Взрослый Дракон

Саске стояла у окна с фужером шампанского и руководила несложной операцией. В свой-то законный выходной. Надо же было Драконам заключать свою дурацкую сделку с каким-то мелким кланом именно сегодня и именно здесь? Нет, она была не против очередной встречи с Катакурой. Они довольно не плохо проводили вместе время, катаясь за помирившимися детками. Санада самостоятельно позвонила Дате и попросила прощения. Дракон тоже извинился, и все началось снова. Только теперь Сарутоби высыпалась в большом кожаном кресле, не боясь оставить наблюдение на Кодзюро. И вот теперь… Дорогие костюмы, пистолеты под столами, выпивка, женщины. Сделка заключена, осталось только обмыть ее. И устранить Дракона. Вот только почему убийцы запаздывают? Какая незадача… Сарутоби едва не смеялась, разглядывая волнующегося паренька, то и дело пытающегося выйти на связь. — Нет твоего связного, мальчик… — снимая наушник и микрофон, мурлыкнула девушка и, наконец, выпрямилась, глядя прямо в спину Катакуры. Нужно же получить благодарность… или подзатыльник за выполненную работу. Кодзюро было неспокойно с самого начала переговоров. Какое-то такое смутное предчувствие будущих неприятностей. Увы, Правый Глаз не мог понять причину этого беспокойства, не в Рейсюнкай же, которых они брали под крыло, дело? Эта группировка слишком малочисленна, чтобы доставить им серьезные неприятности. Да и лидер их весь вечер только и старался им угодить. Хотя… кто его знает, скользкий тип. С таким неприятно иметь дело, надо будет со временем заменить его на кого-то из своих. Главу Драконов, впрочем, нынешний союзник не смущал совершенно. Масамуне удобно устроился на мягком диванчике со стаканом виски и девицей, ластящейся к нему, как кошка. Не надейся, шлюшка, тебе там ничего не обломится, по крайней мере, пока ты не станешь великим воином какого-нибудь клана. Под боком у лидера Рейсюнкай Широ-сама, тоже сидела девица, но лицо у нее было совершенно отсутствующим, а повадками она напоминала наркоманку, находящуюся где-то на полпути между отходняком и новой дозой. А вот сам Широ-сама вел себя очень даже живенько. Скорее даже нервно. И развнерничался он больше всего, когда Катакура отказался усаживаться за их с Масамуне столик и отшил прилипшую к нему девушку. Сейчас он нервничал еще больше, а Кодзюро наоборот отпустило. Чувство опасности, сменило чем-то… томительным ожиданием какого-то события. Не неприятного. Мимо стоящего возле стойки Катакуры прошла какая-то девушка, он бы даже не обернулся, если бы в нос не ударил странно знакомый запах. Кодзюро не слишком разбирался в женских духах, но этот запах был ему знаком, так пахнет летней ночью в лесу, так пахнет тайна, так пахнет… — Сарутоби? — Ему пришлось приложить все усилия, чтобы не выкрикнуть ее имя вслух. У самого выхода из зала девушка обернулась и, поймав взгляд Катакуры, скрылась в коридоре, ведущем в вип-зону. Взгляд у Кодзюро был что надо. Интересно, он точно узнал ее? Выходной наряд мог обмануть даже Такеду. Сегодня Саске была в платье. Длинное, черное, оно доходило до лодыжек, разрез слева достигал середины бедра. Талия перехвачена золотым ремнем. Дальше платье напоминало больше глухую водолазку, закрывающую весь корпус. Рукава до локтя, несколько цепочек на руках. Прическа вместо извечной банданы и вечерний макияж вместо привычной зеленой полоски. Видимо, Катакура все же понял все правильно. Ждать его долго не пришлось. Он появился в дверях коридора почти сразу, недоверчиво глядя на вражескую шиноби. — Добрый вечер, Катакура-сан. — Добрый вечер, Сарутоби, — Нужно было спросить ее, что она тут делает, но Кодзюро все не мог привыкнуть к облику рыжей, — Ты вправду Сарутоби Саске? Или ее добрая сестра близнец? Они с Саске вечно подкалывали друг друга, это помогало скрасить вечера слежки