Что тебя держит рядом с ним?

Маргарита стояла у окна в комнате, обняв себя за плечи. По стеклу быстрыми потоками стекали дождевые капли, художественно искажая очертания домов во дворе. Девушка находилась в состоянии глубокой задумчивости и даже не заметила, когда Стас вернулся домой. - Рит, ты чего не реагируешь? – удивленно спросил он, обнимая Рощину со спины. От неожиданности она вздрогнула и резко повернула голову. - Напугал, - с укором произнесла девушка, нахмурив брови. - Так я звал, звал – ноль эмоций, - пожал плечами Карпов. – Случилось что? – он внимательно посмотрел в ее чуть прищуренные глаза. Маргарита снова повернулась к окну. - Нет, наверно… Не знаю, - раздраженно ответила она. – Стас, мне кажется, я схожу с ума, - неожиданно выпалила Рощина. Подполковник развернул девушку лицом к себе и положил руки на ее плечи. - Щас с самого начала давай, ага? – скептически изогнул бровь Карпов. – Только внятно, - предупредил он. - Я уже второй раз за неделю вижу папу, когда куда-то выхожу из дома, - выдохнула Маргарита, опустив глаза. – Первый раз я подумала, что мне просто показалось: мало ли похожих людей. Но сегодня я опять его видела… Я, действительно, схожу с ума! – в отчаянье взвыла она, закрыв лицо руками. Стас крепко прижал девушку к себе, внутренне выругавшись. - Ритуль, ну, чего ты? – Карпов одной рукой обнимал ее за талию, а другой гладил по голове, как маленькую. – Мало ли кого ты видела, - как можно более добродушно уверял мужчина, - что за нелепые выводы сразу? - Ты не понимаешь! – вспылила Рощина. – У меня бабушка от психики страдала, мама вон!.. - Твоя мать банальная алкоголичка! – не выдержав, перебил ее Стас. – Залила глаза и все! Вся проблема! Только он успел произнести последнее слово, как в тот же момент получил неслабую пощечину. Карпов машинально приложил ладонь к щеке. - Никогда не смей так о ней говорить, - буквально прошипела Маргарита, четко отделяя каждое слово. Мужчина резко схватил ее руку и сжал так крепко, что Рощина невольно вскрикнула. Он молча сверлил девушку взглядом, от которого ей стало не по себе. Рита мгновенно перенеслась почти на год назад, в то время, когда только безграничная благодарность за собственное спасение помогала ей преодолеть почти животный страх перед этим человеком. - У тебя очень плохая память, - сквозь зубы процедил Карпов, по-прежнему не отпуская ее руку. - Мне больно, - тихо сказала Рощина, и Стас нехотя разомкнул пальцы. Девушка, расплакавшись, буквально выскочила в другую комнату, с силой хлопнув дверью. Мужчина, разозлившись, запустил в стену лежавший на столике рядом пульт от телевизора. Пара реплик – пара действий, одна стена, разделяющая смежные комнаты. Все предельно ясно. Маргарита пересекла помещение и упала на пол между односпальной кроватью и окном. Она плакала навзрыд, вновь и вновь прокручивая в голове только что произошедший разговор. Рощина стирала не желающие останавливаться слезы, размазывая тушь по щекам. - Я не хочу так… Не могу так… - всхлипывая, хрипло произнесла она, бесцельно уставившись на стену под окном. Сколько прошло времени, Маргарита не знала, но за окном заметно потемнело, а в комнату проник свет от уличного фонаря. Дверь открылась почти бесшумно. Карпов пересек комнату и сел на пол рядом с Рощиной, прислонившись спиной к кровати. - Прости, я был не прав, - не глядя на девушку, устало произнес он после пары минут молчания. Рита замерла на мгновение, затем развернулась к Стасу и, приподнявшись на колени, совсем по-детски обняла его за шею. Затем чуть отстранилась и провела ладонью по его пострадавшей щеке. - Никогда. Никогда и ни при каких обстоятельствах не говори плохо о моих родителях, - пристально смотря в глаза подполковника, произнесла Маргарита. – Какими бы они не были, никогда, - тихо добавила она. - Постараюсь, - нехотя ответил Стас, притягивая девушку к себе. Субботнее утро началось намного раньше обычного – Маргарита заказала такси на пять утра, чтобы уже к восьми оказаться в колонии в области. Она ехала на свидание к матери. Накануне Рощина еле дотащила до дома огромные пакеты с продуктами. Девушка сложила в большую спортивную сумку колбасу, сыр, распечатала все конфеты и без фантиков положила их в общий пакет, пересыпала сахар, чай, кофе и сухое молоко в прозрачные пакеты, переложила соленый крекер и овсяное печенье из непрозрачных упаковок. Оказавшись в колонии, Рита привычно уже написала два заявления: на передачу и на свидание. Дождавшись, когда женщина в форме выкрикнула: «Кто на короткие свидания, за мной проходим», девушка поднялась со своего места и прошла в соседнее здание. На улице ярко светило солнце, дул сильный холодный ветер, буквально сбивающий с ног, и в помещении было довольно прохладно. Спустя два часа ожидания, родственников, наконец-то, начали досматривать на проходной. Маргарита выложила в специально отведенную ячейку телефон, ключи, наушники, пилочку для ногтей, а также завалявшуюся в сумке старую сим-карту и, впервые не запищав при прохождении через рамку, спустилась вниз по лестнице. Сопровождающая их женщина, строгая, но довольно добрая Наталья Николаевна, еще раз ощупала карманы курток пришедших на свидание родственников и, наконец, пропустила их в комнату. Рощина прошла мимо первой кабинки, затем – второй, и уже в третьей увидела мать. - Первый берет трубку, второй ждет сигнал, - напомнила пришедшим Наталья Николаевна. Маргарита одновременно с матерью опустилась на стул и поднесла трубку к уху. - Здравствуй, доченька, - виновато улыбнулась женщина, глядя через стекло. - Здравствуй, мама, - ответила девушка, и глаза предательски заблестели. Они не видели друг друга почти полгода. Сначала Рита была загружена сессией и несколькими статьями для конференций, потом ее время и голова были заняты попавшим в аварию Стасом, после – экзамены, подготовка диплома и помощь с закрытием притона. Мать не обижалась, а, напротив, только каждый день ругала себя за то, что натворила, за то, каким испытаниям подвергла собственную дочь, которая, несмотря ни на что, все это время не переставала любить ее. - Мам, знаешь, с ним я всегда в безопасности. Что бы не случилось, он всегда меня защитит. И никогда не предаст, - делилась со старшей Рощиной младшая. - Девочка моя, я так рада, что у тебя все хорошо, - стараясь не расплакаться, произнесла женщина. Три часа, отведенных на свидание, как всегда, пролетели слишком быстро. Хотелось еще столько всего рассказать и выслушать… - Прощаемся! – оповестила Наталья Николаевна. - Я тебя очень люблю, мамочка, - тихо сказала Маргарита, приложив ладонь к стеклу. Заключенная повторила жест дочери со своей стороны. - Я тоже очень тебя люблю… Прости меня, моя маленькая… Скажи, что похолодало, Скажи, что по мне скучала, Мне так этого не хватало, Мама…*