Взрослый Дракон

На то, чтобы связаться с принимающей стороной ушло слишком много времени. Он должен был быть уже в другом полушарии, но эти западные люди такие медленные... Следовало обеспечить себе мягкое место, прежде, чем вступить в новые владения, и Мори занимался этим уже больше недели. Маеда, по старому договору, не сдал его Дракону. Смешной дурак. Невыносимо думать о том, что его жизнь зависела от укуренного пацифиста. Солнце уже клонилось к закату, когда он, наконец, вернулся в свое временное убежище, опасно было вести переговоры отсюда. Здесь его могли найти. Без информаторской сети Мори чувствовал себя слепым и глухим. Из-за каждого угла он ждал убийц, каждая тень таила угрозу. Он знал, что его ищут, что не оставят в покое... Ну, ничего. Уже завтра он покинет страну восходящего солнца... Ему нужно собрать силы. Вот только зачем? Чтобы отомстить? Он уже крупно сомневался в том, что сможет это сделать. Мысли о Демоне не давали ему покоя. Что-то не позволяло ему желать смерти победителю... И теперь, выходя из машины, когда он увидел крупную фигуру у входа в подъезд, он поначалу решил, что это просто обретшая форму мысль. То, что перед ним настоящий Тесокабе он понял только тогда, когда такси уже уехало, и он лишился возможности нырнуть обратно. Так и стоял, глядя на Демона. А в голове метались мысли о том, что его все-таки нашли. Чика пятнадцать минут проторчал возле подъезда, пытаясь сообразить, что ему делать. Уезжать было как-то глупо, ждать не безопасно. Оставалось только отогнать тачку за угол и засесть в засаде. Больше всего он боялся, что циркач напутал, и он уже опоздал, что Мори давно покинул свое убежище. Вздохнув, Чика обернулся к своей машине, краем глаза скользнув по одетому в темный костюм человеку, замершему на тротуаре. Ему понадобилось целое мгновение, чтобы осознать, кого он видит перед собой. — Мори… — губы сами произнесли это имя. Выдохнули его с облегчение и удивлением. Мори Мотонари стоял перед ним, глядя расширившимися глазами, на дне Чике виделся отблеск страха. Впрочем, Мори быстро взял себя в руки. Демон направился к нему, сам не зная, что говорить дальше, выставив руку вперед, желая показать, что не хочет причинить ему вред, и был очень удивлен, когда человек, забравший его сердце, сделал шаг назад в явной попытке убежать. Убивать на людной улице его не станут, якудза, конечно, тронутые на всю голову, но не до такой степени. Тут недалеко полицейский участок. Если он успеет добраться туда, то будет защищен. По документам он теперь порядочный гражданин. Ему не дадут погибнуть. Но расстояние в половину квартала вдруг оказалось таким непреодолимо огромным. Он уже развернулся, чтобы бросится бежать или хотя бы позвать на помощь, уже почти сделал следующий шаг, но Демон оказался слишком быстрым. Твердые пальцы сомкнулись на запястье, разворачивая его. Ну, вот и все. О Нитирин! Как же глупо! Сердце почти выпрыгнуло из груди, когда Тесокабе заглянул в его глаза. И хотя разум вопил об опасности, тело решило, что никакой тревоги нет. Ему не собираются вредить. Но это невозможно. Демон не дал ему дернуться. Мотонари молчал и смотрел на своего мучителя, не зная, что делать дальше. У него было оружие, но пускать его в ход опять же на улице... Демон ожидал чего угодно, хоть попытки пырнуть его, но не того, что Мори кинется бежать. А теперь он стоит как дурак, держа парня за руку, и сам не знает, что сказать. «Здравствуй, я люблю тебя»? О боги… Самое ужасное, что его, в общем-то, все устраивает, и то как он держит Мори за руку, и биение его крови которое Чика ощущал под пальцами, и то как Мори опустил глаза, а его волосы колышутся легким ветерком. — Только без глупостей, ладно? – Выдавил наконец-то Чика и сам поразился как грубо и нелепо прозвучали эти слова. Очарование момента было разрушено, он чувствовал страх и нервозность, исходящие от Мори, — Я не хочу причинять тебе вред, просто хочу поговорить, но тут повсюду мои люди, если ты только дернешься… — Что за чушь он городит?! Ну ладно, сойдет, главное, что Мори похоже поверил, — Пойдем куда-нибудь в людное место, поговорим, — по-прежнему