за Масамуне и Санадой, и сейчас это помогало ему вернуться в привычный мир. Вот только в привычном мире Саске носила джинсы и свитер, а лицо ее украшали зеленные полоски, а в этом, новом, сбивающем с толку мире у нее обнаружилась прекрасно вылепленный нос, длинные ноги и красивая грудь, которую обтягивающее платье только подчеркивало. Кодзюро неожиданно пришло в голову, что называть ее шиноби — неправильно. Куноичи. Соблазнительная и опасная. — Так, что ты тут делаешь, Саске? — Он даже сам не сразу понял, что назвал ее «Саске», хотя раньше обходился «Сарутоби» и «рыжей нахалкой». — Я пытаюсь тут отдохнуть… жениха себе подыскиваю, — а зачем же еще она бы притащилась в такое место в таком виде? — а вы мне весь выходной вознамерились испортить, — она шагнула ближе к Катакуре, чтобы их не могли подслушать, — эти ваши новые товарищи готовили на вас нападение. Мне пришлось вызывать свою группу для решения вопроса, — Кодзюро нахмурился и хотел было уже развернуться, чтобы увести господина отсюда, но Саске продолжила, — и вопрос уже решен. Наслаждайтесь отдыхом, Катакура-сан. Она издевалась. Хоть в этом ее почти шепоте не было ни намека на сарказм. Но она издевалась над Катакурой, даря ему подобное знание. Раз уж у нее не задался вечер, то нужно же его еще кому-то испортить. Кодзюро успел за пару секунд подумать о сотне вещей одновременно. Убить урода Широ вместе с подружкой. Кто-то из разведки ответит за происходящее. Увести отсюда Масамуне, пока ему в виски чего-нибудь не сыпанули. Связаться с охранной вокруг клуба и с охранной в клубе. В зале с Драконом шестеро людей, еще шестеро прикидываются обычными посетителями. У Масамуне с собой пистолет с дополнительным магазином и вакидзаси. И он не надел бронежилет, упрямец! Нужно больше информации. Больше информации? — Пойдем, — Он подхватил Саске за локоть и поволок ее в одну из забронированный вип-комнат. Шиноби попыталась вырваться, но Кодзюро в этот раз был настроен решительно: сжал ее руку сильнее, не давая Сарутоби возможности ускользнуть. Конечно, шиноби если захочет – все равно сбежит, но затуманенный злостью разум Кодзюро отфильтрировал эту мысль. — Что все это значит, шиноби? — Катакура вошел в комнату и захлопнул дверь за своей спиной. Девушку он слегка подтолкнул к креслу, — Почему Такеда лезет в дела Дракона? — Это моя личная инициатива, вакасигара, — Сарутоби упала в кресло, закидывая ногу на ногу, — если бы это был приказ Тигра, то я бы не позволила тебе увидеть себя. И уж тем более не стала бы делиться информацией, — Саске улыбнулась, почти мягко глядя на Кодзюро, — Но раз уж ты так настроен, то мне положено исчезнуть во тьме, — девушка потянулась к ногам, снимая туфли, — уйду через окно, так и не отдохнув. А ты знаешь, каково это — бегать в платье по крышам? Личная инциатива? Кодзюро начало казаться, что он смотрит на ситуацию с какой-то неправильной стороны. Сначала он подумал, что это все игрища старика Такеды, который решил не просто записать весь клан Дате в свои должники, но и выставить их идиотами, но если Сарутоби действовала сама… — Постой, Саске, — Ему хватило шага, чтобы догнать направляющуюся к окну девушку, — С чего такая забота? Не хотела расстраивать свою данна, побитой шкурой Дракона? Могла сообщить о нападении мне и не портить себе выходной. Зачем ввязалась? — Зная то, как вы драконы решаете свои проблемы, тут бы поднялась стрельба и паника, — Саске развела руками, в которых держала по туфле. Пострадали бы невиновные люди. Вы бы испортили мое любимое заведение и мое настроение. А так... все очень даже не плохо вышло. К слову... у этих ребят был реальный шанс на то, чтобы убить твоего господина. Это я тебе как профессионал говорю, — Сарутоби вновь двинулась к окну, — не за что. Проклятье, теперь получается, что он должен этой