Супруг Бога

Метров через пятьдесят от нас дорога просто исчезала, упираясь в какое-то странное сооружение, сильно напоминавшее помесь мавзолея Ленина и питерских «Крестов». И ни единого входа в него просто не наблюдалось. Ого. До конца-то мы дошли, но как теперь войти? К моему удивлению, Зикр и Артол не слишком озадачились этой проблемой. Зикр задумчиво достал из-за пояса свой боевой топор и поинтересовался у Артола: - Как ты думаешь, Колючка, что будет, если топор, который может разрубить всё, встретится с несокрушимой стеной? - Думаю, ничего, - заметил Артол, - и топор, и стена останутся при своих. Но вот если одновременно ударить заклятьем… Тогда вполне может что-нибудь получиться… - Всё бы вам рубить, да заклятьями кидаться… - проворчал Восьмая Звезда. – Тоньше надо быть… Тоньше. Не может быть, чтобы никакого входа предусмотрено не было. - Вообще-то, - спокойно отозвался Артол, - вход есть. Но он зачарован. - Ты вспомнил? – радостно вскинулся я. - Это все знают… - вздохнул Зикр. – Эти чары были наложены Аллиром и Тальяной совместно с использованием всех Семи Звёзд. И чтобы их снять, нужны все Семь Звёзд, что, как ты понимаешь, Сайм, абсолютно нереально. - Секунду… - задумчиво произнёс я, - Звезда? - Что? – ворчливо отозвался камушек. – Вот как сразу что – так Звезда, Звезда… - Не отвлекайся, - строго сказал я, - помнится, ты говорил мне, что будешь посильнее, чем все Аллировы побрякушки… - Ну, говорил, говорил, - проворчал Звезда, - и сейчас могу то же самое сказать… После нашего с тобой… эээ… приключения я силён, как никогда. - Так за чем же дело стало? – поинтересовался я. – Давай, открывай проход! - Не могу… - вздохнул Звезда. – Семь Звёзд были омыты в крови семи невинных жертв. Я в крови омываться не намерен, да и невинных жертв вы как-то не припасли. И правильно. - Что??? – вырвалось у меня. – Так человеческие жертвоприношения начались уже тогда? Откуда ты знаешь, Звезда, ты ж с Призраками был в то время? - Призраки и рассказали. Души невинных жертв не смогли упокоиться, но к тьме не присоединились. Они вырвались из безвременья и оказались на Дороге Призраков. Но они толком не помнили ничего – так, какие-то обрывки… И жертвоприношение проводила сама Тальяна. Так вход в безвременье оказался запечатан. Но он запечатан и для самих Богов. Если твоё предположение справедливо, и Тальяна действительно была влюблена в Горгола, то почему не попыталась освободить его ещё тогда? - Видимо, не могла, - заметил Артол, - тогда Аллир был ещё очень силён и вполне мог сорвать планы сестры. - Да что мы гадаем? – сердито спросил я. – Давайте, активируем кристалл и посмотрим! Условие Руоха соблюдено, дорога из жёлтого кирпича кончилась… Может быть, после этого всё встанет на свои места… Или хоть намёк какой получим на то, что нам делать дальше… Все согласились со мной, затем мы подкрепили свои силы ещё одним пирогом, который, ухмыляясь, достал Зикр из своего заплечного мешка – на этот раз пирог был с сыром, но тоже вкусный на удивление. Нет, положительно у Марфы Васильевны масса достоинств. Пирог закончился на удивление быстро, и Артол достал из мешочка на своей шее заветный кристалл. - Как там Руох говорил? – припомнил он. – Одна капля моей крови? - Твоей или Предназначенного, - педантично уточнил Зикр. - Ладно, - заметил Артол, - начнём с меня. Рыжий достал небольшой, но острый нож, и резанул себя по пальцу. Капля тёмной крови стремительно набухла на кончике пальца, и Артол осторожно стряхнул её на кристалл, который держал в другой руке, одновременно подув на порезанный палец, чтобы залечить ранку. Ранка исправно залечилась, а вот капля крови, упавшая на кристалл, впиталась в него, словно вода в губку. Кристалл помутнел, потом стал багрово-красным, а потом из него, как из проектора, стало выходить объёмное звучащее изображение. Сначала возник конфетно-красивый садик – ухоженные цветущие деревья, хрустальные фонтаны, бабочки, перепархивающие с цветка на цветок, жёлтые песчаные дорожки… Милота и прелесть. - Что это? – удивился я. - Иннехара, Небесный