочу! – с обидой воскликнул Анъях. – Но разве ты не понял? Ошейник не даст мне покинуть Храм. Тут я подобрался. Знакомое ощущение, возникающее перед каждой моей каверзой, прямо-таки закололо в кончиках пальцев. И я спросил: - А спорим, Анъях, что я смогу снять твой ошейник?