рыжей до конца жизни. Причем не только за то, что она позаботилась об убийцах, но и за то, что показалась ему на глаза и поделилась крупицами информации. Понятно ведь, что молокососы из Рейсюнкай сами на такое не способны, они лишь пешке в чужой игре. Игре против Драконов? Но, кто же такой смелый? — Сарутоби, ты ведь понимаешь, какую услугу ты мне оказала? — тихо поинтересовался он у стоящей возле окна девушки. Сейчас свет падал так, что ее рыжие волосы казались сгустком пламени, — Правый Глаз Дракона всегда платит по своим счетам, ты должна это знать. И отойди, черт побери, от окна! Ты же не собираешься и вправду выбираться из клуба по крышам? — А ты решил, что я позирую? — оскорбилась Сарутоби, но подумала, что это, наверное, правда будет глупо. Помолчала чуть-чуть, глядя в напряженное лицо Катакуры, и легкомысленно пожала плечами, — Должок вернешь при случае. Тебе просто повезло, что я оказалась рядом, — Саске ткнула васигару в грудь туфлей, — А то погиб бы, защищая своего Дракона. Мне эта мысль не очень нравится. Я к тебе почти привыкла. Правда привыкла. Сарутоби даже порой скучать начинала, когда они подолгу не виделись. А время, проведенное вместе за слежкой, было самым забавным из всего, что происходило в последние месяцы. К тому же рядом с ним спалось совершенно спокойно. — Я к тебе тоже привык, — признание далось Катакуре нелегко. Тяжело было признаваться, что эта женщина так быстро проползла в его сердце и разум. Да, он думал о ней. Не каждый день, но думал. По большей части о том, что хотел бы видеть ее в своем клане, хоть это и убило бы ему оставшиеся, не тронутые Масамуне, нервные клетки. Иногда о том, что так и не знает, какой чай она любит, Сарутоби пила все, что он ей покупал. Совсем редко, о том, какая она забавная, когда спит, — А теперь отвык снова. Тебе очень идет это платье и эта прическа. Ты очаровательная девушка, Саске. Кодзюро поймал себя на том, что снова называет ее по имени, хоть никто ему этого не разрешал. А еще, что его комплименты, наверняка, недостаточно изысканы. Он давно не говорил комплиментов. — А ты очень наблюдательный мужчина, Кодзюро, — легко пожала плечами шиноби, словно соглашаясь на то, чтобы подпустить его ближе, — сразу прям-таки заметил, даже за шкирку не потаскал… Ну почти. Как давно ей удавалось сойтись с кем-то так, чтобы ее называли по имени люди не из клана? Наверное, когда она сдружилась с Касугой, которая в последствии… — Ой… я, наверное, веду себя так, словно на мне джинсы, да? – девушка выпрямилась, повела плечами, и, наконец, бросила туфли на пол, снова влезая в них, становясь выше и изящнее, — все ты виноват… Меньше всего он собирался говорить какую-нибудь банальность типа «Чем мне загладить свою вину?» Правда, целовать Саске он собирался еще меньше. Он просто не знал, как еще заставить этот хорошенький ротик замолчать и перестать над ним издеваться. Губы у Саске чуть сладковатые, видимо, из-за помады, а пахнет от нее все тем же ароматом ночного леса и тайны. Сначала ее твердые кулачки упираются ему в грудь, но это лишь игра, проклятая куноичи кокетничает, если бы хотела, он бы уже вылетел в окно. Кодзюро только сильнее прижимает ее к себе и запускает руку в рыжие волосы, похоже, безнадежно портя прическу. Кулачки тем временем прекращают упираться ему в грудь, разжимаются, и вот уже раскрытые ладони скользят по его плечам, Саске обнимает его за шею, прижимаясь так, что он чувствует каждый изгиб ее тела. Наверное, все же стоило исчезнуть в ночной тьме, пока сильные руки не сомкнулись вокруг ее тела, а язык не прорвался сквозь мягкую преграду ее губ… Теперь уже поздно. Доискалась жениха. Надо признать, сдаваться этому мужчине было чертовски приятно. Девушка позволила прижать себя к стене и закинула ногу на пояс васигары, тот поддержал ее