не отпуская руку парня он потянул его за собой, кажется по дороге он проезжал мимо небольшого сквера… Он только коротко кивнул, глядя себе под ноги, и Тесокабе поволок его за собой по улице. Значит, его убьют не сразу. Хотел бы убить — напал бы ночью. Если все равно знает, где он остановился. И не вел бы в "людное место", чтобы "поговорить"... И не стал бы обещать, что не причинит вреда. Значит... это личное дело. Но тогда зачем эти "люди", которые "повсюду"? Значит, его убьют немного позже. Очень некстати жар ладони, сжимающей его руку, напомнил о той ночи, когда он искал защиты в руках Тесокабе, когда он не убил его. Он почти не смотрел, куда его ведут, и очень удивился, обнаружив себя в небольшом парке перед скамьей. Демон отпустил его руку, и Мори снова поднял взгляд на своего врага. Чика специально выбрал лавочку в дальнем конце парка, тут можно поговорить спокойно, не волнуясь, что их потревожат. Правда на лавочке сидела влюбленная парочка, но, увидев здоровенного одноглазого мужика, явно уголовной наружности, тащащего за руку хрупкого парня, сочли за благо убежать. Чика выпустил руку Мори и неуверенно посмотрел на него. Бывший глава вражеского клана смотрел на него выжидающе, он явно не понимал, почему его сюда привели и почему он все еще жив. И он молчал. Это бесило! Чике начинало казаться, что он сошел с ума и разговаривает со статуей, или, что бьется головой в каменную стену… — Эй, Моррриии… — Он сжал плечо парня и тот побелел, но по-прежнему молчал. – Может, хватит этих игр? Я знаю, что ты не немой и уверен, что голос у тебя от волнения не отнимается! Почему ты не хочешь говорить со мной? – Он сам не заметил, как начал встряхивать парня. Со стороны наверно зрелище было то еще: бандитского вида громила и парень, чей темный костюм лишь подчеркивал его хрупкость. Но Демону было глубоко плевать на то как это выглядит, он не знал, что ему делать, бить Мори или падать перед ним на колени. В какой-то момент в нем вспыхнула былая гордость, и Мори просто скинул с плеч руки Тесокабе, метнув на него злобный взгляд. Он всегда терпеть не мог, когда его трогают... Впрочем... после того, что уже произошло, это прикосновение — всего лишь мелочь. — Что еще тебе нужно, Демон? — такими голосами разговаривают императоры. Даже если их ведут на казнь, — Ты уже уничтожил меня, надругался надо мной, а теперь захотел получить еще и мой голос? Разве тебе не достаточно было моей гордости? Моего клана? Дела всей моей жизни? Голос Мори оказал гораздо более низким и глубоким, чем ожидал Чика. Он ожидал, что голос парня окажется… Окажется… Черт его знает, просто не таким. Этот голос подействовал на него как пригоршня льда, брошенная за воротник. Он вздрогнул и отступил от Мори, настороженно глядя на него. Через пару мгновений до Чики дошло, что именно говорил ему Мотонари. Он знал, что услышит что-то подобное, но так и не смог придумать, что отвечать. Оправдываться не имело смысла… Он просто сделал то, что должен был и еще кучу того, что не должен. — Я… — Он нервно пригладил волосы, — Я не хотел, чтобы так вышло, понимаешь? Я не про твой клан, а про то, что было потом. – Чика чувствовал, что начинает нервничать еще больше, он просто не знал, как оправдать то, чему нет оправдания, — Я должен был прекратить все это, но я… Я был поражен тобой, хотел, что бы ты принадлежал мне, хотел тебя, — Демон резко замолчал, понимая, что перешел некую границу, пытаясь прочитать что-то на без эмоциональном лице Мори. – Мне жаль, что все так вышло. Какое-то время они просто молчали, глядя друг на друга, и Чику всего дергало, он не знал, куда деть руки и глаза. Спасением стала лавка, возле которой они все еще стояли, Тёсокабэ опустился на нее и вытащил сигареты. — Ты украл мое сердце, мое оружие и жизни моих людей… Разве мы не квиты? — Нет, — Мори ответил машинально, и только потом до него дошло, что ему только что признались в любви. Он тряхнул головой, отметая эти абсурдные мысли, и пригляделся к Тёсокабе, он говорил правду, но в это было просто невозможно поверить, — Ты издеваешься надо мной, Демон? Мотонари