остров, - отозвался Артол. – Когда-то Лотар, Аллир и Тальяна втроём жили там… Это было обиталище Богов. Между тем изображение задвигалось, вдали промелькнул немыслимой красоты дворец, словно невидимый оператор снимал панораму, а потом мы увидели пруд, на берегу которого стояла позолоченная беседка. На берегу пруда стояла красивая девушка и звонила в колокольчик. Лицо девушки было мне смутно знакомо, но я не сразу понял, что это Тальяна, не сразу, потому что на этом прекрасном лице не было ни злобы, ни зависти, ни жестокости, оно было нежным, юным и счастливым. Тальяна перестала звонить, наклонилась и подняла со скамьи изящную фарфоровую, с цветочным узором чашу, зачерпнула что-то из неё рукой и стала бросать в пруд. Я сначала не понял, а когда пригляделся – разглядел множество поднявшихся к поверхности воды рыб – самых разных расцветок, удивительно ярких и праздничных. Ага, про такое я где-то читал. Вроде бы у китайских императоров была такая фишка – в одном из прудов Запретного Города, где эти самые императоры жили, обитали священные рыбы, тоже приплывавшие на кормёжку на звук колокольчика. Между тем Богиня закончила кормить рыбок и повернулась, собравшись уходить, как вдруг её окликнули: - Сестра! Окликнувший – прекрасный крылатый юноша, золотоволосый и синеглазый, радостно протянул к ней руки, но лицо девушки исказилось в нетерпеливой гримаске: - Что тебе нужно, Аллир? Я думала, что мы уже обо всём поговорили с тобой. - Сестра, неужели ты так просто отвергнешь мою любовь? Мне без тебя ничто не в радость, мне не мил белый свет! Позволь же мне любить тебя. Девушка нахмурила брови: - Послушай меня, брат. Никакой другой любви я подарить тебе не могу, кроме сестринской. Даже если бы ты был последним из мужчин во всех мирах, я ни за что не выбрала бы тебя в Супруги. Это неправильно. И… - Что? – живо спросил юноша. - Если ты ещё раз заговоришь со мной об этом, я пожалуюсь Лотару. Он сумеет защитить меня от твоих приставаний. Повторяю, я готова любить тебя, но только как брата. Не больше. Тальяна развернулась и пошла прочь, а Аллир, оставшись в одиночестве, злобно прошипел себе под нос: - Вот как! Ты отвергла мою любовь, сестра! Но и никому другому ты не достанешься – ни за что, никогда! Будь он хоть Бог, смертный, сам Отец Богов или иное существо! Горько ты будешь плакать, видя муки твоего возлюбленного! Изображение на миг померкло, а потом, когда появилось вновь, оказалось, что перед нами тот же самый сад, у меня было ощущение, что с момента беседы Тальяны и Аллира прошло немало времени. Да и место было другое – вход в искусственный грот, у которого стояла статуя из белого мрамора. Это была статуя прекрасного юноши, едущего верхом на огромной диковинной рыбе и трубящего в раковину. Время явно было вечернее, и я вновь разглядел стройную фигурку в струящихся серебристых одеждах, спешащую к гроту. Это вновь была Тальяна, но на этот раз она явно старалась не попадаться никому на глаза. Стоило ей оказаться у входа в грот, как из-за ближайших деревьев показалась довольно-таки странная фигура. Нет, к верхней половине появившегося нового персонажа у меня претензий не было – смуглый мускулистый торс, широкие плечи, сильные руки с длинными пальцами… да и лицом новоприбывший не подкачал – тонкий прямой нос, красивые губы, большие зелёные глаза. Шелковистые, чуть вьющиеся волосы были убраны в длинную косу, спускавшуюся почти до поясницы. Даже едва заметные маленькие рожки на лбу не портили общей картины. В моей прежней жизни я б в такого влюбился с первого взгляда, если бы… если бы не нижняя половина, напоминавшая более всего толстый змеиный хвост с красивой, блестящей, изумрудного цвета чешуёй. Хвост, при движении красавчика искрящийся и переливающийся, как живая драгоценность… Кажется, таких существ называют «нагами», и Тальяна была явно влюблена в чешуйчатого по уши. Влюблённые бросились друг к другу и слились, как пишут в любовных романах, «в страстном поцелуе». Причём поцелуй был настолько страстный, что после него поневоле хотелось закурить. Наконец