за бедро, а потом и подхватил под ягодицы, отрывая от пола и заставляя обхватить себя ногами. Саске тихо рассмеялась, опираясь на его плечи, устраиваясь поудобнее и возобновляя поцелуй. Как же много в ней, оказывается, было огня. Как давно некому было его подарить… Кодзюро затягивало. Он чувствовал, что он хочет эту женщину, что не остановится, нарисуйся даже в комнате Масамуне. Это не любовь, даже не страсть. Желание. Желание обладать этой женщиной, желание ласкать ее и получать ласки в ответ. Странное чувство, которое он не мог даже себе объяснить. Она была просто нужна ему, как… как глоток воздуха. Убедившись, что девушка крепко обхватила ногами его талию, он перенес ее на стоящий в углу комнаты диванчик. Небольшой, но им должно хватить. По дороге Саске безостановочно целовала его и, кажется, они потеряли одну туфельку, но последнее сейчас никого не волновало. Стоило уложить девушку на диван, как она тут же потянулась к нему, стягивая с его плеч светлый пиджак и отбрасывая его в сторону. Избавившись от пиджака, она с той же безжалостностью разделалась с галстуком. На губах у нее при этом была шаловливая улыбка, похоже ей было страшно весело. Ремень на штанах Катакура распустил уже сам. Они оба слишком спешили, чтобы раздеваться полностью, и, хоть ему и хотелось видеть Сарутоби обнаженной, хотелось касаться ее кожи, приходилось действовать по-быстрому. Кодзюро немного задрал чертово длинное платье и развел в стороны коленки девушки, наслаждаясь гладкой кожей под пальцами и тем, как запах тела Саске вплетается в аромат ее духов. Девушка приподнялась, одной ногой поглаживая бедро Катакуры, и выгнулась, когда горячие губы коснулись чувствительной кожи на внутренней стороне бедра. Он был сейчас совсем не таким, как той ночью, что она застала их с Масамуне. Мягче… Нежнее. Жесткие губы прихватывали кожу, должно быть на ней останутся следы… Плевать. От частого дыхания кружилась голова, а руки, шарящие по ее телу… Ей слишком хотелось ощутить их голой кожей… Саске потянулась к боковой молнии, расстегивая ее и давая Кодзюро прикоснуться к своему телу. Нащупать кружево бюстгальтера, полоски шрамов, не дающие носить открытые наряды, бархат кожи и биение сердца. Пальцы другой руки уже осторожно касались чуть взмокшей ткани белья, заставляя шиноби прогнуться в спине и задрожать, а потом нырнули под резинку, стягивая тесное кружево. Интересно… как давно у него не было женщины? Так же давно, как у нее не было мужчины? В последнее время она впускала в свою постель исключительно девушек… думала уже, что совсем не заинтересуется мужчиной… а тут… Пальцы как раз поднажали чуть сильнее и Саске тихо застонала, запуская руку в волосы Кодзюро, словно в отместку за испорченную укладку. Рука в волосах сжалась, потянула Катакуру ближе к губам девушки, непрозрачно намекая, что их неплохо было бы поцеловать. Помада почти стерлась с ее губ, но они оставались по-прежнему сладковатыми, горячими и затягивающими. Саске застонала ему в рот, когда пальцы Кодзюро забрались под жесткое кружево бюстгальтера и добрались до маленького твердого соска, несильно сжали чувствительный комочек плоти. Катакура не хотел делать девушке больно, наоборот, очень хотелось доставить ей удовольствие, заставить стонать еще громче, касаться так, чтобы вечно собранная шиноби потеряла голову. Безумно хотелось снять с нее платье, осмотреть и ощупать ее тело, коснуться языком каждого шрама, которых, если пальцы не врут, немало. Кто знает, может, когда-нибудь она позволит и это, ведь уже позволила довольно много. Кодзюро вытащил покрытые смазкой пальцы из тела девушки, заставив ее всхлипнуть и выгнутся, будто она не хотела, чтобы он покидал ее. Он хотел взять ее, хотел ощутить жар и влажность ее тела, то, как оно поддается под его напором, но неожиданно