испугался, услышав свой голос, который звучал так, словно ему хотелось поверить Тёсокабе. А может, и вправду хотелось? Но признаться в этом даже самому себе было невозможно. Он вздохнул и сел рядом с Тесокабе, вновь подведенный слабостью собственного тела. Радовало лишь одно: вряд ли поблизости были эти самые "люди". Натянутые струнами нервы не выдержали, Мори потер лоб, закрывая глаза. Чокнутый Демон, рядом с которым безопаснее всего... палач его клана. Влюбленный мальчишка. Только этого не хватало. — Нет, — Медленно ответил Чика, — Нет, не издеваюсь. Я знал, что ты… не поймешь, но я не мог не сказать. Мори не ответил, Тёсокабэ тоже не знал, что говорить, он просто молча курил, наслаждаясь присутствием этого человека. Ему казалось, он может слышать запах Мори. Его дыхание. Биение его пульса. Солнце медленно скатывалось за горизонт, последние красные лучи пробивались, сквозь листву, окрашивая волосы Демона красным. Он должен что-то сделать! Что-то сказать! Мори уйдет когда солнце скатится за горизонт, Чика был в том уверен. А у Чики на языке, только какие-то бессвязные признания в любви и скулеж о том, как же он сожалеет… Он раздраженно махнул рукой и только сейчас вспомнил о пропавшем вакидзаси и осиротевших ножнах, что таились в потайном отделении пиджака. Мори с опаской смотрел, как он достает что-то из-за пазухи. Вздрогнул, когда увидел черный лак. Удивился, увидев, что ножны пусты. — На, возьми. Пусть хоть что-то будет цельным, раз уж мы… — Он замолчал, глядя на Мори и снова не зная, что сказать, — Дай мне шанс, Мори, прошу тебя. Мори бы отдал все, что у него осталось, лишь бы его руки не дрожали в этот момент. Но взбесившееся тело было не унять. И должно быть Демон это почувствовал, когда тонкие дрожащие пальцы сомкнулись на ножнах, так медленно отнимал руки, словно не желая терять эту связь. — Я не... — он, наконец, оторвал взгляд от сложного рисунка, переводя его на лицо Демона. Слова застряли в горле. Он не мог позволить Тесокабе такой роскоши, как шанс, только не после всего, что он натворил. Но так же он не мог и сказать ему об этом. Вдруг отчаянно захотелось закрыть глаза и спрятаться на груди Демона, возможно даже разрыдаться... Мори сглотнул, и тихо поблагодарил за подарок, лишь бы что-нибудь сказать. Молчать было проще. У него не будет второго шанса. Чика понял это, когда холодно-вежливые слова благодарности повисли в холодеющем вечернем воздухе. Если бы Мори ругал, или плакал, или насмехался, то возможно шанс бы был, но он лишь вежливо поблагодарил. Этот человек не хочет подпускать его к себе, не хочет впускать себе в душу. Чике остается только либо взять его силой, посадить на цепь в своем доме, довольствуясь его ненавистью, либо отпустить. Они помолчали еще немного. Чика глядел на Мори надеясь, что все еще каким-то чудом переменится, что он скажет да, что… Чего ждал Мори он не понимал. От солнца осталась лишь тонкая ярко-красная кромка над горизонтом, его лучи уже не пробивались в этот потаенный уголок парка. Свет зажегшихся фонарей окрасил волосы Чики в бледно рыжеватый оттенок. Неловкую тишину разбил резкий звонок мобильника. Чика вздрогнул от этого неуместного звука и принялся искать телефон. Звонили из дома, клан потерял своего драгоценного аники, черт знает где гуляющего весь вечер, и теперь ребята бурно радовались, что он жив. Голоса на том конце повода были грубыми, но родными, там его ждали и любили. Туда он должен был вернуться. Черт. Мори отвернулся, чтобы не смотреть на Демона, у которого есть дом и семья. Он сам никогда не любил свой клан. Эти люди были не более чем пешки на его доске. И Мори никогда не сомневался, что клан относился к нему с взаимностью. Кого-то держал страх, кого-то деньги, кого-то данная родителями еще предыдущему главе клана клятва. Если бы клан лишился его — он бы не стал плакать. Так и он не станет оплакивать потерю могущества, но почему тогда тон, которым Демон говорил со своими парнями, так ранил? Странный человек, который раздает одинаково легко смерть и любовь. — Мне нужно идти... — больше всего сейчас хотелось вцепиться в Тесокабе и позволить ему