Что тебя держит рядом с ним?

Любви наплевать, где менты, где бандиты…*

Стены… давят… Палата – коридор – процедурная. Медленными шаркающими шагами, еле передвигая ноги, Карпов в миллионный раз преодолевал один и тот же маршрут. Сознание уже не подкидывало картинок из прошлого, не давало поводов для раздумий. Все это давно было похоронено под грузом бесконечных капельниц, уколов и таблеток. В первую же ночь в психушке бывший подполковник твердо решил, что сделает все, чтобы как можно дольше оставаться в здравом уме. Он каждую секунду прокручивал всевозможные моменты своей жизни, заставляя мозг работать. Но препараты безжалостно отдаляли все осознанное. С каждым следующим днем, закрывая глаза, он все реже вспоминал, как его пальцы крепко вцепились в ее руку, отбирая ту злосчастную бутылку с коньяком, взгляд Маргариты, полный обиды, непонимания и разочарования… Стас не мог объяснить даже себе, что все это время могло держать ее рядом с ним, но в одно мгновение понял, что его жизнь теперь разделилась на «до» и «после», и в этом «после» Риты никогда уже не будет. *** - Валерий Владимирович, - позвала Рощина, пройдя в гостиную, - вы меня звали? - Собирай свои вещи, и чтобы ноги твоей в моем доме не было! – рявкнул Юматов. Рита смотрела на него испуганными глазами, совершенно не понимая, что могла сделать не так. - Ну, Вадик, - продолжал вслух отец Ильи, - удружил. Спасибо, добрые люди подсказали! Гувернантка сына – подружка психа-убийцы! - Валерий Владимирович! - Я сказал, чтобы духу твоего здесь не было! – заорал не на шутку взбешенный Юматов. Рощина пулей вылетела из гостиной и почти бегом поднялась на второй этаж. Она беспорядочно скидывала свои вещи в чемодан, а слезы градом катились по щекам. - Рита, - робко позвал ее детский голос, - ты уезжаешь? Девушка резко обернулась и увидела в дверях комнаты своего воспитанника, растерянно смотрящего на нее большими зелеными глазами. Подойдя к нему, Маргарита опустилась на колени и прижала ребенка к себе: - Илюшка, прости, но мне нужно уехать… - дрожащим голосом ответила она. - Ты вернешься? – мальчик внимательно посмотрел ей в глаза. – Я буду тебя ждать, - посчитав это самым весомым аргументом, добавил он. - Я не смогу вернуться, - честно призналась девушка, - но ты можешь звонить мне, когда захочешь. - А ты не уезжай. Тогда и не надо будет возвращаться! – не отступал Илья. Рита, ничего не ответив, обняла ребенка и, закрыв чемодан, вышла в коридор. - Пока, Илюшка, - изо всех сил стараясь снова не расплакаться, произнесла Рощина. – Будь умницей. - Подожди! – воскликнул мальчуган и скрылся за дверью своей комнаты. – Это тебе, - вернувшись, Илья протянул девушке небольшую фигурку капитана Америки, - он будет тебя охранять. - Спасибо, малыш, - Рита наклонилась и обняла ребенка. - Я буду тебя ждать! *** - Вот здесь распишитесь, - указал пальцем на правый нижний угол листка врач. Карпов кое-как вывел на бумаге свою фамилию и положил ручку на стол: - Руки совсем не слушаются. - Вещи свои у сестры-хозяйки получите, - не обращая внимания на реплику пациента, продолжил доктор. – Вот ваши документы. До свидания. Бывший подполковник молча поднялся со своего места и вышел из кабинета. Два года, проведенные им в психиатрической лечебнице, просто напросто слились в одну тягучую бесконечность, а что делать, когда все это закончилось, он слабо себе представлял. Оказавшись на улице, Карпов зажмурился – ослепительно белый снег противно резал глаза и казался чем-то давно забытым. Еле волоча ноги, он добрался до автобусной остановки, совсем не подумав, что денег в карманах не хватит даже на троллейбус. - Стас! – донеслось до него откуда-то со стороны. – Стас! Из машины, остановившейся перед Карповым, вышел Вадим. - Не узнаешь что ли? – чуть усмехнулся Мельников. Стас долго вглядывался в его лицо, силясь отыскать в голове хоть что-то о том, кто обращается к нему, и, наконец, произнес: - Вадик… - Надо же! Узнал, - выдохнул тот. – Поехали домой? Стас, помедлив, все-таки занял пассажирское сиденье и, захлопнув дверцу, отвернулся к окну. Вадим с болью посмотрел на друга, ужасаясь от произошедших с ним изменений. Он мельком глянул в зеркало заднего вида и столкнулся взглядом с Ритой, которая даже слышать не хотела о том, чтобы ждать их дома. Мельникову стало не по себе: столько страха и растерянности было в ее глазах, что казалось, будто девушка навсегда потеряла способность говорить и совершенно не ожидала увидеть такого Карпова. Стас же, очевидно, не обращал внимания ни на кого и был погружен в мысли, понятные только ему, Риту он даже не заметил. Дорога до его дома прошла в абсолютной тишине.