они закончили, и Тальяна прошептала: - Горгол! Я так скучала! - Я тоже, любимая, - отозвался Горгол красивым бархатным баритоном, - я тоже… Я люблю тебя… - Я тоже люблю тебя, Горгол, - отозвалась девушка. - И мне непонятно, почему ты не хочешь, чтобы я пришёл к твоим братьям просить твоей руки. Да, я создание тьмы, но не несу в себе зла и могу быть Супругом Богине. Моё единственное желание, чтобы мы с тобой, любимая, наконец, соединились. - Всё не так просто, Горгол, - вздохнула Тальяна. – Я сама поговорю с братьями, а потом уже дам тебе знать. Лотар должен вот-вот вернуться, решив свои дела, прежде всего я поговорю именно с ним, а потом мы вместе поставим перед фактом Аллира. - Но почему? Неужели Аллир будет против нашего брака? - Конечно, будет! – раздался ещё один голос, и появился третий участник событий. – Как низко ты пала, сестра, связавшись с этим уродом! - Аллир! – вскрикнула Тальяна. – Ты следил за мной? -Конечно, дорогая сестричка! Мне было очень интересно, куда ты исчезаешь по вечерам! - Аллир, послушай! – примирительно начал Горгол. - С тобой мы разберёмся позже, выродок! – прошипел Аллир. – Исчезни, или я испепелю тебя! - Раз так, - с угрозой в голосе произнёс Горгол, - у меня есть, чем тебе ответить, Аллир Великий! - Нет! – вскрикнула Тальяна. – Прошу вас, не надо! Горгол, уходи! Я поговорю с Лотаром, он сможет повлиять на Аллира! А сейчас – уходи, он вне себя! Я не хочу, чтобы вы навредили друг другу. Горгол заколебался: - Если ты что-нибудь сделаешь ей… - Он ничего мне не сделает! – вскрикнула Тальяна. – Аллир мой брат! - Хорошо… - прошептал Горгол и исчез. Но Аллир и не думал успокаиваться: - Так, значит, ты променяла меня вот на это?.. - Я люблю Горгола! – отчаянно вскрикнула Тальяна. – Люблю, и ничего ты с этим не сделаешь! Лотар заступится за меня! - Ах, воот каак! – злобно протянул Аллир и в мгновение ока изменил собственный облик, превратившись в копию Горгола. – Ты любишь его? Хорошо, сейчас ты узнаешь силу его любви! Аллир рванулся к девушке, набросил ей на шею какой-то странный плетёный шнурок и повалил её на траву. Тальяна отчаянно рыдала и сопротивлялась, но противостоять брату явно не могла. А тот, словно озверев, рвал с неё одежду, кусал, мял, а потом навалился на неё всем телом. Судорожные отчаянные крики Тальяны стали постепенно стихать, сопротивление её слабело, видно, поступок брата был для бедняжки немалым шоком, а тот продолжал её насиловать, не обращая внимания ни на что. Но тут в дело вмешался новый персонаж. За деревьями раздался крик: - Тальяна! Сестра! Что случилось? – и на поляну выбежал ещё один юноша – рыжеволосый и светлокожий, удивительно похожий и вместе с тем непохожий на Артола. Я понял, что это и был Лотар. Узрев творящееся безобразие, он вскрикнул: - Ах ты, мерзкая тварь! Да как ты смеешь! – и метнул в «Горгола» молнию. Но тот успел увернуться и растаять в воздухе. Тальяна же не шевелилась, вероятно, потеряв сознание – неподвижная, бледная, истерзанная насильником. - Сестра! – отчаянно вскрикнул Лотар. – Я убью этого мерзавца и отомщу за твоё бесчестье! Но прежде… прежде мне нужно оказать тебе помощь… Он поднял не пришедшую в себя Тальяну на руки, и тут вновь появился Аллир, уже принявший свой прежний облик и искусно изображавший, что он тут не при делах. - Так-то ты следишь за безопасностью сестры! – набросился на братца Лотар. – Я возвращаюсь, и вижу такое… Мою сестру насилует какое-то змееногое чудовище. - Как? – ужаснулся Аллир. – Сестра… прости меня, не углядел! И мерзавец притворно зарыдал в три ручья. Видя столь «искреннее» раскаяние братца, Лотар смягчился. - Отнесём сестру в её покои. - Да, да, - закивал Аллир, - её нужно погрузить в долгий целительный сон, чтобы она забыла… такой ужас, такой ужас… - Думаю, ты прав, - согласился Лотар. – А пока она спит – займёмся поисками этой мерзкой твари и примерно накажем её. Нашу сестру никому неповадно обижать. Аллир с готовностью закивал, и изображение потухло. Сказать, что мы, все трое, были потрясены, увидев это - значит, не сказать ничего.