Фикшен такой фан

Морозно-ледяное ненастье опускается на город медленно и раскрывает полноту своего коварства, как всякая хорошая интрига, спустя некоторое время. В данном случае - спустя три дня. Наледь совершенно покрывает тротуары и рельсы, асфальт и клумбы, деревья и кусты. Сырой холодный ветер, в котором почти ощущается снег, запускает морозные щупальца под шапки и куртки, преодолевая вязаные кольчужные сетки свитеров и шарфов. Очарования добавляют ледяные лужи. Особенно просачиванием внутрь ботинок. Особенно постфактум, когда я, например, узнаю, что Сверхзло изволило рассекать с мокрыми ногами, только по приходе домой и только по неочевидным следам на полу. Хотя Хан отменно стойкий товарищ, последствия переохлаждения, как водится, все равно наступают, пусть и проходят в ускоренном темпе. То есть он, конечно, отмалчивается и отворачивается, но голос пропадает уже через час, а силы на гордое задирание головы от меня и ложки бульона к потолку ещё через полчаса. Прихворнувшее Сверхзло больше всего, кажется, хочет просто провалиться сквозь землю, но я держу крепко, а укутываю тепло. Глубоким вечером становится понятно, что недомогание сверхзлодейски длится и затянется, похоже, больше, чем обычно, а голос и настроение к Хану возвращаться не собираются от слова "совсем". К счастью, средство от таких недомоганий мне известно: обнимать, прижиматься и сидеть рядом, пока голос не прорежется, а настроение не обозначится явно. В данном конкретном случае - поцелуем в макушку. Все остальные приметы будут спокойно проигнорированы. А до тех пор, пока Хан будет молчать и хмуриться, целительные объятия будут длиться... И длиться... И дли!..