покрытый пеленой желания разум родил мысль, заставившую его затормозить буквально на пол дороги. — Эй, Саске… я надеюсь, это правда, что куноичи настолько хорошо контролируют свое тело, что у них не бывает нежелательных беременностей? Потому что ни останавливаться сейчас, ни женится на тебе потом, я не собираюсь. Шиноби не выдержала. Расхохоталась, — Жениться! – всхлипнула она, утирая слезы, выступившие в уголках глаз, — ну и насмешил, вакасигара! Такой большой, — она снова погладила его ногой по бедру, — а в сказки веришь… Скажем так, я достаточно хорошо контролирую свое тело, чтобы мне не пришлось выходить за тебя замуж, — она уже почти успокоилась… Но тело все еще подрагивало. Вопрос продолжения рода никогда не вставал перед Саске. Она твердо знала, что погибнет за госпожу… А все эти сказки про куноичи… Тут просто не обошлось без врачебного вмешательства. Вот и все. Но рассказывать об этом Кодзюро совершенно не хотелось. Незачем ему знать обо всем этом. И о внутренних повреждениях, и о перенесенных операциях, и о планах на будущее. Пусть им сегодня будет просто хорошо вместе. Девушка приподнялась и, обняв немного растерявшегося мужчину, поцеловала шрам на его левой щеке. Пусть все катится к черту. — Ну, как знаешь, — буркнул Кодзюро, поворачиваясь так, чтобы встретиться с ней губами. На этот раз поцелуй вышел короткий, они и так много времени потратили на прелюдии. Сарутоби сама придвинулась к нему ближе, обхватывая ногами за талию и подаваясь вперед. Не давая ей перехватить инициативу, Катакура подхватил девушку под бедра, притягивая к себе и приставляя член к влажному входу. Один сильный толчок — и он весь внутри нее, обжигающе горячей, сводящей с ума. Тело девушки трепетало в его руках, Саске упиралась руками в его плечи и жарко дышала в шею. Потом сама двинула бедрами, понукая его продолжать, и Катакура наконец-то двинулся, сходя с ума от упругости этого тела, от того, как внутренние мышцы сжимают его член. Совсем не так как с Масамуне, нет ни жесткости, ни шипения, только мягко упругие стеночки, смыкающиеся следом за его членом, но готовые принять его снова. — Саске… — Имя само вырвалось из его губ, но было заглушено стоном куноичи. Девушка снова тихо рассмеялась, двигаясь навстречу горячему сильному телу. Ну, сейчас Катакура узнает, что такое контроль шиноби над телом. Когда в очередной раз он вторгся в нее, девушка подалась чуть вперед и сильно сжала его внутри себя, не позволяя выйти. Мужчина резко вздохнул, тут же прижимая к себе любовницу, видимо, от избытка ощущений. Ничего-ничего… это только начало. Саске расслабилась, а потом начала напрягаться постепенно, уже позволяя снова двигаться внутри себя. Катакура был довольно не плох для человека, в постели которого уже довольно долгое время находится один и тот же мужчина. Интересно, а что будет, если этот самый единственный и неповторимый сейчас распахнет дверь? Кодзюро, наверное, сам ей шею свернет. Попытается, по крайней мере. Сарутоби не сдерживалась, получая удовольствие от близости. Когда ей хотелось стонать – она стонала, когда нужно было во что-то вцепиться – не щадила спины васигары, когда хотелось ощутить жар твердых губ – целовала их сама, жарко и коротко, чтобы снова стонать и всхлипывать от позабытых ощущений. Девушка творила со своим телом что-то невообразимое. Становилась то тугой и неуступчивой, то мягкой и покорной. Сводила Кодзюро с ума. Он будто занимался сексом с несколькими женщинами одновременно. Только у этих женщин были одинаковые рыжие волосы и горячие губы. И коготки, впивающиеся ему в спину, даже сквозь ткань рубашки. Интересно, как он будет объяснять наличие этих следов? Сарутоби снова притянула его к себе, поворачивая к себе лицом для короткого яростного поцелуя и, будто назло его мыслям, крохотный замочек ее