делать с собой все, что заблагорассудится, лишь бы снова почувствовать эту дикую нежность, благодаря которой Демон до сих пор жив, — Мы никогда не будем квиты. Я подарил тебе жизнь. Чике хотелось, сказать, что он отнял тот кусочек сердца, без которого жизнь становится бессмысленной. Что он не хочет так жить. Что это все… черт, это все ерунда какая-то! Он не может! Он просто не может! Мори поднялся со своего места и направился к выходу из парка. Тёсокабэ молча смотрел ему вслед. Если не сделать что-то прямо сейчас, то тут все и кончится. Вот так. И он больше никогда не увидит Мори. Тело само рвануло вперед, наплевав и на гордость и на панически возопивший разум. Чика просто пролетел тот десяток шагов что их разделял, Мотонари едва успел обернутся, мелькнула мысль, что ему сейчас достаточно просто выставит вперед тот самый вакидзаси и Чика напорется на него, не успев остановить свое тело… К черту! Губы Мори на вкус как чай с мятой. Не успев опомнится, он приоткрывает их и Чика жадно запускает язык внутрь. Переплетает его с чужим языком, ненасытно целуя, стараясь за один этот поцелуй излить всю нежность, что живет в его сердце. Сделать этот поцелуй таким, чтобы он мог все исправить… Хотелось, чтобы этот момент не заканчивался. В объятьях Демона было тепло и спокойно. Захотелось обнять его, прижаться, услышать грохочущее в этой широкой теплой груди сердце. Но память о той ночи слишком резала сердце сквозь разбитую ледяную броню. Однако сопротивляться сил не было. Так он и остался на этой грани, в очередной раз поражаясь тому, с какой легкостью предавало его тело. И с каким постоянством. Но продолжаться вечно это мгновенье, увы, не могло, чертов Демон чувствовал, что Мори сдерживается, и не отпускал, не разрывал поцелуя. Наконец, он отстранился, давая им обоим отдышаться. — Завтра я улетаю... — тихо проговорил Мори непослушными губами, — навсегда, — он вложил ножны обратно в широкую ладонь Тесокабе, — Пусть они останутся у тебя. Возможно, мы еще встретимся, если на то будет воля Нитирин. Он не знал, почему, но не смог попрощаться с ним насовсем. Он легко расстался с кланом, готов был расстаться с родиной... но не с ним. Возможно, когда-нибудь…действительно. Мори приподнялся, осторожно целуя Моточику в уголок губ, после чего выскользнул из его объятий, направляясь к выходу из парка. — Передай привет Маеде... и Дракону. Все… Вот теперь уже точно все. Он не вернется к Чике. Он даже не обернется, чтобы посмотреть на него в последний раз. И у Чики больше нет слов, чтобы его как-то остановить. Мори уйдет даже если Демон станет перед ним на колени. Чика еще долго смотрел на поворот за который свернул Мори. Он не надеялся, что тот внезапно передумает и вернется, нет, просто не мог спокойно встать и уйти. Нужно было как-то решить, как жить дольше. Черные ножны все еще хранили тепло чужих рук, и Чике казалось, что они издают тихое, тоскливое гудение. Они тоже остались одни, их существование тоже стало бессмысленно. Идти к дому Мори, где он оставил машину, было слишком большим искушением. Можно было поймать такси, к тому же начинался дождь, но Чика не стал делать и этого. Холодный ночной воздух и мелкие капли начинающегося дождя отлично гармонировали с его настроением, к тому же помогали немного прийти в себя. Он прошел только полдороги к особняку, когда дождь превратился в ливень. Демон никогда не верил во всякую романтическую фигню типа «небеса плачут вместе со мной», но сегодня был просто благодарен чертовой воде стекающей по лицу. Охрана, похоже, начала привыкать, что аники приходит домой пешкодралом и посреди ночи. Они даже были настолько тактичны, что не спросили где машина. Чика был благодарен этим родным придуркам за то, что не лезли с расспросами. Зайдя к себе, он первым делом положил на подставку пустующие ножны, неприятный, ненужный подарок. Как и его чувства. Он бы хотел избавиться от них. От чувств. Хотя и от ножен тоже. Но так же, как ножны уютно легли на подставку, так и эти ненавистные чувства устроились в его душе. Он не мог избавится от них просто потому, что хотел… Теперь, с ними придется жить.