браслета впивается ему в щеку, оставляя небольшую царапину. Рассмеялась и провела рядом с ней ногтем, делая вид, что хочет оставить на нем еще один след. Желая отвлечь шиноби от таких опасных замыслов, Кодзюро стал двигаться быстрее, входя в нее под разными углами, заставляя их обоих взвыть от наслаждения. Саске прекратила держаться руками за его плечи, откинулась назад, цепляясь теперь за обивку дивана. Катакура снова запустил руку под ее платье, сжимая грудь девушки через кружевной бюстгальтер. Он и вправду был слишком хорош... Сарутоби металась под мужчиной, как загнанная в угол лисица, все еще пытаясь победить в этой схватке, но, уже зная, что уступит. Тело начали сводить судороги. Эта потеря контроля над послушным телом сводила девушку с ума, заставляя стонать все громче и двигаться все быстрее. Этот мужчина заслуживал настоящих ощущений и эмоций, до которых довел её. Вот пусть и получает сполна. В стонах шиноби послышался надрыв и мольба не останавливаться. Она уже была близка к тому, чтобы провалиться в это проклятое наслаждение... А Катакура и не думал прекращать, вбиваясь в горячее тело, подводя её и себя к экстазу, готовому вот-вот обрушиться на их головы. Саске выгнулась так, что он едва удержал ее. Стон девушки, наверное, в общем зале Масамуне услышал, но Кодзюро это не волновало. Единственное, что его волновало — это попытка не утонуть в жидком пламени, заполнившем его до краев. Безнадежная попытка, Сарутоби так сжала его изнутри, что он не мог пошевелиться, просто кончал, чувствуя, как из него струями выплескивается сперма. Саске притянула его к себе, обнимая и всхлипывая ему на ухо. Сердце ее бешено грохотало в груди, но Катакура знал, что это не надолго. Пара минут, и она снова будет все той же ехидной вражеской шиноби. Но пока она не успела прийти в себя можно успеть сорвать поцелуй с ее губ и прижать тонкое тело к себе. Они еще успели полежать немного, прижавшись друг к другу и выравнивая дыхание, прежде чем Кодзюро понял, что ужасно хочет курить, а Саске не собралась вылезать из-под него. Ей почти нравилось ощущать себя мягкой и расслабленной. Пока Катакура лежит на ней, грея её своим телом, она останется теплой и податливой. Наверное, никогда раньше она не чувствовала себя настолько женщиной. И её саму это немного пугало. – Ты будешь моей слабостью, Кодзюро... — губы Сарутоби дрогнули в улыбке, — я должна убить тебя... — она снова поцеловала жесткие губы васигары, гладя его плечи. — Убить? Я был настолько плох? — Хмыкнул Катакура, разорвав поцелуй и садясь на диван. Саске рассмеялась, откинув голову назад, и слегка пнула его ножкой. Похоже, она быстро возвращалась к привычному нахальному состоянию. Только сбившееся платье, припухшие губы и непривычный комочек тепла, поселившийся в сердце у Кодзюро, напоминали о произошедшем. Сам себе удивляясь, он глянул на свою партнершу, но быстро отвел взгляд. Расслабленная, в расстегнутом платье, она побуждала в нем желание снова совершить что-то безумное. Он быстро поправил собственную одежду и нагнулся за, валяющимся возле дивана, пиджаком. Во внутреннем кармане всегда была пачка сигарет, а курить сейчас хотелось дико. Открыв пачку, Кодзюро улыбнулся: там было всего две сигареты. Прямо судьба. Вытащив одну, он предложил вторую Сарутоби. Вообще-то он ни разу не видел, чтобы Саске курила, но вдруг наличие только двух сигарет — действительно красивый жест судьбы? — Нет... — девушка приподнялась, принимая предложение и вытаскивая последнюю сигарету из пачки, — настолько хорош... Что я буду делать, — Саске подкурила от предложенной зажигалки, — если мне посреди ночи вдруг захочется это все повторить? Не знаешь? — она усмехнулась, застегивая платье, — а я знаю. Я притащусь в твой дом, выманю тебя из постели подозрительными шорохами, и наброшусь на тебя где-нибудь в темном коридоре... — Саске рассмеялась, выдыхая дым и стряхивая пепел в стоящую на столике рядом с диваном пепельницу. — Коварный план, — оценил Катакура. В их среде Правый Глаз Дракона считался специалистом по коварным и не очень планам, так что девушка сделала вид, что польщена его авторитетной оценкой, — Но я, наверное, немного стар для всего этого, — он щелкнул зажигалкой, посмотрел секунду на лепесток пламени, такой же рыжий, как волосы Саске, — но если тебе захочется повторить, ты можешь просто позвонить мне. Мне будет приятно. Он почти не лукавил, говоря это. Глупо, с его стороны, будет не использовать свои хорошие отношения с шиноби вражеского клана, они оба это понимали, но Катакуре действительно было бы приятно, если бы эта рыжая нахалка позвонила ему разок. Хотя бы ради того, чтобы позубоскалить. Кодзюро затушил сигарету и оглядел комнату в поисках галстука. Чертова удавка с первого взгляда не нашлась, зато были замечены туфельки Саске один возле стены, каблук другого выглядывал из-под стола. Поднявшись, мужчина поднял потерянную шиноби обувь и подал ей. — Ваши туфельки, Оджо-сама. — Ты не такой динозавр, каким хочешь показаться, Правый Глаз Дракона, — Сарутоби улыбнулась, принимая обувь, — к тому же мне тоже не семнадцать, — она утопила окурок в пепельнице и поднялась, поправляя на себе одежду и обуваясь. Галстук она обнаружила первой, стянула его со светильника и с насмешливо-виноватым видом накинула его на шею васигары, медленно завязывая и поправляя ворот рубашки. — К слову, принцесса из меня отвратительная... — Саске хотела сказать что-то еще, но осеклась, поворачиваясь к двери, через секунду та скрипнула и открылась. На пороге стоял обеспокоенный Масамуне, заметивший-таки пропажу наставника и отправившийся на его поиски. Оконная рама даже не стукнула, лишь порыв ветра прошелся по комнате, вынося из нее запах сигаретного дыма и летней ночи. — Ты что здесь делаешь? — тон Масамуне был немного резок, но Кодзюро не спешил его успокаивать. Для начала он закрыл окно, краем глаза улавливая какое-то движение на соседней крыше. Ей все-таки пришлось, скакать по крышам в вечернем платье. Еще и на каблуках. Катакура сочувственно вздохнул, подумав, что во время следующей встречи должен как-то вернуть должок. Повернувшись, он нос к носу столкнулся с Дате, который подкрался абсолютно неслышно и теперь внимательно разглядывал Кодзюро. Его чувствительное обоняние уже сообщило владельцу, что от любовника пахнет женскими духами и чем-то еще… странным… непривычным… заставляющим его насторожится. — Что за гадостью ты провонял? — А ты? — поинтересовался Катакура. Ему даже не приходилось напрягаться, чтобы услышать сладкий, словно синтетические сливки, запах, исходящий от одежды Масамуне. — Девицу клеил? — Оскалился Дракон. Он не желал провоцировать любовника, но сдерживать злость было выше его сил. — Видимо, она тебя отшила? — он провел пальцем по царапине на щеке, надавливая чуть сильнее, чем нужно. — И кто теперь устраивает сцены ревности? — Рассмеялся Кодзюро, перехватывая руку господина и целуя тонкие пальцы. Шутка разогнала напряжение между ними, теперь Масамуне маскировал оскалом не злость, а улыбку. — Поехали домой, а? — Поехали. По пути обсудим кое-что. Мне не нравится главарь наших новых союзников. Думаю с Широ-саном должно что-то случиться, do you understand me? Катакура кивнул, направляясь следом за хозяином, и радуясь тому, что их мысли по этому вопросу совпадают. Его Дракон, только его. И это главное. Все остальные люди и события в его жизни… второстепенны. Послесловие от авторов: Мы немного волнуемся, выставляя эту часть. Нам впервые довелось писать гет Оо Надеемся, что после этого вы нас не перестанете читать Х))) к тому же получилось, на мой взгляд, интересно...